Огонь в крови

Сил на то, чтобы подняться, я в себе найти уже не смогла. Все это было слишком даже для меня.

Усталость навалилась как-то сразу, неожиданно, заставляя напряженные плечи безвольно опуститься.

Абель замер, будто наткнулся на преграду, улыбка потухла:

— Сокровище?

В стремительно сужающемся мире его растерянное лицо почему-то выделялось особенно отчетливо. Несколько долгих мгновений я видела лишь его глаза. Остывшие и вновь золотые. Взволнованные.

Потом звон в ушах стал невыносимо громким и резко оборвался на самой высокой ноте. И наступила тишина.

* * *

В себя приходила трудно, но тихо. Наверное, только поэтому мне было позволено стать свидетельницей весьма неприятного разговора.

— Я не утверждаю, что буду его есть, — вещал Абель, бережно удерживая меня на руках. Покрытый испариной лоб холодил легкий ветерок, что могло значить лишь одно — в каюту меня не отнесли. Даже потеряв сознание, я не смогла спокойно переждать все самое страшное, так неудачно решив очнуться совсем в неподходящее время. Судя по всему, ужас тут всем угрожать взялся, а я бы не хотела этого слышать. — Просто пытаюсь понять: мучительная смерть могла бы стать достаточной платой за то, что он прикасался к моему сокровищу?

— А не лучше ли будет спросить Ведану? — рассудительно поинтересовался кто-то знакомым королевским голосом. — Хочет ли девочка, чтобы за нее убивали?

— Это неразумно. Конечно, она будет против. Веда до неприличия сострадательна.

— Что-то не заметно этого было, — прогудели со стороны. Наглое высказывание, судя по подрагивающему от страха голосу, принадлежало кому-то из матросов. — Вокруг тела лежали, мне и самому дерьмово было, а барышне хоть бы что. Она и чувств лишилась, только когда вы объявились.

Судя по всему, эпическое возвращение дракона говоривший считал зрелищем куда более ужасным, чем даже сваленные кучей трупы.

Мы медленно повернулись на голос: Абель и устроившая голову на его плече я.

— Что?

Если бы у меня кто таким вот тоном что-нибудь спрашивал, я бы молчала и молила Эллари о спасении. А матрос молчать не стал — то ли после увиденного головушкой тронулся, то ли по жизни бесстрашным был... или дурным, что вероятнее.

— Девка ваша, говорю, на удивление хладнокровная оказалась. Даром что желудком слабая.

И вот тут у меня было два варианта: продолжать притворяться бесчувственной, и позволить Абелю съесть матроса или заявить о своем возвращении в мир бодрствующих и спасти одну жизнь.

Разумеется, я выбрала второй вариант. Потому что я не только желудком слабая, но и жалостливая, что бы там кто ни говорил. И моряка мне было жалко.

Абель, он же после знакомства с ведьмами еще не успокоился — я отчетливо ощущала, как его потряхивает, он же сейчас немножечко неадекватный.

Томно потянуться и неторопливо открыть глаза не вышло. Я подавилась слюной и закашлялась, вжимаясь лицом в плечо ужаса, чтобы заглушить немного свой надрывный кашель.

— Веда, — о несчастном ужас тут же забыл, что было, конечно, очень приятно. Неприятно было осознать, что мы стоим над покрасневшим от недостатка воздуха помощником капитана. И Абель весьма ощутимо попирает его ногой. Ну... попирает — сильно сказано. Недвусмысленно давит сапогом на горло, — как ты?

И вот интересно, какого ответа он ожидал? Честного?

— Все хорошо, — соврала я, по примеру неумелых лжецов пряча глаза. — Отпустите меня, пожалуйста.

Я решительно не хотела принимать участие в удушении чужих помощников и мечтала просто немножечко полежать в каком-нибудь прохладном месте. Вот только ужас о моих желаниях ничего не знал, а потому отпускать не стремился.

— Сокровище, а теперь посмотри на меня и скажи правду.

