Земля людей

— В смысле "через Америку"? — уточнил я, хотя прекрасно ее понял. Но все же формулировки должны быть точными, если говоришь о серьезном.

— В смысле, закрыть все "ворота" кроме тех, что на американской территории, а Новую Землю подвести под американский протекторат.

Ну, это я уже от Барабанова слышал. Если не врут, то может быть и правдой. Если всмотреться — никакой особой уж трагедии не ожидается кроме той, что все национальные образования перейдут в подчиненное положение. Как, кстати, Орден в свое время и планировал, вольница здесь сама по себе образовалась. В самой Америке ничего, люди живут, не вымирают, так что... неприятно, но никто от этого не помрет. И она не помрет. Она богатая уже, работать уборщицей ее не направят, останется наверху. Тогда в чем ее интерес?

Она ответила. Я не перебивал, только кивал и запоминал, сравнивая ее слова со своей позицией. Ну что же, примерно такого ответа я и ожидал. Ожидал бы от себя, а услышал от нее, так вот в унисон получилось.

В этом новом мире есть что-то такое, чего не хочется отдавать никому. Те, кто готов мириться с любыми трудностями только лишь для того, чтобы не возвращаться в мир старый, составляют здесь большинство. Светлана, кстати, к этому большинству и относится. И она не хочет потери самой главной ценности места, в котором мы живем. Более того, Отдел уже знает о планах местных правительств попытаться отрезать себя от Старого Света навсегда. Знает, но придерживает информацию внутри, опасаясь, что если она станет доступна тем людям, которые хотят "открыть ворота", то они сумеют ей воспользоваться для того, чтобы начать немедленную экспансию. Все голоса "против" будут не слышны в панике, вызванной риском потерять все инвестиции.

Еще сложный вопрос: как то самое большинство, что готово мириться с трудностями, отнесется к перспективе быть навсегда отрезанным от Старого Света? Не с трудностями мириться, а вот так, раз — и все? Это уже другой вопрос. Этот мир не создавался для самостоятельного существования, он всегда планировался Орденом как... как продолжение мира старого. Пусть пока скрытое от большинства людей "за воротами", но неразрывно связанное. Так построена инфраструктура, так планировалось развитие и заселение, так здесь сделано все. И если всплывет инициатива уже местных властей и элит отделиться от мира старого, то реакция поселенцев может быть очень разнообразной, это следует учитывать. Не подумают ли люди, что кто-то все решил за них втихаря, а на мнение большинства наплевал?

Мне следует учитывать даже то, что я сам не определюсь до конца со своей позицией. Думаю, думаю, а решить не могу. Отделение означает безусловную и скачкообразную деградацию, падение до некоего уровня отсталости, с которого придется подниматься очень долго, а хочу ли я жить и растить детей в деградирующем обществе? Пока не уверен. Так что любой резкий шаг приведет к проблемам. Любой, кроме сохранения статус кво.

Я твердо уверен, что Орден в будущем планирует каналы связи расширять, а не рвать. И это являлось бы благом, это как связь с метрополией для отдаленной, заселяемой людьми колонии. И мы, откровенно говоря, можем по-разному относиться к Ордену, но должны понимать, что обязаны ему как существованием самого этого места, так и тем относительным комфортом, в котором существуем. Орден правит этим миром по праву создателя, и правит в большинстве случаев толково и ненавязчиво. Но во всем нужна мера: мы уважаем верховенство Ордена, Орден не указывает как людям жить, а просто получает доход или что ему требуется от этой земли.

