В отдалении хорошо освещенной, но невзрачной пещеры виднелись низкие гуманоидные пни. Они бродили вокруг одного из разломанных на несколько частей товарища, поскрипывая ветвями-руками. Их неровно вырезанные рты открывались беззвучно. Были ли их голоса неслышны для нас? Или эти дупла изначально предназначались для атаки врагов, а не разговоров?

— Нет, — невеста помотала головой, — их довольно просто сломать.

— Тогда не будем терять время, — женщина покрепче ухватила свой инструмент-оружие.

— Все, — задумчиво заявил Первет. — Бездна ушла из стен и пола.

Уточнить, что именно это должно значить никто не успел. Подземелье задрожало и его стены обрушились в нескольких местах, открыв новые проходы. Ближайший — недалеко от нас, метрах в трех впереди. Пеньки-монстры вначале заметали по пещере, а после зарылись корнями-ногами в камень. Открытая дыра вела не в новый зал, а на своеобразный козырек над широким пространством. С небольшого уступа мы едва не свалились. К счастью, монстры игнорировали нашу группу.

Внизу шла битва. Имомуши наносил множество ударов еще одной разновидности древесных монстров. Эти были выше парня, руки и ноги — древесные покрытые корой чурки, соединяющиеся переплетение зеленоватых побегов. Они же обеспечивали подвижность, по своему месту расположения напоминая суставы. Что именно позволяло им двигаться? Наверное, магия, но было бы неплохо исследовать подобные моменты подробнее. Если получится понять принцип, не значит ли это, что можно создать своих големов? Игра, наверняка, имеет свои ограничения, но попытаться стоит.

Имомуши поражал. Никогда бы не подумал, что он может так двигаться. Удары не выглядели сложными, но каждый позволял ему нанести какой-то урон и не попасться в лапы врага самому. Когда его окружали, парень и вовсе выкидывал что-то невероятное. Небольшой толчок и один монстр сдвигается настолько, чтобы помешать нескольким товарищам атаковать столь близкую цель. Затем за толпой появился босс — он отличался от остальных наличием отростков на верхушке. Они торчали вверх, как кривые неровно обрезанные волосы, у других врагов они были плоскими, как у зарывшихся недалеко от нас в камень пеньков. Имомуши запрыгнул на врага, промчался к по другим к боссу, ухватился за торчащие ветви зародыша кроны, и свалил вниз своим весом.

Дальше забег продолжился. Через пару минут ситуация с боссом повторилась, но в этот раз кора на его туловище треснула. Наблюдать за поединком Имомуши было неожиданно приятно. Казалось, что он не делал ничего впечатляющего, но его контроль ситуации просто поражал. Он не дрался с врагами, а словно выполнял рутину.

— Не думала, что Имомуши столь опытен в битвах. Двигается, как талантливый воин. В нашей школе его бы сделали одним из основных учеников. Даже дедушка не отказался бы переплавить такой самородок в острейший меч. Имомуши поразительно четко видит рисунок боя, но… — лицо Алисы выражало сомнение, — я не понимаю почему до сих пор не уничтожил их всех.

— У них есть запас прочности, а у него ограничена выносливость. Это не так просто, — выразил свое мнение Родрик, но я уже понял, о чем говорит Алиса.

— Посмотри внимательнее, Имомуши знает их слабые места, но старается не бить туда. Он специально их не уничтожает.

— Думаешь, при убийстве одного остальные становятся сильнее или вроде того?

— Может так, а может — тот проросший древень восстанавливается за счет частей поверженных собратьев, — ответила Родрику Карайла.

— Проросший древень? — поднял бровь Верлад.

— Я — фермер, — ответ был наполнен гордостью и предвкушением, но никто не спешил восторгаться классом женщины. — Тцк! Иногда я могу увидеть имена монстров растительного типа и некоторых полевых вредителей.

— Пойдемте, найдем нужный проход и поможем, — от улыбки Родрика веяло злобностью.

— Я справлюсь сама, — Алиса исчезла в один миг, словно и не стояла только что рядом.

Спустя какое-то время моя невеста возвратилась. Она указала путь, на котором нам почти не требовалось сражаться с монстрами. За пятнадцать минут мы сумели добраться до пещерного зала, где Имомуши сражался с древнями.

— Какая тактика? — с ходу задала вопрос Карлайла. — Чего опасаться, какие навыки у босса?

— Я не знаю, — несколько смущенно ответил Имомуши. — Еле отбиваюсь от них. Мне пришлось довольно туго. Если бы вы не пришли, наверное, через несколько минут уже умер бы.

Словно в подтверждение, один из монстров нанес ему удар. На отброшенного в сторону парня все смотрели с немалым удивлением. Первым опомнился Верлад, помогая уйти от ударов медленных противников. Мы начали сражение. Алиса то исчезала, то появлялась, нанося удары в уязвимые места древней, навлекая на себя их агрессию. Противники путались, толкались, но понемногу отступали в дальний от нас угол. Родрик захватил внимание одного из них, а когда тот отбился от группы обвился вокруг ствола. Его попытки срезать подобие лица с древесного ствола успехом не увенчались, но попыток он не прекращал.

