Гарри Поттер и проклятье солнца и луны

Гарри разочарованно выдохнул, почти все это он уже слышал от Сириуса, а теперь словно прочитал учебник. Но вот одно его насторожило.

— Но мне не вредит солнце, — написал Гарри.

— Конечно, способ избежать смертоносного влияния солнца на вампира есть, но сложен он, с помощью специального ритуала создается кольцо с камнем драгоценным, лазуритом называемым. Это кольцо даст защиту от солнца как первородному, так и обращенному вампиру.

— Но у меня нет никакого кольца, — сначала Поттер подумал про перстень, который нашел в детской, но ведь солнце и до этого на него не влияло.

— Странно сие есть, я не знаю, почему такое произошло, я не знаю других способов от света солнечного защитить вампира.

Гарри решил потом подумать на эту тему, сейчас его волновало другое:

— Как книга может разговаривать? То есть, — Гарри замялся и нечаянно посадил кляксу на страницу, — однажды я имел дело с подобным артефактом, так вот он завладел телом девушки, которая в нем писала.

— Можешь рассказать подробнее?

— Когда я учился в школе "Хогвартс" на втором курсе, стали случаться нападения на студентов. Никто не мог понять, кто за этим стоит. Все пострадавшие подвергались какому-то оцепенению. Еще на стене появилась надпись, что это работа наследника Слизерина, который решил очистить Хогвартс от тех, кто были "недостойны изучать магию". Нападения продолжались до тех пор, пока монстр не унес одну из студенток в недра Тайной Комнаты Слизерина. Я смог найти вход в нее и одолеть монстра — василиска. Змеем управляло воспоминание Тома Реддла, известного как Волан-де-Морт, этот темный маг терроризирует волшебный мир уже несколько десятилетий. Он через свой дневник каким-то образом после своей смерти смог завладеть телом девочки. Он говорил, что питался ее эмоциями.

— И как же смог ты победить его? — появилась надпись.

— Я ударил дневник клыком василиска. Раздался дикий крик, из дневника стали вытекать чернила, а Волан-де-Морт исчез.

— Для полной ясности скажи мне, то есть это случилось после смерти этого мага?

— Да.

— Жив ли сейчас тот волшебник?

— Да, он возродился этим летом.

— Что тут скажешь, в случае таком можно один лишь вывод сделать. Сей ваш маг — полный идиот.

Гарри хихикнул, затем не выдержал и расхохотался. Вот уж чего-чего, а таких выражений от предка он не ожидал!

— Что там? — спросили Сириус и Луни, которые до этого осматривали комнату.

— Читайте, — хмыкнул Гарри, протягивая книгу.

Дойдя до последних слов, они рассмеялись.

— Почему?

— Видите ли, Гарри Поттер, то, что сделал этот Волан-де-Морт, крестражем зовется, бессмертие помогает обрести он. В мои времена сей известный способ был известен широко среди тех, кто бессмертия желал, но вот случаи были очень и очень редки. Лишь полные безумцы решались на шаг подобный. Этот ритуал изобрел Касириам Певерелл — я не смею говорить, что все в нашем роду были истинно светлыми волшебниками. Это не так. Касириам был безумцем. Он создал этот ритуал. Крестраж — материальный объект, в который маг прячет часть своей души. Получается своеобразный якорь, который привязывает душу создавшего к миру живых, даже если тело уничтожено.

— Получается, Волан-де-Морт создал крестраж?

— И, как судить могу я, явно не один. Ежели уничтожил ты его крестраж, а он не умер, следовательно, больше одного их было. Создание одного крестража — непоправимый вред для души, а уж нескольких...

— Хмм, это понятно. Эта книга — крестраж? — задал Поттер волнующий его вопрос.

— Дерзкий юноша! Изволь думать, прежде чем спрашивать! Конечно, нет! — если бы книга могла возмущаться, Игнотус был бы сильно возмущен.

— А почему я должен вам верить? — поинтересовался Гарри. В этот раз книга медлила с ответом.

