Гостей водили по переходам толпой. Те, кому не посчастливилось пробиться в Зал Стены, оттесняли тех, кто уже на них насмотрелся. И все задавали один и тот же вопрос: "Когда начнем?". Даэрос был не против начинать немедленно, о чем и заявил. Инэльдэ возразила: "Надо разработать детальный план!". Полутемный сделал вид, что задумался и согласился с "мудрейшей".
Пелли посмотрела на них, понимающе вздохнула и пошла, в отведенные гостям пещеры, просвещать Вайолу относительно того, как Даэрос собирается воевать и с кем. Воительница была несколько расстроена. Она-то как раз собиралась оседлать айшака и двинуться на врагов. Но оказалось, что они сами сейчас очень глубоко, враги далеко, а драка будет не скоро.
Тиалас, Милостью Единого Создателя, Озерный Владыка был чрезвычайно расстроен. Надо же было вчера так много багрянки выпить, чтобы уснуть! Опозорился перед младшим Правящим собратом. Этот сколько в себя не льет, хмельным только прикидывается.
Амалирос, Милостью того же Создателя, Повелитель Темных эльфов мучился завистью. Тиалас после маковой вытяжки выглядел бодро. Но дело не в этом. Озерный Владыка никогда не опустился бы до того, чтобы опоить гостя и украсть... изъять письмо. То есть — важный документ. Документ, который может повлиять на семейную жизнь Повелителя и здоровье будущего потомства — это "документ государственной важности". Значит, Тиалас никогда не изъял бы документ государственной важности с целью ознакомления. Глупо. Но очень благородно.
— Амалирос, — Тиалас решил, что раз уж он вернулся и остался, то молча сидеть и смотреть друг на друга — только время терять. — Сознайся, ты чем-то таким багрянку заедаешь или запиваешь, чтобы не хмелеть?
— Нет. Ничем. А что?
— С трудом верится. Ты вчера сколько бочонков прикончил? И — ничего. Открой тайну, а?
— Да ничем я не запиваю. Хочешь проверить? — Амалирос чувствовал себя виноватым. А когда Выползень чувствовал себя так препаршиво, то лучше было напиться, чтобы не страдать. — Вот, нераспечатанный бочонок. Начнем?
— Спаиваешь? — Тиалас даже не понял, когда подцепил эту "темную подозрительность".
— Да зачем? Я еще не придумал, зачем тебя спаивать. А заодно обсудим план. Детально.
— Детского курятника? Кстати, чья это светлая мысль?
— Да нет, не курятника. Я имел в виду план Даэроса в его экономической части. А про курятник мне Нарвис сказал. Он утверждает, что все Светлые девочки любят цыплят. — Амалирос мечтательно закатил глаза и хлебнул багрянки.
— Н-да! Наверное, он уже был не совсем в себе. Запомни — на курах водятся блохи.
— О! Ужас!
— Не подпрыгивай. Во-вторых: девочки, обычно, похожи на отцов. Так что у тебя намечается скорее Темная, чем Светлая девочка. И очаровательно Светлый мальчик. — Тиалас поприветствовал Правящего собрата кубком. — Так что, надо строить эту, как она у тебя называется — "выползятню".
— Моей крохе? Выползня в детскую?
— Ой, крохе! Тебя послушать, так дети всю жизнь только пеленки пачкают. Эти крохи очень быстро растут. А девочка — не девочка, какая разница? Вот, к примеру, моя несравненная Лаариэ. Она тоже была когда-то крохой. Наверное. Как и мы оба. А выросла и...
— Ну, договаривай уже. Что "и". Мечтаю услышать хоть слово правды. О вашей большой любви такие легенды ходят, приторно сладкие, что уже и слушать надоело. А читать романы о вашей правящей семье могут только одинокие Светлые девы. На титульном листе надписать хочется: по десять светлых слезинок на каждую строчку. Читать раз в день до полного озера. Так что, может, раскроешь государственную тайну? Это правда, что вы, когда друг друга увидели, то приросли к месту и четыре дня смотрели друг на друга? Я, конечно, понимаю, что любовь иногда бывает и вот такая — моментально светлая. Но, чтоб четыре дня... Ноги как, не затекли?
— Фу, Амалирос! Ну, где такое откопал? Это явно писали одинокие Темные девы в ваших норах. Скажешь тоже — четыре дня. А шесть не хочешь? Я шесть дней от неё бегал, чтобы только не видеть.
