| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Еще смерти и еще... А вот тут, нечто странное...
Открыв глаза и сделав плавный шаг и переместившись к месту, нагибается. В руке появляется вырванный из блокнота лист. На нем красивым убористым почерком написано:
Запись 02-34.
Личный дневник Тимофея Филатова.
Младшего сотрудника лаборатории третьего уровня ?72...
Далее испачкано и лист оборвался. Но и этого достаточно чтобы странник увидел, как и почему, лист вырыван...
Молодой парень кусая губы смотрит в след человеку в белом халате, толи брезгливо толи раздраженно махнувшего рукою и отвернувшегося. А затем, перед глазами Странника он же. Но за оправою очков и респиратора, тот узнает его по глазам. В расширенных глазах не испуг, Странник ощущает в видении, восторг и ликование. И когда тот оборачивается, видит за такой же 'маскою', глаза парня кому принадлежит лист дневника.
— Яйцо...
Обернувшись к машине, Странник, повинуясь старым привычкам, вскидывая стискивает автомат. И как ответ на его мысль где-то за кустами, еще вдали слышен клекот Гасторниса. Птица явно рассержена или обеспокоена.
Птица... То, во что порою превратились в чреде генных и прочих мутаций животные, трудно соотнести с тем, кем они были некогда. Гасторнис — род вымерших крупных нелетающих птиц, существовавший в палеоцене и нижнем эоцене. Редчайший экземпляр регресса животного чудом произошедшего вернувшийся на землю. Сам Странник, не особо верил в выкладки ученых о подобном. Да и о другом, что удалось заполучить через своих людей в Международном Исследовательском Центре. Но с интересом приглядывал за подобными этому экземплярами.
Большая их часть, достигнув некоего предела регресса и роста, снова вымирала. Всё же эти животные и птицы, небыли приспособлены к тем условиям где появились. Не та пища, не те климатические условия, да и последствия случившегося тоже сказывались.
Гасторнис... Птичка весьма опасна и прожорлива. Чтобы её убить мало попасть из крупнокалиберного ружья. Плотное оперение не хуже бронежилета высшей защиты. 50 калибр рикошетит или вязнет. На ногах слой кожи как панцирь, да и череп птички не просто так пробить. Даже 14мм пулемета БТР или 20мм пушки вертолета, такую не берет сразу. А расковырять себя очередями, красуясь как мишень, она не дает. А если уж подойдет на бросок, таранный удар клювом или корпусом сминает броню, опрокидывает. Далее? А что далее? Только надеяться, что лютуя, не заметит забившуюся в щель букашку...
Над лесом раздался приближающийся гул патрульной пары боевых вертолетов и Странник шагнул в кусты, ранее чем его скрыли ветви силуэт растворился в тумане.
Следующими кто появился на дороге, стали военные. Три фигуры похожие на сказочных леших из-за накинутых поверх формы маскировочных костюмов отделившись от 'пейзажа' вдоль дороги шагнули к машинам и труппам. То, что сконцентрировали на них внимание, вовсе небыло следствием ошибки или не профессиональности. Зная где искать, можно было бы заметить еще несколько с ними схожих,
— Квазар?
— Слышу вас.
— На месте...
— Хорошо. Вас видим. Работайте.
— Принял.
Старший тройки, дав сигнал рукою подчинённым, направился к машине сопровождения.
Все трое более внимания уделяли дороге и самим машинам. Слишком часто, при столь профессиональной работе, напавшие оставляли 'подарки'. Не обошлось без них и тут, о чем свидетельствовал один из костяков, разметанный взрывом, а вовсе не зверьем или птицами. Второй 'гостинец', обнаружили в кунге машины и на ее раме.
Неизвестный 'шутник' не пожалел для такого пары гранат. А ведь они, стоили весьма дорого. Еще одну, нашли заглянув в уазик. Но даже после этого всё еще раз осмотрели, не смотря на то, как поджимает время.
— Квазар.
— В канале.
— Подарки сняты. Условно чисто.
Из кустов после сказанного, вскоре выдвинулись еще три тени...