Когда Орден начал перегибать палку, пытаясь "загнать под лавку" всю русскую территорию — наткнулся на серьезное сопротивление. Погибли люди, была разрушена монополия Ордена на связь с тем миром. Орден практичен, он сделал выводы, он сделал шаг назад — и мое начальство сделало два шага, понимая, что долговременную конфронтацию ему не выдержать. И это правда, потому что за Орденом все ресурсы "той стороны". Орден вместо конфликта предложил, судя по всему, сотрудничество — и мы радостно согласились. И правильно сделали. Даже худой мир лучше доброй ссоры, и глупо сомневаться в том, что Орден смог бы перекрыть доступ к "воротам" со стороны Старого Света, пусть и на российской территории. Там много людей у власти, которые готовы на любую гадость, кто за деньги, а кто и просто по зову сердца. Но все вернулось на круги своя, кесарю кесарево, слесарю слесарево, Орден вновь возглавил предприятие, территория РА нашла свой путь в рамках рекомендуемого, переведя дух от того, что все обошлось, могло быть куда хуже.

А теперь получается, что Орден опять может совершить резкий шаг, который гарантированно нарушит равновесие. Вплоть до провокации конфликта всех со всеми. И вот это нам точно не нужно. И причина для этого даже не объективная, судя по всему, а чьи-то интриги и чьи-то частные интересы. И если зрить в корень, то надо найти путь обеспечить как стабильность орденской власти, так и отстранения от нее этих самых "открыванцев". Амбициозная задача, но вовсе не нереальная, как мне кажется. Потому что на этом пути могут появиться неожиданно сильные и влиятельные союзники. Хотя бы та группировка, что стоит за Гольдманами. Не было бы ее — и "открыванцы" взяли бы верх давным-давно, а их и слышно не было, если Светлане верить.

— Понятно, — кивнул я. — А мотивируется это как? Действительно котировками?

— Если верить Гольдману... а ему верю..., то мотивация именно такая, — вздохнула она. — Кому-то выгодней открыть ворота сюда и вырастить капитализацию тех компаний, куда инвестированы именно их деньги. А у других компаний стоимость упадет. Узнают, например, что здесь большая добыча алмазов идет — и никакой "Де Бирс" не сможет удерживать цену дальше.

Я благодарно кивнул официанту, поставившему передо мной тарелку с салатом. Вторая тарелка появилась перед Светланой, вместе с бутылкой легкого пива. Я остановился на газировке с лаймом, как-то среди дня пиво прибивает.

— Мне всегда казалось, и не просто так, что Орден — это какой-то инвестиционный фонд вроде "Карлайл Групп", — сказал я. — Который ведет согласованную политику. Может даже рассматривает Новую Землю как венчурный проект, прибыль из которого будет извлекаться позже. Где я не прав?

— Орден — не фонд, а группа фондов, это раз, — отогнула она на американский манер большой палец. — Связаны они каким-то другим способом, каким — понятия не имею. Это два, — оно разогнула указательный. — Здесь много разных, подчас противоречивых интересов, это три.

Ну, на самом деле я примерно так все и представлял, но она сказала это вслух. Спасибо.

— Наркотики — это к повышению капитализации или к снижению? — напомнил я о той схеме обогащения, на которой произрастал сидящий в мрачной темнице Родман.

— Думаю, что наркотики — это все равно "менеджерский" уровень, — ответила она. — И Гольдман — менеджер. Хотя бы потому, что он ведет здесь работу сам. Не скажу насчет его кузена из Америки, он уже, кажется, из верхнего уровня, но наш общий знакомый все же топ-менеджер. А те, кто определяет политику, сами уже не работают. Они ее определяют, и если она не исполняется, то они меняют сначала менеджмент. То есть риск быть отстраненным для Гольдмана реален, как я поняла. Не справляется новый — меняется политика. То есть кто-то откроет ворота.

— А что ты вообще о них знаешь?

— Вот здесь, — она достала из кармана легких брюк флэшку и положила ее на стол, — есть все, что мне удалось узнать. По связям Гольдмана в основном. Что-то ты успел поискать в прошлом сезоне, сравни. Может быть найдешь какие-то точки пересечения.

— Папа Родмана еще жив? — спросил я, убрав флэшку со стола. — Или кто там мальчика на хорошую работу проталкивал?

— Папа Родмана жив. Папа Родмана, Спенсер Родман Третий, живет в Нью-Йорке, известен как большой инвестор с Уолл-стрит. Каким-то образом он с Орденом связан. По крайней мере, в сезон дождей была сформирована группа под прикрытием Патруля, которая должна отыскать его сынулю. Они, кстати, уже в Порто-Франко.

