Удар кладенца возмездия

— Все же разумная политика это стальная рука в бархатной печатке.

Гришка, перепрыгнув через уже почти курган мертвых тел, часть янычаров и спаги, сидело по двое на одном скакуне, и продолжив молотильню заметил:

— А зачем нужна бархатная перчатка!

. Глава ? 6

Лея, которая сражалась с не меньшим ожесточением, еще золотистые волосы покрылись от крови клубничными пятнами, ответила:

— Бархатная перчатка, это наша дипломатия. Она позволяет превращать противников в партнеров, партнеров в союзников, союзников в подданных! Ну, а почему кулак должен быть стальным, я думаю тебе объяснять не надо!

Гришка хихикнул:

— Объяснение под нами!

Несколько раз в мальчишку и девчонку все же попадали стрелы, но давали рикошет о скользкой, прочной как литый титан кожи. Пару раз и мушкетные пули плющились об мышцы и кожу крепче легированной стали. Гришка даже придумал, подхватывал свинцовые пульки, что оставались на траве, а также обломки стрел и метал их в противника.

Это эффективная тактика, Лея тут же еще переняла и они стали отбивать на пару. Османов собралось уже более тысячи. Они, видя свою многочисленность подбадривались и кидались со все большим ожесточением. А пара пользуя подавляющее превосходство скорости маневрировала, не давая затолкать себя массой. Набег, отход, крюк и выверт. Метание свинцовых пуль, и обломанных стрел, особенно наконечников. Вот это бой, настоящая битва!

А к бою уже стала подтягиваться пехота. И не только османы. Среди подбегающих и тяжело дышащих, небритых бойцов уже вдали блестели кирасы немецких Ланкастеров. А значит, опять ожидается заваруха. Но у бойцов ни тени усталости!

Гришка воскликнул, грозя мечом и разя им:

— Может, сотрем в пыль всю эту мерзость!

Лея поняла мысль напарника:

— Если ты имеешь ввиду угольные гранаты, то давай попробуем их сейчас!

Гришка неожиданно передумал:

— Нет! Пускай будут на всякий случай у нас. Если Краков еще не пал, то там придется отбивать ожесточенные штурмы.

Лея сквозь зубки ядовито бросила:

— Как бы нам эта ожесточенность не вылезла боком!

Гришка рубя со все с большей энергией и скоростью( хвала предкам которые наверное с помощью магии Родоверия закалили сталь, что и сабли противника лопаются как бумага), логично заметил:

— Боком вылезают задние мысли не обдуманные наперед!

Мушкетный огонь не отличался точностью и больше вредил своим. При редкий попаданиях пуль, ощущался как бы легкий удар кулаком. Но потом ощущение пропадало. А вот когда попало в лицо да из пищали разом, вздулся синячок. Гришка охнул:

— Давно меня так не били!

И в ярости пригвоздил ногам в прыжке так, что сразу два десятка всадников с коней полетело. И даже пропел в боевом экстазе:

— Жан Клод Вандам! Двойной удар, льется напалм!

Крушить пехоту еще проще, чем конные войска. Можно обойтись и без прыжков. Своего рода газонокосилка. Гришка вспомнил, что был такой классный фильм, где человек, причем умственно отсталый набирался знаний.

И не злой кстати парень. И вывод им был сделан правильный: человек хочет войти в виртуальную реальность. Его мечта — это собственный рай в виртуальном мире, где каждый подобен Всевышнему Богу.

Но вот люди не любят когда им навязывают, даже хорошее. Нужно внушить, что они этого сами хотят, как это сделали в свое время большевики. И тогда можно будет творить чудеса!

Преимущество в мобильности и скорости в битве на мечах настолько ощутимо, что противники уже пробуют пробивать на опережение. И порой почти достают. Лея им ухмыльнулась:

— Ну и хамы же вы! Просто улыбнуться на вас грех!

