Тени Персея-2

— Живой? — спросил Брент.

— Живой, — подтвердил я и перевернул неизвестного набок, расстегнув ему куртку, которая, как выяснилось, была надета на прямо голое тело. Я хмыкнул: до раны дотянуться легко — ворочать неподвижное тело не надо, стаскивая с него вещь за вещью.

Седые волосы беглеца, лишь чуть не достающие до пояса, слиплись от крови.

Лейтенант вздохнул и открыл чемоданчик аптечки.

— И зачем было стрелять в спину? Выстрелил бы в ногу — далеко бы не ушёл.

— Да ты не бойся, Тайгер. Я целил в лопатку. Возможно, проткнул кожу да кость поцарапал.

— Вот как? Ты уверен? А почему целил именно в лопатку?

— Тебе прочитать курс о су джок терапии — про точки?

— Понял. Вопросов больше нет.

Очистив от крови лопатку неизвестного, лейтенант воспрял духом: всё, как я и говорил. Рана не из тяжёлых. Пока он сноровисто обрабатывал её, ожил Брент, который до сих пор сосредоточенно разглядывал беглеца. Недовольно скривив рот, он спросил:

— Имбри, вы с Батисом успели посмотреть его?

— Да. Он чумовик. В нём тень.

— Что-о?

Брент с минуту молчал, а потом открыл рот. О, оказывается, лучшая школа обсценной лексики — в военной среде! А я-то, наивный, думал: так сочно могут выражаться лишь грузчики на заводе, с которого меня сократили... Спохватившись, я велел повелителю оллфагов:

— Батис, закрой уши!

Майор взглянул на мальчишку и заткнулся.

Юный драко выглядел всё таким же сонным. На брань, облегчившую душу Брента, он не обратил внимания. Может, просто не понял. Решил, наверное, это такая терминология землян, привычных к выражению чувств только вслух.

Стоя на коленях и придерживая голову неизвестного, Батис, судя по тому, что я видел (а видел я — увы! — слабенько), пытался разглядеть, что же происходит в мозгах неизвестного.

Брент — тоже не видел. Но, кажется, подозревал, что мальчишка не только не даёт голове беглеца стукнуться о землю. Поэтому майор заговорил, лишь дождавшись, когда повелитель оллфагов поднимет на него глаза.

— Ну, что? Почему он не такой, как обычные оборотни? Ты можешь объяснить?

Батис помотал головой и уставился на меня.

"Я и правда ничего не понимаю. Тень в нём какая-то неактивная. Она не вошла, как остальные, в его личное информационное поле, а существует в его голове как инородное тело с собственным энергетическим полем".

— Имбри, — спокойно сказал майор, демонстративно переводя взгляд тона мальчишку, то на меня.

— Батис говорит со мной телепатически, — вздохнул я и быстро пересказал новости.

— Батис, а почему ты не говоришь с лейтенантом? — в первую очередь поинтересовался Брент у драко.

Мальчишка снова повернулся ко мне.

— Он пробовал — лейтенант не слышит, — объяснил я. — Батис говорит: Тайгер мало тренированный.

Тайгер, с надеждой было всмотревшийся в повелителя оллфагов, снова разочарованно опустил голову, заканчивая перевязку.

— Ладно, это подождёт. Что делать с этим недоделанным чумовиком?

— Честно — не знаю. Батис, что думаешь?

Батис и подумал: "Если бы здесь был отец, он посмотрел бы его сны — глубоко внутри, там, где остались все впечатления прошлого этого человека. В любом случае, этот человек опасен. Если прервётся затяжное... мм... не знаю, как назвать... что-то вроде перемирия, носитель тени сразу станет полноценным оборотнем".

Услышав мой пересказ Батисовой оценки ситуации, Брент едва не зарычал:

— Дороги до лаборатории — два часа, а я должен повернуть назад, чтобы выяснить, что с этим хмырём?! Чёрт! Впервые выбраться в долгосрочную разведку — и на тебе!

— Даже если бы он был обычным человеком, нам всё равно пришлось бы вернуться, — впервые заговорил Тайгер. — С собой не возьмёшь, а бросать беднягу посреди города — нонсенс! Во-вторых, мы должны узнать, почему произошла аномалия и чем это грозит нам и городу.

