Вьюга

— По рукам, пан цверг, — я, наконец, решился, — Часть товаром возьму — ты же не против будешь?

— Зачем же против, — тут Хильдсон ухмыльнулся, — смотри, выбирай. Тут и мое есть, и привозного тоже богато, вот, например…

Револьвер, что он из-под прилавка вытянул, был один в один как те, что у меня были — только под унитарный патрон. Калибр, правда, поменьше — ага, вот, на боку указано, что сорок четвертый длинный.

— Из Спады такое возим, у нас не делают, — мастер-кузнец собрал бороду в кулачище, задумался и уточнил, — Пока не делают, научимся еще. И винтовка под такой патрон есть, рычажная — видел такие, пан?

На прилавок легла короткая винтовка, пожалуй, что чересчур богато украшенная — слишком много полированной меди и резьбы.

— Видел, — я аккуратно подхватил ружье с прилавка, отбалансировал на вытянутых пальцах левой, приложился. Конечно видел, причем видел именно здесь, и очень похоже, что еще и пользовался. Оттянул толкатель, проверил обработку трубки магазина. Послушал, как механика звучит, поработав рычагом. Хорошая винтовка, тяжеловата слегка разве что.

— Почем отдаешь?

— Винтовку за двадцать гульдинеров, пистолеты по восемнадцать. Патроны нужны тебе, пан?

Расстались мы молитв через пять только, друг другом довольные. Взял и револьверы, и рычажку, и патронов, и еще кое-что по мелочи, вроде нормального ружейного ремня — на долю денег пришлось едва семьдесят монет. Из них у цверга нашлось тридцать, об остальных на завтра договорились, о чем Хильдсон выдал расписку, провозившись с ней с молитву, если не больше — явно не часто перо в руки берет.

Уже когда на улицу вышел, хлопнул себя по лбу и обратно в лавку сунулся.

— Забыл чего, пан Гаврилов?

— Да мелочь одну, пан Хильдсон — не подскажешь, где тут у вас альвы селятся?

— Это Журэк, что ли? — цверг выглядел… недоуменно?

— Ну, если там альвы живут — то он самый.

— А… — тут он точно хотел спросить, какого хрена я там забыл — простоват пан кузнец, на лице все написано, несмотря на бороду. Но передумал отчего-то.

— За лавкой направо свернешь, три квартала, потом слева ворота увидишь — это Журэк и есть. Только вот что, пан, — эх, вижу, не удержался все же, — Ты бы сперва деньги в номер отнес. Или внутрь сам не ходи, пусть тебе альва нужного выкликнут, если уж такое дело.

— Да я не знаю, пан цверг, что мне за альв нужен, — тут уже я задумался, — Главный у них есть?

— Не знаю я про их главных, — буркнул Хильдсон, а у самого аж кулаки сжались, — И знать не хочу. По мне, так пусть бы они вообще все провалились, вместе с главными своими, чертово племя.

На том и расстались. Чувствую, у цвергов какая-то прямо отчетливая нелюбовь к альвам, вот и Хевдар тоже все про вероломство ушастого племени рассказывал.

Но в «Кабанью голову» все же заглянул, благо — недалеко. Железо и деньги оставил, отмахнулся от предложения пообедать, и зашагал уже к тому самому Журэку, о котором Хильдсон толковал. Эх, лошадку бы, да кто ж даст, все пешком приходится. И пришлось. Прогулялся от души — пока ворота те увидел, уже темнеть начало и, похоже, планы сегодня еще и к канонессе святых сестер успеть медленно так накрывались.

— Или уже накрылись, — подумал я, увидев Журэк.

Журэк откровенно пугал, придавая смысла совету оставить деньги в надежном месте — мешанина безо всякого плана построенных домов, нависающих над узкими улицами, воняла мочой, кислой капустой и очевидной чудовищной бедностью.

— Нужен кто, вельможный пан? — вислоухий оборванец дернул меня за рукав, обращая на себя внимание, — Ну, или провести куда надо?

