Ходок 3

— Так, — Шэф брезгливо сморщился, — берите этого и тащите к колодцу... — Ирж и Мартан, бесшумно возникшие из темноты, сделали недовольные гримасы, но этим их протест против не самого приятного в жизни задания и ограничился, — то ли от природы были сильно дисциплинированные, то ли были в курсе, что задержка в исполнении Шэфовских приказов, — это знаете ли чревато...

Несколько ведер холодной воды, вылитых на Дениса, никакого видимого эффекта не принесли — он оставался без сознания. С каждым новым ведром настроение Шэфа ухудшалось — прямо пропорционально количеству ведер. После двенадцатого, он хмуро приказал:

— Седлайте лошадей, — мы уезжаем.

Через двадцать минут, переодетый в сухую одежду, но все еще дурно пахнущий Денис, был привязан к седлу, его вонючая одежда упакована в герметичный пластиковый мешок, выделенный Шэфом из неприкосновенных запасов, и кавалькада тронулась в ночь, вместо того чтобы вкушать заслуженный отдых на мягких перинах постоялого двора.

К утру небольшой отряд въехал в маленький зеленый городок неподалеку от Дарлана. Предрассветный туман глушил звуки и скрадывал очертания зданий, спрятавшихся среди вековых деревьев. Улиц, со сплошной линией фасадов, в городке не было, только тенистые аллеи и укрывшиеся в глубинах обширных садов особняки. Глухое цоканье копыт по булыжной мостовой не разбудило никого из почтенных горожан, спавших самым сладким — утренним сном. Судя по всему, народец обитал в городке не бедный и не привычный к ранним подъемам, и только самые чуткие из них прижались сильнее к теплым бокам своих жен и подруг, как бы говоря им: все под контролем! — спите спокойно!

Естественно, не проснулся и никто из доблестных стражей, призванных охранять мирный сон граждан — они как похрапывали в караулке, так и продолжали похрапывать, — пришествие Шэфа и его команды прошло никем не замеченным. Ведомый только ему известными навигационными соображениями, главком уверенно привел свою небольшую армию, к большому особняку, скорее даже маленькому замку, привольно раскинувшемуся в большом фруктовом саду. Окружала сад и замок высокая каменная ограда, подсвеченная проблесками защитных заклинаний. Волшебник, обитающий в доме, сделал их видимыми: может надоело собирать трупы бродяг и воришек, может была какая другая причина, но мерцающий блеск на вершине стены был видим обычным зрением и напрочь отбивал охоту через нее перелезать.

Перед массивными металлическими воротами кавалькада остановилась. В воротах не было бы ничего примечательного, если бы не выглядящее абсолютно живым, человеческое лицо, проступавшее сквозь металл. Закрытые глаза и чуть приоткрытые, полные губы придавали лицу безмятежный, какой-то кроткий вид. Шэф, не теряя время, не спешиваясь, закатал в лоб барельефу большим деревянным молотком, висящим рядом на тонкой цепи, но что удивительно никакого звука при этом не раздалось. Шэфа это нисколько не смутило, — видимо он знал о такой особенности магических врат. Он подождал немного, но так как никакой реакции со стороны ворот не последовало, начал колотить по лбу в ритме барабанщика из шоу Ямато. Некоторое время ничего не происходило, а потом лицо ожило и его безмятежное выражение сменилось на такое яростное, что на менее подготовленного человека, чем Шэф, могло бы подействовать обескураживающе.

— Навозный червь! — заорало искаженное гневом лицо, в его широко распахнутых черных глазах засверкали опасные молнии. — Как ты посмел потревожить покой волшебника...

— Кончай разоряться Эсмаил, — совершенно невежливо прервал этот монолог Шэф, — быстро открывай ворота, пока я их не выбил к чертовой матери! — Несколько секунд ворота хранили изумленное молчание, а затем, уже спокойным тоном, поинтересовались:

— Ты кто?

