Неудачная реинкарнация-2

Девочка открыла рот — и закрыла. Сказать, что не бывает? Ребенком обзовет и посоветует не лезть во взрослые дела. Сказать, что да, бывает, и даже очень? Еще хуже... До нее вдруг дошло, что не ей состязаться в язвительности со взрослой женщиной.

Нет, я что-то не понял! — подал голос забытый всеми Сергей. — Ну и какой толк от твоего гарема?

А какой тебе еще толк нужен? — недоуменно спросил Володя. — Они мои жены. И они все согласны, что жены, ты же слышал. Ну и... вот.

Юный бандит уставился на женщин. Нинель Сергеевна непроницаемо улыбалась, Олеся наивно хлопала глазами.

Потешаетесь, да? — обиделся он.

Знаешь что? — деловито сказала Мила. — Пиши и меня туда же! Я тут подумала: если Нинель Сергеевна жена, а я у нее буду жить, так заодно и я бы... а?

Да ну его, действительно, этот секс! — вздохнул Серый. — Весь мир — девачки... так какое будущее нас ждет? Ты что-то начал говорить, да на женские глупости отвлеклись...

Информационное, — мрачно сказал Володя. — А это, я тебе скажу... Сначалато, понятно, мы ничего не заметим. А потом — раз! — случится что-то, и останутся люди один на один со всем миром. Вот тут и выплывут в хозяева жизни всякие мелкие типусы, бандитики да воры, да жулики... потому что они-то и окажутся самыми готовыми к переделам и беспределам. Да еще вот мы с вами. Если удержим театр на плаву, такие зубы нарастим — бандиты и рядом не стояли! Мда. Потом выяснится, что существуют законы мироздания, и лучше бы их не нарушать... и всякие типусы сойдут на нет. Но жить хочется красиво все равно! И полезут всякие во власть! И чтоб больше от шушеры не зависеть, как поначалу, станут окружать себя полицией и заборами. Больше полиции! Еще больше! Полмира в охрану! Мы-то живем в многообразном мире. Но это пока что. Скоро он контрастным станет. С одной стороны — власть, господари, окруженные стеной полиции. С другой — белхалаш, рабочие... скорее даже, не рабочие, а, скажем так, производственники. Две силы, третьей не дано. Расслоение будет страшное. Господари, у которых все. И белхало, вкалывающие иногда и за еду... Тут еще некстати выяснится, что активное использование контракцептивов уничтожает материнский инстинкт уже в третьем-пятом поколении. И не усмехайтесь недоверчиво, мои милые женщины, а вспомните фабричных несушек, которые цыплят высиживать, как известно, не могут. Не хочется им уже! Инкубатор подавай... а люди посложней цыплят! Человека мама должна воспитывать! И будет вынуждена власть принять политику бесконтрольной рождаемости, а это, я вам скажу, надо увидеть, чтоб понять... Люди, люди везде! Готовы работать за любую зарплату! Готовы жить по десятеро в комнате! Лишь бы жить! А на улицах полиция стреляет без стеснения. И войны тут и там. Народу много, не жалко! Ты вот, мой друг Серый, опять прикидываешь, а как там насчет секса. Ты лучше подумай, как там насчет преступности! Информационное общество! Везде камеры, датчики, спутники с орбиты смотрят! Тебе есть нечего, ты кого-то поставил на нож — и вот уже бежишь в ужасе, а в спину стреляет полиция, и засада впереди, потому что тебя видят! Видят все! В каждой машине — блок контроля! Схватился за кредитку — начеку генный сканер! Пнул дверь — и охрана морду сняла тут же! И правосудие простое и понятное. Все же видно! Темных углов нет! Сквозь стены — просвечивают! Сделал не то движение — и вот уже сидишь в цеху на принудительных работах, производишь очень дешевую продукцию и тем, кстати, вынуждаешь наемных рабочих вкалывать за социальный минимум!

Не дождутся! — пробурчал впечатленный бандит. — Мне работать в падлу...

