Семь дней, которые изменили мир

Дожидаться ответа от замершего Кеноби император не стал. Переключился на дела насущные.

— Вейдер, за мной. А то ваши вояки на "Обвинителе" без вас заскучали небось.

* * *

Челнок замер напротив строя встречающих. Первыми из плавно открывшегося люка, как и положено, вышли алые гвардейцы — личная охрана императора. Фигура в черном, с виду простом, но безумно дорогом балахоне с закрывающим лицо капюшоном неспешно спускалась по трапу. Император шел легко, почти не опираясь на привычный посох. Шел не один. А вот радоваться или огорчаться этому, встречающие не поняли. Уж больно необычно выглядел тот, кого привыкли видеть чуть сзади и справа от императора.

Пока Оззель отдавал рапорт его величеству, у замершего по стойке смирно Пиетта крутилась в голове вдруг поразившая его мысль о том, что он и милорд почти ровесники. Пиетту тридцать. Человеку с обожженным лицом едва ли сильно больше. Идиотская, строго говоря, мысль. Но про что-то другое просто не думалось. Совместное появление двух ситхов говорило об исчезновении угрозы обвинения в заговоре. Для большинства собравшихся это спасение. Судьба Оззеля пока не очевидна: все сильно зависит от нынешнего положения гранд-моффа Таркина. За собственную же голову Фирмус не дал бы теперь и ломанного гроша.

— Господа офицеры; — император прошелся перед коротеньким строем: — Участники уничтожения несанкционированно активировавшихся дроидов в развалинах храма заслуживают награды. Коммандер Оззель, нашивки вице-адмирала и должность командира "Обвинителя" заслужены вами по праву. Как и очередные воинские звания господ Рекса, Вирса и Пиетта.

Дружное "Служим Империи и повелителю" эхом прогулялось под сводами ангара.

— Кстати, капитан Пиетт, мне кажется, что вы засиделись в штабных кабинетах. Есть идея создать эскадру быстрого реагирования под личным командованием лорда Вейдера. Там ваши таланты проявятся наиболее полно. Поступаете в распоряжение вашего нового начальника немедленно.

Судя по живодерски-жизнерадостной улыбке Палпатина, тот ясно отдавал себе отчет в том, что делает. Лишенный непроницаемой маски Вейдер многообещающе оскалился из-за плеча императора. Впрочем, взяться за дрессировку личного состава еще несозданной эскадры ее командующему помешал неугомонный повелитель.

— А сейчас, господа, показывайте ваших гостей. Как добровольных, так и не очень. Адмирал Оззель, проводите меня к детям, а вуки, дезертирами и охотником за головами займется лорд Вейдер.

Собравшиеся разделились на две неравные группы. Император со свитой двинулся в кают-компанию. Пиетт поплелся за милордом на тюремные уровни "Обвинителя".

В помещении для допросов они оказались вдвоем. Лорд задумчиво повернулся к замершему капитану. В висках вновь заломило. На сей раз милорд влез в память куда бережнее.

— И что мне с вами теперь делать?

Пиетт пожал плечами.

— Ладно, забили... Император приказал работать вместе, значит так тому и быть. С Таркином я договорюсь, но вздумаете мутить с кем-то у меня за спиной, не обессудьте.

— Да, милорд.

========== День Империи ==========

Мы тут посоветовались, и я решил

Ш. Палпатин

Сенатор Мон Мотма недовольно рассматривала себя в зеркало. Идти на сегодняшний парад она не собиралась. Вряд ли диктатор заметит демарш нескольких фрондирующих сенаторов. Но это все, что может себе позволить нынешняя оппозиция. Вернее, могла вчера. Сегодня не может и этого. Поэтому госпожа Мотма спешно подбирает наряд для предстоящего парада.

Все началось несколько дней назад, когда на пороге ее корускантской виллы сенатора поджидал мастер Йода. Почему-то совсем без одежды и даже своего вечного посоха и светового меча. Зато энергичного и полного энтузиазма. Ничего конкретного джедай не сказал, только намекнул на серьезные основания полагать, что к своему дню рождения империя подойдет сильно изменившейся.

