Река снов.Том 1.

Я вспомнил про удивленные взгляды на себя. Встал и пошел к зеркалу, по ходу включив свет. При осмотре повреждений не было. Но новое кое-что было. Шрам на левой щеке, которому было уж сорок лет, то бишь уже слаборазличимый, стал ярким и хорошо видным, как будто только-только зарубцевался. И форма чуть изменилась — из крестообразной стала больше напоминать наконечник стрелы. И правая бровь была белого цвета.

А на брови там максимум один волосок седой был. Утром я в спешке в зеркало на себя не глянул, но вчера-то еще такого не было. Естественным образом так не бывает. Седина отрастает вместе с ростом волос на двадцать пятую долю дюйма (или миллиметр) в сутки. Поэтому любимые страшные рассказы аборигенов о том, как юноша или девушка, увидев нечто ужасное или запретное, к утру поседели — не реальное, а фантастическое. Ибо даже у бритого наголо юноши седая щетина на голове появится не наутро, а сами понимаете когда. Поседеть от страха можно, только не сразу. Хотя магически цвет волос изменить можно. И очень быстро. Правда, лично не пробовал и не знаю, сколько Силы для этого потребуется. Неужели я попал под какое-то воздействие Силой?

Но для чего этой Силой добавлять мне седины, причем именно таким образом? И обновлять шрам? Ах да, наверное, что-то это значит. Ибо жрец и служки из аборигенов на меня удивленно глядели, а вот девица в трактире и портье, будучи из пришлых, никак не реагировали на мой внешний вид. Придется повспоминать разные аборигенские легенды, что означает это странное поседение и стрелообразный шрам.

Этим я и занялся, но ничего не мог вспомнить, хотя раз мне показалось, что смогу. Затем меня снова одолели размышления. Собственно само по себе поседение брови и освежение шрама меня не пугало (я ведь уже не молод), беспокоило то, что это может быть признаком чего-то. А вот чего? Насланной болезни? Нисхождением божьей благодати? Кознями Ашмаи?

Помучившись так, решил выйти прогуляться. Спать не хотелось, лежать тоже, и я решил походить по улицам. Хождение опять вылилось в поиски, чем бы заняться и убить время. Поэтому я заходил в лавки, глядел на товары, озадачивал приказчиков вопросами, но ничего не покупал. Зашел в пару заведений, где демонстрировались танцы с раздеванием, но зрелище меня не вдохновило. Больно девушки были несвежие.

Заходил и в разные трактиры, где сидел над кружкой пива подолгу. Пить алкоголь я не решился, потому вяло жевал закуску, делал вид, что отхлебываю пиво, глазел по сторонам и уходил, оставив нетронутую кружку. Странно, что жаба не давила.

Чувствовать себя я продолжал хорошо, расход Силы был компенсирован. Хотя позже меня одолела мысль, а не зачерпнул ли я сам или небесные покровители дали столько Силы, что мне стало плохо? И даже больше: не прибавился ли у меня уровень владения Силой и ее собственный запас? Это интересно, но проверить пока нельзя. Можно случайно переборщить с заклинанием и перестать контролировать свою Стихию. Попытаешься сдуть движением Силы голубя с крыши и снесешь весь дом. Оттого завтра съезжу за город и поупражняюсь со Стихиями. Сон пришел незаметно, хотя я думал, что придется долго его дожидаться.