— Кто и где? — насторожился я.

— Позже скажу, я еще не в курсе всего. Знаю кто, но не скажу "где". Завтра.

— Завтра так завтра. У них вообще какие-то наколки есть?

— Ничего не могу сказать, там секретность полная. Знаю только людей, все из местных, часть из полицейского отдела Патруля... который реформируют.

— А реформируют почему?

Как-то не верится, что проблемы с кавказцами в Порто-Франко могли бы привести к подобным большим изменениям. Могли дать по шапке ответственным лицам, но реформировать всю службу... не уверен, что такое возможно.

— Реформируют для повышения эффективности, в том числе и экономической, — она отпила пива и промокнула губы салфеткой. — Это решение давно назревало на самом деле, беспорядки были просто хорошим поводом. А вот группа "искателей Родмана" набрана из разных мест, выбирали самых толковых. Половина, как уже сказала, из полицейских, вторая половина — из сил спецназначения, тоже из Патруля.

— Сколько их вообще?

— С десяток. Но так понимаю, что при необходимости могут привлечь... да кого угодно они могут привлечь.

— А почему это все мимо Отдела?

— Потому что Родман Третий не хочет полагаться на ту, которая заняла место его сыночка. Я — заинтересованное лицо. И еще потому, что канал его влияния идет по другой вертикали, той, которая спускается из тьмы на генерала Уоллеса.

Так... это уже новость серьезная. Пусть мы сделали все и тихо, но... не надо недооценивать людей, которые умеют искать. И если они не ограничены в силах и времени, то они почти наверняка что-нибудь найдут. А где можно что-то найти? Так сразу и не скажешь, но от родмановской схемы остался один неповрежденный кусок. В Нью-Рино, Томми "Большой Мальчик" или Томми Дабл-Би. Конечно, он мало на что способен указать, но какие-то догадки строить может. Да и приговорен он заочно.

— Ладно, с этим понятно, — кивнул я. — Пусть ищут. Мы что делать будем?

— Что я буду делать — мне известно очень хорошо, — скривилась она. — Дерьмо разгребать и не давать сожрать Отдел с потрохами. А вот что будешь делать ты... это вопрос другой.

— Ну хорошо, давай так вопрос поставим, "по-другому", — согласился я. — Попробую догадаться: наркотики? Будем и дальше бросать камнями в собаку, ожидая того, кто прибежит ее спасать?

— Примерно. Тот, кто прибежит, сможет показать путь к тем, кого мы не видим.

— И я так понимаю, что как раз эта цепочка ведет к тем, кто собирается "открыть ворота", так ведь? — уточнил я.

— Именно. Если вскроется хотя бы "командная цепь", мы сможем ставить себе цели.

— Кстати, я случайно видел Смита пару дней назад, на аэродроме Леру..., — вспомнил я. — О нем что-нибудь известно?

— Что-то известно, его проверяли после инцидента... с тобой. Смит перебрался в Латинский союз и открыл фирмочку по "ближней защите". Тренируют телохранителей и берут... всяких под охрану. На момент покушения был, как выяснилось, в Кадизе. Это ничего не означает, мог и послать кого-то, но больше ничего выяснить не удалось. Ты ведь об этом?

— Отчасти, — я снова посмотрел в окно на ее телохранителей, ненавязчиво, но внимательно наблюдавших за улицей. — Хоть он нам и помог, и в схемах Родмана глубоко не участвовал, но все же в дерьме. Он и с бандитами с Диких островов контачил, и с многими другими, так что его просто следует учитывать, когда рисуешь картинку.

— Я учитываю, — ответила она. — За ним стараются присматривать, в Сан-Кристобале у нас есть свои люди. Ладно, что ты предлагаешь?

— Хлопнуть Большого Мальчика. Как-нибудь шумно и с помпой.

Сказал и посмотрел ей в глаза, как среагирует? Среагировала спокойно, лишь уточнила:

— Хочешь добить последний кусок наркоцепочки?