— Я правда...

— Веда.

Голоса Абель не повышал, но я все равно отчетливо ощутила угрозу. Такой тонкий посыл, четко пойманный подсознанием: врать ему не стоит. Но ведь и злить его не стоит. А если я правду скажу, то она его скорее всего разозлит, и вообще...

— Давайте потом поговорим? — я выразительно покосилась на опасливо прислушивающихся к нашему разговору людей. Матросы, гвардейцы, капитан вон. Тут же даже король где-то стоит. Столько свидетелей...

— О, не будем откладывать, — беспечно отмахнулся он. — Ты пришла в себя, я так и не успел никого съесть, просто бездарно потратил время. Пойдем.

Уносили меня с палубы в почтительной тишине, под настороженными взглядами. Найдись силы на мнительность, я бы даже заподозрила, что они все меня сейчас в последний путь провожают. Но сил не было даже на то, чтобы голову от плеча ужаса оторвать, не говоря уже о всяких глупых мыслях.

Абель вернул меня в каюту, уложил на кровать, поправил подушку и присел рядом на колени, проигнорировав валяющийся рядом табурет. Одним словом, позаботился о том, чтобы я комфортно себя чувствовала, когда начнется допрос.

— А теперь рассказывай, — велел он, взяв мою руку в ладони, согревая своим теплом.

Не соответствовали как-то его действия строгому тону и хмурому взгляду, вот совсем.

— Вы мучили морскую ведьму.

— Так это ведьмы, — ужас невольно оглянулся на неплотно прикрытую дверь. — Ясно.

— Нет, это морские ведьмы. Обычные ведьмы не так опасны.

— Есть еще и обычные? — ужаснулся Абель. — Разве служители Многоликого от них не избавились?

— Не... — я на полном серьезе собиралась объяснять ему то, что, судя по хитрому взгляду, он уже давно знал сам. Осеклась, так толком и не начав просветительскую деятельность, насупилась. — Зачем вы это делаете?

— Что? Отвлекаю тебя? Полагаю, чтобы ты перестала дрожать и немного расслабилась.

Слов не было. Я просто лежала и смотрела на него. Вот он, дракон, совсем недавно демонстративно мучавший одну из морских ведьм, желая запугать всех остальных, сейчас сидит передо мной и самодовольно щурится.

Еще немного мокрый, но довольный.

— Вы ее мучили, — тихо, но упрямо повторила я.

— Как правило, демонстрация силы помогает избежать куда более кровопролитных боев, — пожал плечами Абель. — Помогло...

— Это жестоко, — я не забыла, что злить его опасно, просто смолчать не смогла. Проблемы у меня были серьезные с умными поступками.

— Радость моя сердобольная, — скорбно вздохнул ужас, — хочу напомнить, что эта дрянь собиралась тебя убить. Подумаешь, сжег одну гадину. Если тебя это утешит, в море, у корабля, их было несколько дюжин.

— Что?

— Охотничий отряд. Представляешь? Одни самки, — дракон был в восторге. Нас всех чуть не сожрали, особо невезучие члены команды сейчас остывали, сваленные у борта корабля, чтобы поутру, с первыми лучами солнца, выжившие товарищи по морскому обычаю отдали их Королю глубин. А этот сидит, улыбается, полностью довольный тем, как все обернулось. — А знаешь, как они размножаются? Сокровище, ты никогда не поверишь, я и сам не поверил, когда узнал.

— И как вы это узнали? Они же не разговаривают.

— Не разговаривают на вашем наречии, — мягко поправил меня ужас, в порыве чувств сжав мою ладошку, — зато между собой болтают без умолку.

— И вы их понимали?

— Всего-то и понадобилось полдюжины ведьм съесть, — кивнул Абель. — Всеобщий язык я до пробуждения тоже не знал, но, как видишь, легко впитал это знание с... кровью съеденных солдат.