Мон всегда слыла женщиной решительной до безрассудства, поэтому без лишних вопросов нашла для магистра неприметную одежду подходящего размера (униформу пассажирской транспортной компании — там любят брать на работу экзотов), планшет, коммуникатор еще какие-то технические приспособления неясного ей назначения. Принявший помощь без лишних слов джедай ушел, а Мотма осталась ждать результата.

Первые признаки нестабильности проявились следующим вечером на приеме у императора. На странную активность Органы, Айсарда и Таркина, вившихся вокруг киборга, обратили внимание многие. Кто-то еще пошутил, что всякий сановник в душе республиканец, два сановника — ячейка сопротивления, три — ячейка сопротивления с провокатором.

День прошел за обсуждением глухих слухов не пойми о чем, но непременно важном. Сердце начало биться в сладком предвкушении перемен. А прошлой ночью с ней связался рыцарь Кеноби, сообщивший, что мастера Йоду надо немедленно вывозить из зверинца.

Магистр действительно нашелся в одной из клеток передвижной выставки экзотических животных. Они успели сесть в спидер Мотмы, а взлететь — нет. На площади появились даже не агенты СИБ — лично оба ситха.

Когда лапа черного чудовища легла на плечо, Мон Мотма поняла, что это конец. Но прикосновение оказалось на редкость бережным, а поведение ситха — предупредительным. Ее галантно подсадили в не вполне дамский спидер лорда и даже изобразили улыбку на вдруг оказавшемся открытым лице. От этой гримасы женщину аж передернуло. Впрочем, первая волна отвращения быстро сменилась любопытством. Что ж выходит, ситх скрывает свое лицо, стесняясь собственного безобразия? А еще он вовсе не стар, если не сказать — молод. Едва за тридцать, пожалуй. И глаза у него выразительные: изначально, наверное, голубые, но нездоровая желтизна белков добавляет им зелени, словно южная океанская волна на солнце. Хатт! За всеми этими политическими играми она слишком давно не обращала внимание на цвет глаз мужчины. Теперь вот так некстати вылезло. Нервы все это.

Но настоящий шок охватил сенатора, когда автопилот опустил машину не во дворе официальной или тайной тюрьмы, а у порога ее собственного дома. Всю ночь она ждала, когда за ней придут. Не дождалась.

Впрочем, утренние неприятности все же случились. Правда совсем не те, какие ожидались. За завтраком, который по понятной причине случился далеко после полудня, ей позвонил один из сенатских знакомых, ехидненико поздравил с наступающим и поинтересовался, видела ли она утреннюю светскую хронику. На раздраженное замечание о том, что она такой фигней не страдает, опять гнусный смешок и мутное предположение о ее новых интересах, которые помешают общению со старыми друзьями. Конец связи. Это что, предупреждение о скором аресте? Как-то не очень похоже.

Непонятных ситуаций и полунамеков Мон Мотма терпеть не могла, от чего полезла на светские сайты. От увиденного сделалось сильно нехорошо. Новость номер один — фото спидера Дарта Вейдера, из которого выходит госпожа сенатор. Раннее утро не позволяет предположить, что подвезли ее с рабочей встречи. Впрочем, в интимной связи с ситхом ее никто не заподозрил. Точнее, заподозрил, и с ситхом, только со старшим. Потому как рядом имелось фото все того же спидера, стоящего ночью у дворца императора. Значит.... дальше неприлично свободный полет фантазии.

Мон обессиленно плюхнулась в кресло. После таких слухов наиболее преданные идее республики люди ей, и правда, руки не подадут. Так что ареста можно, пожалуй, не опасаться. Из глубокой задумчивости ее вывел сигнал по каналу правительственной связи.

Сенатор автоматически приняла вызов. Перед ней возникла гостиная весьма спартанского вида. Мон не сразу догадалась посмотреть на обратный адрес. Борт звездного разрушителя "Обвинитель". Для флотских апартаментов сойдет, машинально подумалось Мотме просто чтоб не думать о собеседнике.

В кресле напротив проектора сидел император. По обе стороны от кресла стояло двое детей. светловолосый голубоглазый мальчик и... Лея Органа.