У этого глаза пурпуром не светились — одного не было вообще, на втором — уродливое бельмо. Он видит-то, или как? Меня как-то увидел, не беспомощный, значит.

— Провести? А куда можно? — я не без труда выцепил рукав из его ладони.

— Ну что там пану надо — трахнуть ушастую, или покурить чего? — альвеныш шмыгнул носом, — Могу сюда привести кого, только с альвой в трактир не пустят, на улице придется того-этого, пан.

— Пожалуй, надо провести, — я, как начал жалеть о своем решении молитву назад, так и не прекращал. Но взялся за гуж — не говори, что не дюж. И там что-то про груздь еще было, не важно — найду старосту их, скажу за Киру с Милу, и все, на этом в расчёте.

— Оно и правильно, вельможный пан, — оборвыш снова схватил меня за рукам, поволок за ворота, — Заведение знаю — во! И матрасы без клопов почти, для благородных.

— Погоди, торопливый, мне к старшему вашему нужно, разговор к нему, — я даже сам себе сильно убедительным не показался.

— Вот как? — альв уставился на меня своим бельмом снизу вверх, — Ну, можно и к старшему, вельможный пан, мне все одно.

Мы совсем на чуть углубились в кривые улочки Журэка, свернули в какой-то уж совсем темный переулок, а там произошло два события — я вляпался сапогом в кучу дерьма, и сразу после этого мне сильно повезло в подтверждение старой приметы — я успел повернуться, и поэтому мне влепили в скулу, а не по затылку.

Н-на, аж искры в глазах вспыхнули.

— Руки, руки ему держи! — кто-то визгливо заорал на альвском совсем близко, — Положит всех!

Мелкий повис на моей руке, вцепившись намертво, а вот тому, постарше, который меня и приложил, я успел на отлично зарядить сапогом в пах, аж приподняло его, вроде — смотреть было некогда, потому что в этот момент мне прилетело по ребрам, по голени, а после я самым банальным образом упал задницей на мостовую. Но я успел сделать главное — успел дотянуться до револьвера.

Бам! Взвизгнула пуля, срикошетив от булыжников, потянуло кислой пороховой вонью. Альвеныш моментально от руки отцепился, шмыгнул куда-то в проулок — только босые пятки по мостовой зашлепали.

— Ну?! — черт, щека горит просто, рассекли, похоже. А их все же трое было, не считая мелкого. Замерли, тихо так стало — только тот, с хозяйством отбитым, постанывает. Интересно, понимают ли они, что надо ствол задирать, чтобы капсюль выбросить, и иначе второй раз не выстрелить? Если да — то все, убивать меня будут, без вариантов. Еще подумал — зря новый револьвер не взял, там такой проблемы нет. И зря вообще сюда пошел — на что рассчитывал только?

— Пан рыцарь, ты встать сможешь? — наконец сказал тот, что повыше остальных.

— Пожалуй.

— Ну так вставай и иди на хер отсюда.

Жаль, уже стемнело изрядно — лица его я почти не и видел, так, пятно чуть светлее.

— Хрена с два ты угадал.

— А что предлагаешь?

— Я сюда по делу пришел. Его сделать надо.

— И по какому делу?

— Старшего вашего увидеть. Ему из Чеккаи, из нелюдского поселения привет передают.

Альв замолчал, и надолго — с треть молитвы, у меня уже рука уставать начала. А продолжил уже чуть другим тоном:

— Пан рыцарь, все эти дела вообще не по мне, так скажу. Давай ты поднимешь зад и угребешь уже домой? А я про тебя расскажу старшему. Станет ему интересно — ну, сам пусть и решает. Сойдет?

— Сойдет, — я оперся о стену, аккуратненько поднялся — а плаваю слегка, тряхнуло голову все-таки, — Давай, первым иди.

