| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вставай, нужна помощь, меня посланник не слушается, — Рацек открыл глаза, перед ним стоял дроу, с распространяющим вокруг себя миазмы котелком в вытянутой в сторону руке. Видать и его пробрал аромат варева!
— Вона как! Эй, посланник! Поди сюда, нежить вонючая!
Затем Рацеку пришлось лицезреть самую неприятную процедуру в его жизни. Внутренности 'посланника божьего' были извлечены на свет. В вены при помощи специального маленького насоса залита дрянь из котла, гнойники взрезаны и вычищены, извлечена, наконец-то, стрела, а дыру в глазнице попросту заменил камень. Впрочем от этого 'выразительный' взгляд трупа ничуть не потерял, а местами даже и приобрел — теперь под определенным углом к свету камень отблескивал, что создавало иллюзию лихорадочного блеска в глазах. А рано утром двинулись дальше.
Глава 5.
Элениэль Аллиан Тинвэ.
Дарр, прижимая мое тельце к груди, быстро пошел куда-то вглубь очередного перехода. Когда по глазам неожиданно ударил свет, я зажмурилась — в комнате, куда меня принес дроу, было слишком светло, и кроме неясных цветных пятен, ничего не успела рассмотреть.
Дарр бережно меня сгрузил куда-то — видимо, на диван, и отошел в сторонку, любуясь. Я смело повторила:
— Я — красавица! Знаю, как выгляжу — не надо комментировать, магов-огневиков молодых не раз видела...
— Да я и не собирался, — протянул насмешливо мужчина, — Я думаю, что с тобой, счастье мое, делать.
— Я Тордену уже предлагала: вернуть обратно в мою прохладную лужу и там оставить. Там темно и хорошо! И не бурчит никто...
— Ну раз ерничаешь, значит в порядке.
Я бы покивала, но шее, похоже, тоже досталось — ворот куртки я, помнится, не смогла застегнуть.
Прохладные пальцы коснулись ожога на щеке, причиняя резкую боль. Я зашипела и пообещала 'откусить лишние щупальца'. Дроу лишь хмыкнул. На какое-то время меня оставили в покое, и я даже успела задремать, когда моих губ коснулось что-то прохладное — кромка бокала, явно с какой-то гадостью. Запахов я сейчас тоже не различала, и протестующее замычала, на что дроу ласково предложил 'зажать нос, как в старые, добрые времена.' Деваться некуда — с учетом того, как зудит кожа на носу — то еще будет удовольствие. Послушно разлепила растрескавшиеся губы и выпила предложенное. Гадость горькая, противная и знакомая по временам тренировок в Академии — 'противовоспалительное, обезболивающее. Усиливает регенерацию и предотвращает лихорадку'. Нам такое же примерно давали, когда кто-то получал обширные ожоги или обморожения. Та-а-ак, где Дарр его взял?!
Дарр, повозившись и позвенев склянками на столике рядом, решительно ухватился за застежки на моей куртке.
— Мм... Дарриэль, должна предупредить — на мне только куртка и штаны.
— И? Стесняешься? — в голосе мужчины звучала насмешка.
— Предупреждаю. Я только это успела надеть. А стесняешься, обычно, ты.
— Я тоже не стесняюсь, вроде бы.
— Тогда ладно, — разрешила я.
— Элли, я должен тебя целиком осмотреть. Куртка, конечно, хорошая — сам выбирал, но ты ее толком не застегнула.
— Некогда было, уж извини.
— Я понял. Полежи спокойно, пожалуйста.
Пока дроу меня осторожно раздевал, вертел и осматривал, я старалась сдерживать дрожь, но все равно темный задал вопрос:
— Морозит?
— Лихорадит, — я предпочла дать уклончивый ответ.
— Сейчас пройдет, — он начал аккуратно намазывать мазь и заворачивать меня в простыни, этой же мазью пропитанные.
— Надеюсь, что пойдет... — меня все равно потряхивало. На сей раз от смеха.
Дарр, закончив с менее поврежденными участками — ступнями и шеей, предупредил:
— Основной удар пришелся на руки и лицо. На корпусе — чисто. Только левая ключица и хм... ниже чуть-чуть.
— Я поняла.
Сложно не заметить, когда мужская рука, решительно так, как масло в кожаный доспех, втирает тебе холодную мазь... чуть-чуть ниже ключиц!