Подходя к разведчикам на дороге, Дорохов достал карту и кивнув людям, протянул её Литовченко идущему за ним.
И движения и то, что делал, были давно отработанным номиналом. Литовченко еще раз 'привязал место'. Достав цифровую камеру, сделал снимки карты и дороги в обе стороны.
Дорохов тем временем неторопливо обходил место сопровождаемый уже командиром первой вышедшей к машинам тройки. То, что говорил боец, уже с двух шагов было не разобрать. Но так они все привыкли. Или шепот, или знаки, до той поры пока не выйдут на место в котором подобное не столь критично как в иных.
Ожил тихим щелчком и шипением динамик гарнитуры.
— Квазар. Вертушки выжгли горючку и отваливают.
— Принято.
Кивнув более себе, чем радисту группы, сообщившему по внутреннему каналу о этом, вздохнул. Навели на место, и в том спасибо, никто не обещал, что они будут жить хорошо, и двигаться, и тут работать под их прикрытием.
Снова шелест говорящий о том, что работал 'местный', а не цифровой канал связи.
— Квазар.
— Слушаю.
— Эльф в трех кликах встретил Птицу. Наблюдает. Передал, кружит, обеспокоена, но пока не вышла из комплекса.
— Рубин Эльфу. Наблюдать издалека при малейшем сомнении что заметят — уходить.
— Принято.
— Связной Квазару.
— Передано, принято.
— Принято.
Дорохов осматривавший тела и машины, говорил по ходу дела. Номинал и правила связи для такого опускались. Местная или 'близкая' связь шла помимо основного канала и не писалась. Они внутри группы, для такого, специально использовали маломощные радиостанции. Их сигнал затухал уже в 50 метрах, а иногда и ближе. Мощные цифровые радиостанции, хоть те и шифровали передачи, легко засекались по пику сигналов. А что такое отслеживали бандиты, уже не раз убедились. Все просто. Ставят ресивер широкополосный на прием. Если рядом три или более раз сработал непонятный сигнал — явный признак того, что рядом военные или хуже того, поисковый отряд 'чистильщиков'. Или уйдут, или встретят огнем ранее времени. Причем сделав засаду... А пример такой — вот он перед глазами.
Группу Дорохова, послали сюда не зря. Их 'Попросили' у военной разведки центра, так как местные были заняты или не справились. А почему? В этом и смежных квадратах слишком участились случаи высоко профессиональной работы. И это, не наемники, работающие под местных, как те себя зовут — Суров. Видео съемка и другие данные, не давали разночтений. Одна или две местных банды, заполучили инструктора или перебежчика, который не просто организовывал им нападения. Все что видел Дорохов, говорило о тренировке и подготовке.
Литовченко, что закончив со съемкою, подошел словно подтверждая это, протянул на ладони несколько гильз. В основном семерка, на паре — черные ободки. Так метили бронебойные патроны самопальные мастерские. Да, именно так. У бандитов, все больше появлялось высоко технологичного оружия. И не только потому ,что в одной этой колонне заполучили не менее восьми автоматов в хорошем обвесе и военного к ним снаряжения и патрон.
Покатав гильзы на ладони, Дорохов ссыпал их в багажный подсумок.
— Богато прибарахлились сукины дети.
Литовченко кивнул и указал на машину научного контингента.
— Забрали не всё. Ничего не сломано. Тот кто грабил, знал, что искать.
— Или не хотел погони. Груз как видел в сохранности.
— Мина?
— А что мина? Нашли мы, тот кто не нашел бы — сам дурак. Тут бы и лежал...
— Не заказуха?
Дорохов, пожевав губами, сплюнул.
— Хрен его знает. Темно...
Литовченко помрачнев, кивнул соглашаясь. А затем, оглядевшись, спросил.
— Уходим?
— Да. Отсвечивать тут, нет смысла. Надо, сами путь дотумтумкают, что к чему. А наше дело, найти след и искать...
Отвернувшись, ушел вправо в кусты. За ним следом, сопровождавшие. Последними ушли те, кто вышел первыми.
