Дем Михайлов Низший 5

Остановившись, спрятался за первым толстым деревом теряющим кору и присел, смотря на жирный складчатый затылок одного из злыдней. Догнавшие меня бойцы присели неподалеку. А я по-прежнему в одних трусах... все пожитки остались наверху. Опустив руку, неспешно прошелся по хвое и листве, быстро найдя достаточно крупное и увесистое оружие. Грозное и смертоносное оружие. Стряхнув с найденного камня грязь — чтобы в руке не скользил, а не заботы ради о будущих чужих ранах, привстал и двинулся за отдалившимся незнакомцем, продолжая изучать его внешний вид.

Мужик средних лет. Немало утяжеляющей его движения лишней массы. Подзаплыл жирком. Дышит тяжело. Тело от горла до задницы прикрывает серебристая кольчуга. Ниже черные штаны, кожаные блестящие сапоги. Волосы прикрывает головной убор напоминающий кепку, но чем-то неуловимо отличающийся. В голове всплыло странное слово "картуз".

Картузоголовый продвинулся еще на метр, чуть замер, а едва раздался резкий окрик — им явно ожидаемый — с облегчением выпрямился во весь рост, с треском обламывая сухие ветви, шагнул вперед. И сразу заржал — громко и радостно. Послышался перепуганный взвизг девчонки, обреченное оханье старика, затем верх взял чужой голос, что отчетливо приказал:

— Заткнуться! И при мне не сметь орать, твари! Я Мнут! И не терплю визгливых тварей!

На полянке ненадолго воцарилось молчание. Насладившись тишиной, Мнут продолжил с нарочитой усталостью:

— Бродяжничаете?

— Мы никому вреда не...

— Заткнись! Я тебя это спросил?

— Нет...

— Сэбы есть?

— Откуда?

— Ни единого сэба? — с нескрываемой радостью спросил Мнут — Без гроша за душой?

— Отпустите нас, дяденька.

— Люддеру раздеть и разложить. Глянем что Мать нам послала. Следом старого хрена.

— Да ты крут, Мнут — с нескрываемым удивлением сказал я, успев подняться и покинуть убежище. Прислонившись плечом к стволу дерева, обвел взглядом диспозицию на холмистом пятачке и хмыкнул — Ну даете, отсосы. Три взрослых мужика охотятся на тощую девчонку и доходягу старпера. А затем крутой Мнут хочет полюбоваться на сиси. Сначала на полудетские. А затем на старческие. Ты не болен часом, Мнут? А?

— Ты кто такой, гниль? — Мнут среагировал не сразу, но тон взял резкий, отрывистый, одновременно шагнув навстречу и неспешно положив ладонь на рукоять торчащего за поясом самого настоящего меча — Штаны где забыл? Там, где тебе дупло смрадное чистили?

— У-у-у... — протянул я — Прямо в точку ты угодил. Мне тут дупло чистят — а вы орете.

— Сюда подведите — лидер троицы величаво махнул и подсобники с радостью шагнули ко мне.

С радостью и опаской.

Еще бы. Тут было на что посмотреть — поджарый мускулистый мужик с номером на груди, со шрамами там и сям. Вроде и придурок лесной, а вроде и опасность представляет.

В свою очередь я оценивал их.

Помощники Мнута — светловолосые, зеленоглазые, загорелая кожа не показывает природного оттенка, но вряд ли смуглая от рождения. Высокие, широкоплечие, хотя успели набрать жирка несмотря на достаточной молодой возраст. Чисто выбриты — это я отметил особо. Как и Мнут. Одеты настолько одинаково все трое, что речь может идти только об одном — о служебной униформе.

А приобретенное бесстрашие, спокойствие, готовность к драке — о том, что подобное им привычно. Даже появление в лесу почти голого чудика их не сильно удивило. Будто за службу успели насмотреться такого, что даже голый насмешливый чужак их не сильно впечатлил.

Я знаю только одну государственную или частную службу относящуюся ко всем с подобной ленцой — служба правопорядка.

— Не сопротивляйся — даже как-то благодушно посоветовал мне Мнут — Ляг мордой в хвою. Вдохни свежести.

— Ага — кивнул я, делая шаг вперед и коротко ударяя локтем по горлу первого крепыша.