Гришка же стал обдумывать план прорыва и ухода. Противник нес существенные потери, захлебывался кровью и пасовал. Но подходили новые шеренги. Словно против них бросили целую армию. Впрочем, опять-таки османские и австрийские бойцы только мешали друг другу. Возникали давки и порой пика одного, колола в бок другого.

Янычары же отвечали своим союзникам... Тут Гришке пришло в голову, что наличие в одном месте не одной, а сразу двух армий дает как ни парадоксально звучит куда больше шансов на победу. Тут как раз такой случай, когда лучше бить врага не по частям, а пусть вместе все собьются.

Собрать силы в кулак одно, а сбиться в кучу другое. Миллион кроликов все равно не загасят одного ягуара. Тот элементарно уйдет.

Калорий в ходе такое бой тратиться много и сало самый оптимальный наполнитель. Ведь жиры вдвое больше содержат калорий, чем сходная масса белков или углеводов. Плюс еще в сале в отличие от мяса почти нет воды. Так подкрепляйся свининой.

И почему Магомед, в общем, стараясь показать дистанцию иудаизму,

запретил свиней?

Но может это сделано в пику христианству. Все же главный конкурент Исламу именно Христианская вера, а не Иудаизм.

Гришка снова отскакивает и начинает кружиться как супермен в матрице. Там он тоже дрался с неисчислимым вирусом. А тут врагов много.

Лея, которой еще не надоела бойка, крикнула:

— Победоносная рутина течения боя, доступна только тому, кто не останавливается в поиске оригинально способа избежать поражения!

Гришка Победоносный добавляет:

— Бьют тех, кто пробивной лишь на отмашку от боя!

Ребятам вновь пришлось немного поддаться назад, пальнули двух турецких орудий. Но чугунные осколки пришлись отчасти даже на своих. Лея ухмыльнулась:

— Давайте нам помогайте!

Гришка отдал должное, сноровке янычар-пушкарей. Вот как они лупят. Что не выстрел, то попадание. Вернее, успели пушки подтянуть. И тут настроение упала. Юный воитель увидел среди вражеских орудий трофейный единорог. Это напомнило ему о недавнем разгроме. Гришка шепнул Лее:

— Уходим! Пора сматывать удочки!

Девушка, обижено разрубая очередных неприятелей, возразила:

— Я еще не устала и только-только начала входить во вкус!

Гришка с сообразительностью продвинутого мальчишки, заметил:

— Всех османов ты все равно не убьешь! А если положим слишком много, они отыграются на пленных!

Лея согласно кивнула:

— Поняла! — И весело воскликнула. — Перебазируемся.

Швырнул на последок по угольной гранате ребята рванули крюком. Их босые, детские подошвы почти не пачкались, но крови налипло и припылились. Но можно ведь и скинуть с себя грязь, разгоняясь на бегу.

Гришка для поднятия боевого духа запел;

Моя Отчизна бодрая душа,

В ней нету равной в злобном мире этом...

Ведь до чего Россия хороша —

В ней очень много тепла и света!

Сражайся за нее, к черту воронье,

Ведь Родины нет в свете сем дороже!

Ведь эгоизм преступное вранье,

А бес жестокий скалит гнусно рожу!

Что сделал для страны — ребята мы орлы,

Что можем для Отчества все мало!

Мы славные сыны — Богам считай равны,

Низвергнем, что мешает с пьедестала!

О Родина моя — священная земля,

Порой служить Тебе мы забываем!

Отряд считай, единая семья,

Отец товарищ мудрый гений Сталин!

В стране моей большой, есть символ дорогой,

То герб с орлом раскинулся двуглавый!

Деритесь и с сохой, с проклятою ордой,

Народ России гордой Православной!

Вот армия моя — вошла в Берлин, громя,

Нацизма орды выметая нечисть!

От "Тигров" и "Пантер" остался хлам ломья,

Уже преисподней черти жаждут встречи!

Им отольются лавой ада — речи,

Что нес диктатор своры воронья!