Вновь тишина и даже птицы, что спугнул первый посетитель примолкли. То как ушла прикрывавшая разведку и оставшаяся наблюдать тройка, было так же незаметно, как и их появление.
Личный дневник Тимофея Филатова.
Запись на полях без метки, но судя по всему после полот.
Странно никогда не думал, что так легко приму новое имя и облик. Оно было дано и словно переродило меня. Я стал, тем, кем стал...
Несколько месяцев спустя.
Пластун.
Забегая вперед — первая встреча....
Тимофей Филатов.
Новое имя...
Выстрелы, были почти не слышны. Что пулемет, не переставая, бьет короткими злыми очередями, можно было уверенно видеть, в основном по пламени, при каждом выстреле освещавшему прорезь бойницы бункера. Да по короткому, злому, посвисту пуль, или треску, когда пули срезали ветки чахлого кустарника.
Теперь когда все в мире поменялось, природа и измененная мутациями Зона, пусть и условно почти 'чистая', часто выкидывала такие шутки. Звук в нескольких метрах мог быть неслышен, и в тоже время, вы могли слышать тихий разговор, происходящий, где то за пару километров от вас. Причем так, будто стояли между говорящими.
Песок, смешанный с опавшей хвоей кончился, в лицо ударило запахом тины. Положив голову на бок, Тим распластанный в ложбинке, укрывавшей его от пуль, посмотрел вперед.
— Ну, отлично... Снова болото!
Он конечно погорячился. Местность лишь слегка подболочена, хотя и в такой, иногда встречались трясины, но редко. Хуже, было не то, что сейчас придется ползти по ноздри в черной вонючей жиже, а то, что ложбинка кончилась.
До болота, был ровный как стол, покрытый лишь редкой щёточкой 'мёртвой' травы, склон. И из бункера, он просматривался также хорошо, как и пригорок с которого он скатился, чтобы укрыться в этой ложбинке. Видимо, пулемётчик знал об этом, не давая своей не прерывной стрельбой, поднять голову.
Как подтверждение мыслям о том, пули взметнули фонтанчики песка у самого окончания ложбинки, запорошив песком глаза
— Сука! Сука!
Тим, постарался успокоится, и начал ощупывать свои карманы, мучительно думая над выходом из сложившейся ситуации. Отсюда, даже будь у него снайперская винтовка, а не старый задроченный АК, с парой десятков патрон в рожке, он ничего не мог сделать с пулемётчиком блок поста.
Именно в этот момент, перед его лицом на песок легла тень. Потянуло сигаретным дымом.
Скосив глаза в другую сторону, Тимофей замер. Подняв взгляд, нервно сглотнул, ибо горло от волнения мигом пересохло.
Буквально в паре метров справа, чуть выше его, на сгнившем пеньке сидел человек в старом брезентовом плаще.
Разглядывая его, Тим буквально замерз, стараясь, даже не дышать, и вжимаясь небритой щекой в песок, разглядывал Тульпу. Тульпа или призрак, могла быть совершенно разных видов. И еще, Тульпа, как стабильная самовнушенная осознанная визуализация, способная к самостоятельным мыслям и действиям, обладала и собственным сознанием. А сильные могли и воздействовать. В частности убить. Как? Да бог весть. Он не раз слышал рассказы суров о таком явлении. И это вовсе не сказки инее байки в новом мире...
Странный призрак. При более подробном рассмотрении, он не казался нежитью. Наоборот, от него, исходило явно ощутимое ментальное "тепло", словно от живого и чем-то неуловимо знакомого человека.
Ноги, одеты в добротные, хотя и не новые, военные высокие ботинки. В них аккуратно заправлены поношенные брюки от комплекта натовского БДУ. На коленях лежит АКМ. Ствол, в следах окалины, видимо, им часто, а по тому как выглядит, и недавно пользовались. Впрочем, это не так необычно, у нежити и мутантов, часто оказывалось вполне реальное и даже новое оружие.
