— Я иду в сопровождении человеческих магов! — Вельда начала злиться, опасно оскаливая острые клыки. — И, ты сама сказала — боги ищут, где урвать сил, а ни где их все оставить!
Бранд хмыкнула, но продолжать обвинения не стала.
Комната, совершенно не рассчитанная на такое количество народа, давила на плечи. Несвежий воздух, отравленный дымом и людским дыханием, хорошего настроения не прибавлял.
— Значит, идем к драконам? — Голос с кровати, чуть дрожащий женский голос, расставил все точки в этом разговоре, сумбурном и так ничего и не объяснившем...
* * *
*
Самое сухое место на земле было вовсе не в пустыне. Самое сухое место — в Антарктиде!
И вот, теперь это можно проверить на собственной шкуре!
Сейчас мне намного проще, чем Вельде или Бранд. Пусть у первой осталась частичка божественной выносливости, а вторая — испокон веков шарилась боги знает где, воспитывая себя отнюдь не в тепличных условиях, тем не менее, Мой Источник исправно снабжал меня такими силами, что "просто ух"!
Жаль только, что это "ух", на самом деле, совсем не то, чего бы мне очень хотелось.
Ведь набегался я еще там, в шкуре простого смертного, тележурналиста то ли неудачника, то ли особо удачливой личности, что за два года потеряла и семью, и друзей, и, в конце-концов, оказалось и вовсе выброшенной черти знает куда.
"Танчен, Город Драконов... Жди, я снова иду к тебе!" — Я мысленно усмехнулся.
Драконы, вековые гордецы и зазнайки, на самом деле таковыми не являются. Точнее, таковыми являются их хитросделанные старейшины, призванные отвечать за весь свой вид, в целом. Есть и еще маленький сюрприз, особенно для тех, кто долго-долго, на пальцах и с логарифмической линейкой, прикидывал, сколько же должен сжирать один дракон в сутки, для поддержания как спортивной, так и чисто прожиточной, формы. Выходило, разумеется, по-разному. От коровы в сутки, до десяти баранов в год.
Видимо, бараны были какие-то мутировавшие...
Нет, драконы редко употребляют в пищу свежанину. Так, развлечься, да наказать особо зарвавшегося крестьянина или особовысокоумного, рыцаря, размахивающего своим копьем направо и налево, без разбора. Ну и отбиться, при случае, от браконьеров. Хотя последних предпочитали оставлять в живых, слегка обжаривая, а потом сбрасывая из поднебесья, на головы ни в чем не повинных горожан и делая промеж собой ставки, шваркнется ли летящий, орущий и гадящий человек на центральную площадь, придавив собой пару особо неудачливых, рухнет ли на крышу, проламывая ее или порыв ветра отнесет паленое тельце на какие-нибудь деревья, оставляя на его ветвях далеко не эстетично выглядящий, подарочек.
Обычно, одного урока хватало года на два, на три. Потом вновь появлялся смельчак, собравшийся к драконам, за "волшебными ингредиентами". Или два, а то и целый десяток. Потом оказывающийся на земле, в виде сплющенных, и разбрызганных, останков.
Учитывая, что горожанам потом приходилось отмывать не только кровь от земли, но и ремонтировать собственные жилища, то браконьеров не любили.
А драконы, предпочитали жить своей жизнью, составляя мне, здоровую, пищевую конкуренцию. Эти сквалыги, на самом деле, так же считывали воспоминания и эмоциональный фон, представляя из себя эдакие реакторы с крыльями, в которых вместо радиоактивных материалов, расщеплялись эмоции, воспоминания... А, так как золото и прочие "драгоценные" предметы, содержали в себе необходимую им пищу, то и тащили к себе в "норки", эти парусники небес все сразу, захламляя собственные склады и нимало не заботясь, что деревянные рукояти алебард сгниют во влажном воздухе так же легко и быстро, как златотканное одеяло, коим укрывали первого царевича давно исчезнувшего государства Пралонга.
Так что, и в любви ящериц-переростков к золоту, ничего странного не было — каждый грамм золота — это длиннейшая история, которая начинается глубоко под землей, и, не закончится никогда...
