— Крауч не разобьется, — твердо произнес Орсон, делая большой глоток пива. — Он хороший гонщик.
— Крауч грязно катается, — не согласился бармен.
— Там все такие.
— Грязно!
— Из-за Крауча разбился аль-Сакаби, — подал голос "красная бейсболка".
— Это гонка, — пожал плечами Орсон.
— Одно дело кататься агрессивно, и совсем другое — грязно, — выдал "гном".
Бармен и мужики были готовы спорить до хрипоты, доказывая Бену, что самый очевидный претендент на чемпионство идет к своей цели по головам соперников, но кто-то крикнул:
— Начинается! — И в баре установилась тишина.
Болиды выстроились на старте, дождались зеленого сигнала и рванули так, словно за ними гнались налоговые инспекторы. За славой и богатством. На огромной скорости, несмотря на то что их пилоты знали, что могут не добраться до финиша.
— Парни, я поставил сотню на Назимуддина и готов поддержать пари.
— Первым будет Сахим!
— А я поддержу: Назимуддин должен сегодня победить!
В баре сформировался мини-тотализатор. Орк улыбнулся, слушая горячие речи болельщиков, и сделал еще один глоток пива.
Ему здесь нравилось. Хотя... Не надо лгать: Орсону доводилось бывать в барах и получше, но с недавних пор они для Бена закрылись, а на дверях "AllSport For Oldbug" отсутствовала табличка:
"No Country For Oldbug!"
...которая стала весьма популярной в последнее время. И которую не считали дискриминационной, согласно закону о праве на безопасность личного пространства.
Все дело в красных цифрах "42" над головой.
В проклятых красных цифрах...
— Крауч не разобьется, — неожиданно произнес подошедший к стойке мужчина. Перехватил удивленный взгляд Орсона и объяснил: — Я краем уха слышал ваш спор.
И присел на соседний табурет.
— Крауч слишком хорош, — помолчав, ответил Орк.
— Но сегодня ему не выиграть, — продолжил мужчина и тут же, без всякой паузы, протянул руку: — Меня зовут Фрэнк Лейка.
Он производил приятное впечатление: высокий, светловолосый, с открытым взглядом, явно воспитанный и знающий, как вести себя в обществе. И казался бы очень успешным, не будь над его головой двух красных цифр: "44". Но при этом Фрэнк лучился искренней доброжелательностью, и отвергнуть протянутую руку было невозможно.
— Очень приятно, Бен.
— От Бенджамин?
— А какие могут быть варианты?
Лейка смущенно улыбнулся:
— Пожалуй.
В нем все было хорошо, кроме одежды — слишком дорогой для бара "AllSport For Oldbug". На всех его шмотках стояла малозаметная, но веская метка "original", Лейка покупал их в солидных магазинах для верхнего эшелона среднего класса, а значит, скорее всего был адвокатом или врачом. А таким людям нечего делать в дешевом бруклинском заведении, неподалеку от которого идет война банд.
Бармен подал кружку темного пива, Фрэнк поднял ее и, глядя Орку в глаза, произнес:
— За знакомство.
— За знакомство, — кивнул Бен, делая глоток. Он предпочитал светлое.
— Ты, похоже, совсем недавно отпраздновал свой самый главный день рождения?
— Это который suMpa? — уточнил Орсон.
— Да.
— Недавно. — Сделал еще глоток и улыбнулся: — Заметно?
Лидером гонки, к огромному изумлению зрителей, оказался Сахим, искусно подрезавший на старте Крауча, но поскольку только-только начался четвертый круг, получалось, что вся борьба впереди, и Орк решил, что может отвлечься на разговор.
— Видно, что ты еще не привык к новому положению, — ответил Фрэнк.
— А ты?
— Мне сорок четыре. Как видишь, держусь. — Лейка сделал паузу и с неожиданной угрюмостью добавил: — Во всех смыслах.
Подразумевая и противостояние с миром, и то, что до сих пор не взорвался.
— Поздравляю, — буркнул Бен, не зная, что еще сказать.