Да пожалуйста! На твое место рабочие найдутся! А на тебя сразу — еще преступление! Отказ от принудительного труда, высшая мера! Я же говорил, нас ждет мир контрастов! Или сюда — или на тот свет! Вот так-то, друзья мои. И горе тому миру, где белхало разобщены. С голоду помрут. А потом и мир кончится, ибо есть законы мироздания, которые лучше не нарушать... Ну, мы-то с вами удержимся. Пока мы вместе, нас не взять! А вместе мы будем, только если не станем забывать, что законы мироздания все же есть...

Он вздохнул и оглядел компанию. Ага, впечатлились!

Мы разные очень, — пояснил он. — Вот Серый — бандит, Олеся — актриса, я... вот кто я, по-вашему?

Убийца, — одновременно пробормотали женщины.

Пусть так, — смутился он. — Тем более что правда — в каком-то смысле... Мда. Так вот, чтоб нам удержаться вместе, придется соблюдать несложные законы. Законы мироздания — они, как правило, несложные... да вы их знаете наверняка!

Он недоверчиво вгляделся в лица.

Вот Яса, — намекнул он. — Знаете, закон степей? М-да, тяжелый случай... Ну хорошо! Я напомню, что из школьного курса известно. А по ходу жизни и подробно услышите, да с комментариями и примерами... Кто не дал приют путнику в степи, тому смерть — это хотя бы знаете? Угу, откуда бы... там, кстати, все такое: кто взял чужое имущество — смерть, кто покусился на жену воина, ушедшего в поход — смерть мучительная!

Серый подумал, покосился на Олесю... и убрал руку с ее талии.

... женщина без оружия — женщина, с оружием — мужчина, — пробормотал Володя. — Это вообще-то для того, чтоб кое-кто в мужские дела не лез командовать, а то огребет по мужскому нормативу — но все равно полезно... О, вот еще обязательно скажу: не расплатившийся с наемным работником ввечеру есть вор! За этот закон мы Арктур на дыбы подняли... Ну, а то, что нас касается напрямую и в первую очередь: побратимам не лгут! И вообще говорят: "ты — жизнь отдашь за меня, я — жизнь за тебя отдам!"

Все же Серый был очень умным бандитом. Когда не мучался влечением, конечно. Вот и здесь: посидел, поразмышлял — и сразу нашел слабое место.

Благие пожелания, — высказался парень. — Красивые песни. Уж очень это все... строго. Как у монахов. Подчиняться никто не станет. И не сможет. Потому что денежной отдачи не видно. Я так думаю.

Володя встал и с удовольствием потянулся. М-да, засиделись.

Не думай, что монголы жестокие, чуть что, и сразу смерть, — заметил он. — У них ведь и ссылка своя была. В Западной Сибири, среди племен рыболовов, если кто не в курсе. Просто с законами мироздания иначе не получается. Если их нарушаешь — миру конец. И если мы не встанем к плечу плечо, если других не обучим, не вдохновим, не поведем за собой — и этому миру конец. Белхалаш только вместе выжить могут, такие дела. И если кто из побратимов нарушит закон...

Он еще раз с наслаждением потянулся...

... того я убью, — закончил он дружелюбно.

Что ж, тишина звенящая была ему в этот момент слаще любых оваций! О как всех проняло! Что значит ораторское искусство!

В общем, ночь удалась! Довольный собой, он даже поинтересовался у, так сказать, старшей жены, что же она там пишет все время.

Твои фантазии, — смутилась Нинель Сергеевна. — Знаешь, в них какая-то сила!

Я их издать собираюсь, да маловато пока. Четырнадцать с половиной глав набралось — и все...

Откровения у океана, чтоб мне провалиться! — потрясенно пробормотал он. — Вот их еще в будущем в философскую систему возведут — а мы здесь все о бабах! А кто поверит?! Вот так и появляются эльфы придурочные... Блин. Блин!

Санниэре — откровения после боя.

— Ну кто так воюет?! — раздраженно вопросил он в небеса.

Творец по обыкновению промолчал. Против обыкновения, именно Творец в этот раз был не при делах. Недовольство вызвала неопытность новенького императора.

И что не так? — ревниво возразил вислоусый полицейский, приданный вместе с длинным напарником матери всех кланов для солидности. — Погранцы из своих платформ подвижную линию обороны устроили, блицштурм фланги держит, Урсаш с ребятами подлянки морпехам в тылах устраивает — что не так?

