— А как на счет рабов-землян, не пригласить ли нам пару.
— У-у да извращенец совокупляться с животными.
— Нет, мы их не будем любить, а только заставим смотреть как нам хорошо, а может и самих, заставим спариться.
— Это мне по душе! Кого притащим.
— Тех, кто был захвачен на Земле.
Олесе и Ивану было скучно, кроме того, они были вынуждены стоять по стойке смирно сжатые пузырем. В дополнение всех напастей у Сюсюлина крепко зачесался нос, а он не мог даже шевельнуть рукой.
— Ох Господи за что такие муки. Мало того, что потерял все, затем стал рабом, а теперь меня везут неизвестно куда.
— Я думаю. — Подала голос Олеся — Что смерть нам не грозит, если бы они хотели устроить бойню, пришили бы нас на месте, а тела заморозили.
— Они ее уже устроили, только меня пугает не смерть.
— А что?
— Пытки, ведь они прилетели не просто так, а для того чтобы выведать планы Дженифер, а самого ученого мужа похитить. Теперь возьмутся, за нас будут вытаскивать щипцами секреты.
— Щипцами? Не думаю курраты высокоразвитая раса, и будут истязать нас с помощью компьютеров.
— А от этого не легче; как нам мучаться топорно или с помощью нано-технологий. Может даже примитивная дыба лучше, чем есть в тебя, начнут вводить роботов размерами с микрон.
— Меня другое пугает, что будет с нашей душой, ведь если яццовы повелевают адом, то курраты могут иметь над ним власть.
У Ивана начался озноб при одном воспоминании о преисподней. Кажется, что страшнее и быть не может, но кто знает, до чего может додуматься извращенная фантазия слуг сатаны.
— Может это не в их власти. Да и в аду я что-то не видел ни одного куррата.
— Ты бы еще карту составил. Ведь известно, что преисподняя не имеет границ, а количество бесов неисчислимо.
— Думаешь, я просто не дошел до того отсека, где истязают представителей иных миров.
— Да конечно, тебе это не показали. А вот если бы ты побывал в аду подольше, то всякого насмотрелся, может даже, сдружился с иномирянами.
— Типун тебе на язык, быть в таком месте дольше, я и так там пробыл полтора часа, а кажется, страдал год.
— Всего полтора часа, не врут ли они? Меня тоже там истязали, а какие-то состоящие из раскаленной лавы бесы насиловали, было очень больно, я и не думала, что секс может быть таким ужасным. И главное так долго это длилось, не будь мои волосы от природы светлые, я бы подумала что поседела.
— Это может быть иллюзия и время в преисподней идет по-другому.
— Не исключено, но какого представить, что подобное может длиться вечно.
Ивана опять стала донимать чесотка, зона зуда расширилась и по этому его голос звучал истерично.
— И все-таки для большего устрашения им следовало показать свою власть над представителями разных миров, но если они не могут покарать их в этой вселенной, то еще меньше оснований рассчитывать на посмертную кару. Ведь в ад может отправить только Всемогущий Бог, а он не может любить только яццовых.
— Я думаю, люди так нагрешили, что Всевышний отдал их за грехи на расправу яццовым, по этому мы и не свободны. Для нашего рода это кара, а для других видов подобное наказание не предусмотрено.
— Ну, то, что люди грешники это верно, я помню ядерную вспышку, у кого хватило ума нажать на кнопку. Будь я на месте Бога, то тоже бы их сурово покарал, но возвышать коров, да это просто смешно. Все это лишено логики.
Спор прервался двери камеры, раскрылись и вошли два куррата и робот.
— Наш командир Прилл велела доставить вас перед своими горящими глазами. Будьте послушны и тогда избежите наказания.
— Да мы и так покорны словно ягнята. — Иван был даже готов отдать честь, но пузырь по-прежнему держал мертвой хваткой.
Куррат произвел манипуляции над замком, путы спали.
— Следуйте за нами! — Ленивым голосом произнес он.
