| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мдджэй, наблюдающий за происходящим через чуть приоткрытую крышку люка, когда рядом с его носом затопали грязные и босые ступни фенешийцев, мысленно выругался и начал возносить молитвы сразу всем Богам Тукана. Единственное, что его останавливало не дать приказ своим людям выбраться из трюма и постараться как можно дороже продать свою жизнь, так это повеление Яра, которого он боялся больше смерти. Наемник, шепча молитвы вперемешку с ругательствами, повернул голову влево, и сразу увидел своих хозяев. Полностью обнаженные, держа в каждой руке по мечу, выкованному из неизвестного голубоватого метала, Яр и Марта стояли на корме плечом к плечу и абсолютно равнодушно смотрели на толпу вооруженных фенешийцев перед собой. Мдджэй даже мог поклясться, что на лицах его нанимателей читалось не только спокойствие, но и некое предвкушение.
Из-за спин абордажной команды, по-видимому, капитан одной из галер, пропитым и простуженным басом прохрипел:
— Длинноволосого — на корм рыбам. Девку — не убивать. Будем ее пользовать, пока не подохнет. Вперед, селедкины дети!!!
Подчиняясь приказу, восемь матросов, стоящие в первом ряду, стремительно ринулись в атаку.
Если бы командир наемников сам, своими глазами не увидел, что произошло дальше, он бы никогда не поверил, что такое возможно. Яр и Марта, действуя слаженно, как какая-то чудовищная боевая машина, сделали два шага навстречу атакующим, синхронно и неуловимо быстро взмахнули мечами, а потом сразу отступили, опустив оружие. Но в результате такой короткой контратаки, занявшей по продолжительности не больше пяти ударов сердца, все восемь нападавших оказались обезглавленными. Все до единого. Ни одного из них не убили ударом в грудь. Не ранили, ударив мечом в живот или отсекши конечность. А именно убили, холодно и расчетливо, отрубив каждому голову!
Опешив от немедленного и безжалостного отпора, фенешийцы с ругательствами попятились, но тот же голос, из-за их спин, прорычал:
— Их же всего двое!! И один из них всего лишь баба!! Вперед, акулье племя!!!
Атакующие быстро перестроились и теперь всей толпой, выставив перед собой короткие абордажные копья, пошли в атаку. Яр с Мартой переглянулись, и Мдджэй стал свидетелем еще одного, никогда им не виданного доселе, способа боя. Вернее, не боя, а скорее танца. Танца, в котором двухголовое, четырехрукое, четырехногое чудовище выделывало изящные и смертоносные па мечами, даря смерть. Это было высшее искусство убийства, а не ремесло мясника воина. Каждое движение в этом танце было отточено до совершенства и несло неотвратимую гибель. Второй Отец и Первая Мать были жнецами, совершающими абсолютно одинаковые движения на поле. Только жали эти жнецы не колосья пшеницы, а колосья человеческой жизни.
Инфернальный танец-убийство Высокородных становился все быстрее, и командир наемников каким-то внутренним слухом внезапно услышал его ритм. Так ужасающе могли грохотать только потусторонние барабаны с полей мертвых Эхаби. А к ритму этих барабанов, приторно-медному запаху человеческой крови, смешанному с соленым морским воздухом, предсмертным крикам беспощадно вырезаемых фенешийцев, отчетливо начал примешиваться запах давно увядших цветов!
Нападающие, под неуловимо-быстрыми, безжалостными ударами четырех мечей таяли как утренняя роса под жаркими лучами Шу. Кто-то из них в страхе завопил:
— Морские демоны! Уход...
Но было уже безнадежно поздно. Движения боевой машины еще ускорились, а лезвие меча Марты, возникшее, словно из ниоткуда, наискось разрубив рот кричавшего, заставило его замолкнуть навсегда. Последним упало на палубу обезглавленное тело командира абордажной команды. Его отрубленная голова, подкатившись к люку, уставилась мертвыми глазами, в которых затаился предсмертный ужас, смешанный с удивлением, прямо в глаза Мдджэю.
Из ступора, в который впал командир наемников, увлеченный невиданным танцем-убийством, его вывел удар ноги Яра по люку. Одним движением стопы Второй Отец отшвырнул люк и прорычал сверху прямо в лицо Мдджэю:
— Все — наверх! Команды обеих галер — добить! Каждого второго гребца — за борт! Оставить только молодых и здоровых, но вырвать им языки! Вперед, вперед, поддонки! Пришло время отрабатывать свои дехены!
Эта пара выглядела сейчас не просто страшно, а отвратно-чарующе, если только чарующими могут выглядеть убийцы в апофеозе своей работы. Залитые чужой кровью с ног до головы, со слипшимися в кровавые сосульки волосами, источающие запах давно увядших цветов, мечами, зажатыми в руках, кончики лезвий которых до сих пор подрагивали от нетерпения продолжать свою жатву. Вид этих кончиков, на которых приплясывала сама Богиня мертвых Эхаби, буквально вышвырнул команду наемников из трюма и заставили двумя воющими от жажды убивать сворами, по канатам стремительно перелезть на галеры фенешийцев и там начать исполнять приказ хозяина. Сами же Яр и Марта, внезапно отбросив оружие, слились в объятии страстных любовников, очень давно жаждущих встречи. Они упали на еще теплые тела убитых ими людей и сплелись в любовном экстазе. Ведь только что принесенная смерть может преподнести ошеломляющее ощущение — подарить невиданной силы и остроты, достойный самих Богов оргазм, на месте, где была отнята чужая жизнь!