Неожиданная и совершенно невероятная информация, но в сложившейся ситуации, после всего, что случилось, у меня даже мысли не возникло усомниться в его словах. Абель был под водой. Ведьмы были под водой. Мы остались живы. И тут либо он их всех сожрал, либо договорился.

Мне хотелось верить, что договорился.

— Так что, знаешь, как размножаются морские ведьмы? В ваших книгах об этом ни слова не написано...

— Подозреваю, таких подробностей просто никто не знает, — пробормотала я. Требовательный взгляд слегка подавшегося ко мне Абеля не позволил оставить вопрос без ответа: — Икру откладывают?

— Живородящие они. Причем рождаются у ведьм, что примечательно, только девочки.

Вот это была неожиданная информация, и сдержать любопытства я просто не смогла:

— И как же они в таком случае размножаются?

— Не буду смущать тебя всеми подробностями. На самом деле я и сам не знаю точно, но одно могу сказать с уверенностью: ваши виды совместимы.

— Подождите... что?

— Самых перспективных матросов они съедают не сразу, сначала используют по прямому назначению, — подтвердил мои самые страшные опасения Абель.

— Но вы-то откуда это знаете?

И ужас приосанился, нос задрал и с гордостью признался:

— Меня признали перспективным, им очень понравилась моя чешуя.

— И... — я пыталась представить себе ведьму с медными волосами и такой же отливающей красным чешуей, но... не могла. Ну не вмещало мое воображение образы хвостатых черноглазых ужастиков.

— Разумеется, я отказался, — передернул плечами Абель. — Просто хотел, чтобы ты знала.

— Что ведьмы падки на чешую? — скептически уточнила я. Уж не знаю, какой реакции он от меня ждал, но точно не такой. Ужас нахмурился, и мне бы стоило промолчать, но после знакомства с Абелем мне все реже удавалось держать свое мнение при себе. — Вы, наверное, были бы нарасхват, у вас ее много.

— Видовая особенность, — оскорбленно вскинулся он. — К тому же чешуи у меня не так уж и много, и на ощупь она почти не отличается от кожи.

Желая доказать свои слова, ужас порывисто подался ко мне, прижимая мою ладонь к своей щеке.

— Чувствуешь?

— Ээээ... — если я что-то и чувствовала, так это неловкость. Вот спать с ним в одной постели я уже спала, а трогать не трогала... все больше он меня трогал. А тут такая неожиданность, пощупать самого дракона можно! Дорвалась. Разрешили.

Как бы от этого подарка судьбы так отказаться, чтобы ужаса не обидеть? Зачем я вообще рот открыла? Молчала бы себе в тряпочку. Где моя морская болезнь, когда она так нужна?

— Ну? — грозно вопросил он, требуя от меня какой-то реакции.

— Вы мягонький, — наудачу выпалила я.

Абель насмешливо фыркнул:

— И как ты это поняла, если толком ко мне не прикоснулась? Давай, — плотнее прижавшись щекой к моей ладони, ужас потерся об нее. Даже глаза прикрыл.

— Все, потрогала. Мягонький вы, — пробормотала я, привставая на локте. — Руку верните, пожалуйста.

Ужас рассмеялся. Негромко, как-то искренне. Сраженная его смехом, я и сама робко улыбнулась.

ГЛАВА 7. Талый удел

Очередная неприятность ждала нас в дне пути до суши. Она не обладала безразмерным брюхом, острыми зубами или огромными клыками, но не делалась от этого менее опасной. Ее даже на растерзание дракону отдать не было никакой возможности, оставалось только ждать...

Защитную завесу мы преодолели почти незаметно. Только Абель весь день жаловался на головную боль и требовал, чтобы я его пожалела, да магический компас сходил с ума, позабыв о том, что должен показывать направление.

Ну, еще кто-то из матросов с восторгом сообщил, что вода теплая, несмотря на близость Талого удела. Правда, особого значения этому никто не придал...

К исходу дня и компас, и дракон притихли.

А с приходом сумерек мы застряли во льдах.