— Не понял... Что, так не понравилась? Ты знаешь, мне Элермэ сначала тоже как-то не очень понравилась. Но не так сильно...
— Да нет. Мне не понравилась затея Отца. Он решил во чтобы то ни стало подыскать мне невесту. Ну, понимаешь — дети, потомство, наследники. Надо же когда-то и Правителям отдохнуть. Вот он и возмечтал спихнуть корону мне на голову. Только в моем случае был один неприятный нюанс. Даже не знаю, зачем тебе это знать. Может не надо, а?
— Нет уж, раз начали, да еще так интересно, давай, выпьем и ты мне про "нюанс" расскажешь. Я просто теряюсь в догадках.
— Ладно. Но это тайна. Поклянись чем-нибудь, а то я тебя знаю!
— Ты что, Тиалас, кому вообще нужны твои семейные тайны?
— Тебе. Поклянись, что заговор не придумаешь! Ну!?
— А-а! Это уже совсем интересно. Ну, ладно. Клянусь. Жизнью брата. Доволен?
— Это того, который на цепи сидит, да? — Тиалас долил Темному сам и проверил остальную посуду. Пусто. Вроде пока ничем не запивал.
— Но сидит же! Ты себе не представляешь, как мне дорога его жизнь. Стоит только представить, что он погиб и отмучился, меня от злости аж мороз по коже пробирает. Спаси Создатель того, кто ему окажет такую услугу — убивать буду страшно и медленно. Нет, лучше жить оставлю. Светлый, ты ничего не смыслишь в вечных мучениях. Смерть, мой дорогой Правящий собрат, это — решение всех проблем. Проблем того, кто умер, естественно. А ты живешь и твои проблемы с тобой. Или, что еще хуже — твой враг тебе напакостил крупно или мелко, и умер — гад! Практически сбежал от тебя в полную недосягаемость. Злодейство какое! Ну, хорошо — тогда я тебе потом еще расскажу, почему меня багрянка не берет. Договорились? Давай, выпьем, за то, чтобы Аэрлис жил долго и страшно!
— Мне иногда кажется, что у тебя где-то в голове живет выползень и закручивает хвост невообразимым образом. Это на вас, Темных, норы влияют. Десять поворотов на один сатр.
— Светлый, ты в своих владениях от озера до озера, сколько идешь, красотами любуясь? Сатр? Два? А если я прямой коридор проложу, так между одним и другим Домом двадцати шагов не насчитаю. Где гулять? Ну, ладно — я. Я и наверху жить могу. Наши "волки" — это молодежь в скотство ударилась после того, как Даэрос тут воздушные ходы понаковырял и они завывали, на верхних пастбищах в долинах по полгода сидит. И то — кругом горные пики и особо никуда не погуляешь. Так что нам, друг об друга спотыкаться? Опять же — стены. Ты видишь, какая у меня тут красота в камне? Чем длиннее коридор, тем больше стен. А самовыражаться все хотят. Ты отвлекаешь меня от темы. Так почему ты не хотел видеть Лаариэ?
— Да помню я, помню. Про молодежь поясни. — Тиалас еще раз сам наполнил кубки. — При чем тут завывание в воздуховодах?
— А! Это они оригинальными хотят казаться. Изображают из себя больших любителей волчьих песен. Ты бы послушал эти рассуждения: красота, необычайный тембр вожака, глубина голоса и прочая глупость. У них задача — стадо спасти от волков, а они затевают схватки с волками без оружия. Благородство у них. Просто Светлая зараза какая-то! Все ходят уши закрывают, чтобы с ума не сойти, а они сядут под воющей дырой и экстаз изображают. Протест глубочайшего уровня. Вызов обществу. Я пару самых больших почитателей волчьих песен к гномам отправил. Пусть киркой помашут — и все пройдет. Теперь еще и художники завелись. В стиле Сульса. Видел бы ты эти шедевры. Выползень хвостом лучше помет размазывает. Нарисуют закорючку и говорят, что это — прекрасная дева. Одно счастье — девы им за такие портреты вышитых камней не дарят. Так что Лаариэ? Хватит темнить, Светлый!
— Ты сначала выпей. Пожалуй, я начну с напоминания. Ты же знаешь, что Правящий Дом и наш род Владык отличается универсальностью. А это значит, что у тебя, несмотря на твою большую Темную Силу, присутствует часть Светлой, так?
