Когда мы прибыли на мост перед нами предстала довольно жуткая картина. Шисуи с большим трудом избегал атак своих противников. Ситуацию усугубляло еще и то, что принять удар Сибуки все равно, что нарваться на усиленную взрыв-печать, да еще и не одну. Про отражение Кабутовари я вообще молчу, его не так просто назвали Раскалывателем шлемов, он полностью оправдывал свое название. К тому же я заметила, что Шисуи постоянно морщит нос и достаточно часто моргает. Черт! Мне знакомы эти симптомы! Именно так себя ведет Саске, когда его глаза устают! Если так, то у нас серьезные проблемы! Переглядываюсь с Саске и киваю ему. Да, против любого мечника у нас практически нет шансов, но немного отвлечь и не умереть в первый же момент нам вполне по силам. Достаю кунай с прикрепленной взрыв-печатью и кидаю его прямо в Джимпачи, тот успевает закрыться Сибуки, но... активация моей печати заставляет его оступиться, чем успевает воспользоваться Шисуи. Быстрый взмах и сюрикены довольно глубоко врезаются в одну из его рук. Все! Теперь ему уже не поиспользовать свой меч в полную силу!
Как, оказалось, ликовала я рано. Тот что-то неразборчиво рыкнув, метнулся в нашу с Саске сторону. Я не успевала уйти из-под удара, видя как медленно и неотвратимо приближается ко мне этот меч. Я уже успела попрощаться со своей новоприобретенной жизнью, как... меня отшвырнул в сторону Саске, но сам... он попал под удар. Как в замедленной съемке вижу, как любимый отлетает на десяток метров прочь и замирает изломанной куклой. Не слыша издевательского хохота мечников и, предупреждающего крика Шисуи, иду к Саске и опускаюсь перед ним на колени. Щупаю пульс, он слаб, почти незаметен. Ощущаю вначале облегчение, а после всепоглощающую ярость. Его пульс стал затихать и я ничего не могу сделать! Он не принимает мою чакру! Взгляд упирается в вдруг замолкшего Акебино. Никто не смеет трогать то, что мне дорого! Последней здравой мыслью было, что я не должна подпустить их к Саске любой ценой, а потом сознание окрасилось в красные тона.
Через сколько времени я очнулась, не знаю, но ощущения были паршивыми. Все тело болело и ломило, Курама не отзывался, Саске валялся рядом и без сознания, но живой. Шисуи часто заходил проведать, но на вопросы не отвечал, только хмурился. Плотину прорвало только через неделю когда мы с Саске начали понемногу подыматься и самостоятельно ходить. Он потребовал ответов.
POV Shisui
Стоило Саске с Наруто скрыться вместе с учениками мечников, как мне пришлось сосредоточиться на своих противниках. Это было плохо. О моей проблеме не принято распространяться в Клане, но моей слабостью было невозможность долгого использования Шарингана, он слишком сильно меня утомлял, эта особенность проявилась у меня после получения Мангеке. Вот мне и приходилось учиться использовать его как можно быстрее и эффективней. У меня получилось развить способности, но затягивать бои я по-прежнему не мог. Сейчас я как никогда остро ощущаю свою беспомощность. Я могу и не суметь победить.
Момент, когда ребята примчались мне на помощь, я к своему стыду пропустил. Однако это не помешало мне воспользоваться данным ими шансом и кинуть сюрикены пропитанные чакрой в открывшегося Акебино. Он не успел закрыться, и теперь я уверен, что одна из его рук полностью выведена из строя. Единственное, чем я недоволен, так это тем, что он достаточно опытен, чтобы закрыть чакрой раны и не истечь кровью. Впрочем, было бы наивно надеяться на это, подобным навыком обладают все мало-мальски сильные джоунины. Хотя я рад уже тому, что его ранил, теперь он не сможет орудовать своим мечом так же ловко, как и в начале, а значит, теперь будет легче.