— Разуй глаза, блин! — с этими словами Шэф вытащил из-за пазухи камень слез и отдал его подъехавшему Иржу.

— Старый Лис!.. — изумленно выдохнули металлические губы.

— Смотри-ка... узнал, старый пень! Что? — сменял склероз на маразм... с доплатой?

Ворота, не отвечая на эти дерзкие слова, начали медленно открываться. Удостоверившись, что процедура идентификации прошла штатно, верховный главнокомандующий снова одел камень слез и тронул своего коня, направляя его во двор, где незваных гостей уже ждал высокий, сухопарый человек, в роскошном халате, придававшем ему чрезвычайное сходство с русским помещиком середины XIX века. Судя по его собранному виду, владельцу замка к таким экстренным побудкам было не привыкать. Хозяина окружали многочисленные вооруженные слуги, настороженно зыркавшие исподлобья на пришельцев. Шэф, оглядев "почетный караул", привычно ухмыльнулся, спрыгнул с коня, не глядя бросил поводья Мартану, вовремя оказавшемуся в нужном месте, и не торопясь направился к волшебнику. Не доходя пары шагов он остановился, несколько мгновений Шэф и обладатель роскошного халата вглядывались друг в друга, а затем одновременно, будто по команде, сделали шаг навстречу и крепко обнялись.

— Только не говори, что ты соскучился! Не поверю!

— Нет, Эси, я к сожалению, по делу... — Шэф кивнул на Дениса, безжизненно повисшего в седле. — И еще... надо кое-что выстирать...

Волшебник молча бросил взгляд на слуг, — тут же двое подскочили к лошадке с висящим Денисом, быстро и ловко распутали его и потащили в дом, а еще одному Ирж выдал полиэтиленовый пакет с обгаженным Денисовским обмундированием.

— Хотите есть?..

— И отдохнуть. — Закончил фразу за волшебника Шэф.

— Прошу! — Эсмаил сделал приглашающий жест, Ирж и Мартан спешились, захватили багаж, — во исполнение категорического приказа верховного главнокомандующего не оставлять его ни на мгновение без присмотра, и вслед за руководителем направились к высокому крыльцу, предоставив лошадей попечению челяди волшебника.

"Слуг" верховного главнокомандующего сразу же отвели на кухню, в то время как Эсмаил и Шэф направились в "операционную", куда уже был доставлен Денис. Полностью обнаженный, он лежал на низкой кушетке, грудь его равномерно вздымалась — дыхание было ровное и только некоторая бледность и закрытые глаза указывали на то, что с ним не все в порядке, да и то только, если знать предысторию попадания его на эту койку, а так он производил впечатление просто спящего человека.

Маг, сведя ладони, сложил руки перед грудью и замер в неподвижности. Шэф, скользнув в кадат, наблюдал как расширялись его восходящий и нисходящий каналы. Через некоторое, весьма недолгое время, их диаметр достиг краев кокона, образованного надтелесными оболочками мага, — теоретически, это был максимально достижимый предел, а на практике считанные единицы людей во всех мирах могли похвастаться подобным достижением. Шэф, к своей досаде, в это число не входил, несмотря на многолетнюю, ежедневную практику. Не обладал он и способностями мага-целителя, поэтому глядя на кокон Дениса не мог понять причину его странного состояния.

Волшебник начал медленно водить руками над телом Дениса, в кадате было видно, как время от времени его ладони вспыхивают мягким, голубоватым светом, и словно отвечая ему, таким же светом вспыхивают участки кокона Дениса, находящиеся под ладонями мага. Обычным же зрением было видно только то, что Эсмаил водит руками над Денисом. В какой-то момент в ответ на голубое свечение ладоней целителя, кокон Дениса ответил багрово-красным, какого-то гнилостно-мясного цвета свечением.

Удовлетворенно хмыкнув, маг двумя руками начал раздвигать края только ему видимого отверстия на поверхности кокона. Ни в кадате, ни в обычном состоянии сознания, Шэф не видел что конкретно раздвигает Эсмаил, — кокон Дениса видел, руки мага видел, а вот щель в коконе, куда сумел внедрить свои руки волшебник, не видел, но главное, чтобы видел целитель, — а он видел!