— Смею усомниться в благоразумии твоем. Те вещи, что к магу попадают, не могут быть сразу приняты. Неужто ли не проверил ты, Гарри Поттер, сию книгу али комнату на присутствие в ней некой темной энергии, лишь только попав сюда?

Гарри мысленно отвесил себе подзатыльник — ведь сегодня уже была история с кольцом! — Видимо Сириуса посетила та же мысль. Усмехнувшись и пробормотав что-то типа "ничему не учишься, даже незнакомые люди...гхм, дневники замечают", он проверил книгу и убедился, что это не крестраж. Гарри сделал себе мысленную зарубку: научиться таким заклинаниям проверки предметов.

— А скажите, ритуал обращения в первородного хранился здесь? — вывел Гарри.

— Да, это так.

— Тогда как он оказался в библиотеке особняка?

— Простите?

— Моя мама нашла часть ритуала в библиотеке, между книгами...

— Это очень странно, свиток должен целиком храниться здесь, может, это была копия?

— Возможно. Ремус, тот листок был похож на кусок свитка?

— Я не знаю, он был между книгами... книга должна быть старинной... возможно, это была часть свитка, а не страница.

— Короче, — сказал Сириус, — мы пойдем обыскивать поместье, а ты, Гарри, узнавай тут, что понадобится и присоединяйся к нам.

— Хорошо, Сириус.

— Скажите, Игнотус, — вывел Гарри, — что это за статуи стоят здесь?

— Три брата, увековеченные здесь, тебе представить могут три великих артефакта, что созданы были нами. И тот, что с мантией — то я.

— Что за артефакты?

— Что ж, насколько знаю я преданье, то после нашей смерти зваться стали они иначе. Ты что-нибудь знаешь о "дарах смерти?"

— Нет.

— Видишь ли, в свое время я, Антиох и Кадм создали три могущественных артефакта. Антиох создал бузинную палочку. Кадм — воскрешающий камень, а я — мантию-невидимку.

— Воскрешающий камень?

— Безусловно, сие название не стоит воспринимать всерьез целиком и полностью, ибо воскресить человека неподвластно лишь с помощь артефакта. Кадм использовал камень для душ умерших воскрешения, и так общаться с ними мог. Портреты, что подобны дневнику, что пред тобой — его работа. С покинувших сей мир людей лишь с помощью камня можно подобное сделать. Это подобно слепку души, имея чувства, разум и воспоминания. И сей дневник был создан во времена, когда мне было сто сорок восемь — срок не мал, и за всю жизнь я много чуда повидал. Заметь, я и не знаю, что со мной случилось позже — здесь уж дневник не властен, лишь истинный наследник писать может, чтобы пробудить мой разум и воспоминанья.

— А что насчет мантии и палочки?

— Мантию я передал своим потомкам. Насколько я могу судить по записям, род Певереллов прерван был. И вы, Поттеры, его продолжили, пусть и своей фамилией. Она должна храниться в твоей семье.

— Моя мантия и есть ваш артефакт?

— О, вижу, ты познал ее тайны. Кто дал тебе ее?

— Раньше она принадлежала моему отцу, а ему, наверное, отдал ее дедушка.

— Надеюсь лишь, что ты не тратишь понапрасну ту силу, что она в себе хранит. Что же касательно других — то палочка из бузины, что сделана старшим братом моим, была невероятной силы и увеличивала силу заклинаний многократно. В бою она была непобедима, но коли кто смог обезоружить владельца, то слушаться того она прекращала в ту же секунду и верна была новому хозяину. Но Антиох был не глупец, и понимал силу творенья своего. Заколдовал он палочку на то, чтоб если смертью ее отбирали, то ее сила подчинялась меньше. Да, эта палочка была поистине разумна — гораздо более умна, нежели те, кто добывал ее лишь кровью. Да, по записям моих наследников — а очень мало кто находил комнату, потому сведенья мне черпать было неоткуда, знавал я разные эпохи — за ней так и тянется кровавый след. "Смертоносная палочка", "жезл судьбы", "бузинная палочка" — это все она. Вон, приглядись — она в его руке.