Аномальная зона, созданная завесой, при свете солнца поддерживала в воде высокую температуру, которая резко понизилась к ночи, сковывая море льдом. Буквально на наших глазах легкие волны леденели и замирали — удивительное, но жуткое зрелище.

Раньше этим путем никто не плавал (а если и плавал, то не возвращался), и узнать об особенностях этих территорий нам было не от кого, приходилось опробовать все на собственной шкуре. Вот только моей шкуре это совсем не нравилось. И не только моей.

— Переночуем на корабле, — решил Абель, спешно вызванный на мостик встревоженным королем. Заложив руки за спину, дракон со спокойным видом разглядывал бескрайние льды, что так коварно нас окружили. — Утром полетим.

— В смысле поплывем? Когда море оттает? — осторожно переспросила я, безрадостно топчась рядом с ним. Морская болезнь после вчерашнего нервотрепательного приключения ко мне так и не вернулась, с самого пробуждения я чувствовала себя хорошо, радовалась жизни и... наверное, должна была понимать, что так хорошо мне может быть лишь при одном условии — если скоро станет очень плохо.

— Полетим, Веда. На мне. Ты и Раданэш.

Гвардейцы опасливо зароптали, не желая отпускать своего государя на произвол судьбы, но быстро замолчали, стоило только королю на них рыкнуть (вышло не так проникновенно, как у Абеля, но стражам хватило).

Приключение мое захватывающее началось как-то не так и обещало продолжиться в том же духе: безысходности и драконовой тирании. Не совсем то, о чем я мечтала.

Нет, совсем не то.

— Но, может...

— Не может, Веда, — отрубил Абель.

Были у меня подозрения, что он такой вредный стал оттого, что весь день плохо себя чувствовал и не хотел дольше необходимого оставаться на корабле, а потому из-за его дурного характера плохо чувствовать себя предстояло нам.

— Тебе нужно отдохнуть, — ничего не зная о моих печальных мыслях, Абель решил ради разнообразия проявить немного заботы. Такой своеобразной, непререкаемой, драконовой заботы. — Пойдем.

Уводимая ужасом в каюту за руку, я ловила на себе странные, в основном сочувственные взгляды. Матросы, служившие на королевском корабле, по большей части были людьми хоть и несколько грубоватыми, но семейными, законопослушными и меня искренне жалели. Как попавшего к неблагонадежным родственникам бедного ребенка — вроде бы и понятно, что не все ладно, что нужна помощь, но сделать хоть что-то не представляется возможным, потому что закон не на их стороне.

Вот только к неблагонадежным родственникам я уже попадала и точно знала, что у Абеля с ними нет ровным счетом ничего общего. Пусть порой он был просто невыносим (например, сейчас), но я точно знала, что достает меня он не специально, что мое благополучие по какой-то неведомой причине для него является важным, и потому готова была прощать ему многое.

Даже сожженных морских ведьм или съеденных людей. Или мои истрепанные нервы.

Но даже так покорно следовать его приказам у меня не получалось. Абель продолжал плохо на меня влиять. И сам же от этого страдал.

— Почему мы просто не можем доплыть? Осталось совсем немного, — пусть на палубе я уныло молчала, но в полумраке теплого коридора, когда холодный, колючий ветер перестал щипать мое лицо и руки, забираться острыми ледяными щупальцами под курточку и всячески меня морозить, подала голос.

— Долго и бессмысленно. По воздуху мы доберемся до материка за несколько часов, кораблю на это понадобится весь дневной переход, и нет у меня уверенности, что вблизи Талого удела мы не застрянем во льдах уже навсегда.

— Я попаду на материк верхом на драконе, — вслух произнесла я то, что просто невозможно было осмыслить. — Звучит просто безумно.

— Знаю, — Абель улыбался, я слышала это по голосу. — Разве не замечательно?

Ответа на этот вопрос у меня не было. Это точно было необычно и немного страшно, но было ли это замечательно?..