Дальнейшее, если смотреть обычным зрением, сильно напоминало работу филиппинских хилеров, — маг засунул руку в грудь Дениса, естественно, не пролив при этом ни капли крови, и как будто начал оттуда что-то вывинчивать — по крайней мере движения были именно такими, будто он отвинчивал большую гайку. Шэф перешел в кадат, — правую руку Эсмаила, до локтя, охватывало, как перчатка, голубое свечение, и он действительно вывинчивал из недр Денисовского кокона какую-то хрень, напоминающую багровый огурец. "Огурец" не хотел покидать завоеванных позиций, — куда-то вглубь Дениса уходили многочисленные, как у знатного сорняка "корни", продолжавшие за Дениса цепляться. Но движения мага были отточенными и неумолимыми, — медленно, но неотвратимо, все "корни" были извлечены из кокона. Когда тварь была полностью вытащена, она издала на удивление мерзкий и сильный вопль, заставивший, не ожидавшего такой подлянки, Шэфа вздрогнуть. Долго орать этому исчадию ада не позволил маг, — у него засветилась синим пламенем не задействованная до этого левая рука, и он сжал "огурец" между ладоней. Сияние на мгновение усилилось, сделавшись совершенно нестерпимым, а затем руки волшебника погасли. Когда он разжал ладони, они были пусты.

— Все? — поинтересовался Шэф.

— Надеюсь, что да, но надо проверить.

Когда Эсмаил закончил водить руками над телом Дениса, стало видно насколько он устал: проступили многочисленные морщины, обострились и так резкие черты лица, кожа потемнела, глаза потускнели и запали, и вообще стало ясно, что он далеко не молод.

— Теперь все, — устало улыбнулся он Шэфу.

— Я твой должник!

— Ага... ага... как ты там выражаешься... рассчитаемся на том свете... поленьями... нет не поленьями... А! — вспомнил: огоньками!

— Угольками...

— Точно! Рассчитаемся на том свете угольками! Дерьмо Мартуза, — никак не могу запомнить...

— Стареешь, — ухмыльнулся Шэф.

— Зато ты все молодеешь, — ворчливо отозвался Эсмаил, — не боишься в младенца превратиться? Учти — я тебе сиську не дам!

— Да я бы и не взял твою маленькую, сморщенную... — Шэф скривился, показывая насколько ему отвратительна перспектива питания таким противоестественным образом.

— Ладно, пошли поедим, пока у тебя есть возможность делать это самостоятельно.

— А он еще долго будет без сознания? — Шэф кивнул на продолжавшего лежать с закрытыми глазами Дениса. Внешне он нисколько не изменился, разве что немного порозовели щеки.

— Он в порядке, просто спит, проснется через несколько ратов — будет в полном порядке.

— Тогда пошли есть.

Верховный главнокомандующий был в курсе, что маг, по возможности, придерживается принципа: когда я ем — я глух и нем, поэтому во время еды за столом царило молчание и только когда сытый Шэф отвалился от стола, заставленного обильной снедью, и перешел к неторопливой дегустации малинового ликера, пришло время серьезного разговора:

— Что это было?

Эсмаил, который понемножку потягивал коньяк, некоторое время молчал, перекатывая его на языке, а потом ответил вопросом на вопрос:

— С кукольниками сцепился?

— Да.

— Была причина?

— Даже повода не было. — И Шэф вкратце пересказал всю историю, начиная с их приезда в "Медную подкову".

Волшебник понятливо покивал головой, а потом спросил:

— Откуда ты знал, что снять обращение можно кровью обратителя?

— Ниоткуда не знал... просто почувствовал, что надо залить это Мартузово дерьмо — печать Тайфэна, у Дэна на щеке, кровью этого козла! Заодно заставил немножко выпить.