И во сне увидел я старого вампира, который сидел на крылечке кирпичного дома и беседовал со мной. Оказывается, среди вампиров тоже есть болезни. Одна из них, о которой мы беседовали, называется 'пустынная лихорадка'. Подвержены ей молодые вампиры, которые после особо роскошного вампирского пира начинают чувствовать себя так, как в те времена, когда они еще были людьми и простужались. Их буквально трясет, как от жара прежде, хотя они на ощупь остаются холодными как лед. И еще их начинает буквально терзать голод и жажда (особенно последняя), но это не жажда крови, а обыкновенные голод и жажда. А жидкость они пьют как лошадь или верблюд, вернувшийся из перехода по пустыне. Оттого и появилось такое название. Вот едят они и пьют буквально за троих, но лучше им не становится, и через неделю или чуть больше они, заснув, больше не просыпаются. Интересно, что тело их при этом напоминает на ощупь мармелад. Мастер гнезда, после того, как случаи такой болезни участились, поручил ему изучить ее, но он за свою долгую жизнь про нее не слышал и не видел, пока она не проявилась в последние полгода. Поэтому он и просит меня подсказать, не знаю ли я чего-то про эту или подобную болезнь.

Вот так да! А люди-то думают, что вампиры бессмертны сами по себе и ничем не болеют (и даже душа не болит). Я даже припоминаю, что пара аборигенских аристократов, заболев неизлечимой мучительной болезнью, добровольно превратились в вампиров, чтобы от мучений избавиться. В одном случае это была проказа, а в другом, кажется, рак.

Вампир ждал моего ответа. Я ответил, что у людей подобной болезни не встречал, но у меня появилась пара ассоциаций или идей (не знаю, как сказать правильнее).

Первая. Озноб и лихорадка бывают и у людей при переливании им не совместимой по группе крови. И дело тоже может кончиться печально из-за гемолиза. Слово 'гемолиз' на вампира произвело неприятное впечатление. Его аж передернуло. Если эта идея верна, то должно существовать какое-то сочетание разных групп крови или крови разных народов, которое становится опасным. Но в проверке ее я ему помочь не смогу.

Вторая. Один бывший охотник за нечистью говорил мне, что по его мнению, когда человек вампиром становится, в его тело внедряется не один демон, а множество. С течением времени же остается только один, что имеет результатом резкие изменения в поведении. Оставшийся демон других не то поглощает, не то изгоняет. Возможно, эта лихорадка является признаком конфликта демонов между собой с печальным для хозяина концом. Детали тут мне неизвестны: может, демон-глава чересчур рьяно выгоняет других, а надо не так быстро это делать, может, что-то еще...

Вампир встал со ступеней крыльца, церемонно поблагодарил меня и пропал. Вслед за ним пропал и сон. На часах было два. Я прошелся до необходимого места и вернулся в постель. Некоторое замешательство от увиденного во сне все никак не проходило.

Конечно, за прожитую жизнь какой только ахинеи во сне не увидишь, но вампир, просящий у меня врачебного совета, как лечить своих не в меру упившихся братьев по крови-это вообще за пределами добра и зла. Прямо рекорд несуразицы, а не сон. Я отчего-то продолжал чувствовать себя обескураженным и растерянным. Отчего бы? От такой необычной новости про болезни вампиров? Или оттого, что я отнесся к просьбе вампира как целитель, а не как истребитель?

Пелена сна накрыла меня незаметно, и снова проснулся я уже утром. Больше сновидений не было, но предыдущее все же не отпускало меня. И что-то мешало счесть его игрой воображения.

Кроме того, я ощущал, что во сне были еще две важных детали, которые я отметил, но сейчас не мог вспомнить. Полежав еще и понапрягав мозги, я вспомнил, что:

1. Крыльцо кирпичного дома из сна было странно знакомым.

2.Прощаясь и благодаря, вампир назвал меня Luftёtar ,совсем как старый друэгар.

Неужто это любимое название старейшин для меня? И вообще, что означает Luftёtar?

У кого бы спросить про это? Решив, что хватит валяться, я отправился умываться, а после того решил позавтракать и отправиться за город поупражняться с Силою.

Внизу сегодня был тот портье, мать которого была так напугана кошачьим несчастьем. Он радостно поприветствовал меня. Я поздоровался и спросил о здоровье обоих. Портье ответил, что с обоими все хорошо, но кот от греха подальше лишен удовольствия играть с клубками. Для того ему мячик приобрели. Я спросил его, где можно будет нанять такси для поездки за город на небольшое расстояние.

