Одна жизнь (1 - 9гл из 18)

Кристи залпом опустошила бокал со скотчем, закусила виноградом. Я бросила короткий взгляд на Салли и снова затянулась сигаретой. Чудесно! У обоих упырей клыки торчат.

Ну, братец, только поправься, я тебя так отделаю, что мать родная не узнает. Если выберусь отсюда, конечно. Сделала еще одну затяжку и, превозмогая злость, улыбнулась Михаэлю. В конце концов, я сюда пришла решать серьезные вопросы.

— Вы кажетесь мне честным вампиром, мистер Борджи, — чушь, но он и сам лживый до мозга костей. — И я уверена, что это недоразумение, возникшее между вами и Джедом, удастся разрешить.

— Уверен в этом, милая. Оставим формальности, просто Михаэль. Вы ведь не хотите меня обидеть?

Если б это могло тебя убить, ох, как бы я этого хотела... В ответ улыбнулась как можно более искренне.

— Михаэль. Джед рассказал вам, как обстоят дела с его долгом? Очевидно, что тот парень, посредник, его подставил, я уверена, если вы поговорите с ним более развернуто, он признается в своей клевете на моего брата.

Вампир засмеялся. Как жаль, чертовски жаль, что пистолет остался в плаще, и от него меня отделяла Кристина.

— Она великолепна, Салли, такая незапятнанная наивность.

Второй упырь довольно оскалился. Кристина тупо улыбалась, подъедая виноград, а мне хотелось под землю провалиться.

Тут случилось страшное. Пока я поворачивала голову, обозревая Кристину и Джода, этот чертов упырь Михаэль пересел! Я даже не заметила, я не почувствовала этого! Раньше нас разделяло два подлокотника дивана и метр расстояния. Теперь он сидел прямо рядом со мной! Не успела скрыть свой страх, и ему это понравилась, я видела, как в черных глазах вампира затрепетал тоненький блик самодовольства. Видела, какими длинными стали его клыки. Он поднял мою руку с колена, и я с трудом удержалась, чтобы не схватиться за посеребренный кинжал.

— Милая, сладкая Моника.

Поцеловал мою руку и не отпустил. Сигарета истлела и пекла пальцы, я просто бросила ее на пол, освобождая вторую кисть.

— Вы, конечно, верите своему брату, и это очень похвально. Но поймите, ту проблему мы с ним уже давно разрешили, сейчас же речь идет о деньгах, которые он занял у меня позавчера днем. А точнее, о тех деньгах, которые он остался мне должен, проигравшись в казино. Поверьте, милая, если бы я не сомневался, что за свою жалкую жизнь он соберет нужную сумму, то не стал бы требовать с него расписку.

— Расписку?

Теперь я начала понимать. И скрыть страх уже не могла. Как же это больно, когда тебя предают близкие, когда они не то, что отворачивается от тебя, как наша мать, или требуют стремиться к чему-то совершенно не соответствующему твоим собственным желаниям, истязая и сердце, и душу, как наш отец, а просто продают за банальные прихоти.

Когда я первый раз сбежала из дома и отец избил меня, мать не разговаривала со мной почти месяц. Единственное, что она сказала мне тогда: 'Ты опозорила меня перед соседями'.

Я — ее дочь, а мнение чужих людей оказалось для нее важнее! Неделю я каждую ночь плакала в подушку и приказывала себе не заморачиваться, приказывала быть сильнее, убеждала, что опыт бесполезным не бывает. Тогда я думала, что больше никогда в жизни мне не будет так больно. Но что может сравниться с болью от предательства собственного брата?

Михаэль отпил из наполненного вампиршей бокала и протянул мне сложенный вдвое листок. Я оказалась права. Буквы путались, руки брата дрожали, но суть была ясна. Он должен был отыграться сегодня днем, не отыгрался, на кону стояла...

Я приказала своим чувствам — заткнуться. Я солдат, я человек и уже только потом — я женщина. Ничего не решено до конца, пока у меня есть надежда, посеребренный кинжал в клатче и мой опыт. Собрала волю в кулак и улыбнулась, заставила себя рассмеяться. Улыбка вампира погасла, теперь он смотрел на меня с неприкрытым интересом и... Восхищением?