— Нет, не так! — Амалирос терпеть не мог эту тему. — У меня повышенная сопротивляемость вашим Светлым Силам и возможность их даже использовать. И я — надежда своих подданных и их защита от вашего Светлого нападения.
— Фу! Опять за старое. Ну, ладно. Так или иначе — какая разница? Не хочешь признавать очевидного, что Правящие Дома сохранили единую Силу единого народа — не надо. Пусть у тебя это будет твоя Темная Сопротивляемость. Так вот, мой Отец возжелал, чтобы в наших, то есть, моих детях, эта самая Сила, или, по-твоему — сопротивляемость, усилилась. Намек понимаешь?
— И как, он нашел способ? — Амалирос даже привстал. Но потом налил, сел обратно и изобразил полное спокойствие. Кто бы знал, чего ему это стоило — Светлые нашли возможность преумножить Темную составляющую силы их Правящего Дома ....
— Способ стар как мир. Надо было всего лишь найти деву из семьи, где есть хоть что-то сходное, универсальное. Пусть и не очень сильное. То есть усилить эффект за счет, прости Создатель, скрещивания. Вот ты, лично, захотел бы не любить, а просто скрещиваться?
— Это как в тех рассказах про полу-гномку? Новая порода? — Амалирос не удержался и фыркнул. — Для эльфов.... Скрещивание. Ужас. Это же нереально!
— Ну, реально, не реально, а попробовать познакомить он же мог. И очень старался. Вот я шесть дней и бегал по лесам, спасаясь от такого, мягко говоря, знакомства. Ты меня понимаешь? Это же противно нашей природе! Я два дня, ну почти два дня, сидел в болоте. Налей! Это — мое самое страшное воспоминание. Там меня Лаариэ и нашла.
— Тебя? В болоте? То есть не в белом плаще и твоих любимых белых сапогах, а в тине, ряске, гнилой жиже, всего в комарах и пиявках?! Как романтично!
— Амалирос! Пиявки водятся в чистой воде. А там была такая грязь, что вспомнить страшно. Я сидел за двумя кочками. На одной росла береза, другая — просто бугорок с травой. Сижу по горло, держусь за тонкий ствол. Чувствую — трясина тянет, засасывает. Думаю, если сейчас она не уйдет, то рука соскользнет со ствола и — все! Бесславная смерть. Представляешь? А она с кочки на кочку перепрыгивает и зовет противным голосом: "Тиалас, где же Вы?" Вот так я просто и сказал, где я! Ха! Не за этим сидел!
— О! Это и надо было записать. Это же так прекрасно. Ну, а при чем тут скрещивание? Ты выполз к ней, когда увидел её... или почувствовал хоть что-нибудь? Нет, вы Светлые — бессердечны. Дева бродит по болоту, а он сидит за кочкой и болотную жижу хлебает. Выпей, и — давай дальше.
— Дальше... Дальше был кошмар. Я почувствовал, что меня слишком уж настойчиво трясина к себе требует. Нет, я, конечно, мог и выхлестнуть всю жижу наружу просто Силой, но тут, понимаешь ли — дева. Облить с головы до ног Прекрасную Лаариэ — невозможно. Да, я видел, что она — прекрасна. Но как же я понимаю твоих воющих подданных... Молодость, бунт. Ты понимаешь? Нет? Ну, ладно. Налей!
— Тиалас, не морочь мне голову своими "понимаешь — не понимаешь". Скрещивание тут причем и заговор?
— В свойствах. То есть в способностях моей несравненной Лаариэ. Когда меня за ноги сильно вниз дернуло, я понял, это — не трясина.
— А что? — Амалирос никогда раньше не слышал ничего прекраснее, чем такая повесть: Тиалас в болоте вместе с неизвестным персонажем в трясине, который тянет Светлого за ноги к верной смерти.
— Болотная гидра. Пока я тихо сидел, она даже не замечала, что добыча близко. То ли я дернулся, то ли просто ногой пошевелил — гидра и вцепилась. Ой, жалко я тебе не могу ни одну привезти, чтобы ты посмотрел, какая это тварь! Что озерная, что болотная -загляденье! Твои выползни — щенки просто. Поверь моему опыту.
— Ладно, потом поспорим. Ну и что? Ну, гидра тебя за ногу схватила, а ты что?
— Как что? Тут уже было не до встреч с ценными девами — надо было выворачиваться, а я увяз как мальчишка. Хотя я тогда и был — мальчишка. Я завозился. Одной рукой за ствол держусь, ноги подтягиваю и пытаюсь до щупальца другой рукой дотянуться. Тут она как налетит! Налей!