А павшие воскреснут, к жизни вечной,

Бог Род подарит славный путь житья,

Не надо только Господу перечить,

Да будем в вере стойкой: ты да я!

Краков к счастью еще не был взят. Там от воеводы князя Лопатин-Пожарского Лея и Гришка узнали подробности произошедшего разгрома. Как выяснилось, изменники бояре вместе с предводителем Курбским сняли посты и подсыпали через наемников и продавшихся поваров в пищу солдат сонного зелья. Это позволило османам свалиться на самую большую в истории Руси, армию, как ночной филин на зайца.

Часть бойцов все же проснулась, или некоторые воины не успели отведать дурмана. В частности Шуйский шатаясь, выскочил с мечом. Несколько стрел из длинных луков пробило князя, а шею захлестнул аркан. Курбский из изменника были тут как тут...

В ходе ночного боя Лопатин удалось, пользуясь ночной сумятицей вывести около десяти тысяч преимущественно конных бойцов. Турок собрало великое множество, плюс подходили австрийские части, так что шансов на победу при сонном войске уже не было. Сам Лопатин-Пожарский не уснул, потому, что чувствуя приближеннее противника, сильно разбавил вино водой. Увы, не все последовали подобному примеру. Многих спящих воинов янычары зарезали. Других ожидало жуткое рабство.

Лопатин-Пожарский в гневе сжал кулаки:

— До чего противные эти басурмане. Мало им девок портить, так они безбородых хлопчиков. Такое с ними делают, что и сказать противно — содомиты проклятые!

Лея уверила князя:

— Ненадолго! Раз мы тут -то скоро конец орде!

Младший брат князя, в титуле дитя боярское Пожарский ( возможно отец или дед Великого Пожарского) печально вздохнул:

— А что вы сделаете. Тут одни только османский воинов с Азии и Африки собралось тысяч триста, австряки с наемным сбродом со всем Европы тысяч полтораста.

Лопатин с печальным видом добавил:

— Я только пять единорогов успел вывести, остальной орудийный снаряд у них. И даже штурмовать Краков не надо, сроют артиллеристскими залпами! Смертельными для нас залпами.

Две очаровательные польские панночки-прислужницы принесли на серебреном подносе поросеночка пару уточке и большой кувшин с вином. Причем горло запечатано особой глиной. Прислуживающие девушки низко кланяются, они белых, льняных платьицах почти не скрывающих фигурку и оставляющих открытыми выше колен загоревшие, стройные ножки.

Гришка смотрит на босоногих полек и в его сердце начинает биться чаще, а по жалам растекается тепло непонятного жара. Все чаще он ловит себя на том, что ему хочется смотреть на девушек, прижиматься к ним, поцеловать за ушко, погладить... Но мальчишка с усилием встряхивает наваждение. Предаваться утехам сейчас, когда враг уже вступил на территорию Российской империи, а буквально в двадцати верстах от тебя почти полмиллиона врагов.

Да как тут можно пребывать во спокойствии или предаваться сладостным мечтам. Впереди, у них самая трудная из всех задач. Борьба с султаном, которого прозвали Великолепным сами европейцы. Что же победа над ним будет одержана, ибо есть русский дух.

Лея задала наводящий вопрос:

— Когда думаете, супостаты пойдут на приступ?

Князь Лопатин-Пожарский ответил после краткого раздумья. Гришка тем временем автоматически сгрыз кость дикого кабана. До чего у бессмертного стали крепкими зубы. Впрочем, живот наполнился и уже есть не хотелось. Вообще пища в вечном организме сжилась без остатка, и исчезла потребность ходить по нужде. Голос у князя стал тихим. После череды боярских измен, осторожность никогда не помешает:

— Думаю, они хотят потратить некоторое время для изучения наших новейших орудий. А потом испытают на Кракове. Иначе город был бы уже взят!

Гришка с торжествующей улыбкой заявил:

— Там мы прибыли как вовремя!

Лея ехидно вставила:

— Мы успокоим волну вурдалаков!