Второй получил удар под колено и с удивленным вскриком упал. Встать он не успел — ему на спину приземлился выпрыгнувший прямо сквозь колючие кусты Хван. Прижал замотанной рукой затылок и упавший сразу затих — почувствовал, что к любимому затылку прижимаются далеко не мягкие пальцы и даже не кулак. Что-то острое...

Первый из помощников Мнут хрипел и бил сапогами по земле. Я же неспешно подступал к главному. Удивишь меня?

Удивил.

Заученным движением вытащил меч, причем проделал это неспеша — чтобы я вдоволь насладился зрелищем блестящего клинка и наслушался змеиного грозного шипения выползающей из ножен смертоносной стали.

— Зря так ведете себя... этнос семнадцать? — вот на этот раз в голосе Мнут плеснулось искреннее и сильное удивление — Островитяне, мать вашу? Как?

— За маму ответишь, сука! — проревел вынырнувший сбоку Рэк, наотмашь нанося удар валежиной.

Ударил не по голове, а по правому локтю.

Меч выпал из разжавшихся пальцев. Следом на колено упал зашипевший сквозь зубы Мнут, другой рукой выхвативший нож.

— Уймись! — жестко велел я — Иначе второго копыта лишишься!

— Что делаете?! Я верг! И все мы!

— Изверг?

— Верг! Верг Светлого Плеса! Мнут, глава группы вергов, посланной Матерью в патруль окрестностей городских! Кто ты чтобы противиться ее слову?

— А причем здесь наша островная мама? — спросил я.

— А?

— Тебя спросили — маму нашу островную че обидел, с-сука?! — над Мнутом навис хрипящий Рэк — Тебе наша мама что сделала, гнида?! А?! А?! Я тебе хрен оторву и скормлю, отсос гребаный! За маму нашу островную сыроедную любимую...

— Да к слову я! К слову! Все так говорят!

— А ты договорился!

— Да какие вы сыроеды?! Какой этнос?! Вы кто нахрен?! А тот че молчит? — глаза Мнута напряженно скользнули по молчаливой фигуре Хвана, по темноте под его капюшоном — Че тот дритсек гребаный молчит?! А?!

— Откуда ты знаешь, что мы сыроеды? — спросил я, провожая взглядом стремительно покидающих нас старика и Никшу.

Бродяги мудро решили не становиться свидетелями кровавого преступления и спешили скрыться.

— Удачи на Чистой Тропе! — крикнул я им насмешливо.

Едва не споткнувшись, старик, обернувшись, неожиданно поклонился, прижимая руки к груди:

— Спасибо тебе за еду, жестокий ты потрох. И за защиту. Встретимся на Чистой Тропе! Не убивай этих извергов! Такая их сучья работа.

— Они на твои сиськи глянуть хотели! И на хрен седой!

— Да чего им в себе зависть будить на мой хрен глядючи? — сказал дедушка и заторопился дальше, уже через плечо бросив — На чесотку и гниль проверить хотели изверги. Но здоровы мы!

— Рутинная проверка — подтвердил Мнут, зашипев от боли и рухнув на задницу — Дерьмо! Руку в локте сломали!

— Мать не починит?

— Мать всегда излечит порядочного доброса. А вот ты своему дритсеку бы характер подрезал чуток! Машет дубиной...

— Ты схватился за меч — напомнил я.

— А ты уложил двоих моих вергов! Я на тебя любоваться должен?! Может ты верут бродячий! Как понять? Я у тебя в волосах и паху не копался.

— Еще бы ты сука у меня в волосах и паху копался — буркнул я, поворачиваясь к Хвану:

— Слезь с парня, Хван. И тащи мои пожитки.

— И в задницу тебе не заглядывал — продолжал тем временем старший верг.

— Да ты прямо напрашиваешься — осклабился Рэк.

— Служба у меня такая! И неси я ее плохо — давно бы все от гнили сдохли! Заткнись, дритсек! Я тебе руку припомню!

— Убью? — в голосе орка звучала просьба.

Тяжело вздохнув, я покачал головой:

— Тут похоже все же не извращенцы. Служба у них такая дерьмовая. Да, Мнут?

— Сам не видишь?