Плащ очень и очень старый, такого покроя, он видел только на фото своего деда. А тому, как говорил отец, такой плащ достался от его отца, бывшего пастухом ещё в колхозе.
Тим, зажмурил глаза и постарался прогнать воспоминания. Воспоминания — табу! Хочешь жить, встретив вестника смерти забудь прошлое! Так говорили суры.
Призрак сидящий рядом, поднял правую руку затянутую в кожаную полуперчатку и затянулся сигаретой. Капюшон плаща, накинутый наголову, на секунду осветился красноватым огоньком тлеющего табака.
Вот что нежить не делала — так это точно — не курила. Тим, все более и более поддавался иллюзии, что рядом, сидит обычный человек.
Слишком реальна и ощущаема была тульпа. Он даже заметил, что по дальней от него штанине незнакомца, упрямо карабкается вверх, коричневый "лесной клоп".
Призрак, неожиданно, с нечеловеческой резкой плавностью, повернул к нему лицо.
— Будешь?
Сигарета в руке исходила одуряющим табачным ароматом. Тим, не так часто курил. Более баловался. Курить ему никогда не нравилось. Сигареты вообще-то стоили очень дорого и курение считалось плохой привычкой. А его сверстники, из крутых, стащив сигареты у родителей, выделывались, показывая тем свою взрослость. Но именно сейчас, ощутил, как его буквально скрутило от желания сделать хотя бы затяжку.
Боясь поднять взгляд выше, и поглядеть в лицо, если у призрака оно было. И то, что его страх выдаст голос, смог только чуть кивнув зажмурить глаза.
Призрак, словно увидел, вынул из-под плаща еще сигарету, прикурив от своей, кинул ему перед лицом.
— Кредит с тебя. Как ни будь потом.
И будто не желая стеснять его взглядом, отвернулся к болоту.
Дрожащая рука нащупала сигарету. Первая затяжка была как удар. Как стакан крепчайшего самогона на голодный желудок. Все поплыло перед глазами, по телу распространилась приятная истома. Сигареты, что дал старик одевший и давший оружие, кончились у него еще неделю назад, когда он заблудился окончательно. Даи не курил он их почти — посыпал следы. И эта первая затяжка, была как доза для наркомана на ломке...
Прокашлявшись, и собравшись с духом, обратился к незнакомцу
— Как ты... ?
Кашель, от пересохшего горла и дыма, не дал докончить вопрос. Призрак, как уже обозвал про себя незнакомца, хмыкнул и буркнул односложно
— Стреляли...
Ответ был очень знакомым, но где он его слышал, Тим не мог вспомнить.
Сигарета окончилась. Он держал пальцами теплый, тлеющий цилиндрик фильтра. А в душе, металось жгучее ощущение чего-то окончившегося, и тоскливое, до воя в полный голос, желание хоть немного еще пожить...
— Ну, бывай. Пластун.
Призрак встал, и держа в одной руке автомат, походкой уставшего от долгой и нудной работы человека, не оглядываясь, пошел в сторону леса.
Тимофей, тупо глядел в его спину. Пластун? Почему он, назвал его пластуном? Затем, его будто что-то подтолкнуло. Совершенно не думая ни о чём, он уперся рукой в песок и сел. Не глядя по сторонам, только в спину незнакомца, подтянул лямки вещевого мешка, и взяв за ствол автомат, встал и пошёл по следам незнакомца.
Тот шёл, не оглядываясь будто, не слыша его тяжелого дыхания и шагов. Уже у подлеска, Тим решился спросить, кому он обязан спасением, но спросил почему-то, о совершенно другом
— Почему по нам не стреляет пулемётчик?
Призрак, не оборачиваясь и не замедляя шаг, всё так же односложно ответил
— Не может...
Тим обернулся.
Цепочка их следов, ясно видная на песке, покрытом тонким слоем перегнивших сосновых иголок, упиралась в ложбинку, по которой полз. В которой пропахал брюхом след. За ложбинкой, метрах в двадцати, прямо по директрисе их следов, стояла одинокая обломанная сосна. Она заслоняла их от бункера.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