Дарр, зачерпнув уже другой мази, приступил к кистям рук и запястьям, попутно бинтуя их. Я закусила было губу, но Дарр шикнул на меня 'не смей!'. Пришлось терпеть, тихо поскуливая.
Когда закончил, скомандовал:
— Я приглушил свет, открывай глаза — нужно проверить и закапать лекарства.
Послушно приоткрыла правый глаз.
— Хорошо, теперь левый... Оба... Моргни! Готово. Так, не реви, будет только больнее!
Я, как могла, сдерживала слезы — глаза не просто щипало, а драло немилосердно. А этот садист заявляет мне 'не реви!'. Дарр, тяжело вздохнув, сел рядом и начал говорить уверенным тоном, отвлекая меня:
— Элли, я знаю о чем говорю. Когда я первый раз под 'Огонь' попал, меня матушка твоя врачевала. У меня тогда ни бровей, ни ресниц не осталось! На что нос и подбородок были похожи — вообще приличными словами не описать! И челка еще месяц отказывалась рости, пока алхимик не выручил. Я же не маг, у меня устойчивость — не как у тебя. Это тебя в основном просто жаром подпалило. А меня — именно магией приложило, да так, что меня две недели вытаскивали, а твоя мама, поверь мне, просто зверствовала. А уж как она выражалась, когда кого-то лечила — сама наверняка помнишь!
Я, сквозь слезы, заулыбалась. Это да, от моей мамы пациенты, даже самые стойкие, выли и рыдали. Её ядовитые комментарии и реплики были способны растоптать любого! Но лучшего целителя в нашем мире не было ни до нее, ни после.
— Ну вот. Я сейчас лицо намажу и тоже бинтами специальными замотаю. Будешь совсем красавица! Всем мумиям на зависть!
Дарр, осторожно касаясь, начал намазывать мне на лицо столь резко пахнущую мазь, что у меня аж обоняние пробилось. Но от нее по коже расползался приятный холодок и зуд стихал мгновенно.
— Магия жизни? — Спросила я, чтобы хоть немного отвлечься от ощущений.
— Она самая! Есть у нас с тобой одна общая знакомая, я ей эту мазь и заказывал.
— Она знает, что я жива? — сердце забилось быстрее от мысли, что кто-то знает правду.
— Да, она не отстала, пока не вытрясла — для какого мага мне нужны такие запасы мазей и зелий. Она была настолько... встревожена... что я намекнул, что ты жива. Настойчивая девушка.
— Спасибо... — я смогла только прошептать — в горле стоял комок.
— Сама ей спасибо скажешь, когда встретитесь.
Я кивнула. И тут замерла. Уши! Этот упырь трогает мои уши!!!
— Ты дышать перестала, Элли. Так больно?.. — вкрадчивый голос в самое ухо.
Я чуть мотнула головой. Хорошо, что кожа и так равномерно малиновая... Не поймешь, что я краснею.
— Хорошо, — протянул мужчина, — я почти закончил. Сейчас закутаю тебя и на кровать переложу.
— А ты куда ляжешь?..
— А куда я сейчас, от тебя? Тебя утром еще раз мазать.
— Всю? — просипела я.
— Нет, только лицо и руки. Ну и уши — тоже, — засмеялся этот вредина, — Все, спать! И так от ночи осталось часа четыре от силы. Хорошо, что сейчас поздно светает — успею тебя перенести в твою спальню, и отговориться от лордов, что ты — соня, каких поискать.
— А утром я буду?...
— Нормально уже будешь выглядеть. Не переживай. Только руки дольше будут подживать. День-два и снова можешь... — что именно я могу, Дарр не договорил, просто бережно поднял сверток со мной и понес на кровать. Там уложил и ушел. Судя по звукам — прибрать следы лечения и отмыться от мази. Минут через двадцать вернулся и принялся раздеваться. Когда матрас под ним прогнулся, я опять дышать перестала, а темный, спокойно так, подкатился по-ближе и сгреб меня поперек груди, уткнувшись мне в затылок носом. Я как могла ровно произнесла:
— Дарр, отодвинься, пожалуйста, ты же весь мазью пропахнешь.