Правда, как показало время, я рано радовался. Акебино выругался и рванул в сторону детей. Кидаюсь ему наперерез и... едва успеваю уклониться от удара Джимпачи. Взрыв, что раздался с места, куда приземлился Сибуки, ясно показал, что сделал я это не зря. Пришлось сосредоточить все внимание на противнике и молить всех богов, чтобы обошлось. Зря молил, ничего не обошлось. Я понял это когда услышал сумасшедший смех Акебино и после вторящего ему Джинпачи. Зато после... я, наверное, никогда не забуду ту ярость и боль, что плеснулась в обычно добрых светящихся весельем глазах ученицы. Но это было еще полбеды. Мгновение позже ее зрачки стали вертикальными, а радужка окрасилась в насыщенный красный. Практически незаметные полоски на щеках, которые раньше казались забавными родимыми пятнами и придавали ей сходство с милым маленьким лисенком, которого так и хочется потискать, увеличились и стали темнее. Секунду она просто смотрела на замолкнувших мечников, а потом буквально растворилась в воздухе. Мгновение спустя ее рука уже объятая красно-оранжевой чакрой пробивает грудную клетку замершего мечника и после она брезгливо стряхивает его с руки. Смерть Джанина была мгновенной.
Впрочем, то, что раньше было Наруто, а в том, что это она, я уже уверен не был, ведь за ее спиной развевалось три хвоста, да и ощущение давящей чакры было знакомо, долго любоваться на труп не стало. Ее следующей жертвой стал Джимпачи, который попытался ее подорвать с помощью Сибуки. У него даже получилось... подорвать... один из хвостов, которым она закрылась, однако у нее их было еще два и эти хвосты обхватили пытающегося сопротивляться мечника. Они буквально заключили его в свой полупрозрачный кокон, а я... я впервые видел сгорающего заживо человека... или правильней сказать разъедаемого ядовитой чакрой? Неважно! Спустя минуту все было кончено, и я встретился с внимательными глазами биджу. Дааа... теперь я был уверен, что вижу перед собой Девятихвостого... перед его взглядом, я растерялся и мыслей попытаться его подчинить, у меня даже не возникло. Подобное показалось дикой глупостью и пришло мне в голову уже после всех событий. Я даже порадовался, что тогда мою голову такая мысль не посетила, ведь я был уверен, что реакция на мои действия последовала бы незамедлительно.
— Позаботься об этих двух, — вырвал меня из прострации рычащий голос, и я с удивлением понял, что он принадлежит Наруто, хотя нет — Кьюби. — Если они захотят — они расскажут, а я возвращаюсь назад, — жуткая ухмылка и он добавляет. — И да, не смей воздействовать на Наруто или Учишонка, — небрежный кивок на Саске. — Ослушаешься — умрешь!
После это существо разворачивается и ложится рядом с телом моего маленького кузена. Берет его за руку и, вначале агрессивная чакра, вдруг вспыхивает золотом. Когда я проморгался, то почувствовал, что-то пугающее ощущение исчезло и напротив меня лежат сильно израненные, но такие привычные Наруто и Саске.
Падаю на колени и задаю вопрос в пустоту: — Что это было? — пытаюсь придти в себя. Дергаю за волосы, но это не помогает. Из подобного состояния меня выдергивает тихий стон, и я поднимаюсь. Ответы я могу получить позже, а сейчас я должен позаботиться об учениках.
POV Shisui
Продолжение следует...
========== Глава 13. Разговор ==========
POV Shisui
Пожалуй, это были самые сложные десять дней в моей жизни. Нет, я не волновался за учеников, их раны были несущественны, хотя правильней будет сказать, весьма грамотно подлатаны. Меня передергивало от одной мысли, что в хрупком теле моей ученицы живет то чудовище. Но главным был вопрос, как так случилось? Почему Минато-сама никому не говорит, что его дочь джинчурики? Что это была за золотистая чакра в конце? И самое главное, почему Девятихвостый так легко уступил и вернулся назад в клетку? Почему он вообще помог? Нам всегда говорили, что Кьюби просто сгусток ненависти, но то, чему я был свидетелем говорит об обратном. Он мог убить и меня, но ограничился только напавшими. Да и просьба позаботиться о Наруто и Саске... смотрится как минимум странно. Сейчас, обдумав все на свежую голову, я прихожу к выводу, что не все так просто. Да еще и Саске в это замешан... и когда только успел? Черт! Ну и как мне выдавить ответы на свои вопросы из этих двух? Ведь за все проведенное рядом с ними время я понял, что если они не захотят, то ничего от них не дождешься.
