Саша и все заводчане сильно зауважали Макса после создания параплана и парашюта и теперь были готовы смотреть ему в рот. Потому, когда он посоветовал Лаурину на новой гоночной модели подвести к каждому цилиндру трубки от воздушного компрессора, тот незамедлительно стал это делать. Правда, возникло много новых проблем: что будет раскручивать этот компрессор, как охлаждать воздух, подаваемый в цилиндры и т. д и т. п. Максим, вспоминаючи нюансы турбо, иногда подсказывал решение (задействовать выхлопные газы, охлаждать воздух специальным радиатором), иногда же тупил и вдруг это решение возникало у инженеров. Как бы там ни было, скорость модели резко возросла, чему Саша страшно обрадовался, ударил себя в грудь кулаком и вскричал:

— Теперь в Земмеринге соперничать со мной никто не сможет!

В разгар этих автострастей в адрес Городецкого пришло письмо, благоухающее лавандой. Антони, передавшая это письмо, не сдержала любопытства и спросила:

— На конверте нет обратного адреса, но письмо явно от женщины и, вероятно, из благородного общества. Неужели, Максим, Вы вскружили в Праге или Вене голову аристократке?

— Две головы, пани Клементова, — почти не соврал Макс. — Вот скажите, кого мне предпочесть для любви: зрелую даму за тридцать лет или двадцатилетнюю деву?

— С любовью не шутят, пан Городецкий, — укоризненно молвила Антони. — Особенно с любовью молодой девушки.

— Большое спасибо, пани, — негромко воскликнул Макс. — Я поступлю по Вашему совету.

Писала, как он и ожидал, Элизабет:

"Премилый и преумный пан Городецкий! Надеюсь, что Вы ждали моего письма. Я в настоящее время живу в пражском дворце князя Кински, причем пребываю в одиночестве: князь уехал в свой излюбленный Альбион (правда, по поручению эрцгерцога), чему я тихо радуюсь. Однако долго радоваться в одиночестве, на мой взгляд, невозможно и потому я приглашаю Вас меня посетить — в удобное для Вас время, но желательно поскорее. Прихватите с собой Вашу пьесу: в перерывах между нашими развлечениями (я придумаю какими) мы будем ее совместно читать. Я осознаю, что мое приглашение кто-то может счесть проявлением распутства и потому прошу это письмо сжечь. Ну, а в душе я знаю, что Вы меня не осудите — не такой Вы человек. Вспоминающая Вас ежедневно Элиза"

"Все изложено изящно и предельно ясно, — улыбнулся попаданец. — Барыня еться зовут. Обязательно буду, потому что тоже не прочь. Надеюсь и Александр со мной поедет в расчете навестить податливую Эвику. А хорошо тут жить, в этом понятном мире".

Дворец Кински не поражал особенностями архитектуры (традиционный трехэтажный прямоугольник розовато-белой окраски), но находился в самом центре Праги, на Староместской площади — рядом с Тыном и храмом св. Николая и напротив Ратуши с астрономическими башенными часами. К удивлению Макса, в нижнем этаже дворца располагался галантерейный магазин, а в верхнем — немецкая гимназия. То есть в распоряжении Кински находился только бельэтаж в 13 окон по фасаду и 3 с торца — сыграть в прятки с княгиней вполне можно. Если очень утомиться от ее домоганий....

Впрочем, когда дворецкий ввел Максима в малую гостиную бельэтажа, Элизабет Кински встретила его лишь с изысканной вежливостью, поскольку была в компании с Каролиной Гаррах. Она, правда, порадовалась букету из 13 ярко-алых роз, врученных ей с поклоном гостем, но передала их вызванной звонком горничной. Тридцатилетняя графиня Гаррах уставилась на вошедшего мужчину с алчным огнем в глазах как бы вопрошая "Так вот ты каков, новый жеребчик этой Кински! Где бы мне подобного отыскать?" Она же с ноткой фамильярности спросила:

— Почему Ваш букет, пан Городецкий, насчитывает 13 роз?

— По числу окон в особняке княгини Кински, — просто ответил Макс.

— Но Вы знаете, что в европейских странах не принято дарить нечетное количество цветов?