Крауч шел третьим, он проиграл старт, уступив еще и Назимуддину, и только теперь принялся искать возможность для атаки.
— Мы здесь надолго?
К Лейке подошла стройная темноволосая девушка, одетая в элегантную блузку, джинсы и, неожиданно, туфли на высоком каблуке. Волосы у девушки были густыми и довольно длинными, до плеч, но не черными, как изначально подумал Орк, а темно-каштановыми; глаза — зелеными... ну, возможно, зелеными, во времена наноэкранов подлинный цвет всегда остается загадкой, но глаза у девушки были красивыми и казались настоящими. Лет ей, навскидку, было не больше двадцати пяти.
— Хочешь досмотреть гонку здесь? — Красавица слегка растягивала слова, что выдавало уроженку южных штатов.
— Почему нет? — улыбнулся Лейка, кивая на пиво. — Здесь весело.
— Тогда я посижу в Сети.
— Сколько угодно.
Девушка вернулась за столик — за ней, без преувеличения, наблюдал весь бар, — и лишь затем Бен поинтересовался:
— Подруга?
— А если скажу, что дочь?
— Дочь такого возраста ты отвел бы в ресторан, а не в дешевый бар.
— Над моей головой две красные цифры: "4" и "4", — напомнил Лейка. — Разве такая красавица согласится стать моей подругой?
— Может, ей нравится рисковать?
— Гм... — Фрэнк помолчал, сделал еще глоток пива, посмотрел на экран: у Крауча по-прежнему ничего не получалось с атакой, и ответил: — Беатрис — дочь моих старых друзей. Она недавно в городе, вот и показываю ей, что к чему.
— Она не боится ходить с тобой?
— Она знает, что должна убежать при первых признаках suMpa.
— Смелая, — оценил Орк. — Меня не всякие проститутки обслуживают, а знакомые женщины перестали отвечать на звонки.
— Известная история.
Кажется, Лейка хотел поделиться личным опытом, но не успел.
— Что тебе от меня нужно? — резко спросил Бен. Одновременно он бросил на собеседника быстрый взгляд, увидел то, что ожидал, — мгновенную растерянность на лице, подтвердившую его подозрения, и улыбнулся.
— Ничего, — ответил Фрэнк.
— То есть мне показалось?
— Просто решил тебя поддержать.
— У тебя получилось, — с прежней резкостью бросил Бен и отвернулся.
Показывая, что в таком случае разговор окончен.
— Черт... — Лейка хлебнул пива.
Прошло с полминуты. Орсон продолжал молчать, спокойно глядя на коммуникатор, и Фрэнку ничего не оставалось, как продолжить разговор:
— У меня действительно есть дело.
— Тебе удалось меня удивить, — саркастически отозвался Бен.
— Неужели я настолько плохой актер?
— "Оскар" тебе не светит.
— Не надеялся, но все равно грустно, — Френк снова умолк, но на этот раз пить не стал. Повертел кружку по стойке, подобрал нужные слова и негромко произнес: — Парни говорят, что ты — бывший военный.
— Раньше я не видел тебя в этом баре.
— Мне позвонили.
— Кто?
— Какая разница? — Он вздохнул и наконец-то перешел к делу, ради которого явился в дешевый бар. — Ты не считаешь, что олдбагам имеет смысл держаться вместе?
— Зачем?
— Чтобы чувствовать себя нормальными, — развел руками Лейка. — С кем еще, если не со своими?
— Хочешь организовать профсоюз?
— Профсоюз, лигу, партию — не важно. Важно то, что нас выбрасывают на помойку, а мне это не нравится... — Орсон хотел вклиниться в речь собеседника, но тот не позволил себя перебить. Возможно, он действительно был адвокатом: — ...важно то, что нас назвали опасными и постепенно лишают законных прав. А самое важное то, что нам даже не рассказывают о suMpa.
— Это вирус, — пожал плечами Орк. — Чего тебе еще нужно знать?
— Подробности.
— Какие?
— Ты действительно не понимаешь?
— Ты еще ничего не сказал.
— Говорить я буду потом, а сегодня хочу, чтобы ты по-настоящему задумался над происходящим.