— Михаэль, вы же, конечно, знаете, что у людей не принято оставлять друг друга в залог. Мне жаль, но любой адвокат скажет вам — эта расписка не имеет силы. Джед всегда был шутником, я поговорю с ним, он не имел права так жестоко над вами подтрунивать.

Я тепло улыбнулась этой клыкастой твари и мягко забрала у него руку.

Конечно, я говорила правду. Люди не оставляют друг друга в залог. Беда в том, что если вампир действительно обратится с этой распиской в суд, и долг брата правда настолько высок, квартира, в которой сейчас живет моя семья, просто пойдет с молотка, а я, Джед и мама попадем в долговое рабство. Прецеденты не то, что случались, они были отнюдь не редкостью.

Клянусь, если выберусь, ты заплатишь за это, братец. Жестоко заплатишь.

Кристина заерзала. Сиди, дура, чтоб тебя! Хотя... может, так даже лучше. Девушка поднялась.

— Я вернусь через минуту, надо отлучиться. — Кокетливо виляя задом, она направилась к лестнице. Я подождала, пока она спустится, и тоже встала. Еще одна теплая улыбка. Еще всего одна...

— Мне пора на другую встречу. Брат, конечно, должен вам, Михаэль, и мы найдем способ вернуть долг.

Вампир не ожидал такого развития событий, и, по всему было видно, ему эта игра нравилась. Не люблю быть мышкой, но у меня тоже есть зубы, и, если нужно, в горло я вцеплюсь. Как сказал Эдуард, нам есть за что сражаться.

— Вы могли бы вернуть его сейчас. Я не хочу скрывать своего восхищения, вы удивили меня, а при моем жизненном опыте это практически невозможно. Я предлагаю сделку. — Он сделал еще один маленький глоток скотча, клыки выдвинулись чертовски далеко. Вот же задница. — Вы видели сумму, она заоблачна. Я прощу ее вашему брату, если... вы позволите себя укусить. Всего один маленький укус, милая, и вы и ваш брат свободны. Как вам такое предложение?

Я заставила себя улыбнуться шире. Никогда на свете! Сдохну, но моей крови ты, тварь, не получишь!

— Михаэль, предложение заманчивое, но если бы только я была уверена, что Джед остановится. Боюсь, этот долг придется выплачивать ему, лично. Он заплатит, я прослежу за этим.

Чертов упырь, я тебе и звезду с неба пообещаю, только дай мне выйти отсюда. Никогда больше, никогда не приду в подобное место! Разочарованным вампир не выглядел, и это пугало. Только кивнул на прощание. Салли же, казалось, был немного растерян.

Слишком легко Михаэль согласился... Слишком легко!

— Приятного вам вечера.

Кристины не оказалось ни в дамской комнате, ни в зале, мобильный не отвечал. Я понадеялась, что у этой курицы хватило мозгов слинять, и вышла на улицу, набирая дрожащими руками номер такси. Достала сигарету.

Я не попадала под зависимость никотина, покуривая время от времени просто по привычке. Сейчас закурить хотелось. Да... и еще выпить.

Приеду домой, достану припрятанную мамой бутылку виски. А завтра с утра первым делом схожу в больницу и начищу морду Джеду. Плевать, что лежачего не бьют.

— Моника!

Это было так неожиданно, что я сигарету выронила. Растерянный Томах мялся, кутаясь в тонкую куртку. Выглядел он обиженным и растерянным.

— Томах? — Я улыбнулась. Что-то быстро ты порезвился с вампиршей. К несчастью...

— Моника, Кристи с ними осталась. Я хотел ее забрать, но они отшутились, что только выпьют по бокальчику. Черт, они ее во внутренние комнаты повели.

Так я и знала, снова гребаное — Но. Как же я хочу домой! Кто бы знал.

— Ну она ведь была не против? Верно? Не парься. Ты и сам ее кусал, знаешь ведь, что много они не выпьют.

Или выпьют? Но они ведь уже ужинали, верно? Ненавижу вампиров.

На него было жалко смотреть. Взгляд побитого щенка. И это вампир?

— Моника, я бы не переживал, но туда людей посторонних обычно не водят. Она оттуда не выйдет.