— Ну, не последний..., — усомнился я в формулировке, — но один из основных, верно. Дабл-Би все же в этой схеме основным коллектором работал, люди Партнера принимали товар уже у него. Если удастся это звено вырвать, то Партнер будет просто вынужден проявить себя какой-то активностью.

Снова подошел официант, быстро расставил тарелки перед нами, налил воды в мой опустевший бокал.

— Я не против, — посмотрев ему вслед, сказала Светлана. — Но пока не могу понять, как этим воспользоваться. В смысле, как подать участие Отдела в этом. Если я просто брошу на это наличные силы, Дезмонда, например, то мне придется обосновывать и риск, и необходимость, и затраты. Но сказать "не делай этого" мне никто не сможет, наркоторговля относится к числу капитальных преступлений здесь, и в уставе Отдела борьба с ней записана...

Я просто молчал, ожидая продолжения. В общем, что она скажет — было понятно, но подсказывать не стану, пусть сама вслух скажет.

— Кстати, а что тебе неймется его исполнить? — вдруг неожиданно спросила она.

— А что, так заметно? — засмеялся я.

— Да, в глазах что-то, — ткнула она в меня пальцем. — Так что у тебя за счеты?

— Нападение на российскую колонну помнишь? Неудачное, где вся засада накрылась? Я еще только приехал.

— И?

— Организовывал Томми. В чью пользу — не будем лишний раз обсуждать, но исполнителей набирал он. В общем, мое тамошнее, — я ткнул большим пальцем куда-то себе за спину, — руководство хочет его голову на колу и шкуру на барабане. Получается совпадение интересов. Итак, что по нему?

— Открыто участвовать Отдел не будет. Но покровительство наемникам окажет. Ты готов к такому?

— Людям надо будет заплатить, — сказал я и увидев, как у нее на лице появилась гримаса крайнего скептицизма, добавил: — Я все понимаю, но это наемники. Если Отдел не заплатит, то пойдут подозрения. Мы придумаем как компенсировать затраты... тем или иным способом.

10 число 3 месяца 23 года, суббота. Территория Ордена, город Порто-Франко. 23.00.

Гостиница была на Главной улице, считалась в городе чуть не самой хорошей. Довольно таки заслуженно считалась — просторные номера с кондиционерами, хорошие завтраки, из окна можно было гулящих разглядывать по вечерам — днем они все же старались от зноя прятаться. Сейчас как раз их было уже много, вновь зажглись витрины, а жара уступала место ночной прохладе.

Я сидел за маленьким письменным столом, устроившись там с лэптопом и большой бутылкой минеральной воды, и просматривал ту информацию, что передал мне Барабанов, попутно проигрывая в голове разговор со Светланой.

Хорошо поговорили, по-дружески и без лишних вольностей. Снова контакт появился. Ну и интересы на этот раз совсем совпали. У меня с ней, я имею ввиду, насчет всех остальных не скажу. С моим руководством интересы совпадают ровно до планки "ничего не должно измениться". Если все же изменится, то я, как уже сказано, не уверен в том, какое решение я приму. Я потом об этом подумаю, когда у меня для этого время появится. А пока надо делом заниматься.

Томми Даблби как был так и остался моей мишенью. Удастся его опрокинуть — это заставит доселе скрытого Партнера зашевелиться. Только опрокинуть надо так, чтобы место Томми немедленно не занял кто-то другой. Сейчас в Нью-Рино, если верить той папке, что вручил мне Барабанов, вообще ситуация нестабильная, кубинцы оставляют свои позиции, появился вакуум власти и одновременно много лакомых кусков. Драка за них еще не началась, но может случиться в любой момент. Ударь в центр группировки Тони — и конкуренты начнут рвать ее на куски. И, если не подставляться, это можно сделать так, что только на конкурентов и подумают. А Светлана сама придумает, как показать, или не показать, участие Отдела в этом. Показать спрятанное всегда проще, чем прятать вывалившееся на всеобщее обозрение.