Он ответил, что большинство таксистов при поездке за город начинают бессовестно задирать цены, а многие даже из боязни могут отказаться. Если я не против поездки в конном экипаже, то я могу нанять его совсем неподалеку, в Дровяном проезде. И обойдется это раза в два дешевле. Если мне нужно побыть одному или наедине с кем-то, то извозчики подождут, сколько надо. Идти туда надо так — сразу от входа пройти по улице Неожиданной до рыбного магазина, затем свернуть направо и пройти три квартала. Там будет пустырь, огороженный забором, возле которого и стоят извозчики для поездки за город. Заказы в городе они почти не берут из-за конкурентной борьбы с таксистами, которые их вытеснили в этот закоулок. Я поблагодарил его и вышел. Путь мой лежал в трактир, ибо Сила Силой, а еда по расписанию.

Сначала я употребил чаю с горячими плюшками, потом попросил налить чаю во взятую с собой фляжку. Еды с собой брать я не стал, рассчитывая обернуться за час-другой, а вот иметь, что попить, никогда не помешает.

В указанном месте стояли два крытых возка и один открытый, возле которых курили извозчики. Изобилия желающих прокатиться не было. Я выбрал крытый возок на случай внезапного дождя и спросил извозчика, есть ли неподалеку от города овраг, где я могу, никому не мешая, пристрелять пистолет. Он ответил, что есть такой приблизительно в версте от ворот. Я вручил ему рубль задатка и взгромоздился на сидение. Экипаж заскрипел, но выдержал. Мы чуть ли не шагом выехали через какие-то проулки к городским воротам явно хозяйственного назначения. Охранник лениво подошел к нам, прикоснулся к моей левой ладони жезлом и махнул извозчику рукой, чтобы тот трогал. Второй охранник курил в стороне и на нас вообще внимания не обращал.

Версту до оврага мы плелись с полчаса, ибо ни лошадка, ни извозчик явно никуда не торопились. Меня же беспокоили больше рессоры, передававшие моему организму все неровности земли. Но пока терпеть было можно. Когда мы прибыли к оврагу, я спросил извозчика, где лучше спуститься вниз, а то здесь весьма крутые склоны. Извозчик ответил, что не знает, ибо он всегда ожидает пристреливающих пистолет здесь, а в сам овраг не лазит.

Я слез и пошел вдоль склона, выбирая более пологое место. Не тут-то было — пологий спуск отсутствовал. Наконец я плюнул и прыгнул вниз. Сапоги ушли в рыхлый грунт почти по щиколотку. Высвободив ноги из грунта, я быстро спустился на самое дно. Мусора там хватало, имелись и следы трапез, и следы попоек, и следы взаимоотношений между полами. Но трупного запаха не было, и это радовало. Сначала я аккуратно потоками Воздуха, как веником, немного расчистил дно оврага вокруг себя, сметя мусор в одну кучу. Затем, закрутив потоки Силы узлом, выдернул небольшой куст и забросил его наверх. Потом пришло время для пары заклинаний посложнее.

Затем поискал вокруг водоносные жилы. В овраге, судя по моим ощущениям, с водой было все в порядке — должны быть и родники, и колодец выкопать было можно. Этому меня в свое время хорошо выучили, и в Сендерском походе это умение пригодилось. Тут я насильно прервал воспоминания и проделал еще один фокус — у себя за спиной захватил все лежащие на земле предметы на площади приблизительно квадратный метр потоками Силы и заставил их левитировать. Затем обернулся и посмотрел, что мне попалось. Оказалось, в воздухе зависли разбитый горшок, пара сухих веток, скомканная газета и ежик. Я осторожно опустил 'добычу' на землю и позволил ежу удрать в кусты.

На том упражнения и закончились. Вообще отличий от обычного состояния я не заметил: Силы не прибавилось, уровень владения ею не изменился. Запас ее тоже. Ощущал я себя так, как бывает, когда займешься магией после хорошего отдыха, восстановившего силы. И все.