Так. Я ведь знаю, что совершаю ошибку. Или... Этот парень ради крови Кристины прямой приказ нарушил, может, она правда стала ему дорога? Верится с трудом.

Черт бы его побрал, этого гребного вампира. Чтоб вы все, кровососы, под землю провалились! Разве что, за исключением Эдуарда... может быть.

Я достала пистолет, сунула в карман, приоткрыла клатч.

— Ты вперед.

Он воодушевленно кивнул. Проклятье, и что я делаю?! Но ведь не могу же я ее там бросить!?

Вышибала, если и удивился моему возвращению, виду не подал. Мы снова поднялись по лестнице и зашли за портьеру. Тут пахло сандалом и какими-то незнакомыми пряностями. В длинном сумрачном коридоре с алыми в разводах обоями никого не было. Я достала пистолет.

— Знаешь, куда идти? — спросила я шепотом.

— Чую её, — ответил вампир.

Прошли несколько комнат. В одной, судя по звукам, происходило нечто занимательное.

— Сколько на этаже людей?

Вампир смутился.

— Человека три, вампиров четверо. — Он что, решил, я стану расспрашивать, что тут за дверьми происходит? Это и ежу понятно, даже думать не хочу.

Прошли дальше и, когда свернули за угол, вампир кивком указал на черную матовую дверь. От чего же мне так страшно? Вспомнилось серьезное лицо Эдуарда, к чему спрашивается?

Повернула ручку. В комнате, как и в коридоре, оказалось сумрачно. Горел только торшер на тумбочке у широкой кровати с балдахином. Спальня, выдержанная в красно-золотых тонах, была богато убрана коврами и безделушками в восточном стиле. Рядом с вазой, полной павлиньих перьев, у окна, спиной ко мне, стояла Кристина. Вампиров не было видно. Я сделала шаг, ещё один. За моей спиной мелькнула тень. Я обернулась и нажала на курок. Выстрела не было. Передо мной, скаля пасть, стоял Салли. Он показательно закрыл дверь на ключ и помахал им у меня перед носом. Я нажимала на курок, снова... и снова. Пистолет молчал.

Будьте вы прокляты, кровососы чертовы! Кто-то из них вытащил обойму, пока плащ лежал на диване.

Так... Только держи себя в руках, Моника! Я бросила пистолет в скалящуюся физиономию Джода и попала! Из носа вампира брызнула кровь. Мгновенно выхватила кинжал. Он отпрыгнул, я оттолкнулась от дверей и замахнулась на Салли. Он зашипел.

Удар ногой, прыжок, кувырок, подсечка. Он повернулся, но встать не успел, я прыгнула сверху, направляя лезвие аккурат в сердце.

Крепкий захват... Михаэль перехватил руку с кинжалом и заломил её мне за спину, рывком поднимая меня на ноги. Я застонала от боли. Черт, я так берегла эту руку! Проклятье! Если бы не рука, я бы побила их... Кого я обманываю? Я не смогла бы убить двоих вампиров. Может, хоть одного... Дернулась из последних сил. Михаэль держал крепко, я почувствовала на своей шее его вибрирующее от хриплого смеха дыхание. Этот сукин сын смеялся надо мной!

Но хуже было то, что эта долбаная дура Кристина стояла и хлопала в ладоши, едва не подпрыгивая от радости.

— Ох, Моника. Ты неподражаемая дура!

Вампиры не обращали на нее внимания.

Я дернулась еще раз, пытаясь отстраниться от тревожившего страхи, щекочущего дыхания, пахнущего кровью. Подальше от клыков... бесполезно. Вампир держал крепко.

— Ты не устаешь удивлять меня, милая, — прошептал упырь, по ощущениям обращаясь непосредственно к моей шее. — Думаю, при встрече стоит сказать спасибо твоему братцу за это знакомство.

Мысли метались, как испуганные кони. Как же мне было страшно, страшно подумать и невозможно страшно сказать. Даже дышала я с трудом.

Вскочивший Салли, заляпанный собственной кровью, представлял жалкое зрелище.

— Ты ударила меня, сучка!

Он схватил меня за подбородок, и я уже решила, что вот сейчас упырь проломит мне череп и все будет кончено, но Михаэль осадил его.

— Убери руки!

Джод от неожиданности даже отпрыгнул.