Иван робко зашагал, Олеся семенила за ним. Сюсюлин поскреб нос и зуд пропал.
— Какое облегчение. — Пробормотал он. Благодаря движению кровь активнее текла по жилам, и он чувствовал себя совсем не дурно. Одно только портило ему настроение то, что он был совершенно голым, и если привычная ко всему Олеся не стеснялась наготы, то он рефлекторно прикрывал срам руками.
Девушка даже высказала недоумение.
— Зачем ты его прикрываешь, это смешно, кроме того, у него слишком большой размер и у тебя просто не хватит рук.
От этих слов Ивану стало еще не удобнее, он покраснел и, смущаясь, произнес.
— В моем мире это было не принято обнажать свое достоинство в присутствии дамы или посторонних людей.
— Большинство рабов именно так и ходят, или получают удар нейтронами по спине. Не унижай себя.
Иван хотел, было возразить, но конвойные остановились.
— Ведите себя смирно зверо-люди, проявляйте покорность.
Прилл и Мотто медленно целовались, их движения были плавными и рассудительными. Затем львица повернулась к ним. Ее лицо, не смотря на здоровые зубы и пасть хищника, было довольно привлекательным. Три глаза: два по краям зеленые, один по середине красный смотрели приветливо. В отличие от земных аналогов стоящая на двух лапах львица имела гриву, отливающую серебром. Она обратилась к Ивану.
— Ну, как тебе нравится у нас человек?
— Не очень. Тяжело стоять скованным по рукам и ногам.
— Это вынужденная мера безопасности. Вдруг ты террорист.
— Я очень мирный и смирный.
— А твоя напарница, почему молчит?
Олеся подала голос.
— Мы девушки-рабыни должны молчать, пока хозяин не задаст вопрос.
— Это верно не люблю болтливых. Вот лучше скажите над чем работает Дженифер.
Иван безвольно опустил руки.
— Мы не знаем.
— Точно. Хорошенько подумай, произнося подобные слова. Ведь мы можем подвергнуть тебя таким истязаниям, что даже Ад яццовых покажется вам детской сказкой.
Сюсюлин сразу ухватился.
— Что вы знаете про пекло?
— Разное, но главное что это помогает держать вас в повиновении.
— Вот этого не отнять, покруче чем когда лазер к виску прижимают.
— Так у нас тоже договор с преисподней и когда мы победим яццовых, то решать кому гореть, а кому блаженствовать будет триумвират.
— Договоритесь с Всевышним?
— А почему бы и нет. Если мы выиграем войну, то значит высшие силы на нашей стороне. Да еще яццовы еретики, у них один главный Бог, а на самом деле их трое. И все равны по силе, могуществу, происхождению.
— У нас у людей тоже было учение о Троице.
— А вы не глупы, когда мы победим, то возможно предоставим людям кое-какие права.
— Вы очень добры. — Сюсюлин соглашался, но в глубине души не верил. Хотя выражение глаз Прилл ему нравилось. — Разрешите нашим детям учиться в школе.
— Это мелочь, конечно грамотный подданный лучше не грамотного. А теперь посмотрите как нам хорошо.
Иван воспринимал курратов как животных, и поэтому их спаривание не сильно его увлекало, похоже, сходные чувства испытывала Олеся. Сюсюлин подумал о том, не украсть ли оружие, ствол лучемета соблазнительно торчал из кармана сброшенных штанов. Потом перебить их. Но реально шансов вырваться у него не было, да и боец он не слишком умелый.
Прилл перехватила его взгляд, горящие глаза.
— Тебе я вижу нравиться, как возбудился мальчишка. Тебе сколько лет?
— Пятнадцать! — Соврал Иван.
— То-то я вижу ты совсем сосунок. Наверное, секс у тебя был только один, максимум несколько раз.
— Не много чаще, у нас очень горячие женщины.
— Хочешь заняться любовью со мной. Прилл выгнулась. — Смотри, не пожалеешь.