Юноша Пожарский робко заметил:

— В городе неспокойно. Паны явно хотят открыть ворота. Идут разговоры, что будто царя Ивана бояре уже свергли...

— При последних словах юный дворянин испугано оглянулся. Подземелье Малюты страшило всех. Опричная слобода выделена и в Кракове. Но Гришка чувствовал себе уверено:

— Сколько у нас солдат, на которых можно положиться?

Лопатин втянул голову в плечи, нахмурил лоб и сообщил:

— Десять тысяч уцелевшего войска. Русские части гарнизона и отряды с окрестностей это еще пять... Ну еще десять могут выделить местные как ополчение, Краков самый большой польский город. — С большим сомнением князь пробормотал. — Но на них опасно положиться.

Лея с гордым видом заявила:

— Все равно пускай соберутся, а с ляхами у меня будет короткий и жестокий разговор. — Воительница-терминатор жестко высказалась, выпустив подростковый сленг. — По ботаем на Бейсике. — И полюбовалась произведенным эффектом. Пусть думают, что она читает заклинание. Или вообще это как сказать ангельский язык.

Есть вот такие пятидесятники, что любят говорить на иных языках. И вроде как начинают болтать, что невероятное, и тарабарское!

Гришка тем временем откусил кусок серебряной ложки и принялся жевать кусочек. Это выглядело вполне естественно. Рефлекс требовал на зубах жвачки, а серебро достаточно мягкий металл, чтобы тренировать челюсти.

Но что теперь конкретно делать?

Лея заявила:

— Пошли, будет трубить сбор. Никакого сидения в осаде, один удар решит все.

Город Краков по меркам средних веков велик, и полон каменных зданий. Первый замок построили еще Древние римляне, когда император Август попытался покорить земли восточнее Одера. Воинам империи достигшей тогда наивысшего расцвета не удалось удержаться на таком большом отрыве от находящейся в Италии метрополии.

Но сам замок остался, и оттеснив германские племена, сюда пришли славяне.

Один из самых известных древнерусских князей Аттила, тут основал свой город. Сменилось несколько названий, пока столицу польского государства не переименовали в Краков, то значит по латыни — город светлой мечты.

Польские костелы, имеют много сходного с православными храмами. Тоже золоченые купола с крестами, то сами формы зданий более угловатые, высокие и узкие. Кое-где вместо креста золоченый с серебром лик Богородицы. И переливистые звуки колоколов, так похожих на православные горны.

Многочисленные вестовые мальчишка разносят послания. А двое ангелов-попаданцев переодевшись в праздничные, но не стесняющие движении, кимоно, шествую по городу. Тысячи горожан собрались смотреть на прибывших героев. Слухи о не давнем бое, где по бурной и буйной людской фантазии они уничтожили тысячи бойцов( не так уже это и преувеличено. Как минимум одна тысяча уже есть!) подняли на ноги весь город.

Слава об ангелах, настолько громкая, что даже замыслившие измену паны орали во все глотки приветствие. И кланялись...

Гришка с разбегу прыгнул, пролетев, стремительно вращаясь метров тридцать пять и приземлился на острие мечей. После чего прокричал во всю глотку:

Нас славян ведь триста миллионов,

Воевать умели мы всегда!

Гитлер был низвергнут в ад Содома—

Надерем султану мы рога!

На центрально площади крестьянские и шляхетские девицы устроили пляски. С множеством лент, цветов, под барабаны и трубы полячки танцевали. И подпрыгивали.

Лея также танцевала, выгибалась, делала, выгнувшись колесом. А затем они вместе с Гришкой совершали высокие скачки, и чуть ли не летали. А прыгали выше сверкающий как топазы крыш. И выглядело это так, что не найти ничего более впечатляющего.

Но один из панов смотрел на эти пляски не с почтением, а наоборот с жутким презрением. Вот на его жиром лице играла ироническая и крайне ядовитая ухмылка.