— Но если на вашей статуе и статуе Антиоха изображены "дары", то почему у Кадма нет камня?

— Есть. Ты должен быть внимательней, ибо твоя беспечность станет и твоим проклятьем. Но тут тебя я не виню — коль ты не знал даже истории, с чего бы обратил внимание на просто перстень у мужчины? Да, именно в нем заложен камень.

Гарри посмотрел на статую, и его сердце пропустило удар: на статуе был изображен точно такой же перстень, который в данный момент очень удобно устроился на пальце первородного вампира.

— Игнотус, я нашел этот перстень в поместье, в разрушенной комнате. Сейчас он у меня.

— Значит, ты владеешь двумя дарами, — появилась надпись, — найди третий.

— Для чего?

— В легендах сказано, что соединивший все три дара маг сможет подчинить себе смерть. Это бред. Легенды рождаются всегда вокруг подобных вещей.

— Тогда зачем мне третий дар?

— Ты узнаешь тогда, когда найдешь.

— Отлично, — буркнул Гарри, — Дамблдор случайно ему не родственник? Но написал:

— Почему их назвали Дарами Смерти?

— Свойственно людям придумывать сказки вместо были. А уж подавно там, где они объяснить не могут. Так родилась легенда, что до сих пор передается в виде сказки. Три брата, что бродили поздно ночью, дошли до речки. Построив мост, они разгневали старушку Смерть — и та была хитра, решила жизни так или иначе их забрать. Притворившись, что силой восхищена, предложила дар она — воинственный брат выбрал самую могущественную палочку; опечаленный смертью любимой — камень, дабы пришла она к нему, в мир живых. А младший — вещь, чтобы уйти от смерти и та не нашла его, и та дала свою мантию. Позже один был убит палочки ради, второй покончил с собой, дабы отправиться к любимой, а третий передал дар по наследству, рука об руку со Смертью на тот свет отправившийся. Что же, на то она и сказка для детей — чтобы учить. Но ведь на деле было все иначе, но кроме нас никто сего не знал.

Антиох был не слишком сильным магом, но талантливым артефактологом. Для создания палочки он собирал магию из разных мест в течение трех лет. Он создал себе такую палочку, которая выводила его на уровень сильного мага, наравне с нами. Кадм был художником, я тебе говорил, зачем он создал камень. А я создал мантию, не знаю, почему именно ее... я семь лет работал над ней, дорабатывая ее... Человека под ней нельзя обнаружить никакими заклинаниями...

— Но под ней меня увидел человек, с помощью волшебного глаза...

— Очень странно... возможно, его изобрели после моей смерти. В мое время такого не было. Но даже если и так, мантия — могущественный артефакт.

— Я знаю это, — написал Поттер, — обычные мантии работают от силы пару лет, а эта уже несколько веков. Скажите, Игнотус, эту книгу можно забрать отсюда?

— Разумеется, только имей в виду, что коснуться ее могут только потомки Певереллов и те, кому они отдали ее в руки. Ты открыл проход сюда кровью?

— Да.

— Когда будешь закрывать, капни своей крови на портрет и задай пароль для прохода. Кровь нужна только для признания потомка.

— Хорошо, Игнотус, я это понял. Скажите, где мне найти свиток с ритуалом первородного?

— Здесь много разных свитков, — появилась надпись, — я не знаю, как тебе помочь в этом. Я — всего лишь книга, отданная во служение потомкам, дабы не терять свои знания и передавать их из поколения в поколение.

Гарри смазанной молнией начал проглядывать свитки. Чего там только не было: описание различных ритуалов, как темных, так и светлых; рецепты зелий, описания заклинаний, какие-то руны. Большая часть свитков оказалась исторической хроникой. Здесь была описана история семьи Певереллов. Наконец, найдя нужный свиток, подхватив книгу, Гарри побежал в кабинет. В мгновение ока оказавшись перед картиной, Гарри щедро полил ее кровью и, подумав, представил змею и прошипел: *"Открыть комнату Игнотуса, Кадма и Антиоха Певереллов". * Парселтангом мало кто владеет, лишняя страховка не помешает.