— Но ты ведь сам напросился — заметил я — Когда велел разложить девчонку и раздеть. Как ты ее назвал? Люддера? Кто такая?

— Шлюха.

— Ну вот. Назвал шлюхой, велел распять на земле и раздеть.

— Они же тебе сами сказали — досмотр! Ты... островитянин... живете в своем сучьем карантине и бед не знаете! Тебя когда-нибудь за глотку верут хватал?! Жизнь из тебя выдавливал?!

— А тебе когда-нибудь серый плукс к ноге присасывался? Кровь вместе с мясом высасывал заживо?! — парировал я — Брюхо тебе твари рвали так, что кишки наружу?

— Э... — выдавил усевшийся второй помощник — Хрена у них там жизнь островная. Плуксы кто такие?! О, дритт... Андар еле дышит...

— Помассируй ему глотку — велел Мнут и, морщась, завалился на бок — Что ж так больно то... не отрубиться бы...

— Да ладно тебе — отмахнулся я — В городе подлечат. Ноги целы — дойдешь. Ты не ответил, верг Мнут. Как ты узнал, что мы милые и добрые островитяне сыроеды славного семнадцатого этноса.

— Я старший верг. Послал запрос — не став брыкаться, ответил Мнут — Без этого как узнать кто перед тобой?

— Ты послал запрос системе? — уточнил я — Через интерфейс, верно?

— Ну.

— И получил ответ — этнос семнадцать.

— Верно. Но какой ты нахрен этнос семнадцать?! Они по-другому изображены... и в трусах по лесам не разгуливают.

— Все меняется — осклабился я и, задумчиво постучав пальцами по голому колену, продолжил — Запрос по старику и девчонке посылал?

— Ну.

— И кто они?

— Тебя не касается — ответ был дан жестко. И по голосу ясно — просто так не скажет. Под пытками скажет. А вот так — нет.

— Служебная тайна?

— Именно.

— Звучит красиво. Но ведь вранье — усмехнулся я — От друзей и важных шишек информацию не таишь, верно?

— Ну... ты точно не друг. Хрен лесной. Дритт из кустов выползший.

— Что такое дритт?

— Дерьмо.

— Красиво. А дритсек?

— Ублюдок.

— А вы кто?

— Добросы.

— Добрососы?

— Добросы!

— Просто добросы?

— Добросы семнадцать.

— Соседи стало быть — кивнул я, коротко глянув в сторону скрытого зарослями моря — А ты в курсе, соседушка, что не так уж и давно ваши славные сраные добросы наведывались на наш родной остров и натворили там немало сучьих дел?

— Все знают ту позорную историю. Дритт! Тупые пьяные ублюдки опозорившие Светлый Плес! Хорошо, что все они там и полегли! Их убил громадный волк... так ведь? И волк не простой. Легенды описывают его гигантским зверем с пылающей пастью... есть и фреска акварельная.

— Че есть?

— Фреска акварельная. На стене одного из домов.

— Пора нам в городе — вздохнул я — У вас там есть где пожрать?

— Найдется.

— Поможем вам в город добраться, дритсеки вы ушибленные... а там что? Начнете орать — хватайте, хватайте!

— Не выйдет — скрипнул зубами Мнут — Твоя слава выше моей. Ты награжден Матерью.

— Есть такое — удивленно хмыкнул я — Запрос подсказал?

— Он.

— И как это выглядит?

— Уголок смотрящий вверх.

— Вот так? — я показал ладонями угол направленный вверх.

— Да. Зеленый светящийся хренов уголок. И буквы "Б" и "Н" рядом. Ты отмечен Матерью. Вздумай я тебя обвинить — твое слово против моего.

— А чего ты так честно отвечаешь на мои вопросы? — спросил я, вставая и принимая от вернувшегося Хвана штаны.

— Слава просто так не дается. Ты боевой и награжденный сыроед. Такое завоевывается кровью. И твое тело это подтверждает. Ты кригер. Воин. И тот крикливый одноглазый — тоже, хотя не снискал столько почестей как ты. А вот он... — глаза Мнута опять обратились к фигуре Хвана — Он...

— Что он?

— Он обычный... этнос семнадцать. И все. Больше никаких данных. Будто родился вчера и никогда не работал, не сражался... Почему он скрывает лицо?