И этак стволом револьверным вильнул — вперед, мол, ребята, только после вас. Помялись, разбойники, но двинулись потихоньку. Честно сказать, пока по Журэку шли, все думал, когда же мне еще раз по голове врежут. Даже не сразу поверил, что обошлось — но дошли, помахали друг другу руками у квартальных ворот.

Дальше я один двинул и с горем пополам до «Кабаньей головы» добрался без происшествий, разве что народ по пути оборачивался — ну, то пережить можно. Надо отдать должное — очередной приказчик у стойки вопросов никаких задавать не стал, кивнул только, когда я попросил бинтов и теплой воды принести. А когда я до номера дотянул, фонарь зажег и в зеркало глянул — понял, что встречу с канонессой точно до завтра откладываю. Скулу все-таки рассекли — или свинчаткой били, или еще чем-то таким, похожим. Видок тот еще, краше в гроб кладут, еще и тулуп кровью залило. Дополз до двери, кликнул коридорного, сгрузил ему окровавленные вещи — этот уже самообладанием приказчика не отличался, но смолчал тоже, только физиономию скривил.

Талер за ночь, как-никак, да и думаю — я у них далеко не самый проблемный постоялец. Наслышан о нравах местных купцов, еще и не то отчебучивают.

Пока кровь оттер, пока, матерясь в полголоса, повязку наложил — только тогда понял, что в добавок ко всему не жрал с утра. И, честно сказать — тут я глянул в зеркало — сливовица бы тоже не помешала. Трактир работает, интересно? Должен вроде, когда ему еще работать.

Спустился вниз, убедился — да, работает, пара столиков занята еще. За одним купцы явные сидят, живым весом пудов от восьми каждый и уже здорово надравшиеся, судя по количеству пустых бутылок. А вот компания за вторым поинтереснее. Высокая смуглая женщина в какой-то затейливой яркой шапочке и крепкий такой мужик, по виду из тех, с кем в Журэке сегодня познакомился, только одет прилично. Местный разбойник даму на свидание пригласил? А дама эта еще так выразительно на меня глянула — словно приведение увидела, а потом спутнику своему что-то шепнула. Ну да, в этом трактире с разбитыми рожами обычно не появляются, не то заведение, не та публика. Только вот и парочек таких, как мне кажется, тут тоже быть не должно — место скорее купеческое, ни к лихой попойке, ни к танцам не располагающее.

Плюхнулся за свободный столик, подальше от остальных, заказал карпа в сметане («Вам целого, пан?» «Да, если небольшой»), а к нему полубутылку Тунавской сливовицы. И принялся методично одно в себя вливать, а вторым заедать по мере надобности. Только обратил внимание, что купчины так и сидят, даже бутылок у них на столе прибавилось — а вот странная парочка как я пришел — так и снялась. Неужели правда рожа моя напугала? Ну-ну, какой нежный народ в Тунаве живет, право слово.

Долго просидел, уже с улицы сигнал «Гасить фонари» был, когда я, пошатываясь, в номер поднялся и спать завалился, едва успев сапоги стащить.

Спал плохо, а как проснулся — сразу добрым словом альв вспомнил, и девчонок, и тех, вчерашних. Скула опухла, как от хорошего такого флюса, но хоть не болела особо — так, в рамках приличий, может даже и обойдется без воспаления. Хотя по-хорошему бы к доктору заглянуть, на всякий случай.

Умылся в тазу, рубашку накинул, прошлепал к окну. Времени — пожалуй, к обеду ближе уже, ну, зато выспался.

Ох, чую, канонесса меня по голове не погладит, и откладывать визит тоже дальше нельзя. Ладно, отбрешусь как-нибудь, у меня вон, и боевые раны имеются — хотя не хотелось бы святому капитулу рассказывать, как те раны образовались.

Выпотрошил картонку патронов, снарядил те револьверы, что вчера у цверга купил, вложил в кобуры да ремень надел. Кстати, надо ж еще за остатком денег зайти будет, не забыть бы. Что еще?