— Сириус, вы нашли что-нибудь?

— Нет, — крестный выглядел изрядно обозленным.

— А манящие чары не пробовали?

— Пробовали, — хмыкнул Люпин, — видимо, от них лежит защита.

— У меня есть другая часть свитка, — Гарри показал кусок свитка.

— Отлично! — воскликнул Блэк, — я сделаю заклятье поиска.

Спустя пару минут они уже держали в руках обе части свитка. Листок оказался спрятан в комнате родителей, за картиной. Взмахом палочки Сириус соединил обе части листка и углубился в чтение. Сначала следовало описание ритуала, Люпин показал место, где они закончили:

— Маг воскреснет после смерти, и когда он впервые попробует кровь человека — станет первородным вампиром. Убить которого можно только деревом, использованном в зелье. Белый Дуб, давший бессмертие — ключ к убийству первородного.

— Мда, — протянул Блэк, — из-за каких-то пары строк такое недопонимание.

Оставив лист в библиотеке, защитив его чарами, мужчины хотели было уходить, но Поттеру не давало покоя, что Сириус практически не произносит заклинания вслух.

— Сириус, ты можешь научить меня колдовать без слов?

— Конечно, — хмыкнул Блэк, — у каждого свой путь, если так можно сказать, главное — сосредоточенность и уверенность. Пробуй заклятья без слов, начиная с простых. А сейчас нам пора домой, мы слишком задержались здесь.

— А защита? — спросил Лунатик.

— Черт, — сквозь зубы выдохнул Блэк, — ладно, обряд хранителя выполнить не сложно.

Выйдя на улицу, Сириус палочкой очертил круг вокруг территории поместья, зачем начал читать слова заклинания:

"Magicae testor,

Hanc domum defendit vim,

Domine, spero custos,

Decernere aperire ei cui inscriptio

Dub custodi James Harrius Potter.

Amodo tu curam tuendae.

Onus est uobis est.

Fidelius!"

Магическая вспышка окутала поместье золотым светом, наконец, свет рассеялся.

— Как мне открыть вам адрес? — спросил Гарри, поняв, что его сделали хранителем и адрес должен передать он.

— Назови нам адрес. Ты должен хотеть открыть дом для нас.

— Особняк Поттеров. Годрикова Лощина, — произнес Гарри, желая открыть тайну крестному и Люпину.

— Да, вот так, — хмыкнул Сириус, увидев дом. Тут главное — желание открыть тайну. Так и сделал директор, написав адрес дома Блэков на листке. Теперь мы с чистой совестью можем идти домой.

— Гарри, насколько ты сейчас голоден? — спросил Люпин.

Поттер прислушался к себе и уловил определенную сытость.

— Я не голоден, — ответил Гарри, — как часто мне будет нужна кровь?

— Раз в два-три дня, — сказал Ремус.

— Так часто? — удивился Гарри.

— А чего ты хотел? Ты хоть и первородный, но новичок. Но даже опытный вампир не продержится больше недели без крови: его начнет мучить жажда.

— Черт, — сквозь зубы выдохнул Гарри.

— Ничего не сделаешь, — сочувственно сжал его плечо Люпин, — теперь жажда — часть тебя.

— Я добавлю вербену, куда только смогу, — сказал Сириус, — надеюсь, все будет в порядке. Я уверен, ты научишься контролировать себя.

— Я тоже надеюсь на это, — сказал Гарри, запустив руку в волосы.

Глава 9. Волк.

Лунатик аппарировал к себе домой: сегодня полнолуние и он решил заранее подготовиться. А Гарри уговорил Сириуса, который, кстати, и не сильно сопротивлялся, вместо "противной аппарации" использовать мотоцикл.

Восхитительное чувство легкости и свободы переполняло Гарри до кончиков пальцев. С обостренными чувствами и инстинктами это было наиболее ощутимо. Дуновение свежего ветра в лицо, прохлада и это захватывающее дух чувство, когда закладываешь очередной вираж — все это перемешиваясь и усиливаясь, было тем, что ощущал Гарри.