| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Офицеры хмурились, бледнели, краснели, потели, отводили глаза, им было очень стыдно.
Высказавшись, начальство дало трое суток на исправление ситуации, и пообещало, что лично приедет и проверит выполнение приказа.
Прошло трое суток. Начальство приехало, как и обещало ранним утром. Его никто не встречал, но войти на территорию мог каждый, так как грязные проржавевшие ворота были полуоткрыты и никем не охранялись. На улице перед воротами были разбросаны помятые пачки сигарет, окурки и всякий мусор. Одна створка ворот, покосившись, висела на честном слове и только на одной петле. На другой створке чёрной краской коряво, но лаконично было нарисовано граффити в виде слов "полицаи — кАзлы". На ограждении практически не осталось колючей проволоки, а где она оставалась, то печально свешивалась маленькими огрызками, зато в ограде появились дыры, стыдливо прикрытые грязными фанерками. Дорожки, посыпанные песочком, исчезли под слоем грязи. Где ранее была скошенная трава, там теперь валялись грязные картонные коробки, битый кирпич, какие-то коряги, ветки и кучи бурьяна. Лампочка на фонаре у ворот была разбита, а на пожарном щите сиротливо висел ржавый погнутый багор и дырявое ведро. Пожарная ёмкость для песка была набита травой и мусором, чтобы довести пожарного инспектора до нервного срыва.
Возле административного домика Пётр Петрович обнаружил сидящего на обшарпанной лавочке небритого кладовщика, одетого в замасленную и местами порванною одежду. Рядом с кладовщиком устроилась какая-то мадам неопределённого возраста. Сладкая парочка вовсю дымила сигаретами, а между ними устроилась початая банка дешёвого пива. Кругом валялись окурки, бумажки, рыбья чешуя, а ёмкость для мусора была полностью завалена бутылками и банками от пива. Брутальный кладовщик втирал барышне, какой он крутой рыбак, при этом размахивая руками, что должно было означать, какую огромную рыбину он поймал в городской речке.
— Вот, Маруся, какая была рыбина, — показывал кладовщик руками, — Сам мерил, длиной как три по 0,7 плюс чекушка и рюмка. Мы её потом употребили.
— Кого, чекушку? — спрашивала Маруся.
— Нет, рыбину эту.
— Мужик, где бугор, — обратился Пётр Петрович к кладовщику, на что тот махнул рукой с сигаретой в сторону двери в здание и пробурчал: "Ходют и ходют, не дают, Маруся, нам пообщаться. Дык, я эту рыбину три часа домой пёр. Представляешь?"
Маруся восторженно закатывала глазки и косилась на недопитую банку пивасика. Пётр Петрович не стал вслушиваться в дальнейшее повествование кладовщика про успешную рыбалку, а толкнул дверь.
В здании обнаружился Семён Семёнович, который доложил о состоянии дел на вверенном объекте. Оказалось, что капитаны и майоры успешно инфильтровались в местное общество, уже два раза подрались в пивной с залётной шантрапой, что было весьма позитивно оценено местной общественностью в лице посетителей этой пивной. Сам Семён Семёнович, тоже не сидел без дела. Он успешно пересекался с местной гопотой, полукриминальными личностями, и даже вышел на представителей уличного криминалитета. Вот сегодня вечером у него уже назначена стрелка с целью отжатия торговой точки в виде ларька у одной из групп, противостоящей группе, к которой прибился Семён Семёнович. Оказывается группа Семёна Семёновича это правильные потсаны, а противники — чувырлы голимые. Так что работа кипит, инфильтрация проходит весьма успешно, наблюдение над объектом "Клиника" ведётся неусыпно, обстановка постоянно мониторится.
Тут в комнату вошёл небритый кладовщик, умудрившийся как-то отделаться от Маруси с помощью двух банок пива. Он доложил шефу, что инфильтруется тоже успешно: уже успел продать через дыру в заборе триммер для покоса травы, пару ящиков метизов и с десяток лампочек, ещё он инфильтровался к Маруси, которая в настоящее время лечится в клинике и обитает в палате Љ13, и через неё, надеется, знать обстановку в клинике.