— Здравствуйте, дорогая госпожа Мотма; — взгляд и голос Палпатина источали спокойную доброжелательность, обволакивали, заставляли глупо улыбаться в ответ.

— Здравствуйте, ваше величество; — как могла отстраненно ответила та.

— Здравствуйте госпожа сенатор; — чинно поклонился мальчик.

— Здравствуйте, тетя Мон! — гораздо более непосредственно, хотя и строго в рамках приличия замахала рукой Лея.

— Простите за беспокойство, госпожа Мотма, но я позволил себе потревожить вас по личному делу государственной важности. Позвольте вам представить Люк Вейдер-Скайуокер.

Палпатин улыбнулся светловолосому мальчику. Так вот в кого у паренька такие невозможно голубые глаза. Тем временем император повернул голову к юной альдераанке.

— А это Лея Вейдер-Скайуокер.

— Но...

— Так получилось, что дети моего ученика до сих пор воспитывались чужими людьми. Но теперь мы полны решимости это исправить. Для того, чтобы маленькая принцесса Лея не чувствовала себя одиноко на Корусканте, я подберу ее приемному отцу соответствующее место при дворе. Но королева Бреха едва ли сможет надолго покидать Альдераан. А девочке нужна женская забота. Не просто нянька-гувернантка, а по-настоящему свой человек, почти родственник. Вы дружны с семьей Органа. Не согласились бы вы взять на себя некоторое покровительство над малышкой Леей?

— Почему...

— Почему мой ученик не обратился с этой просьбой лично? Стесняется.

На губах Палпатина обозначилась с виду снисходительная, но весьма двусмысленная улыбка, от которой у Мон неожиданно перехватило дух.

— Вы можете подумать над этим предложением. До завтра. Завтра жду вас на параде. Для вас забронировано место на императорской трибуне. Пропуск вам пришлют. Там и поговорим.

В общем, от таких приглашений не отказываются. И у Мон Мотмы имелось стойкое убеждение в том, что уклониться от сделанного предложения стать воспитательницей детей и фавориткой их отца ей тоже не дадут. Да и не очень хочется. Потому что это возможность повлиять на политику империи в лучшую сторону гораздо большая, чем все их фронды и альянсы. Во всяком случае, Мон старательно убеждала себя именно в этом мотиве еще не до конца принятого решения. А перед внутренним взором было легкое, но сильное прикосновение надежной руки и невозможные глаза цвета океанской волны. И не в постели дело. Вернее всего, именно это ситху и не нужно. Просто в человеке с таким лицом есть сила, на фоне которой несгибаемая Мон Мотма вдруг не постыдилась почувствовать себя слабой и зависимой.

* * *

Заполненные до отказа трибуны на Площади Единства восторженным ревом встретили замыкающий парад новенький флагман флота сектора внешних территорий ИЗР "Обвинитель", летящий на предельно малой высоте.

Впрочем, те, кто в этой жизни интересуется чем-то кроме тактико-технических характеристик имперского оружия, а таких на центральных трибунах большинство, сегодня с гораздо большим интересом смотрели на императорскую трибуну, чем на стройные коробки марширующих легионов, колонны наземной и воздушно-космической техники. А теперь так и вовсе замерли в предвкушении сенсации.

Парады такого уровня традиционно завершались формально не вполне официальным, но обычно весьма знаковым событием — праздничным тостом императора. Через несколько минут все командиры участвующих в параде частей и соединений прибудут на императорскую трибуну и Шив Палпатин коротенько — минут на тридцать-сорок, изложит свое видение ситуации в галактике, объявит о назначениях, поделится планами. В отличие от сказанного им на балах и раутах, этот тост транслируется в прямом эфире и считается событием знаковым.

Особенно сегодня, когда знатоки заметили много необычного с самого начала.

Во-первых, ритуальный осмотр монаршего места лично директором СИБ перед появлением его величество. После непонятной заварухи в центре Корусканта прямо накануне праздника большинство как кухонных, так и официальных экспертов сходились во мнении о неизбежности немедленной отставки Айсарда. Которая с его должности случается только ногами вперед. Но Арманд Айсард появился не только вполне живым, но и довольным жизнью.