Майор издал странный звук, близкий к недовольному мяву большого кота и закончившийся настоящим рыком рассерженного пса.

Честно говоря, я тоже растерялся.

Поход, намеченный в лабораторию и во второй мегаполис Персея, затеян не из любопытства. Дело в том, что на орбите планеты, возможно, до сих пор мыкается военный катер, на котором мы прилетели сюда. Возможно, оба пилота решили: раз десант не откликается — значит, нас давно нет в живых. Возможно, катер уже улетел. На этот счёт мы до сих пор в непонятках, потому как у теней обнаружилась поразительная особенность: они глушат связь — и они же не дают взлететь на нужную высоту даже аэротакси. Правда, достаточно усердно уничтожая тени, мы добились-таки, что аэротакси теперь взлетают на высоту стандартного третьего этажа.

Своей орбитальной станции у Персея нет: переселенцы не нуждались в активных перелётах. Зато чуть в стороне от столицы существовал маленький космопорт, в ангарах которого, утверждали старожилы, должно стоять как минимум три лайнера. Нам позарез нужны инженеры-механики, каковых и надеялись найти в соседнем мегаполисе. Среди жителей Колеса есть умельцы, которые готовы починить известные поломки. Но только инженер может проверить, с помощью компьютера, всё техническое оборудование лайнера и подготовить его к длительному перелёту. Так что рычание... простите — стенания майора по поводу неизвестного — понятны всем.

Сны. Вещь хорошая, если в них отражены события реала. Меня самого однажды усадили в кресло мнемопсихокатализатора, проще — МПК, и вытащили нужную информацию именно из снов. И ведь самому ничего делать не пришлось. Сиди себе и глазей на экран с собственными снами. Пилот Оукс, по совместительству, корабельный медик, говорил, что на военно-полицейских кораблях... Что же он сказал?..

Додумать не успел. Рассеянно осмотрелся и наткнулся на цепкий взгляд Брента.

— Есть идеи, Имбри?

— Никак не могу вспомнить, что же сказал Оукс про МПК...

— А он тут при чём?

Я уже сам был готов зарычать: так неуловимо крутилось рядом воспоминание о чём-то важном...

С коленей поднялся Батис, шагнул ко мне.

"Наклони голову".

Послушался я немедленно: потупился и закрыл глаза. На лоб мне легла сухая прохладная ладонь повелителя оллфагов. Секунда, другая. Ладонь внезапно разогрелась, и я почувствовал: то ли на руках Батиса, то ли на моих висках набухли вены и пульсирующими толчками послали кровь гнать быстрее. В непроницаемой тьме, под закрытыми веками, замерцали огоньки, поплыли-побежали фигуры, отчётливо въехал док Оукс и, радостно блестя глазами, затараторил: "А можно подсоединить датчики мнемопсихокатализатора и посмотреть всё на экране". Его перебил Тайгер: " А разве на катере катализатор есть? Он ведь слишком громоздкий". Оукс ещё согласился: "В гражданских центрах — да. А у нас это компьютерная приставка в виде наушников: надел, набрал нужную программу и смотри себе, сколько влезет".

— Док сказал...— заговорил я, всё ещё не открывая глаз, и уже влажная ладонь драко отлипла от моей кожи. — Он сказал, что у гражданских тоже есть МПК, правда, не такой совершенный, как у военных ведомств.

— Ну и? Предлагаешь искать по больницам?

— Почему же... Мы ведь этого бедолагу здесь всё равно не бросим. Хотя, если подумать, нафиг мы ему нужны. И в Колесо нам возвращаться не с руки. Но ведь идём куда? В лабораторию Кейда. Неужто же мы там самого захудалого МПК не найдём?

— Ага. Так. Здравая мысль. Остаётся проблема доставки. У нас ни наручников, ни чего другого — на случай, если тень вдруг вздумает активизироваться.

Я задрал край джемпера и снял с пояса связку тонкой, но прочной верёвки.

— Старое доброе вервие подойдёт?