— А деньги от продажи куда дел? — спросил Пётр Петрович, на что тот достал из кармана мятую наличность.
— Вот можете же, когда захотите, — немного похвалил своих подчинённых шеф, но чтобы те не зазнавались и не расслаблялись, добавил в ложку мёда полбочки дёгтя.
— Пока наработали на двоечку, ну может на двоечку с плюсом, — охладил он своих подчинённых. — Огрехов много и нестыковок. Для опытного оперативника расколоть вас на раз-два. Вот почему, вы, товарищ кладовщик деньги от продажи налево в кармане держите, а не пропили сразу с корешами, а? Прокол. А в мусорном баке у вас, что за бутылки? Где вы их набрали? Ах, на помойке возле элитных домов! И не обратили внимание, что такое дорогое пиво никак не может быть у нищих кладовщиков. Да и целых банок из-под пива не может лежать в мусорке, это сырьё давится и сдаётся предприимчивыми гражданами на металлолом. Ещё хуже с разбросанными там окурками. Где их насобирали? Возле школы, говорите. Ну, понятно. А не усмотрели, что эти окурки все с помадой на фильтре, да и не мужские это сигареты. Грубо прокалываетесь товарищи, учить вас ещё и учить, особенно вас, товарищ кладовщик, ну зачем вы намазались дорогой туалетной водой. На Марусю хотите произвести впечатление, или как?
Пётр Петрович хмуро оглядел притихших подчинённых, и дал указание больше проявлять здоровую инициативу, усилить контроль над объектом "Клиника", смотреть в оба, бдеть, не спать, анализировать увиденное, обобщать, делать выводы и планировать операцию. В общем подчинённым опять, в который раз, надо было убить ёжика голой задницей, и при этом делать весёлую улыбочку.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Антагонисты Петра Петровича тоже не спали, а продолжали замышлять свои чёрные делишки.
Противная сторона, это те, кто играет за чёрных, также начала развивать деструктивную деятельность, получив ценные указания от своих боссов. Распоряжения шли по цепочке от главного босса до самого низшего уличного звена, постепенно теряя смысл преступной затеи главного босса. В результате, низшее звено уяснило, что требуется наехать на клинику, ибо сидящие там лошары совсем берега потеряли, братву материально не уважают, тупят по жизни, и в натуре чмошники. Таких надо запрессовать, а их бабло честно поделить между правильными потсанами, ну и в общак занести, конечно.
Поэтому, для ведения тщательного наблюдения над клиникой, было принято решение разместить невдалеке бригаду, состоящую из конкретных потсанов. Такое место нашлось. Это была территория заброшенной фабрики, находящейся на другой стороне улице от складов, где обосновались кладовщики Петра Петровича. Это было небольшое здание бывшей фабрики, где до злосчастной перестройки шили тапочки, фартуки, рабочие штаны и другие, полезные в быту вещи. Фабрику стало лихорадить, когда наступила перестройка и гласность, а когда добавилось ускорение, то фабрика сразу три напасти уже не выдержала и, благополучно, развалилась вместе с многострадальной страной. Правда, страну прибрали к рукам олигархи, а вот фабрикой они побрезговали. К чему приспособить фабрику никто не знал. С того времени неудачливое предприятие переходило из рук в руки, бывало по нескольку раз в год, пока окончательно не захирело и не стало представлять собой сомнительную ценность. Сейчас здание с участком земли арендовало какое-то хитрое ООО, являющееся крышей для бригады правильных потсанов. Братва, как могла, стала обживать помещение.