Что-то такое слышал, — скривился гость. — Но кажется, это правило верно до числа двенадцать?

— Вы, как всегда, правы Максим, — вмешалась Элизабет.

— А то, что алые розы дарят в знак страстной любви Вы знали? — не отставала графиня.

— Не знал, — соврал Макс. — Но выбирал цветы не разумом, а сердцем.

— Смени тему разговора, Каролина, — твердо предложила хозяйка.

— О чем же мне еще спросить этого красавца? — как бы призадумалась подруга.

— Не имел, не участвовал, не привлекался, желаю, — быстро сказал Городецкий.

— Это Вы о чем сейчас сказали? — растерялась графиня.

— О том, что порочащих меня связей не имел, в дуэлях из-за дам не участвовал, к суду чести не привлекался, а быть в числе знакомых у прекрасной дамы желаю.

— У любой прекрасной дамы? — спросила едко Каролина.

— У той, которую я выбрал своей дамой сердца — согласно древнему кодексу рыцарства.

— Ты счастливица, Элизабет! — со вздохом сказала подруга. — Муж стал светлейшим князем, бездетный дядя из рода Меттерних одарил тебя наследством, а тут и рыцарь для сердечных утех сыскался.

— Я искренне верую в Бога, — безмятежно ответила Элиза. — И он подсылает мне счастливые случаи. Знакомство с Максимом Городецким — один из них.

— Что ж, не смею больше вам докучать своим присутствием, — поднялась с кресла Каролина. — Пойду, пожалуй, в костел святого Николая и попрошу его организовать мне счастливый случай. Жду тебя завтра-послезавтра с визитом, дорогая. Адью, пан Городецкий.

Когда за графиней закрылась дверь, Элизабет и Максим мгновенно вскинули глаза друг на друга и в едином порыве бросились в объятья.

Глава семнадцатая. Снова Ага и Ади

На традиционную сентябрьскую автогонку в городке Земмеринг, расположенном в восточной части Австрийских Альп, Саша поехал с недельным запасом и, конечно, в компании с Максом — отправив гоночный болид железной дорогой. Прибыв к вечеру в Вену и поселившись в "Захере", они посовещались и решили все-таки позвонить Агате.

— Ты приехал, Саша?! — завопила она. — А Макс с тобой?

— Рядом стоит, уши зажимает....

— Никуда не уходите, я сейчас к вам приеду! Вы в каком номере?

— В номера вечером девушек здесь не пускают, княжна....

— А мне плевать! Захочу — и до утра с вами останусь!

— Лучше зайдите в ресторан, Агата. Мы идем туда ужинать.

— Ладно. Я уже впрыгиваю в платье. Зарезервируйте два места за вашим столом.

Через полчаса княжна Ауэршперг энергично вошла в ресторан гостиницы "Захер" и, мотая неприлично коротким подолом (до половины высоких зашнурованных ботиночек) незатейливого зеленого платья, резко тормознула возле друзей и воткнула свою пятую точку в бархат стула.

— Я так рада вас видеть! — сообщила она, сияя взором. — Но все же скажу: мерзкие богемцы! Для чего люди придумали телеграф и телефон, почту наконец? Мой адрес вам отлично известен. За все время не прислать мне ни одной весточки!

— Мы обожаем делать сюрпризы, — извиняющимся тоном сказал Городецкий. — А если бы Вам позвонили, то Вы, несомненно, все бы их вызнали.... Кстати, у Вас золотисто-коричневый цвет кожи на руках, шее и лице, что достигается только загаром....

— У меня все тело такое! — счастливо рассмеялась княжна. — Я загорала совершенно голой! И еще я научилась плавать!

— Браво, Агата, — серьезно сказал Саша. — Вы серьезно проредили этим плебейским загаром число своих женихов. Глядишь, их вовсе среди князей не останется и Вам придется заглядываться на графов.

— Я и так чересчур много смотрю на одного графа и даже на одного бастарда — хотя вы, мне кажется, очень далеки от мыслей о браке. Но к делу: что за сюрпризы меня ожидают уже завтра?

— Завтра мы отбываем в Земмеринг, — сказал Коловрат. — Если Вас отпустят с нами, то я примусь учить Вас управлять автомобилем....