Да вроде все, идти пора. Подхватил тулуп, у двери коридорным повешенный, спустился вниз — а там приказчик за стойкой, третий уже, не видел его до сих пор — мне наперерез бросился.

— Пан рыцарь! — точно, сейчас скажет, что квартальный заходил, насчет постояльца поинтересоваться, — Вас дама ждет.

— Дама? — честно сказать, я только рот открыл.

— Магичка, пан рыцарь, — перешел тот на шепот, делая страшные глаза, — В трактире, в кабинете отдельном уже молитв десять вас дожидается. Злая, поди, жуть!

— Ну… Веди, что ли, — никаких знакомых магичек у меня не имелось, да и дамой в Тунаве тоже не обзавелся, хотя вчера мелкий альвеныш и предлагал.

— Она пройти в нумер хотела, пан, — приказчик засеменил вперед, продолжая шептать, — Бесстыжая же, пан, что с магичек взять? Но я сказал, мол, пан с дороги устал, не велел будить.

Это он молодец, кстати, еще мне незнакомых магичек с утра не хватало.

Прошли в знакомый уже зал, а оттуда — коридором к дверям, солидным таким, в резьбе, где приказчик, глазами на них указав, испарился.

Как оказалась, знакомая дама в Тунаве у меня была.

Ну, может, не совсем знакомая. Потому что в кабинете меня ждала та самая, высокая и смуглая, что вчера вечером в этом трактире за соседним столом сидела. Только на этот раз без своей смешной шапочки.

— Это у тебя что, рога?!

Не знаю, с чего магичка хотела начать разговор, но точно не так. Какое-то мгновение она молчала, словно набирая в грудь воздуха, а потом прямо-таки взвилась со стула, метнулась ко мне, сграбастав за грудки так, что ее лицо оказалось в трех пальцах от моего.

— Когда тебя нашли, скотина ты бессердечная… Когда сказали, что тот, кого ищут, именно ты — я ушам, ушам своим, м-мать, не поверила, это знаешь?! Пришла лично в этот сраный трактир. И кого я тут увидела?

Она шипела от злости, подтягивая меня все ближе к себе, словно собираясь, как те альвы, вцепиться горло. И, черт, я могу поклясться, что от тулупа пошел дым — ровно там, где она его схватила и пошел, бодро так.

— Я увидела тебя в гребаном трактире, Вьюга! С разбитой рожей проходишь мимо, словно мы не знакомы! — магичка почти орала, — А десять дней тому я зарыла твое гребаное тело в гребаном Йльзене! И ты был мертвый, как гребаный камень, когда я это делала! И теперь, когда ты чудесным образом воскрес, все, что ты мне можешь сказать — это есть ли у меня рога?!

Глава десятая, где герой узнает многое о себе, о деятельности святого капитула, а также о дамочках в беде и почему от них надо держаться подальше

— Сколько у нас времени, эфенди?

— Не больше двух дней .

— Мы можем не успеть.

— В том, что начнется, вы его уже не найдете.

— Но...

— Делайте все возможное. Думаете, вам удастся уйти от плахи, если на ней окажусь я?

Все, пластмассовый мир победил.

— Вьюга? Ты меня слышишь?!

Макет оказался сильнее.

— Если ты сейчас все не объяснишь… Да что с тобой не так?!

Вы знаете, что такое — помнить две версии реальности? Я узнал. Все хорошо. Все идет по плану. Ирина была права. Если бы такое случилось там, еще в Йльзене, я бы двинулся. Так бы и ходил кругами, пялясь в пустоту. Да сейчас, в общем, тоже еще не поздно.

— Эй!

Ее ладони обхватили мое лицо, скулу дернуло болью, и я мягко отвел ее руки.

— Не так? До хрена, что не так.

— Ты…

— Начнем с начала. Как тебя зовут?

Кажется, на этом вопросе она онемела от злости и обиды. А мои руки ощутимо так обожгло, словно я не ее ладони в своих держал, а пару углей.