— Ситаль? — Бранд снова оказалась рядом, протягивая мне кожаную фляжку, наполненную знаменитым "здравуром", совсем как у Толкиеновских эльфов. — Сделаем привал? Прэн присмотрел удобное местечко, в паре километров, левее.
Вот и еще один маленький сюрприз для нашей компании — старик Прэн, любитель покурить, притиснуть в уголок свою напарницу тире любовницу, Мигеллу, оказался с каплями крови долери — раз, неутомимым разведчиком — два, неистощимым рассказчиком — три.
Зато Мигелла прекрасно готовила.
А наши молодожены Литта и Лоттан — на самом деле, будь сейчас не время зимы, могли вполне себе спокойно бросить вызов старым Богам, потеснив с небес самых беспросветно глупых, ленивых и отчаянно скучающих.
То есть, фактически, всех...
Вельда об этом знала, но предпочитала собственное знание держать при себе, на каждом привале обучая молодоженов или рассказывая слабые места некоторых, лично ее раздражающих, сущностях. Готовилась, хитрюга, если и не занять "макушку лысой горы", то хотя бы удержаться в ее окрестностях.
Я, только плечами пожимал, любуясь на эту странные "танцы-заигрывания". Любовался и помалкивал, прекрасно понимая, что на самом деле, Старшим Богам уже нет никакого дела до моего нового мира — Холод либо сожрал их, либо вот-вот сожрет, войдя в полную силу и... Вот это самое "и", очень меня злило своей недосказанностью.
— Ситаль?
— Да, конечно, Бранд. — Связь между Бранд и Прэном, возникшая странно-спонтанно, на третий день пути, когда наш разведчик провалился в заметенный овраг, заметно ускорила наше продвижение. Теперь, все новости мы узнавали сразу, а не дожидались, когда Старик вернется и отдышится.
Мигелла уже начала ревновать Бранд, вон, глазками посверкивает в ее сторону... А Вельда... Вельда тоже посверкивает, только в мою сторону. Интересно, к чему бы это?
В городе мы провели трое суток, пережидая очередную, некстати начавшуюся, метель. Заодно и припасы пополнили. А Прэн успел подраться с шустрым горожанином, подбивавшим клинья к Мигелле.
Вельда, все порывалась рассказать старику, что на самом деле виновата сама Мигелла, перебравшая в тот вечер спиртного и наградившего мужчину просто фантастическим по своей длительности и произведенному впечатлению, поцелуем.
Кстати, по словам Бранд, вот уж не знаю верить или нет, но Мигелле Прэн уже изрядно надоел. С чего она это взяла — ума не приложу, а вот присмотреться и выяснить, что на самом деле происходит — времени просто-напросто не было.
У меня, если уж совсем честно, не было даже времени на то, чтобы напиться с Бранд, отмечая нашу встречу. Стоило только появиться свободной минутке, как находилось нечто, что я обязательно должен сделать! Набрать десяток "носильщиков", которые пройдут с нами до следующего города — я. Обговорить условия оплаты — я. Дать подзатыльника вечно скулящей Литте и пригрозить кулаком — Лотту, угадайте, кто?
Вот теперь и топаем мы по ослепительно белой пустыне, пачкая ее следами своих лыж, отпечатками снегоступов и полозьями трех волокуш, на которых свалено в кучу, наше барахло.
Матов у меня не хватает, стоит лишь глянуть в ту сторону. Лучше бы один шел...
Место для ночлега Прэн нашел почти идеальное — скальный карман, в паре метров над уровнем снега, плавно переходящий в пещеру, почти квадратной формы, метров в пятьдесят, квадратных.
Судя по черному пятну, почти у выхода, пещерой неоднократно пользовались разумные, пережидая непогоду или просто, проводя неплохо время — пару пустых бутылок Бранд нашла в дальнем углу. А, когда покопались, то нашли и аккуратно заложенный переход во вторую пещеру, меньших размеров, да еще и преизрядно забитую предметами далеко не первой необходимости, зато немаленькой, ценности.