Иван растерялся, для него львица была представителем другого вида, из отряда хищников и не вызывала желания. Даже почти женские груди были покрыты тонкой шерстью, а кожа была толстой дубленой. С другой стороны разве он, будучи бесправным пленником рабом мог возразить.
— Я всегда к вашим услугам. — Ивану стало стыдно, его юное достоинство уже возбудилось. Не даром юношеские годы пора гиперсексуальности.
— Он у тебя большой. Я думала, что у землян эти штучки меньше. А почему у тебя покраснело лицо. А понимаю, ты видимо хочешь меня. Какой от тебя исходит аппетитный запах, юное тело пышет жаром. — Львица сделала шаг на встречу, затем ее гибкий хвост обвил гладкие безволосые ноги Сюсюлина. Мохнатый кончик щекотал кожу. Иван начал хихикать.
— Тебе хорошо мой мальчик. Теперь возьми меня бурно и страстно. — Видя, что Иван колеблется, она подхватила его лапами и повела на себя. Затем ее уста сомкнулись над губами Сюсюлин. Ивану показалось, что его лижет собака, не самое приятное ощущение. Потом ее пасть раскрылась, и языки сплелись в клубок.
На вкус это напоминало сыр и Сюсюлину стало не так противно, он даже почувствовал некоторую экзотичность представления. Вот они соединились, образовав единое целой. Сердца ритмично забились. Прилл почувствовала, как разогревается низ живота, казалось что там, в интимной части сокровищницы бьют тысячи колоколов. В голове проносился галактический вальс, а грудь соприкоснулась с человеческими руками.
Ловкие пальцы Ивана активно обрабатывали сначала правый, затем левый сосок. Бюст львицы набух и стал твердым как скала.
— Ты мой метеор, будь стремительней.
Иван задвигался быстрее, у него полезли глаза на лоб.
— Дай я помогу тебе. — И она стала извиваться питоном. Ее напарник смотрел довольно равнодушно, он не испытывал ревности к животному, но и сам не возбуждался. А вот Олеся тряслась как в лихорадке, яростно лаская себя руками. Ее шоколадная кожа стала багровой, тело покрылось жемчужинами пота.
— О Иван и ты герой.
Сюсюлин парил на крыльях дикой страсти. Партнерша попалась темпераментная, юноша также кричал от влечения, пару раз в азарте Прилл выпускала когти и тут же прятала. Ивану разряжался несколько раз, но его боевые запасы казались неистощимыми.
— Ты гиперплазменный пулемет. Насколько счастлива твоя жена, даже трудно вообразить.
— А ты просто пантера!
— Я львица! Пантера слишком мелкое существо. И моя страсть распаляется все сильнее.
В этот момент, когда они вновь взлетели на вершину потрясающего с каждым разом все более усиливающего оргазма; прозвучал сигнал тревоги.
— Ах, ты коварно взорванный квазар, прервать такой гипертрах. — Взвыла Прилл.
За бортом раздалось несколько взрывов, начиналась очередная заварушка.
. ГЛАВА Љ 5.
Триллионер Майски об Вурр, пребывал в глубокой задумчивости. С одной стороны война с яццовыми превращалась в реальность, а это хорошо, новые прибыли поставки, покоренные миры. С другой стороны его очень беспокоили резко обострившееся отношения внутри триумвира. В частности представительница женского пола императорской семье, соправительница Левресия обо Сартра, явно обозначила свои враждебные отношения. А ведь Майски был влюблен в эту красавицу-львицу. Причем любил ее не только телом, но и рассудком. Если бы удалось с нею хотя бы тайно обвенчаться, то появилась бы возможности, при благоприятном стечении обстоятельств опираясь на поклонников Левресии свергнуть триумвират и самому стать императором.
Власть она ведь так привлекательна, даже секс по сравнению с ней детское баловство.