— Меня уволили, — жестко бросил Орсон. — И сейчас я должен по-настоящему думать о том, как прожить остаток дней, потому что на усеченную пенсию особо не разгуляешься. — Он повернулся к стойке: — Еще кружку...
И, договаривая последнее слово, увидел на лице бармена страх.
"Черт!"
Потому что с таким страхом на него могли смотреть только по одной причине. По одной-единственной гребаной причине — он взорвался.
"Вот и все..."
Быстрый взгляд в зеркало подтвердил опасение: глаза Бенджамина залила мерцающая ртуть.
"Но почему я не чувствую агрессии?"
— Его накрыла suMpa! — рявкнул бармен.
Фрэнк метнулся прочь, а Крауч как раз собрался атаковать идущего вторым Назимуддина. На индийской трассе назревала интереснейшая схватка.
В баре "AllSport For Oldbug" — тоже.
— Со мной все в порядке! — громко произнес Орк, разворачиваясь к залу.
— Мы так не думаем, — отозвался "красная бейсболка".
— Но ведь он не стреляет, — заметил "гном".
— У него нет оружия.
— Почему он не бросается на нас?
— Возможно, вирус еще не подействовал.
— А глаза?
— Я никому не хочу зла, — Бенджамин постарался, чтобы его голос прозвучал спокойно и проникновенно. — Я не чувствую агрессии, я хочу уйти.
— Куда?
— Не знаю, — честно ответил Орсон. — Сейчас я просто хочу уйти.
Посетители молчали. Почти все они были олдбагами, понимали, что могут в любой момент оказаться на месте Орка, и не хотели атаковать своего... Да, именно своего. Посетители ждали, что атакует он, и оказались смущены неожиданным спокойствием Орсона.
Бен сделал шаг к двери, боком, не выпуская из поля зрения застывших олдбагов, услышал, что Крауч начал атаковать Назимуддина, а в следующий миг — шорох за стойкой: бармен полез за оружием.
"А может, так будет лучше?"
Он пропустит шорох мимо ушей, не повернется, бармен достанет дробовик, и все закончится. Он последует по привычной для взорвавшихся олдбагов дорожке и наконец-то встретится с Сарой, которая безусловно простит его за все, что он успел натворить, и они...
Крауч протискивается мимо Назимуддина, обходит его на полкорпуса и рвется к Сахиму.
Слабость длится недолго — доли мгновения, потом привычка сражаться, а точнее — неумение сдаваться, берет верх и не позволяет принять поражение. Орк резко поворачивается, перепрыгивает через стойку и бросается к наклонившемуся бармену — тот действительно вытаскивает дробовик. Три быстрых шага, бармен начинает поднимать оружие, но не успевает: Бен "помогает" ему продолжить движение, стремительно ведет дробовик вверх, выворачивая из рук бармена, а самого его бьет ногой в живот.
На все — меньше трех секунд.
Назимуддин раздосадован и взбешен, он прибавляет, желая вернуть утраченное преимущество, и слишком резко входит в поворот, где уже ведут борьбу Крауч и Сахим.
Орк разворачивается, стреляет в воздух, и те двое, что бросились на помощь бармену, застывают, не добежав до стойки. А остальные и не двигались.
Кто-то шепчет:
— Теперь у него оружие.
И в баре сгущается атмосфера страха. Теперь они по-настоящему напуганы и ждут, когда начнется стрельба.
— Я все еще себя контролирую! — кричит Орк.
— Отпусти нас.
— Не убивай!
Снаружи воет полицейская сирена.
А на индийской трассе — жуткое столкновение. Великий Крауч почти проскочил Сахима, но раздосадованный и горячий Назимуддин решает воспользоваться моментом и подрезает бывшего лидера. Сахим изо всех сил старался избежать столкновения, но физика неумолима: размеры болидов, ширина трассы, скорость, вектор... Машины сталкиваются, болид Сахима закручивается и бьет почти проскочившего Крауча. Назимуддин врезается в отбойник и взрывается, идущий четвертым Хуссейн не успевает отвернуть, бьет Сахима, а затем летит в костер Назимуддина. Крауч выпрыгивает из покореженного болида и бежит прочь. К нему присоединяется Сахим. Появляются пожарные. Зрители в экстазе...