Майор хмыкнул и, отобрав верёвку, собственноручно связал теперь уже пленника по ногам-рукам. Кажется, процесс обездвиживания неизвестного смягчил злость Брента. Уже успокоенный, он крикнул Максиму подогнать аэротакси. Пленника уложили на заднем сиденье так, чтобы травмированная лопатка не причиняла ему боли. А ещё уложили так, чтобы удобно было прикрутить к сиденью на случай возможного побега. И прикрутили. Хотя какой уж тут побег, если у человека конечности намертво стянуты.

Пока суд да дело, я снова отошёл к своему скутеру и обнаружил, что возле него меня дожидается Батис. Я машинально повёл плечом при виде танцующих перед ним в воздухе целой кучи оллфагов. Мой — так и остался на месте. Похоже, мне достался самый ленивый из всех крылан, полёту предпочитающий удобную посадочную площадку в виде моего плеча. Я ещё мысленно попенял ему: "Не стыдно торчать со мной, пока собратья разминаются? Летел бы к ним!"

Будто услышав, мой крылан заглянул мне в лицо. Взгляд чуть выпуклых круглых глаз для себя я перевёл примерно так: "Да что ты говоришь! Нас и здесь неплохо кормят!"

Я насупился — оллфаг, словно сообразив, шагнул почти на затылок и затаился там. Только чувствовалось, как время от времени его кожистые крылья задевают мои волосы. И опять я задумался, почему меня так пугают эти странные птицы, защищающие нас от персейской чумы... Иногда, после стрижки, когда на коже остаётся не стряхнутый волос, он заставляет своим прикосновением жутко нервничать. Раздражает. Может, и с оллфагами так? С непривычки? Мол, лишний груз?..

Между тем оба аэротакси двинулись в путь, сопровождаемые и охраняемые кортежем на скутерах. Я кивнул Батису — садись! — не дожидаясь просьбы. А чего ждать, если и так всё ясно: место мальчишки в аэротакси теперь занято неизвестным, а Матвей просил приглядеть за сыном.

По привычке замыкающего я огляделся. Не знаю, как остальные, но я лисов всё-таки заметил. Они выглядывали из всех щелей и из-за углов, даже не прячась. Будто специально показывая своё нетерпение: ну, давайте же, уходите! Столько жратвы лежит здесь зазря!.. Но, кажется, их и в самом деле никто не видел. Оллфаги-то на них внимания не обращали, а тут ещё и свой феномен имеется. Представив намечающуюся кровавую пирушку, я поёжился.

Дождавшись, пока вся колонна проедет мимо, я, как обычно, поехал в самом конце. Выезжая из переулка, где произошёл инцидент, я сказал Батису:

— Поболтать захочется — не стесняйся.

"Хорошо. Спасибо".

Повелитель оллфагов ответил так медлительно и сонно, что я сразу обругал себя полным идиотом: юный драко уже пребывает в сознании оллфаговой стаи, обследуя наш дальнейший путь и подступы к нему, а я тут лезу со своей заботой, чтобы ему, видите ли, скучно не было.

Впрочем, самобичеванием я занимался недолго. Дорога, выбранная Дирком, хоть и неплохо сохранилась за три с небольшим года, но всё же требовала к себе внимания: кусты-аборигены Персея, жёсткие и не самых приятных глазу форм, ранее нещадно выпалывались; теперь же, на свободе, разрастаясь, они в прямом смысле слова вспарывали дорожное покрытие и уже кое-где лезли под стены зданий. Ещё года два — и дома в Андромеде начнут рушиться один за другим не только из-за того, что между ними пролезла "акула".

Ритм неспешной поездки завораживал. Привычные действия: наблюдение за дорогой и объезд особо опасных для колёс скутера участков — перешли в машинальные. И я снова задумался о недавнем происшествии. А какого чёрта я вообще подстрелил этого типа с седым "хвостом"? Сосуществовал же он со своей тенью и с другими оборотнями вполне себе нейтрально. Ни на кого не бросался... Стоп. Как это — не бросался? А камень в колёса Диркова скутера? Хорошо, Дирк на повороте скорость всё-таки сбросил немного. А если бы он упал на полной?.. И всё-таки этот булыжник что-то значил. Не просто так его седоголовый бросил.