Меха и прочая рухлядь, прекрасно сохранились на жгучем морозе, золото схватилось одним комком, а вот сундучок с драгоценными камнями, явно выдернутыми из оправ... Вот он, да... Порадовал глаз. Только, вот скажите, кому сейчас нужны драгоценные камни?
Если только ... Драконам! В качестве оплаты за услугу, что мне была необходима.
Пока морозил руку, пересыпая камни обратно в сундучок, мои спутники помалкивали, ожидая решения.
— Хрен Драконам! — Вырвалось у меня, и компания одобрительно зашумела.
Да, драгоценности не нужны голодным и мертвым. Но, вот ни на секунду не усомнюсь в том, что драконы уже предприняли хоть нечто, чтобы пробиться через проклятый белесый небосклон, к живительному свету золотого светила. И тут уже речь идет не о моем "желании или хотении", но и о выживании их собственного вида.
Ага, с пищевыми конкурентами, по конкурентному месту под солнцем!
— Драконы не такие уж и плохие. — Пробурчал себе под нос Лоттан Замр'Ан, имя которого я сразу сократил до Лотта. Жена его, разумеется, осталась Литтой — без сяких сокращений. Кстати, из этой парочки, мне больше нравился Лотт. И, на мой взгляд, как супруга, ему больше подходила Мигелла, вдумчивая и рассудительная, а не истерично-плаксивая, Литта... Увы, сердцу не прикажешь. Вот и пользовалась девушка своими слезами налево и направо. Опасаясь при этом нарваться на Бранд... Вот эти две красавицы друг друга просто... Ошеломительно, грандиозно, феерично — не переносили друг друга!
Никогда не мог понять женщину. Ни "там" — простым смертным. Ни "здесь". Даже когда на меня свалились все воспоминания — женина так и осталась загадкой, разгадывать которую надо каждый день. И каждый вечер убеждаться в том, что разгадка — неверна и с утра тебя вновь ждет Загадка!
Стряхнув с руки оставшиеся камешки обратно в сундучок, широким жестом предложил стоящим рядом разобрать добычу.
К моему удивлению, народ жадничать не стал — каждый взял по пятку камней, да и закрыли сундук, зачаровав от завистливых глаз, от греха подальше.
А вот рухлядь, наоборот, вытащили на всеобщее обозрение, раздавая своим носильщикам. Тем более, что у некоторых, одежду можно было назвать лишь с большой натяжкой. А тут — "халява"!
Так что, через полчаса споров и быстро утихающих ссор, наши "мулы" щеголяли в обновках, старательно запаковывая вещевые остатки в пузатые тюки и укладывая их вдоль стен, чтобы на обратном пути за ними вернуться.
Все бы ничего, но один из "подтаскунов", умудрился отправить в огонь свои обноски...
Видели, когда-нибудь, с какой скоростью разбегаются протестующие, когда в их стороны летят баллоны со слезоточивым газом?
Так вот... Выяснилось, что можно двигаться еще быстрее!
Некоторые носильщики оказались даже быстрее магов, выпрыгивая в великое Белое Безмолвие и разбегаясь во все стороны, спасаясь от черных клубов дыма, валящего из нашей пещеры.
Мигелла вытащила из пещеры молодоженов, лбы которых украшали единорожьи вздутия, Бранд и я — вытащили экс-Богиню, потерявшую сознание на первом же вздохе.
Прэн вытолкнул из пещеры костер, вместе с источником газовой атаки.
Все обошлось, конечно, малой кровью да демаскирующим нас запахом, что разнесся во все стороны, думаю, не на один километр...
Слава всем богам, пещера провонять не успела... Иначе виновник так бы и остался в ней на всю свою жизнь. Очень короткую и болезненную, можете мне поверить — я лично успокаивал Вельду, рвущуюся оторвать засранцу все его отростки, причем — желательно — остатками магии, потому что руки она, видите ли, марать не желала!
И ведь Бран и Мигелла ей в этом согласно вторили... Точнее — вторила Мигелла, которую держал Прэн, а вот Бранд... Каюсь, не успел!