Во-вторых, новый дизайн костюма принимавшего парад темного лорда. По случаю массового мероприятия император позволил Вейдеру вернуть привычный шлем, чтоб не слишком шокировать галактическую общественность. Но и облегченная маска, и новый нагрудник с усовершенствованной панелью управления, и куда менее заметная работа дыхательного аппарата обсуждались с живейшим интересом технически продвинутой частью приглашенных.

Политически же озабоченная часть с таким же энтузиазмом обсуждала необычный, если не сказать странный состав особо приближенных гостей вокруг императора. Помимо традиционных министров, военных и гранд-моффов наиболее знаковых секторов, в непосредственной близости от трона обнаружились сенаторы Органа и Мотма. Видимо, слухи о скором роспуске Сената несколько преувеличены. Только уж очень одиозные фигуры выбрал Палпатин. С учетом крайне специфического чувства юмора его величества, последствия это приглашение может иметь самые неожиданные. По сравнению с которыми роспуск Сената — лютики-цветочки в набуанских лугах. По поводу рыжеватого мужчины с аккуратной бородкой в скромном гражданском костюме особняком стоящего за Дартом Вейдером никто ничего вразумительного сказать не мог. Отчего с гораздо большим вниманием принялись обсуждать устроившихся чуть ли не между Палпатином и Вейдером двоих детей лет десяти. У гражданских мальчик опять никаких мало-мальски путных мыслей не вызвал. А вот среди флотских пошел шепоток на тему "он — не он". Попытки выведать кто такой этот "он" натыкались на загадочные улыбки кланового превосходства. В девочке же с некоторым сомнением опознали принцессу Органу. Что только добавило путаницы в мозгах политологов.

В общем, слов императора ждали как божественного откровения. Дождались. Приняв с поданного дроидом подноса бокал с вином, Палпатин поднялся.

Начало было банальным. Его величество поздравил народ с праздником, отметил отличившихся и получивших новые звания и должности военных и чиновников. Затем сделал паузу, обведя трибуны задумчивым взглядом.

— Все вы отличились, укрепляя империю. Наша галактика сильна и безопасна, как не была уже много веков. Но дает ли нам это право быть спокойными? Должен ли каждый из нас спрашивать себя, все ли я сделал для благополучия Родины? Я спрашиваю себя об этом и с прискорбием вынужден ответить — нет, не всё. За большими и безусловно важными государственными делами как часто остаются незамеченными проблемы отдельного человека. Маленького или не очень. А ведь из его ощущения счастья и складывается одно большое счастье Родины. Поэтому, позвольте мне сегодня сказать не о новых крейсерах, заводах, космических трассах, и тех, кто все это создавал. А о тех, кто сумел вернуть кому-то простое человеческое счастье.

Девять лет назад, когда в крови и муках рождалась наша любимая империя, произошла маленькая по галактическим меркам трагедия. От рук врагов империи погибла наш товарищ — сенатор Падме Наберрие королева Амидала. Но для лорда Вейдера она была больше чем просто политическим единомышленником — женой, матерью его детей. Сегодня я хочу поблагодарить тех, чьи, я не побоюсь этого слова, героические действия позволили спасти маленьких Вейдеров-Скайуокеров. Сенатор Бейл Органа и его супруга, рискуя жизнями, приняли у себя в доме, выдавая за собственного ребенка, маленькую Лею. Много лет скрывался на Татуине и от официального преследования властей, и от мести бывших начальников — руководства ордена джедаев рыцарь Оби-Ван Кеноби. Ему отдали приказ убить маленького Люка Скайуокера, он не просто не исполнил преступную волю заговорщиков, а все эти годы находился рядом с приемной семьей простых фермеров Ларсов, дававших ребенку любовь и заботу, но неспособных защитить его от врагов. Теперь, когда последнее гнездо старого заговора выявлено и обезврежено, — благодарный кивок директору СИБ и гранд-моффу Таркину: — пришло время семье воссоединиться, а галактике узнать имена героев.