Асиа! — насмешливо обратился он. — Твои ахархо, помнится, так красиво потеряли половину войска в свое время... а отчего? Именно здесь и потеряли, если правильно помню!

Женщина кисло поморщилась.

Дизентерия...

Вот! Прежде чем начинать движение, людей организовать надо, научить! Поговорить ласково, наконец — особенно с Ит-Тырками! И для разговора не два полицейских потребны, а отряд здоровых мужиков, вот как гномы!С обнаженным оружием в руках!

Полицейские озадаченно посматривали на подростка, не в силах сообразить, в какое это "свое" время здесь мерли от дизентерии какие-то землепашцы. Ведь ахархо — это землепашцы на степном наречии, разве нет?

Я понимаю, на Хиста наседают, и он воюет! — сердито продолжил он. — Но он что, за всем сам следит? А побратимы на что? Или у него нет побратимов? А как так возможно? Творче, тебя спрашиваю! Нет ответа... Тогда, может, вы ответите?

И он требовательно развернулся к полицейским.

Вот вы! Вы можете организовать движение?

Смотря какое, — осторожно ответил вислоусый полицейский и покосился на напарника. — Мы вообще-то больше по части разогнать, а не организовать...

Понятно, — вздохнул он. — Как дети малые... Так. Ладно. Асиа, будешь при мне неотлучно, а то степняки не послушаются! Верблюд? Вспомни-ка славные денечки Кыррабалты! Гномов при полном вооружении — на коней и нам за спину! Асиа, дашь коней ребяткам. Забери у Ит-Тырков, а то твои уголовнички что-то слишком пронырливы, так и мелькают...

А Ит-Тырки ломились вперед. Ушлые овцекрады быстро сообразили, что лучшая жизнь — в голове толпы. И трава еще не подъедена до земли, и вода не загажена, и топлива под казаны можно набрать, в которых варится чужая, а оттого особенно вкусная баранинка... То же отлично понимали и остальные кланы — но Ит-Тырки были намного наглее! Получали плетками, выслушивали оскорбления — но лезли со своими чахлыми отарами вперед! А уж после них получалось то, что доставалось остальным: съеденная до корней трава, загаженная вода и гниющая требуха убиенных и сожранных животин. В хаосе массового движения навести хоть какойто порядок не представлялось ни малейшей возможности. Да и кто бы занимался делами общества? Кланы о своих стадах заботились, воинство Хиста готовилось на боевых позициях к драке, все заняты шкурными делами... благодать!

Так что Ит-Тырки были неприятно удивлены, когда эту идиллию кому-то удалось разрушить.

Группа странных воинов показалась на холме. Здоровенные такие мужики на степных лошадках — и мечи с копьями этак недвусмысленно поблескивают на солнце. Впереди — невзрачный подросток, недовольно взирающий на бардак под ногами.

Может, степняки и не остановились бы. Скорее всего, не остановились бы. Да уж очень колоритны были женщины рядом с подростком. Злая на весь мир мать всех кланов. Рослая гордая йоха, без смущения восседающая в мужском седле в коротеньком платье. И изящная светленькая эльфийка с солнечной улыбкой на милом курносом личике. Так что степняки уставились на женщин — и приостановились. Ну, и еще движению помешало то, что долину Ирчи перегородили плотной цепью конники Туолам с копьями наизготовку...

Ит-Тырки с тоской посматривали, как скот отгоняют за холмы, но помалкивали. Старейшина Бурш попробовал разораться, и что? Получил древком копья в лоб и валяется. Так что Ит-Тырки помалкивали, а вместе с ними помалкивали и остальные. Помалкивали — и с недоумением смотрели, как стада сбивают в одно без разбору. Скот, конечно, клейменый, и разобрать по кланам будет возможно, но... свой же!

А голос у подростка, оказавшегося глашатаем матери всех кланов, был ошеломляюще звучным, до задних рядов запросто долетал! Или его эльфийка магией подправила? Ишь, улыбается как невинно!