— Еще одна гидра? — Амалирос налил " с горкой". Потрясающая схватка!
— Фу! Гидры не летают. Лаариэ налетела, образно говоря.
— Зачем?
— Кхм. Зачем... Это про скрещивание...
— Что, в болоте? Светлый разврат и извращение! — Амалирос не ожидал такого подвоха.
— Ой! Кто бы говорил! Давай эту тему заканчивать. Ты выползней за счет чего душишь, сильный весь такой?
— Внутренняя Сила Темных, позволяющая даже обрушенный свод удержать... Ты что, хочешь сказать, что твоя Лаариэ придушила гидру? У неё есть внутренняя сила, даже при Свете? Как у Полусветлого Даэроса? Нет, правда? Не надо так шутить, Светлый! Я не поверю!
— Сила есть. Вот именно такая самая и при Свете. Но не придушила. Лаариэ, моя несравненная практичная возлюбленная, никогда такими глупостями не занималась: душить на показ. Вытащила её наружу и порвала. Понял? И тут уж как хочешь — или у нее "повышенная сопротивляемость" или "присутствие наличия Темных сил", а я не могу забыть этот позор! Я весь в тине, а она — прекрасна как бушующая стихия, рвет эту тварь руками, и ты не представляешь — даже рычит... почти.
Амалирос налил по новой и задумался. И почему эти Светлые не написали в романах и балладах правду? Это же — восхитительно: тина, болотная жижа, умирающий Светлый и злая как выползень Дева...Это надо нарисовать. Запечатлеть на холсте. Главное — выяснить, как выглядит гидра. То есть, решить вопрос транспортировки водной твари через горы.
— Оххх, ты мог бы меня и раньше этим рассказом порадовать. Ну, а потом что? И на сколько частей Прекрасная Лаариэ порвала гидру? И сколько вообще частей у гидры? Основных?
— О! И ты туда же! Потом она болото выплеснула, выморозила... Потом ругалась. Сильно. Повторять не буду — неудобно. Потом она меня день по лесу почти на себе тащила. Гидры же падальщики — она с меня сапог слизнула. В смысле, всосала. Гидра всосала! Потом меня Лаариэ ммм... отмыла. В ручье.
— Ага! Значит ваш первенец — совсем не твоя заслуга, да? — Амалирос ухмыльнулся.
— Темный, придушу. Что ты понимаешь в любви? Ну, как можно в такое чудо не влюбиться? Ругает, но спасает! Рычит, но при этом терзает, и заметь — не меня! А потом — ручей, ивы ветки до земли свесили, ночь тепла и прекрасна. Нет, тебе с Элермэ надо к нам приехать и пожить нормально, а не на этих своих каменных насестах. Прости, прекрасных скалах. Конечно, Лаариэ восхитительна. Жаль, она меня не совсем понимает. То есть, совсем не понимает. Вот ты представь себе вопрос: "Тиалас, зачем ты душишь гидр, если ты их порвать можешь Силой в клочья"? Ну, и как мне объяснить, что я не могу забыть тот день, когда я просто сидел в болоте по горло. Ладно бы по колено — порвал бы или задушил. А доказать? Я убил двести восемнадцать. Ты сколько выползней прикончил а?
— Тысячу двести сорок семь. — Амалирос пришел в самое злостно-мечтательное расположение духа. — Тиаласссс! Как я тебя понимаю — дева порвала твою первую гидру. Позорище... Как ты с этим живешь?
— Третью, а не первую! Но сути это не меняет. Ты прав, Темный. Позор! Кстати, откуда у вас эти выползни берутся?
— Сам бы хотел узнать. Загадочные твари. Живут в пещерах. Редко — когда по двое. Самые нижние уровни. И, представляешь, не понятно как они размножаются. То есть, совершенно ясно, что яйца откладывают, как змеи, но никогда ни одного мелкого свежевылупленного... вылупившегося не видели рядом с самкой. Отдельных подростков в одиноких пещерах — да. Но как они туда попадают? Выползни только в замкнутых пещерах встречаются. Кстати, яйца выползней — ты себе не представляешь, какая это прелесть! Я готов платить тарл за одно яйцо, а Открывающие их по стенам размазывают тонким слоем в большинстве случаев. Самку поймать — это же чудо редкое.