— Эта девка меня ударила!

Я услышала хриплый смех за спиной.

— Не просто ударила. Эта куколка тебя чуть не убила, братец. Если бы не я, жариться тебе на сковороде в аду, так что будь благодарен.

Салли выпучил глаза.

— Чертова дрянь. А ведь по ней не скажешь.

— Ну-ну, поуважительнее. Она все-таки твой гость. — ещё один издевательский смешок. — Ты правда думала я отпущу тебя, сладкая? Глупая девочка. Тебе стоило согласиться на моё щедрое предложение сразу, не пришлось бы просить нашего общего друга Томаха разыгрывать этот спектакль. При жизни он был очень талантливым актером, кто бы мог подумать, что после смерти он заслужит этим мастерством метку клана.

Четвертая метка... вот значит как. Эти уроды пообещали Томаху четвертую метку, если он приведет меня.

— Отпусти меня! — голос прозвучал сипло. Еще одна попытка вырваться пользы не принесла.

— А ты будешь послушной девочкой?

Что тут скажешь? Как же меня бесило это! Бесила беспомощность, бесило такое отношение. Как же я ненавижу тебя, Михаэль Борджи! Клянусь, упырь, я тебя не то что убью — изничтожу. Не сейчас, но со временем ты умрешь от моей руки, и ради этого я жизни не пожалею.

Михаэль рассмеялся.

— Так я и думал. За свое упорство ты заслуживаешь поощрения, милая.

Салли тоже скалился. Его клыки поранили нижнюю губу, но он, не замечая этого, пялился на нас с Михаэлем. Даже все это время молчавшая в стороне Кристина, снисходительно улыбалась.

Что же ты делаешь, глупая курица?! Мы ведь работали вместе, мы были подругами. Неужели ты не понимаешь, что не уйдешь отсюда? Глупая, глупая Кристи...

Усталость и осознание собственной глупости накатило волной. Я ведь уже ничего не смогу сделать... Разве что, попросить их убить себя быстро? Чёрт... Что за мысли? Я не могу сдаться этим чудовищам без боя!

Михаэль снова уткнулся мне в шею. От его прерывистого, хриплого дыхания бросило в дрожь.

— Сегодня я отпущу тебя, Моника, обещаю. Но я хочу получить свой укус. Я просил по-хорошему, ты не захотела.

Одной рукой он перехвалил мои запястья, поднимая еще выше. Так я не могла стоять даже на носочках.

— Глупенькая. Я всегда получаю, что хочу.

Изо всех сил постаралась отстранится, конечно, не помогло. Теплое дыхание на шее, резкая боль заставила закусить губу лишь на короткий миг. Необычайная лёгкость, волнующая слабость, сменяя неприятные ощущения, потекли по венам, бросая в жар. Приятная истома и желание вспыхнули в груди, распаляя и дразня. Мне захотелось поцеловать вампира... впиться губами в ласкающий мою шею рот, горячо и страстно. Поднять рубашку и коснутся гладкой, сильной спины, провести дрожащими пальцами по рельефным мышцам живота...Стоп!

Хватка ослабла, и я хотела отскочить, но получилось только выпасть из объятий Михаэля.

Шея не болела, я прижала к ней руку, кровь сочилась из проколов. Он укусил меня!

Михаэль больше не смеялся, его пораженный взгляд потеплел и... черт! Мне стало по-настоящему страшно. Он облизал окровавленные губы и улыбнулся, склонившись надо мной. Как в тумане я следила за его рукой, пальцами чувственно коснувшимися моей щеки.

— Потрясающе... неповторимо. Если бы я не обещал отпустить тебя... Может нарушить слово? Ммм? — Он перевел взгляд на с любопытством и жадностью рассматривающего меня Салли, а затем посмотрел на Кристи. Губы вампира тронула жестокая усмешка.

Я даже дыхание затаила, почти молясь.

— Нет. Не хочу, чтобы ты ненавидела меня, крошка. Не сегодня.

Сквозь какой-то отупляющий дурман я следила, как Салли достал ключ и открыл двери. За ней, довольно скалясь, по-прежнему стоял Томах. Я хотела тут же выбежать, уйти как можно дальше. Но, проклятье, я ведь буду вечно ненавидеть себя, если поступлю так.