Надо было возвращаться. Ах да, я же сказал, что пошел пристреливать пистолет. Ну ладно, поддержим легенду. Я вынул кольт, прицелился и двумя выстрелами добил тот самый горшок. Вытащил магазин, вставил туда патроны взамен израсходованных, и стал искать пристойный подъем. Пройдя метров десять дальше, нашел осыпь. Которой и воспользовался, хватаясь свободной рукой за кусты. Осыпь мне напомнила обвал стены Каскелена, там, где мы смогли подорвать стену динамитом. На штурм через эту брешь и осыпавшийся в ров оползень первую роту повел Эрру. Ему как всегда, чем опаснее, тем было лучше. Вторая рота штурмовала город с востока, где стена была ниже всего. Штурмовые лестницы у нас были ублюдочные, так что вся надежда была на то, что стрелки собьют горожан со стены и не дадут им нас посбрасывать в ров. Третья рвалась через разбитые пушкою Речные ворота... Тут я опять насильно оборвал нить воспоминаний и двинул к извозчику.

Но возка и извозчика на месте не оказалось. Совсем. Там, где возок стоял, остались конские яблоки и окурок. Следов драки и убиения нет. Был возок и пропал. Я подумал и решил, что ждать я его тут не буду. До ворот совсем не далеко, а торчать лишнее время в безлюдном месте, на краю оврага-оно мне надо? Тем более, я не бросил извозчика в беде, он сам куда-то ускакал, зараза. Я плюнул и пошел по дороге в сторону ворот. Навстречу мне вышел тот же охранник, лениво проверил меня жезлом и сделал приглашающий жест. То, что я прибыл пешком, без возка и извозчика, его совершенно не волновало. Я задал ему вопрос, куда мог запропаститься извозчик, пока я пистолет пристреливал.

Охранник, ухмыляясь, сообщил, что это с Аймо (так звали этого паршивца) случается регулярно. Когда его клиенты предаются пристрелке пистолетов, разврату, выбиванию долгов и прочим мирным занятиям, Аймо скачет в недальний хутор, где вкушает самогон, до которого он большой любитель. Остаться он может только тогда, когда знающие его клиенты ему вперед не заплатят. Если по незнанию заплатили вперед — искушение он преодолеть не может. Однажды нервный клиент его подстрелил за исчезновение. Но простреленная ляжка Аймо от загулов не отучила. Тут я, слушая это, еще раз пожалел, что не знаю заклинания, вызывающего анальный зуд. Я б его к этому Аймо применил вместо пистолета.

Охранник продолжил, что если мне неохота и дальше идти домой пешком, то за воротами есть трактир 'Красная Роза', откуда можно вызвать такси. Я пошел туда. Трактир был весьма запущенным, и напитки в нем были под стать заведению. Поэтому хозяин компенсировал ободранность стен и неважный вкус вина своим пением и игрой на гитаре. Коронным номером была душещипательная баллада о красной розе на вилларском. Повествовалось в ней о любви дочери садовника и сыне лесничего. Все было у пары своим чередом, пока во время любовных утех кто-то из них случайно задел заряженный арбалет. И 'моя Красная Роза побелела'. Пел и играл он средне, но с чувством. И проникновенно.

Балладу эту я уже слышал, и еще тогда обратил внимание на то, что в юности, читая приключенческий роман из времен до Переноса, встречал там другую балладу с такой же строкой 'моя красная роза побелела'. Герой романа, слушая эту балладу, получает известие о гибели жены. Его роза тоже побелела. Или я путаю, и это белый шиповник стал красным?

Такси явно не торопилось, поэтому балладой про красную розу я насладился дважды. Но грех жаловаться — сколько я наслушался солдатских песен и жестоких романсов про любовь всяких несочетаемых героев вроде вампира и охотницы на нечисть. Или эльфийки и алху.

Толи дело чеканные строки стихов из Старого мира:

'Солдат, учись свой труп носить,