— Убирайтесь! — хмуро приказывает Бен.
Посетители наперегонки мчатся к двери, за ними торопится прихрамывающий, держащийся за живот бармен, Орсон вынимает из-под стойки коробку с патронами, распихивает их по карманам и слышит с улицы:
— Это полиция! Выходите с поднятыми руками!
Резко вскидывает оружие и стреляет в залетевший дрон. Раздается негромкий взрыв, а с улицы — отборная брань: полицейские забыли отключить мегафон.
Орк знает, что у него тридцать, может, сорок секунд, после чего насядут подоспевшие дроны, и бежит на кухню. Единственный шанс — задняя дверь, затем в переулок, затем под землю, в outG, туда, где нет проклятой всевидящей ar/G. Домой нельзя: Сеть мгновенно считывает взорвавшихся олдбагов, и он уже объявлен опасным.
"Хорошо, что ничего ценного я в квартире не хранил..."
Он потеряет только пенсию и возможность выходить на поверхность.
"Ладно, разберемся! Главное, что я до сих пор сохраняю рассудок!"
Факт действительно казался невероятным, но в те мгновения Бен о нем особенно не задумывался — он спасался.
Кухня, затем задняя дверь, затем грязный переулок, заставленный вонючими мусорными баками, тонкая гниющая кишка, в которую заведения сбрасывают все, что не пригодилось. Дверь в подвал, которую Бенджамин подобрал на случай бегства, находится справа, он поворачивается, делает шаг и оказывается в поле зрения полицейского дрона. И вновь успевает первым: выстрел из дробовика сбивает машину до того, как оружие дрона заговорило.
— Сюда! — В двери, но не той, которую он приметил для бегства, а в ближайшей, которую он в свое время не сумел открыть, стоит девчонка в элегантной блузке, джинсах и дурацких туфлях. — Сюда! Скорее!
Орк понимает, что через пару секунд в переулок залетит следующий дрон, но не может не спросить:
— Зачем?
— Я помогу!
— Я взорвался!
— Поэтому и помогу! — Девчонка начинает злиться. — Скорее, кретин!
И Бенджамин идет на риск: ныряет в незнакомую дверь, которая оказывается мощной, стальной и с грохотом захлопывается за его спиной, затем спускается по темной лестнице, быстро проходит футов тридцать по коридору и вновь начинает спускаться. Все это — вслед за девчонкой с густыми темно-каштановыми волосами.
Через минуту они оказываются там, куда не добивает ar/G, еще через пятнадцать — двумя уровнями ниже и в паре кварталов севернее. Там запыхавшаяся девчонка останавливается, знаком давая понять, что ей нужно отдохнуть, несколько секунд молчит, приводя дыхание в порядок, а затем говорит:
— Меня зовут Беатрис.
Протягивает руку и улыбается.
* * *
Федеральная башня "Бендер" США, Нью-Йорк апрель 2029
Мир не стоит на месте, не засыпает и не ждет опоздавших. Мир все время движется, и абсолютно каждое событие меняет мир, делает его другим: варишь ли ты утренний кофе, изобретаешь лекарство от рака или взрываешь поезд с невинными людьми во имя целей, которые станут смешными через пару лет, — абсолютно каждое событие делает мир иным. Только одни из них остаются незаметными мазками на общей картине, а другие расплываются в центре холста гигантским пятном. Которое вскоре скроется под другим пятном или бесчисленными мазками. Колесо Времен неумолимо, оно споткнулось только раз — на Пирамидах, но больше осечек не давало, сминая в пыль все, что не могло бежать впереди него: империи и цивилизации уходили в небытие, чтобы на их обломках возникали новые, полные огня и жизни. Мир не стоит на месте, не засыпает и не ждет опоздавших, и Карифе Амин повезло узнать, что за перемена случится с ним в ближайшее время, какая часть мира обратится в пыль и что возникнет на ее месте.