Все эти мысли терзали меня круглые сутки. Сильного облегчения не принесло даже то, что очнулась Наруто... на третий день. Она вообще очень быстро восстанавливалась и ничем кроме как вмешательством Кьюби помноженном на живучесть Узумаки, я такое пояснить не могу. Впрочем, я был удивлен не только ею, меня поразил и Саске, который очнулся лишь на пару часов позже. Судя по всему, та золотистая вспышка, имела куда больше полезных свойств, чем я думал. Моих же познаний в ирьедзюцу, хватило лишь на поверхностное сканирование и понимание того, что сразу они не умрут. Именно поэтому я не стал трубить тревогу и отсылать ворона Хокаге-саме. Хотя я и написал отчет, где проинформировал о ранениях. Надеюсь, я поступил правильно.
Несмотря на то, что дети очнулись, я не торопился задавать вопросы, а тем более отвечать на заданные ими. Я решил подождать, когда они достаточно придут в себя, чтобы не иметь возможность избежать расспросов. Тем более меня сильно отвлекали прибывшие на мой запрос о помощи команды. Смысла в них уже не было, но и выпроводить их не удавалось. Однако я был рад, что среди них оказалось парочка ирьенинов, которые окончательно успокоили меня, сказав, что ничего серьезного нет и теперь, осталось только ждать. Хотя кто бы знал, как тяжело мне далась еще неделя ожидания! Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не наброситься на них с вопросами сразу. Однако и затягивать с этим я не стал, и только они достаточно пришли в себя, чтобы попытка упасть в обморок казалась бы смешной, я приступил к допросу.
— Вы ничего не хотите мне рассказать? — один вопрос, а сколько эмоций на лицах подростков. — Кьюби сказал, что вы расскажете.
END POV Shisui
— Вы ничего не хотите мне рассказать? — задал нам вопрос Шисуи с непроницаемым лицом, а мне экстренно захотелось спрятаться поглубже и судя по прищуру Саске не мне одной. Впрочем, наш сенсеюшка, поняв, что мы не торопимся отвечать добил нас своей следующей фразой. — Кьюби сказал, что вы расскажете. — Твоюж! И что мне на это отвечать? Курама, ведь на мои крики не отзывается, а недавно я смогла спуститься в подсознание и увидеть почему. Оказалось, что он просто спит. Судя по всему, мое взывание к его силам не прошло для него даром и это плохо. Сейчас мы как никогда уязвимы. Остается только импровизировать.
— А почему вы решили, что это Кьюби? — невинно посмотрела я на него.
— В Конохе только один биджу — Девятихвостый, — хмыкнул на мое заявление Шисуи. — К тому же носители остальных известны и всегда на виду.
— Что даже Санби?! — искренне удивилась я.
— Нет, — качнул головой Шисуи и с усмешкой добавил. — Только вот у Санби... ВСЕГО три хвоста, а у твоего... их явно больше, ведь человеческий вид ты не потеряла, и полного высвобождения не было.
— Это все? — скептично выгнула я бровь.
— Нет, — опять ехидный хмык и Шисуи добавляет. — Я уже один раз видел, как Кьюби почти вырвался из твоей матери, Наруто. Я не забуду свои ощущения тогда и во время боя на мосту... я почувствовал тоже самое только в разы сильнее, — очередной жутко внимательно-требовательный взгляд и он с нажимом спрашивает. — Вы по-прежнему ничего не хотите мне сказать?
Переглядываюсь с Саске и понимаю, что у него схожие со мной мысли. Рассказывать, что мы не из этого мира нельзя, но и смолчать не получится. Придется говорить полуправду, но... это же лучше чем откровенная ложь? Только вот как сделать это так, чтобы он поверил? Мда... интересно сможем ли мы выкрутиться? Хм... самый оптимальный вариант поиграть в игру вопрос-ответ и предоставить сенсею, самому додумать остальное.