Через несколько дней, в послеобеденное время к входу фабрики подъехал шикарный Мерседес совсем не гармонирующий с окружающей убогостью. Из него, сплюнув на землю, вышел вальяжный бригадир. Кривая дорожка, по которой ходил всю жизнь бригадир, почему-то привила ему интерес к пафосным вещам. Он хмуро осмотрел неприглядную картину: валяющийся везде мусор, окурки, бутылки. Посмотрел на своих небритых, одетых в обноски, подчинённых. Картина бригадиру явно не понравилась. Он снова сплюнул себе под ноги. Собрав всех работничков в кучу, он разразился пламенной речью, из которой следовало, что таких фраеров, как вот эти братаны, он давно не видел, и что таких чуманистов только под шконкой держать и не выпускать, чтоб настоящие люди, такие как бригадир, их не видели и не слышали. Попытки братвы оправдаться, дескать, они думали, что надо быть такими же, как все работяги, были бригадиром проигнорированы. Братве было настоятельно сообщено, что им думать не надо, за них будет думать бригадир, а кто шибко умный того можно и уволить из бригады с помощью пера в бок. Затем бригадир сказал, что он человек не злой, поэтому даёт три дня на исправление недостатков на объекте. Ну а если через три дня он не увидит, как здесь всё блестит как у кота глаза, то примет кадровое решение с помощью пера или бритвы. После этого бригадир отбыл на ежедневные важные переговоры в отдельном кабинете ресторана.
Через три дня, как и было обещано, в послеобеденное время к входу фабрики подъехал Мерседес, тот самый который совсем не гармонировал с окружающей убогостью. Из него, сплюнув на землю, вышел вальяжный бригадир. Улица перед фабрикой блестела стерильной чистотой, окна фабрики были тщательно вымыты, а двери заново покрашены, на полах не было не соринки, в мусорных баках, кроме мусорного пакета, ничего не было видно, волшебным образом исчезли окурки и бутылки. Тщательно выбритый персонал щеголял в белых рубашках, поверх которых была надета чистейшая куртка с логотипом фирмы. У всех работников на груди красовались бейджики с указанием должности и ФИО. Пожарный щит был полностью укомплектован, везде горели лампочки, на стенах висели схемы с пожарными выходами, инструкциями и приказами.
— Вот можете же, когда захотите, — немногословно похвалил своих подчинённых бригадир, но чтобы те не расслаблялись, добавил в ложку мёда бочку дёгтя.
— Пока наработали на двоечку, ну может на двоечку с плюсом, — охладил он братву, — Ошибок ещё много. На пожарном щите топор висит, но не наточен. Косяк ваш. Место для курения не благоустроено: пепельниц нет. Персонал побрит, это да, но вы про туалетную воду, или хотя бы про одеколон слышали? А у некоторых под ногтями грязь! И обувь не у всех вычищена! Следующий раз обязательно проверю, у всех ли в кармане есть носовые платки. В комнате отдыха твёрдые стулья, а газеты и журналы старые и потрёпанные. Косячите. Делаете всё на отвали, а от этого я расстраиваюсь. Ещё я видел спрятанную бутылку Hennessi в ведре на пожарном щите. Вы ещё сюда девок пригласите. Кто-то забыл про кадровый вопрос? Так он актуален. Не расстраивайте меня.
Бригадир хмуро оглядел притихших подчинённых, и дал указание больше проявлять инициативу, усилить контроль над объектом "Клиника", смотреть в оба, бдеть, не спать, анализировать увиденное, обобщать, делать выводы и планировать операцию. Ещё он хотел потребовать, чтобы подчинённые при этом улыбались, но, потом передумал.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
По району, вдоль и поперёк, ходили и циркулировали новости. Самые свежие новости концентрировались в местных питейных заведениях, где народ культурно делился ими под хруст сухой воблы и запивая их свежим и не очень свежим пивком, случаясь, доливая в него сорокоградусную. Здесь обсуждалось всё и вся. Народ с одобрением воспринял появление на складах новых обитателей. Как оказалось это были свои в доску ребята. Уже все знали, что если кому надо по дешёвке пару кило шурупов, то тому могли указать заветные дыры в ограде складов, через которые можно было отовариться. Кладовщики к тому же, на удивление, оказались малопьющими, но не жлобами. Ну, не считать же за выпитое ими какие-то три-четыре больших кружек пивасика на брата. Зато они были компанейские, легко угощали страждущих, весело общались с народом и были ужасно храбрыми. Когда вдруг в пивную подвалили пьяные Штырь с Федей Самарским, и стали быковать, то народ отметелил эту парочку, при этом в быстрой расправе участвовали и кладовщики. Один из кладовщиков, кажется, Сашей его зовут, так зарядил в табло Феде, что он летел через всё помещение, собирая по дороге стулья. Конечно, было видно, что Сашёк драться совершенно не умеет, в армии видать не служил, но здоровый и храбрый и за общество горой стоит, что плюс. Короче, эти парни в местный бомонд вписались, как там и были.