И белый снег, украшенный черными остатками нашего костра, окрасился еще красной кровью, когда носильщик вылетел из пещеры наружу, поймав челюстью изящный кулачок долери.
Представив, что долю идиота придется тащить всем, Бранд оттащили под мое крылышко сдав с рук на руки и клятвенно пообещав ей (и нам, с Вельдой), что "грязнуля получит свое дважды! Нет, госпожа Бранд! Трижды! Один раз вот прямо сейчас, второй — по прибытии на место, третий — по возвращении в город!"
Так, за весельем, беготней и ставками, догонят ли носильщики длинноногого "грязнулю", мы едва не пропустили самое главное.
В быстро темнеющем небе промелькнуло нечто ослепительно яркое, горячее на вид и умчалось в сторону городка, из которого мы вышли каких-то пять дней назад.
На мгновение, екнуло мое ретивое, пропустило один удар, ожидая взметнувшегося к небесам огромного гриба на тонкой ножке, яркой вспышки и... Снова пошло. Что бы там ни было — ушли мы уже порядочно и, буде там и взрыв — ветер дует от нас, да и лежит между нами не только почти полторы сотни километров, но и два перевала, что лучше любой мембраны, фильтруют осадки... Даже радиоактивные!
* * *
*
"Хлюп-хлюп" — сказала слеза, падая к своим товаркам, уже давно скатившимся из уголка глаза в озерцо на полу.
"Шмыг-шмыг" — сказал носик.
"Кхе-кхе" — Сказало горлышко.
"Хорошая штука, слезоточивый газ"! — Подмигнул сержант, угощая очередного демонстранта ударом резинового демократизатора под дых. — "Полезная!"
* * *
*
Всегда и всюду, искренне верил — люди друг другу не враги. Не волки.
Просто не понимающие друг друга, разумные.
Я очень сильно ошибался!
Наша компания, тому прямое и явное, подтверждение.
Уже через неделю, молодоженов хотели убить все! Желательно — повесить на кишках Прэна, предварительно побив костями Мигеллы.
Как вы уже можете понять, в качестве всех, я имею в виду себя.
Бранд, чувствуя мою ненависть, старалась держаться подальше. Вельда — просто держалась подальше, без всяких стараний — ее просто сносило в ближайший сугроб от одного моего взгляда!
Оставалось радоваться за богиню, что сугробы были мягкими, а мое сердце — отходчивым и, матерясь в душе самыми грязными ругательствами, я вытаскивал богиню из сугроба, мирил Прэна и Лоттана, грозил кулаком нашим носильщикам и все начиналось сначала — шаг за шагом, слово за словом.
До ближайшего города, в котором мы хотели остановиться на пару-тройку дней, топать пришлось вместо 7 стандартных дней — 11. Попали в легкую снежную бурю, хорошо хоть как раз в удобной пещере, а не в поле, где шансов выжить было убегающе мало.
Нормальных людей, то бишь носильщиков, лишились бы точно, всех. Да и молодоженов... Я бы под шумок, завалил... В глубокий снег...
Бурю переждали, а потом, на всякий случай, переждали в пещере еще один день — Прэн и Вельда крестом встали у выхода из пещеры и...
Всех отговорили, куда-либо выдвигаться.
Народ вновь разжег костры и завалился на боковую, пользуясь случаем.
Сутки отдыха и снег прихватило морозом, устроив нам огромную простыню, белую и слепящую, по которой и брели мы, в сторону Тигвинарры, молчаливым, пыхтящим караваном.
Каждую ночь, сразу после захода солнца, небо разрезалось золотой иглой, бесшумной и уже привычной. Через пару часов после ее появления, тучи расползались в стороны, открывая нам звездное небо. Небо, полное колючих лучиков, серебристых, золотых, рубиновых и сапфировых.
Странных, сложенных в созвездия, что мне лично, до сего момента, в воспоминаниях и не попадались.
Вельда и Прэн — тоже открещивались от знакомства с этим небом, а молодожены впадали в кому, едва звезды появлялись из-за облаков и выходили из нее, едва небо вновь стягивалось белым одеялом.