— Ви нетт! (Как мило!) — воскликнула Агата. — Уж тогда отец будет вынужден купить мне авто! А что для меня придумали Вы, Макс?

— Я научу Вас летать подобно альбатросу или орлу.

— Вы шутите?

— Ничуть. Саша уже научился летать — правда, наподобие автомобилиста, с мотором. А Вы будете именно как птица!

— Бог мой! Благодарю тебя, что ты свел меня с этими людьми! — торжественно произнесла Агата. — Без них я влачила бы жалкое существование, а с ними скачу вверх по ступеням небывалого!

— Что ты раскудахталась, сестрица? — спросил незаметно подошедший Адольф и, молчаливо испросив согласия, сел к свободной стороне стола.

— Ади! Мы едем завтра в Земмеринг, — непререкаемо изрекла княжна. — Я поехала бы с удовольствием одна, но отец ни за что меня без тебя не отпустит.

— И правильно сделает, — ухмыльнулся братец. — Прошлый раз отпустил с подругой и на тебе: ты вздумала прыгать с моста! В компании вот с этими оболтусами! И я не сомневаюсь, что в Земмеринге они втянут тебя в очередную авантюру.

— Ты ведь не умеешь пока водить авто, Ади? — спросил Саша.

— Я прекрасно управляю своим пароконным экипажем, — гордо произнес Адольф, — и не собираюсь менять его на вонючую громыхающую жестянку!

— А я хочу идти в ногу со временем, — еще более гордо заявила Агата, — и буду учиться водить автомобиль! Только попробуй мне в этом помешать....

— Женщины даже принимают участие в гонках, — поспешно сказал Саша. — В ралли Париж-Берлин в 1901 году стартовала француженка Камилла дю Гас, а в России есть гонщица госпожа Ставросельская....

— Учиться ездить, пожалуй, можно, — снизошел Ади, — но никаких гонок! Пусть Коловрат в них участвует и выигрывает!

— Ужасно хочется покурить, — вдруг сказала Агата. — Максим, составьте мне компанию в вестибюле....

В вестибюле она и правда закурила, но стала плести заговор:

— Ади необходимо как-то отвлечь, иначе он не даст мне летать. Я думаю, надо пригласить с собой ту же Изольду. Она готова флиртовать с кем угодно, Ади тоже заядлый донжуан — вот и пусть ищут себе уединенные места. Лишь бы только подальше от нас с Вами.

— Может сработать, — согласился Городецкий. — Хотя в итоге спрятать параплан не удастся: он в небе будет хорошо виден.

— Как Вы назвали этот аппарат? Параплан? На что он похож?

— Пожалуй, на парус, только горизонтальный. При этом легкий и даже рвущийся в небо. Увидите на днях, если Изольда пригреет Адольфа.

— Вы сами его изготовили?

— Здесь сам, но в России были готовые образцы, созданные вовсе не мной.

— Какая чудесная и большая страна — Россия! У меня есть знакомые в Петербурге, но ни о чем подобном они не пишут....

— Я ведь говорил, что долго жил в Сибири. Вот там живет много народных умельцев и придумщиков, которым нет дела до столичных жителей. Один придумал паровой двигатель раньше Уатта, другой — паровоз раньше Стефенсона, третий — велосипед раньше Дреза, четвертый — прожектор, лифт и механическую ногу.... Всех не перечислишь. Ну, а мой знакомец создал параплан.

— Я слышала, что Вы свели короткое знакомство с семейством Кински? — неожиданно для Макса спросила Агата.

— Мы подвезли князя и его жену в замок эрцгерцога, — чуть смутившись, информировал комбинатор.

— А потом Вы навестили эту даму дома — в отсутствие князя, — усилила обличение княжна.

— У взрослых мужчин и женщин есть причины искать общества друг друга, — приоткрыл дверь в бездну похоти полумилорд-полусатир.

— Вы хотите сказать, что 20-летним девам рано знать эти причины? — взвинченно спросила Агата.

— Не спешите расставаться с иллюзиями юности, Ваша светлость, — попросил Максим. — Спустя десяток лет их расцениваешь как самое лучшее, что было с тобой в жизни.