Рассеянно перескакивая с одной мысли на другую, я не сразу заметил, что наша колонна постепенно останавливается. Спохватился и включил общую связь, лишь когда Батис легонько похлопал по плечу.

"Впереди опять что-то произошло".

— Имбри! Батис! Сюда немедленно!

Я поднажал и объехал колонну.

Почти все, кто успел остановиться, окружили аэротакси с неизвестным.

Смутно догадываясь, что если что и произошло, то наверняка именно с ним, я быстро освободился от скутера. Повелителю оллфагов, который только-только начал выбираться с сиденья, я бросил:

— Сиди пока!

Юный драко послушно перебросил ногу обратно, через скутер, и с видимым облегчением ссутулился. Я и сам разглядел, что он здорово устал: до сих пор ему не приходилось столько времени находиться в сознании оллфагов.

Передо мной расступились. Брент рявкнул:

— Где Батис?

— Не всё сразу! — огрызнулся я. — Я обещал Матвею Иорданцу приглядеть за ним. А если здесь какая-то бяка для него? Сам посмотрю сначала!

— Ты!.. — высокомерно начал майор, потом вспомнил, что я фактически не его подчинённый, и вздохнул: — Быстро в кабину! Лейтенанту не справиться!

Я ещё успел подумать: "А сам-то чего не поможешь?" Но соображение, что помощь, возможно, не в компетенции Брента, заставило поторопиться.

В кабине аэротакси, на переднем месте, сидел бледный до белизны лейтенант и смотрел, ничего не предпринимая, назад. Машина тряслась — это я заметил, ещё подходя к аэротакси. Внутри тряска стала ощутимей. Свалившись на сиденье рядом с Тайгером, я перегнулся через спинку.

Привязанный нами к сиденью неизвестный пытался изо всех сил освободиться. Изо всех сил — это не только раскачивая машину, но и рвясь дуром из верёвок, впившихся в его тело. Изо всех сил — это окровавленные верёвки и сиденье, лопнувшая кожа пленника там, где кожу перечёркивали те самые верёвки. В общем, он будто вознамерился разрезать себя — не больше не меньше... Наливаясь странной злостью, я ещё подумал: "А мы ещё старались уложить его так, чтобы лопатка не болела!"

Он не мог выдраться из захвата, но медленно, разрезая собственное тело, повернулся к нам лицом. Тайгер был в ступоре. Он просто смотрел — и бездействовал. Как и я. И за каким чёртом майор послал за нами? Сам не мог что-нибудь придумать, чтобы утихомирить этого? Или в нервах?

"Сейчас шею перережет сам себе — и больше не будет у нас проблем", — безнадёжно подумал я.

Неизвестный самоубийца, словно до него только дошло, что он в кабине не один, медленно начал поднимать голову — взглянуть на нас. Вот он повернул голову — блеснули глаза. И замерли на нас. Простонал лейтенант. И было отчего. Глаза пленника оказались странного бело-серого цвета — мраморной крошки. Странный, застывший взгляд змеи скользнул по лицу Тайгера — и тот точно задохнулся от нехватки воздуха, закашлялся.

Не дожидаясь, пока до меня дойдёт очередь странного воздействия странных глаз, я инстинктивно перегнулся через спинку сиденья и без замаха, но с силой врезал по челюсти неизвестного.

11.

Голова неизвестного мягко стукнулась щекой, а затем проехалась по краю сиденья и чуть свесилась. Тело, только что самоубийственно рвавшееся из крепких пут, расслабилось. Всё. Спит и спит человек, прикрученный для надёжности — не упал бы.

Долгих несколько секунд, навалившись на спинку своего сиденья, я ожидал, что тело вновь станет напряжённым в усилии выдраться из верёвок. Но — тишина.

Тишина? Отвернувшись к ветровому стеклу, безостановочно кашлял Тайгер, закрыв лицо руками. Кашлял не так, словно сглотнул в "не то горло", а задыхаясь и надсадно рвя горло.