Славные потомки Имангали! — с непонятным сарказмом сказал подросток. — Настали лихие времена! Степь... погибла! Мы уходим в горы, чтоб образовать там новый народ! Здесь, на берегах Ирчи, делает первые шаги новая раса! И страшным будет наш путь! Лишения, страдания, голод и болезни подстерегают нас! И чтоб не сгинуть всем бесследно — придется объявить время войны! Станем же побратимами навек! И нет времени для раздумий, потому что смерть за спиной! Кто идет до конца, кто вольется в единую расу — да встанет к Ирче! Кто сомневается, лелеет шкурные планы — да идет в степь! Отныне и навсегда — жить по законам Аркана, как деды ваши жили!

Нарушившим — смерть! Вспоминайте, братья! На жизнь и смерть...

... кровию кровь скрепя — братья навеки! — прокатилось неуверенное над степью.

Ну вот, а ты говорила: бардак! — удовлетворенно заметил подросток матери всех кланов. — С людьми просто поговорить надо было! Ласково!

И он отвернулся, чтоб заорать на всю степь очередной приказ.

А орать много пришлось! Установить очередность движения кланов. Сформировать отряд девоек-гонцов для беспрепятственного донесения информации. Отправить наблюдателей на обзорные холмы по ходу движения беженцев. Выделить погонщиков общего стада. Отправить туда Эль для отбраковки скота на мясо. Пришибить кого-то из Ит-Тырков, попавшегося на воровстве. Забрать из повозок заболевших детей и перевезти в госпиталь блицштурма. Сгонять Надию к Хисту, чтоб договорилась о месте военного обоза в колонне. Сгонять к Эль дюжину гномов, чтоб вразумили погонщиков. Сколотить подразделение хозяйственной помощи для бойцов заслона. Назначить джабеков отвечающими своими жизнями за чистоту питьевой воды. Пришибить очередного Ит-Тырка, попавшегося на воровстве. Назначить джабека, отвечающего своей жизнью за удаленность отхожих мест от колонны беженцев. Перераспределить продукты в пользу уродов Ит-Тырков, пропивших запасы. Пришибить джабека, допускавшего к чистой воде по родственному признаку, и назначить нового. Сгонять Асиа к Хисту, чтоб отладить систему связи между людьми войны и обозом. Сгонять Надию к блицштурму, чтоб забрала из госпиталя врачей для осмотра общего стада на предмет эпидемии. Сгонять Берблюда с гнома к блицштурму, чтоб вразумили блицштурм. Пришибить младшего из братьев Собак, попавшегося на воровстве. Прочесать колонну на предмет подозрительно заболевших взрослых — уроды эти Ит-Тырки, жрут что попало! — перевести последних в госпиталь блицштурма. Сгонять Асиа к Хисту, чтоб порешала с ним вопрос о летучем военно-полевом суде для воров, мародеров и насильников.Назначить джабека, жизнью отвечающего за снабжение воинов заслона горячей пищей, прибить джабека, попавшегося на допуске к чистой воде по клановому признаку, и поставить следующего...

К вечеру медленно двигающаяся масса людей приобрела начальные черты работающего организма. Правда, ИтТырков в результате поубавилось. Да еще у гномов древки копий оказались измочаленными. Да Надия, Асиа и Эль с седел валились от усталости.

А потом исчез наблюдатель с одного из обзорных холмов.

Так издавна было заведено в степи: если стоит на вершине холма конник — в степи спокойно. И вот его нет. И что толку, что Хист прикрыл фланги бойцами блицштурма? Степь велика! Заходи с любой стороны и бей!

Верблюд! — крикнул он. — Собирай бойцов! Степь велика, Хисту за всем не уследить! Получается, это нам работа!

Старый побратим озабоченно глянул на обзорные холмы. Потом поискал в колонне воинов. Нашел, приказал следовать за собой. Вынесся на открытое место и вскинул меч, что означало: всем, способным держать оружие — в бой! И поехал шагом к обзорному холму, с которого пропал наблюдатель. За спиной у него плотным строем держались гномы, за ними подтягивались, разворачивались широкой стаей конники. Необученные, кое-как вооруженные, не знающие сигналов боя. Туолам, Ит-Тырки, Карабаш, Беш-таг, еще кто-то с незнакомыми значками — и далеко не всем из них предстояло вернуться к родным кланам.