Глава восемнадцатая. Ученица и учителя: день первый

В десять утра следующего дня (тусклого, дождливого) авто с Сашей, Максом и Агатой помчалось к южной окраине Вены, держа курс на оконечность Восточно-Австрийских Альп, Адольф же с Изольдой направились туда на поезде. Проехать автомобилистам пришлось около 100 км: сначала через городок Бад-Феслау в долину р. Лайта, далее вверх по ней через Винер-Нойштадт, Нойнкирхен, Терниц и Глогниц, от которого они углубились в долину ручья Земмеринг до деревни Брайтенштайн и от нее по сильно петляющему грунтовому шоссе стали подниматься на водораздел высотой более 900м, где и расположился модный летне-зимний курорт Земмеринг (летом здесь обитали любители прогулок и горных видов, а зимой уже обжились горнолыжники). Многие аристократы и богачи Вены заимели тут собственные виллы, однако у Ауэршпергов ее здесь не было (они предпочли окрестности Зальцбурга) и потому Агата, Адольф и Изольда напросились в гости к Траутмансдорфам, с которыми Ауэршперги были в свойстве через жену князя, тетку Адольфа и Агаты). Ну, а Коловрат и Городецкий поселились в отеле Бельведер, в двухкомнатном номере, заказанном по телефону из Вены.

Утро следующего дня было также сумрачным, хотя дождишко пока прокидывал редко.

— Сентябрь в здешних горах редко балует солнечными днями, — пояснил Саша. — Дождь идет часто по два-три дня, потом сменится облачностью с ветерком, а через неделю снова нагоняет дождливые тучи.

— Как же вы тут гонки устраиваете? — спросил недоумевающе Городецкий.

— В тот самый недельный облачный перерыв: ветер просушивает щебнистое покрытие, да и солнце из-за облаков периодически выглядывает.

— Посмотрим на этот ваш ветерок, — с сомнением протянул Максим. — Позволит ли он мне обучать Агату....

— Сегодня обучать ее буду я, ты не забыл? — проворчал Коловрат.

— Если дождь позволит, — усмехнулся Макс. — Послушал бы меня, поставил переднее и боковые стекла, накрылся брезентовым верхом и катался бы по дождю аки посуху.... А теперь любой дождичек будет умывать ваши личики. Твоей то дубленой коже ни черта не будет, а вот ланиты, уста и выю Агаты мне искренне жаль.

— Пожалел волк овечку, — хмыкнул Саша. — Не она ли тебе снится в утренних эротических сновидениях?

— Нет, — искренне сказал Макс. — Совсем другие девы и дамы. Сегодня, кстати, это была Изольда. С чего бы? Хоть к Фрейду за объяснением обращайся....

— Когда ты успел познакомиться с доктором Фрейдом? — удивился Коловрат.

— Я всего лишь заглядывал в его книгу "Толкование сновидений". Знакомился и с его взглядами на причины сексуальных закидонов у разного рода отщепенцев. Ты не читал?

— А надо? — скривился Саша.

— Ты прав, абсолютно не надо. Мы, слава богу, нормальные женолюбцы с девизом "Влынди дальним, ближние сами приластятся".

— Этого я и боюсь: ты занырнул к Божене и Элизабет, а близкая Агата сама на шею повесится.

— Да ты всерьез ревнуешь, — хохотнул Макс. — Тебе ведь объясняли, что графу не по чину зариться на княжну....

— Тебе, значит, можно, а мне нельзя?

— Со мной дама или знатная дева вправе позабавиться, а ты же матримониальные планы начнешь строить....

— Ну, я тоже позабавиться могу, — сумрачно предположил Саша.

— С кем из нас забавляться, будет решать ее светлость, а никак ни ты или я. Такова придурочная правда жизни, будущий господин граф. Ну что, идем завтракать? А то княжна вот-вот прискачет по наши души....

— Не обижайся, Макс, но я бы желал обучать Агату наедине, — заявил гонщик. — А ты прогуляйся по окрестностям или пофлиртуй с незнакомыми дамами — глядишь, еще кого себе для постельной утехи сорганизуешь....