— Спрашивайте, Шисуи-сан, — улыбаюсь я и слышу едва различимый смешок Саске. Хм... видимо он понял, какую игру я затеяла.
— Как давно ты джинчурики? Когда об этом узнал Саске? — начал задавать свои вопросы Шисуи и я только сейчас поняла как же его тяготила вся эта ситуация и что он с трудом сдерживался все это время. — Почему об этом никто не знает? Вернее знает ли об этом Минато-сама? Почему Кьюби так легко вернулся в печать? Почему...
— Стоп! — прервала я поток вопросов и, увидев, что сенсей замолчал, продолжила. — Отвечаю по порядку, — усмехнулась и скороговоркой выдала. — С рождения. В 13 лет. Не знаю. Не знаю. Друг.
— Э? — глупо моргнул на мое откровение Шисуи и я решила пояснить, хотя и не все.
— Курама, которого вы все зовете Кьюби, со мной с рождения, — спокойно сообщила я. — Естественно я не помню, как его в меня запечатали, но печать Восьми Триграмм у меня, сколько я себя помню, хотя обычно ее не видно. Именно поэтому я предпочитаю носить одежду, не оголяющую живот. Не хочу проблем и вопросов.
— Ну, а я узнал о том, что она джинчурики случайно, — подхватил мою речь Саске. — Да и удивительно было бы, если бы встречаясь с ней столь долгое время, я бы не заметил странности. К тому же Кьюби не любит наш Клан и мне пришлось приложить довольно много усилий, чтобы он принял меня в роли парня Наруто, — спокойно закончил Саске и передал слово мне.
— На счет того, почему об этом никто не знает... — пожимаю плечами и продолжаю, — ...я не знаю. Возможно, есть приказ о неразглашении, а может этот ритуал провели втайне от моих родителей. Кто знает? — хмыкаю я. — По-крайней мере я уверена, что то-сан ничего об этом не знает, но проверять меня не тянет. Да и не принципиально это для меня, ведь Курама мне помогает и не пытается навредить.
— Не пытается навредить, да? — каким-то даже жалобным тоном переспросил Шисуи. — Минато-сама ничего не знает? И как такое могло выйти?
— Не знаю, — честно отвечаю я. — Мне хватает того, что он всегда со мной и помогает. А то-сан... — пожимаю плечами и отворачиваюсь, — ...сам виноват в моем недоверии. К тому же у меня далеко не вся сила Кьюби, большая часть по-прежнему в ка-чан. Хотя если учитывать скорость разрушения ее печати... — поняв, что проговорилась, прикусываю язык.
— Ну-ну, договаривай, Наруто, — поторопил меня ласковым голосом Шисуи.
— Это пока незаметно, но печать сдерживания на ка-чан слабеет с каждым днем, — нехотя ответила я. — Я сама об этом узнала от Курамы. Скорее всего, она будет сломана раньше родов.
— Что? — охрипшим голосом спросил Шисуи и, встрепенувшись, поправился. — Хокаге-сама в курсе?
— Да, мы об этом с ним говорили, и я добровольно предложила себя в качестве следующего джинчурики, — кивнула я головой и, с мольбой посмотрев на сенсея, добавила. — В связи с этим у меня просьба.
— Какая? — прищурился прикидывающий что-то в уме парень.
— Вы же знаете, что после извлечения биджу джинчурики умирает? — спросила я и, дождавшись кивка, продолжила. — Есть возможность избежать этого, но для нее мне нужно уметь входить в чужое подсознание.
— Для чего? — судя по тому, как глаза Шисуи на мгновение расширились, он удивился.
— Сражаться и победить, — тихо бросил Саске, который знал о моих планах.
— Саске прав, — согласилась я. — Чтобы обезопасить ка-чан, я с ней должна победить Кьюби внутри нее, а проще всего сделать это в подсознании, где все зависит от силы воли и веры в себя.