— Посмотри туда, — Первет указал Имомуши на козырек, с которого не так давно мы наблюдали за его битвой. — Мы видели, как ты еле отбивался. Как там сказала девчонка? Невероятный талант, видит рисунок боя, такой крутой, что даже мой дед взялся бы его учить и все такое…

Клоун Бездны снова заливисто рассмеялся, будто увидел что-то очень смешное. Имомуши в сомнении посмотрел на остальных.

— Мы действительно там стояли, — Верлад почесывал голову превратившемуся Зиккура в облике зверя. Животное жмурилось от удовольствия, вывалив длинный бледно-розовый язык из клыкастой пасти. — Совсем недавно Алиса дала твоим способностям очень высокую оценку. Мы думали, ты тянешь с убийством монстров из-за тактики, хочешь босса вначале убить, а вышло…

Имомуши вздрогнул, глаза на несколько секунд расфокусировались.

— Мне дали класс, — на его лице появилась горькая улыбка. — Вполне заслуженно, если подумать. Теперь я официально Дезертир.

* * *

Из поля зрения пропало все кроме удара противника. Кулак несся вперёд неостановимо, выбивая из равновесия.

«Хорошо». Это единственная мысль, что пронеслась в голове Хорда. Бой был прекрасен битва шла своим чередом, но исход предсказать не мог никто. Прямой выпад ногой шокировал красноволосого. Он ожидал другого хода, Хорд знал это.

«Удивить соперника и выбить дух». Выпад сменился разворотом и ударом локтя. Цели добиться не удалось… Пол резко бросился в сторону головы. Тело сгруппировалось и ушло в перекат ещё до того, как разум успел осознать случившееся. Противник сделал подсечку. Как всегда, в пылу боя сначала реагируешь, а потом уже думаешь. После поединка придет время анализировать свои действия, вытравливать плохие привычки и вбивать в подсознание новые рефлексы. Прогрессировать во время боя? Хорд в такое не верил. Даже то, что кажется импровизацией, все же обитает где-то в голове бойца. Получить озарение во время противостояния, осмыслить его и применить новое знание? Скорее инсайт завершится отвлечением и пропущенным ударом — только и всего. Превозмогание и рост умения прямо на татами? Невозможно.

Еще несколько обменов ударами и в голове зашумело. Хорд даже не понял в какой именно момент пропустил удар и в какую точно часть головы он пришелся. Было ясно что бой уже проигран, но тело сумело еще какое-то время сопротивляться, руки и ноги блокировали и атаковали, хотя разум не имел ни малейшего представления о текущей ситуации.

* * *

— Сегодня ты показал себя отлично, но я все же оказался лучше, — в голосе красноволосого сквозила гордость. Он улыбался, Хорд тоже.

Первая встреча с этим парнем состоялась чуть меньше года назад. Уже тогда они стали обсуждать подробности боёв — и тех, за которыми наблюдали; и тех, в которых принимали участие. Это случилось легко, непринужденно, естественно. Словно встретились давние друзья, а не завели разговор случайные соседи на местах зрителей.

Обсуждения нередко доходили до абсурда, но это было весело, и оба парня радовались возможности обсудить интересную тему с единомышленником. Следующая встреча произошла на «Свободных соревнованиях боевых искусств». После скоротечного боя, завершившегося победой Хорда, они вновь заговорили о поединках, участниках, тактиках. Затем обменялись контактами и всякий раз побывав на состязании или просмотрев запись делились наблюдениями, пытались понять мысли отдельных поединщиков, спорили, смеялись, радовались подтверждениям своей правоты и признавали ошибки.

Со временем это превратилось в своеобразный традицию. Спаринги между ними проводились не слишком часто, но раз или два в месяц один приезжал в школу другого для дружеского противостояния. Красноволосый радовался возможности подраться в полную силу, поскольку многие его финты грозили менее умелым противникам серьезными травмами, а сдерживаться он хоть и мог, но не любил. Хорд же видел талантливого бойца, который не был склонен к бессмысленной жестокости и не слишком фанател от боевых искусств, несмотря на высокий уровень умения. Словом, он видел в красноволосом часть от самого себя. Это были будни добрых соперников, наслаждавшихся своим противостоянием без злобы и тёмных чувств.

Новое обсуждение пройдет позже, после того, как Хорд проведет бой за второе место с другим претендентом. Этот день был для него особенным. Не только потому, что он проиграл красноволосому, но и по причине решимости, с которой ему предстоит выйти на татами.

— Поговорим, после того, как я покончу с этим.

— С чем именно? — усмехнулся покрытый синяками победитель турнира.

— Со всем.

* * *

Хорд блокировал удар кулаком начавшего раздражаться соперника. Он был хорош, тренер отлично обучал этого бойца. Вывести из себя людей вроде него совсем непросто. Такие предпочитают завоевывать очки постепенно, не поддаются на провокации, делают все для увеличения своих шансов на победу. Пусть не зрелищно, зато риска заметно меньше. Хорд знал, они с красноволосым — иное дело. Мало кто решится так же безумно сражаться. Откровенно говоря, мало кому это позволят.