Другое что следовало сделать, это похитить великого ученого яццовых Дженифер. С ее помощью можно обеспечить создание принципиально новых систем вооружений, которые в будущем позволят добиться господства над галактикой.
— Война это дьявольский аромат, который придает бодрость настоящим мужчинам. — Разговаривал сам с собой великий олигарх. — Мы разрушим звезды и взорвем планеты, устроив грандиозный бедлам.
Триллионер погрузился в сладостные мечты, от том, как сказочно он разбогатеет. А каким замечательным станет новый мир, где он император, а все остальные рабы.
— Я даже своих сатрапов превращу в невольников, и буду пороть раз в неделю. — Произнес он. Потом достал пистолет и выстрели себе в ноздри. Наркотическое вещество вылетело из ствола и плюхнулось в три широкие ноздри. Олигарх глубоко вдохнул, тело быстро потеряло вес, а перед глазами стали цвести бутоны многоцветных цветов. Потом заплясали ангелы и огоньки. Затем все прояснилось, обрело хрустальную чистоту, в воздухе запахло озоном. Триллионер пребывал в сильной эйфории. Робот-слуга, зная его тяжелый характер, прикрылся броней и проверещал мелодичным тоном.
— О встрече с вами просит агент — куница.
— Чего! — Олигарх выхватил лучемет. — Тебя разрезать.
— Но вы сами назначили ему на этот час встречу.
Из ствола вылетел луч минимальной мощи, он слегка расцарапал броню. Робот, понимая, что поток плазмы может усилиться, добавил.
— У нее есть важные сведения об императрице.
Майски моментально оттаял.
— Почему ты мне сразу не сказал. Зови его скорее.
Кибернетический механизм запищал.
— Слушаю ваша квази-мудрость.
Жидкометаллические двери раскрывались особым образом, сначала появлялась маленькая круглая дырочка, которая затем быстро расширялась. Вокруг самой двери располагался десяток боевых роботов. Они грозно щетинились импульсными, гравиовакуумными пушками. Суперолигарх боялся покушений. Агента куницу просканировали, а затем пропустили в зал. Это была львица в костюме бойца лейб-гвардейской роты, непосредственной охраны трона. Она слегка поклонилась, в каждом ее движении чувствовалось достоинство.
— Господин квадриллион. Я пришла за платой, которую вы обещали мне за сведения об императрице.
— За платой? Все вы хотите получить подачку, а сами ничего не имеете за душой. И что вы можете сказать об великой соправительнице?
— У нее есть любовник.
— И всего то! Сейчас нравы не такие уж и строгие, ну пожурят немного самку за развлечение и простят. Можно подумать, что другие члены императорской триады хранят верность.
— А если ее любовник иномирянин.
— Это уже хуже, но вряд ли тянет на исключение из триумвирата.
Агент нетерпеливо ударила ногой.
— Но зато может плохо кончиться для вас лично. Мне удалось выяснить, что это сам
наследный принц Тикарта, Гард мат Осанн.
— Гард не может быть, он увязался за императрицей? — Майски выглядел растерянным.
— Да именно и это может поставить под угрозу безопасность всей империи. — Львица выпустила обычно спрятанные коготки.
— Сам знаю. Эти тикарты весьма коварные типы. Они уже спали?
— Это мне неизвестно, но завтра должна произойти их встреча.
— Где?
— Во дворце, на планете-спутнике Рашшир.
— Личной собственности императрицы, это умно с ее стороны. И чего она добивается?
— Похоже, эта самка ненавидит вас и способна доставить огромные неприятности.
-Точнее.
— Включив антиизлучение типа Фирс, он выдала послание следующего содержание.
"Мне надоела такая жизнь, я хочу перемен и любви".
— Ого, велики ее амбиции.
— И принц ответил ей. — "Свергни власть триумвирата, и стань полновластной королевой, я же на веки веков останусь твоим слугой".
Майски загорелся, его шея вытянулась, в глазах появился блеск.
— Так вот чего она хочет, это уже пахнет изменой. Что она ответила?