— Вампира готовишь? — ухмыльнулся маг.

— Ага... — усмехнулся в ответ Шэф, а потом серьезно добавил, — я решил, что хуже не будет... если лекарство снаружи не поможет, то может изнутри подействует...

— Молодец... — ты как обычно, все правильно сделал. Если бы не окропил кровью обратителя эмблему Тайфэна и не дал выпить Дэну его кровь, то извлечь подселенца было бы невозможно, и Дэн скоро бы погиб.

— Я все равно, не понимаю, — что этим морским козлам было от него нужно?..

— Ты помнишь, — задумчиво начал волшебник, — раньше, эта осьминожья отрыжка из Храма Морских Богов ничем не выделялась из толпы всех остальных жрецов... но лет двадцать назад их влияние стало быстро расти... — тут маг сделал паузу потому что ему в голову пришло, что он излагает общеизвестные вещи, — наверно ты и сам все это знаешь?

— Нет, нет, рассказывай, — Шэф усмехнулся, — я был... далек... далек от всего этого и не знаю ничего. — Маг взглянул на него с некоторым недоверием:

— Кому б другому не поверил... но с тобой все может быть — может и не врешь...

— Когда я тебе врал!? — сделал обиженное лицо Шэф, но Эсмаил только махнул рукой:

— Не врать, и не быть пойманным на лжи — не одно и тоже! — Шэф на это только ухмыльнулся, а маг продолжил: — Так вот... с некоторых пор стали замечать, что богатые купцы пообщавшись со морскими жрецами стали завещать им свои состояния, после чего недолго коптили небо и сводили счеты с жизнью... причем в присутствии большого количества незаинтересованных свидетелей. Таким образом, никаких официальных обвинений храму предъявить было невозможно, а глухие подозрения Тайной Стражи оставались бездоказательными подозрениями и не более того... Через какое-то, непродолжительное, время к купцам присоединились и состоятельные высокорожденные, причем добычей храма становились не только земли и деньги, но и молодые аристократы, пополняющие армию младших жрецов...

— Ни хрена себе! — изумился Шэф, — а куда смотрел Орден — надо было давить гадину в колыбели!

— Куда смотрел Орден? — переспросил Эсмаил нахмурясь, — погоди, не перебивай, дойдем и до Ордена. Так вот, пятнадцать лет назад, еще при прошлом Гроссмейстере, жабы сделали ошибку — они обратили Мастера войны ш'Рата... видимо и до этого они делали кукол из Пчел, но это проходило незамеченным, а вот Мастер войны, сделавшийся младшим жрецом... В общем, когда это всплыло, Орден потребовал объяснений, но Храм переоценил свои силы и послал Орден с его запросами в Мартузову задницу... В результате, в Главный Храм Морских Богов, а там целый комплекс, сам знаешь, вошел корпус "Справедливость" и... надо честно признать, что их "Звезды Смерти" тоже оказались вполне боеспособными подразделениями — на уровне фиолетовых Пчел, но... справедливость восторжествовала... — он хищно ухмыльнулся, — с тех пор с Пчелами жабы не связывались... так что странно все это...

— Но тут-то как раз ничего странного — мы были не в униформе Пчел, а в мундирах мушкетеров.

— В мундирах кого?

Шэф только отмахнулся:

— Ну-у... в одежде аристократов... с дальнего севера. — Он помолчал. — Не понимаю, чем их заинтересовал Дэн... не понимаю. Мы были под камнями, — я бы еще понял, если бы на нас напали в истинном обличии, — наверняка Гроссмейстер нас ищет, его люди смотрят на всех дорогах, а какое дело кукольникам до двух нищих аристократов с Севера... не понимаю.

За столом воцарилось молчание, которое через некоторое время прервал маг. Он бросил на Шэфа какой-то странный взгляд, — складывалось впечатление, что Эсмаил стесняется того, что собирается сказать:

— Сам я в это не верю, слышал как-то...

— Не тяни кота...