Удар ребром ладони словно нечаянно превратился в скользящую пощечину — уже пятую с начала боя. Ноздри противника расширились, а веки и рот сжались. Именно этого и нужно было добиться. Атаки противника стали более агрессивными. Вертикальный мах рукой, теперь уже серьезно, боец другой школы отступает в сторону на пол шага. Ложный выпад и якобы неудачная попытка разорвать дистанцию. Противник спешит нанести удар и получить еще одну порцию очков, не понимая, что сейчас у него осталась лишь одна возможность для атаки. Его нога не попала в корпус Хорда, но приземлилась всем весом бойца прямо на неловко подвернутую при заходе на контратаку голень.

Еще до того, как как две конечности столкнулись в глазах противника появился страх. Он знал, что будет дальше и уже не мог ничего сделать, лишившись стабильной опоры. Едва слышный хруст пропал на фоне окружающего шума. Боль пришла не сразу. Она, как и большинство красивых девушек, приходила на свидание с опозданием, но добравшись привлекала к себе внимание всецело, не допуская и малейшего взгляда в сторону.

Побелевшее лицо уже не грозного бойца, а обычного школьника; суета медиков… Все это Хорд воспринимал сквозь цветные пятна, застилавшие зрение. Уши казались набитыми ватой, сквозь которую легко проникал зудящий звон.

«Болит нога, а достается голове. До чего же странно…».

Хорд пытался отвлечься, но не получалось. Ощущения были столь ужасными, что хотелось кричать, но изо рта не выходило ни слова. Было так больно, что тело, казалось, забыло, как правильно нужно дышать. Рот открывался в попытке, если не впустить воздух в легкие, то хоть откусить его кусок.

«И все-таки я это сделал!».

От этой мысли из глаз начали литься слезы. Никто не знал, что в этот миг его боль уступила место удовлетворению.

* * *

— Зачем ты это сделал? — тренер спрашивал без злобы. Просто хотел понять. — Так глупо подставился. Для чего?

— Я слышал ваш разговор с братом, — смысла скрывать что-то уже не было. — Только ему об этом не говорите.

— О каком разговоре? — растерянность, недоумение. Он не понял.

— Он мечтает взойти на вершину, но не верит, что сможет превзойти меня. Теперь это препятствие, — пальцем указал на себя, — ушло с его пути.

Какое-то время тренер просто молчал с глупым лицом, а после разразился гневными криками.

— Из-за того разговора?!!

Дальше на Хорда вывалили большую кучу ругани, которую он запомнил слабо.

— Сломанная нога малая цена за его мечту.

— Мечту?!!! Да, вы просто два сопляка! Сегодня у него одна мечта, а через месяц будет другая. Даже если останется той же, — не дал тренер высказать возражение, — быть чемпионом мира это не то, что зависит от простого желания. Тренировки, опыт, состязания — это по-твоему все? Думаешь, у него других противников не будет? Хочет он стать лучшим, значит пусть упорно идет к своей цели, параллельно с тобой! Вы должны были идти по этой дороге вместе! В крайнем случае, ты должен был просто сказать, что бросаешь занятия!!! Зачем ты себя покалечил?! Дураааак… ой, дурааак. Ты же себе жизнь ломаешь. Как же ты это не поймешь? Вы — дети! Дети!!!

Хорд хотел было возразить, что прекрасно понимает свою незрелость в сравнении с тренером. Но в свои шестнадцать лет он был твердо уверен в правильности выбранного решения. Его семья, ее правила — всего этого не знали окружающие. Объяснять подробности Хорд не имел права.

— Александр, — тренер протер глаза, но полностью выступившие слезы убрать не удалось, — я оставлю твою фотографию в зале, но рамку сменю. Она больше будет не золотой, а красной. Знаешь, что это значит? — Хорд отрицательно помотал головой. — Это символ позора. Не твоего, а тренера. Я не сумел помочь тебе, не заметил… допустил…

Тренер замолчал, уставившись в окно.

— Не знаю, что ты о себе думаешь, но до лучшего тебе еще очень далеко. Ты гусеница, которая после долгого периода роста, набора силы, опыта в какое-то время могла окуклиться и стать бабочкой. Свободно летать и пожинать нектар из цветов побед. Теперь этого никогда не случится, понимаешь? Травмы тебе залечат, ходить сможешь нормально, без хромоты, но о боевых искусствах придется забыть. Хотя, что я… ты же и сам это знаешь, не зря такой удар спровоцировал. — Тренер снова замолчал. Быть может искал, что еще можно сказать в таком случае? — Как выздоровеешь, приходи. В моем зале тебе всегда рады.

Он уходил не прощаясь, а Хорд впервые почувствовал укол вины. Это было также плохо, как и от перелома с разорванным сухожилием. Боль была другой, но ничуть не слабее…