— И что? Я и так ей пахну. А тебя лучше сейчас рядом держать, — мужчина, судя по недовольному голосу, уже засыпал, — У тебя может лихорадка начаться, или сбежишь и лови тебя потом...
Дарр звучно зевнул и щелкнул клыками.
— Спи.
— Я не могу так спать! — я попыталась уползти. Но как ползти, если ты — туго спеленатый червячок?!
Дарр подгреб меня обратно, еще и прижал к себе. Я замерла, пытаясь научиться заново дышать.
— Отпусти, пожалуйста. Со мной все хорошо. Если начнется лихорадка, я сама тебя разбужу, ладно? — в моем голосе, помимо воли, прорезались истеричные нотки.
— Да что ж... Такое?! — Дарр начал уже злиться, поднялся на локте и заглянул мне в лицо, — Не съем я тебя! Я все понимаю — у тебя мало поводов относиться ко мне с симпатией, особенно после того, как ты бумаги из кабинета прочитала... Но я же тебя просил — прекрати меня бояться!
— Не кричи, пожалуйста... Я не боюсь тебя. И это тут не причем. Я просто прошу тебя — убери руку.
— Я тебе так сильно неприятен? — голос Дарра был глух и мрачен.
— Нет. Все в порядке.
— Так, Элли. Давай на чистоту — в чем дело? — Дарр устроился обратно ко мне за спину. Руки, гад, не убрал. Еще и грудью прижался. Я тихо зашипела сквозь зубы.
— Больно?
Я аккуратно помотала головой, стараясь не потревожить повязки на лице.
— Элли?... Я ничего уже не понимаю, — теперь в голосе темного прорезалась обида.
Нет, он еще и обижаться на меня удумал?!
— Спи, пожалуйста! — теперь уже я зашипела гадюкой, — Я никуда не сбегу, буду спать, бес с тобой — руку можешь не убирать, только давай спать, а?!
— Так... Поздно, мне уже интересно стало! Давай, признавайся — что у тебя случилось?
Я буркнула 'Ничего, спи'. Дроу начал меня тормошить и легонько щекотать по спеленатым простыней ребрам. Нет, ну как маленький! Не добившись ответа, перешел к другой тактике — поймал прядку волос и дернул.
— Элли, я не отстану. Я должен знать, что у тебя случилось, пока меня не было. Для меня это важно.
— Да ничего не случилось! Тебе же Торден все докладывал, так?
— Докладывал, — мужчина, перестав меня дергать, мрачно переспросил, — Торден?..
— Что — Торден?
— Что?.... Да то самое!
Вот, уже он зашипел... Даже отодвинулся слегка, и рука напряглась так, что вот-вот задушит. И тут до меня дошло, на что он намекает! Я аж дернулась от возмущения!
— Да ты с ума сошел? Он тут причем?! Ты вообще о чем подумал?!
— А что я должен был подумать? Вы с ним так мило общаетесь, он выполняет твои приказы, ходит за тобой тенью... Мне запретил за тобой идти — сказал, 'сам принесу эту занозу'! Да он же светлых с трудом переваривает, особенно Высших, а тут — такая забота! И ты — как статуя ледяная, и на 'вы' опять... Что еще тут подумать можно?
— Что ты — балбес, к примеру! — я разозлилась, — И что он просто выполняет твое поручение, охраняя меня. А то, что мы с ним общаемся — так мы почти восемь месяцев тут нос-к-носу! Ка-то пришлось примириться с данностью и перестать фыркать друг на друга! И тренировки каждый вечер, знаешь ли, бесследно не проходят — сработались.
Дроу обиженно засопел. Может хоть так отстанет?.. Нет, зря я надеялась — посопел, фыркнул и опять носом в мою макушку зарылся. По телу прошла волна предательской дрожи. Дроу замер. Провел рукой по моей талии, по груди. Я закусила губу... Все, как говорится, попалась...
— Элли?.. Это то, о чем я подумал? — задал вопрос мужчина и опять чуть сжал мои ребра.
— Нет, это тебе кажется! Это лихорадка и галлюцинация горячечного бреда!
— У тебя нет лихорадки. И это — не галлюцинация, — пробормотал мне в затылок темный, да еще и руку на грудь пристроил!
— Убери. Свою. Руку!