Вот кого общество осуждало, немного присмотревшись к ним, так это новых обитателей фабрики. Как, оказалось, там были одни жлобы, что обществом воспринималось негативно, ведь у них невозможно было перехватить пару купюр на пиво, если душа горит, а денег нет в кармане. Народ кривился от выбивающейся из общего серого фона чистоты на фабрике, критиковал белые рубашки работников. И ещё они постоянно что-то вынюхивают, что-то высматривают. И с какой целью? Скользкие какие-то. Может они полицаям поддувают? Короче, мутные типы. Может вообще педики, ведь кто-то видел, как один из фабрикантов чистил, вы не поверите, чуть запылившиеся туфли носовым платком. И от них парфюмом несёт. Точно педики, девок игнорируют, и ходят, чуть ли не строем. Общество осуждающе качало головой, никому не хотелось, чтобы под боком вдруг оказался филиал "Голубой Устрицы".
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Первый документ. Прокурору. Анонимка. Дорогой гражданин прокурор. Как культурный человек не могу терпеть это безобразие. Прошу наказать их по всей строгости и с конфискацией. Это сигнализирует вам Воронова Ираида Алексеевна из 13 палаты больницы Нейрон. Подвергаюсь гнусным домогательствам со стороны врачей, сестёр и нянечек, особенно страдаю от доктора Бекбулатова, который пьянствует, наркотой ширяется, колёса глотает, а меня не лечит от головокружения и плоскостопия. Ещё у меня воспаление седалищного нерва. Прошу оградить наше общество от таких докторов и отправить их на Крайний Север лечить оленей. Ещё прошу наказать Тефтелину Маруську за то, что эта бездельница и аферистка претворяется больной и занимает своей персоной койко-место в нашей палате. Мы с Ульяной Конищевой много натерпелись от этой бессовестной гражданки. Ещё мы боимся, что нас по кусочкам отправят в Киргизию.
Второй документ. Прокурору. Лично. Сигнализирует вам Тефтелина М.В. Как честный человек, не могу молчать, обнаружив это безобразие. Сейчас я попала в ужасные условия клиники Нейрон. Меня определили в самую плохую палату с совершенно невоспитанными людьми, такими как Воронова и Конищева, которых все знают как проходимок. Лучше бы меня, совершенно больного человека, поселили в коридор. Ещё надо мной постоянно издеваются медицинские сёстры в процедурке. Они хотят, чтобы я снималась в кино в голом виде. А врачи все пьяные. Кормят в этой больнице плохо. Три раза в день. Прошу пресечь эти безобразия и кормить четыре раза в день.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Вздохнув, прокурор города, отложил в приличную стопку очередной документ. Эта стопка состояла из сигналов граждан на клинику "Нейрон". За эту неделю сигналы побили все рекорды, их было штук тридцать, и на все прокурору надо было давать ответ. Кто работал в прокуратуре, тот в цирке не смеётся. Начитавшись за свою жизнь тысячи подобных заявлений граждан, прокурор уже даже не улыбался. С тоской посмотрев на толстую стопку бумаги, прокурор взял в руки телефонную трубку и позвонил дежурному по прокуратуре.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