— Да его верги досматривали усердно — вздохнул я — В паху и волосах копались. Нанесли душевную травму...

— Смешно...

— Ты понимаешь, что все это большое недоразумение и его стоит забыть? — спросил я Мнута, заодно глянув на его помощников — Мы дети природы. Островитяне. Подумали — вы злобные насильники.

— Поэтому зла и не держу. Не разбойники. А вот тебе бы стоило задуматься — где тот старик нашел арбалет и почему таскает с собой. Представь однажды он решит кого-нибудь ограбить?

Рэк заржал. Хван отвернулся. Я развел руками:

— Жизнь покажет. Вставай, старший верг. Мы идем в славный городок Светлый Плес. Не против поболтать по дороге? Я даже подставлю тебе свое крепкое островное плечо.

— Обойдусь — отрезал Мнут, вставая сам.

— Поболтаем по дороге?

— Ты мне — я тебе — после короткого раздумья решил верг — Любопытна мне ваша жизнь островная.

— Да с радостью — кивнул я — Нам сыроедам таить нечего. Мы аборигены простые и незатейливые.

— Так я тебе, дритт, и поверил! — буркнул старший верг, прижимая поврежденную руку к кольчуге — А ты бойся, недоумок.

— Тебя?

— Себя и совесть свою! Благодаря тебе и твоим дружкам — бродяги ушли. А может на себе гниль или почесуху унесли. Вспыхнет, где пламя заразы — себя вини! Что почувствуешь, когда узнаешь, что из-за тебя погибло за сотню невинных душ? А то и поболе!

— Что почувствую? — переспросил я — Хм... да ничего не почувствую. Говорю — мы сыроеды народ простой и незатейливый. А если вкратце — нам насрать. Так что ты знаешь о Чистой Тропе старший верг Мнут?

— Сказка тупая! Для дритсеков тупых! А ты поверил, сыроед? И что за цифры у тебя на груди? И что за плуксы?

— Незачет — усмехнулся я и покачал головой — Такими ответами не отделаешься, верг. Отвечай полно. И я отвечу тем же.

— Ладно, абориген. Хочешь сказку о Чистой Тропе? Будет. Может хоть от боли отвлекусь... Слушай...

До города мы шагали недолго. Минут тридцать с небольшим. Дошли бы и быстрее, но нас замедляли ушибленные в разной степени верги. Один хромой, другому подбили крыло, третий все время кашлял и щупал ушибленное горло. Ни одного из них я не жалел. И медленную их ходьбу молчаливо поощрял — тем больше вопросов задам и больше ответов получу.

Нашу житуху я от старшего верга тоже не скрывал, давая ответы максимально подробные и полностью правдивые. Само собой все мои ответы касались малой родины — любимого и незабвенного острова сыроедов, где я и мои спутники недавно были рождены Матерью, где пасли олешков, гарпунили рыбу и пытались наладить отношения со сварливым и злым вождем Гырголом. Вот только отношения наладить не удалось. И нас отправили вплавь на утлом плоту. Не то чтобы силой в плавание пихнули, но все шло к большому конфликту, а кому он нужен? Вот мы и отправились на поиски лучшей судьбины.

Если изначально я планировал частично скрыть нашу островную "родословную", не собираясь называть точного острова, то теперь, узнав про функцию "запроса" службы вергов, понял, что попытка была обречена на провал.

Так что отвечал я честно. Но не дальше этого. Сыроеды мы. Че тебе еще надо? Могу рассказать про немудренное житье-бытье. Могу показать, как мы кочуем, как кишки оленям выворачиваем, как мозги их же из костей выколачиваем и с наслаждением поедаем.

Где и за что был награжден? Да на острове родном — воевали с блинами проклятыми. С плуксами вдруг явившимся на родную землю нашу тоже воевали. Мать и одарила за заслуги наши.

Что значит "не слыхал о наградах сыроедских"?

А что ты вообще о нас знаешь?

Бывал у нас на острове?

Чай с нами пивал?

Нет?

Вот и не надо поклепов на смелых сыроедов отмеченных наградами за отвагу в битве проявленную. Не веришь — сплавай на остров, поговори с Гырголом. Если не боишься седого волка Иччи, что приходит иногда из Смертного Леса чинить поголовную справедливость...