Дарр, тяжело вздохнув мне в волосы, прижался ко мне всем телом. Мое собственное тело, игнорируя вопли разума, неосознанно выгнулось навстречу и прижалась к мужчине... И опять вздрогнула всем телом, поняв, что это еще не самое плохое за сегодняшний день... Есть вещи по-хуже. Например, мысль, что не одна я тут такая, оказывается...
Дроу простонал мне в волосы мое имя, и замер. Через минуту, явно с неохотой, отодвинулся чуть дальше от меня. Когда смог выровнять дыхание, заговорил с такой болью в голосе, что у меня невольно слезы на глаза навернулись:
— Я надеялся, что это просто наваждение. Все эти месяцы себя уговаривал, что это только артефакты... Не помогло. Сюда летел — чуть кошмара насмерть не загнал. Ругался на себя, и все равно, мчался... Пытался успокоить себя тем, что скучаю по тебе, что ты — часть моей жизни в две сотни лет и стала мне хорошим другом... Что просто волнуюсь, что это зов долга... А когда тебя увидел, и понял — нет, не прошло. Готов был развернуться обратно и бежать — куда угодно, лишь бы подальше от тебя. Но не смог. Думал, что если я тебе безразличен, то будет легче выполнить свой долг и уйти, оставив тебя... Сейчас же... Я не смогу тебя отпустить, Элли.
Мы молчали, оба. Тут сказать нечего. Он и так все понял, без слов. Что с этим теперь делать — не понятно. Как быть, как себя вести друг с другом?..
Тогда, в лесу — мы были одни, без посторонних рядом, и могли вволю дурачиться. В долине хоббитов для всех было нормальным, что Дарр меня целует или обнимает при всех... Так у полуросликов все просто — раз оба эльфы и нас к друг другу тянет — почему нет, тем более, если уже женаты? Они не видели разницы — темный эльф или светлый. Молли, когда намекала мне что 'не прочь бы маленьких эльфяточек увидеть в замке', на мои объяснения невозможности 'эльфят', резонно отвечала, что мол, вот бывает — один хоббит смуглый и черноволосый, а другой — рыжий и белокожий, и ничего! Оба же хоббиты — живут вместе и радуются, деток нянчат — смуглых да рыженьких! 'А все остальное — глупость несусветная!..'
У нас в замке куча 'лишних' дроу. Тот же Тордэн, уже подозревающий меня и слишком внимательный для 'простого воина'. Я не рискнула его расспрашивать — та довлеющая над всеми аура, что остальных заставляет в его присутствии неуверенно ерзать, даже меня вымораживает. Я не то что кто он такой, я даже возраст его приблизительный понять не могу! Лорды — Второй Императорский дом — тоже 'хороши': Лорд Траэл и лорд Орголл. Хорошие имена, ничего не скажешь! Летучая мышь и Ужас, если грубо перевести. И это явно не их настоящие имена... Куда мне играть против этих матерых хищников?
Да те же хоббиты! Если они кому-то из темных сболтнут, что, мол, лорд их и леди — хорошая, любящая друг друга пара... Тогда, по примеру дроу, лучше сразу совершить ритуальное самоубийство. Обоим причем.
Вскоре меня сморило, но смог ли уснуть Дарр — я не знаю.
Глава 6.
Дарриэль, младший лорд Четвертого Великого Дома дроу.
Уснуть я так и не смог. Элли, повозившись немного, затихла в моих объятиях, доверчиво прижавшись ко мне спиной. Обычно она спала, свернувшись клубочком, как маленький котенок — я это еще во время путешествия, на привалах, заметил. Откуда у нее эта привычка, не знаю, но, возвращаясь в лагерь, раз за разом закутывал эту несносную девчонку в одеяло. И подолгу на нее смотрел, борясь с самим собой...
Когда я дал себе слабину? Когда не смог заметить, что нас тянет друг к другу? Да не надо себе врать! Я всю жизнь мечтал выйти из тени и прикоснуться к ней. Коснуться этого живого пламени.
'Элли — из Высших эльфов, Дарр. Если она полюбит, то одного и на всю жизнь. Другого она никогда не примет, не ломай её жизнь, прошу тебя...' — много лет назад отец предупреждал меня, говорил, что ненависть и страх ко мне для нее лучше, что я должен держаться от неё на расстоянии... Но я не смог.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