Когда ладья Шу целеустремленно повернула на запад, приказ Второго Отца был выполнен полностью. Предсмертные крики на галерах замолкли, выброшенная за борт часть гребцов пошла ко дну, а наемники, не потеряв при этой бойне ни одного человека, выстроились перед хозяевами. Яр и Марта к этому времени успели омыть себя забортной водой, и сидя рядом на корме судна, среди обезглавленных трупов выглядели даже какими-то умиротворенно-помолодевшими. Вставшему на одно колено перед своими нанимателями и готовому докладывать Мдджэю, Второй Отец расслабленно махнул рукой:
— Я уже понял, что мой приказ ты выполнил неукоснительно. Все золотые и серебряные побрякушки, принадлежащие командам этих кораблей — ваша премия, что конечно не исключает выплаты мной положенного вам ежемесячного вознаграждения. Однако сам груз галер не трогать. Он мне еще пригодится. Теперь о деле. Через два восхода Шу обе галеры обязаны блистать чистотой, как невеста перед брачной ночью. Твоя команда, Мдджэй должна быть разбита на две равные части и командир второй половины наемников станет капитаном другой галеры. На этой расположимся мы с хозяйкой и первая часть команды. Капитаном нашей галеры я назначаю тебя, Мдджэй. Все твои люди должны переодеться и выглядеть как фенешийские воины. Через два восхода Шу я жду обоих капитанов здесь, на этом месте, чтобы услышать, что корабли готовы к дальнейшему плаванью...
Глава 6
Через двое суток новые капитаны обеих галер, отцепив абордажные крючья, плавно отвели свои корабли от туканского торгового судна, и Яр широко размахнувшись, бросил на его палубу несколько зажженных факелов. Заранее облитая маслом палуба вспыхнула всепожирающим огнем, а вслед за ней немедленно занялись пламенем все постройки. Когда галеры отошли уже на пятьсот имперских локтей, старый корабль Яра и Марты представлял собой пылающий почти прозрачным огнем факел посреди лазури моря.
Спутник Марты скомандовал Мдджэю:
— Курс — устье Геона. Возвращаемся в Хут-Ка.
Обратный путь занял несколько большее время, так как пришлось идти на веслах против течения. После входа в русло реки, вновь справа и слева от кораблей потянулись тщательно возделываемые поля, перемежаемые пальмовыми рощами. А на десятый день впереди засверкали белые крепостные стены столицы. Ловко маневрируя среди множества судов, галеры подошли главному пирсу торгового порта и бросили якоря.
Приход чужих торговых кораблей из пределов Великой Зелени, немедленно и как обычно собрал большое количество зевак и торговцев, которые держали в порту свои лавочки.
Но их всех бесцеремонно растолкали четыре налоговых чиновника. Бритые наголо, со свитками под мышкой, одетые лишь в набедренные повязки, но с массивными ожерельями вокруг шеи, на которых висели отчеканенные медные знаки принадлежности к имперской службе сбора налогов. Чиновники уверенно и важно взошли по сходням и главный из них, немедленно и сразу угадавший в Яре главного, обратился к нему строгим голосом:
— Сбор налогов, уважаемый. Вы должны заплатить сборы на содержание флота Империи, поскольку прибыли на кораблях, а так же торговый сбор — если вы привезли товары для торговли. Всего это составит шестнадцатую часть привезенного вами.
Спутник Марты расплылся в дружеской улыбке. Сейчас он был сама приятность, почтение и расположенность — полная противоположность той боевой машине, что косила человеческие жизни с холодной расчетливостью всего двенадцать восходов Шу тому назад. Он низко и подобострастно склонил голову, а потом в полупоклоне указал рукой на надстройку на палубе:
— Да, да, несомненно, высокочтимые, силы, радости, здоровья вам! Прошу в мою каюту, где предлагаю обсудить все дела за чашей прекрасного вина из Димашка.
Пробыли в каюте чиновники около часа, и вышли из нее изрядно захмелевшие и очень довольные. У каждого на руке красовался массивный серебряный браслет, которого раньше не было. В поджидавшие их возле сходен повозки из трюмов кораблей рабы бросили несколько тюков и чиновники, уже тепло попрощавшись с Яром и Мартой, убыли. Спутник Марты, проводивший гостей до самых сходен, чуть кивнул Уоти, который, как и было ранее приказано — приходил на пристань каждый день и теперь стоял в толпе зевак и торговцев возле кораблей. А потом, в сопровождении Марты и окружении шестерых наемников сошел на берег. Торговцы немедленно собрались возле него и загалдели:
— Что, что вы привезли, почтеннейший?! Нужно оливковое масло! Беру кедр из Либана!
Продам льняные ткани и финики! Меняю бивни слонов на крепких рабов!
Яр поднял вверх ладони, призывая к тишине:
— Тихо, тихо, друзья. Я привез благовонную смолу, дубовые и кедровые доски из Либана, пурпурную краску из Димашка, оливковое масло с островов на Великой Зелени и олово. Дела с вами будет иметь мой управляющий — Яр дружески положил руку на плечо Уоти, который к тому времени успел незаметно встать рядом с ним — но все завтра, все завтра, уважаемые. Я поклялся, что если доберусь живым до Тукана, то первым делом принесу дары богу Тиру, моему покровителю! Меня покинет удача, если я не выполню свое обещание!
Разочарованные торговцы стали понемногу расходиться и Яр, в сопровождении своих спутников, а также топы любопытных, двинулся к рынку, который существовал рядом с портом с момента образования Хут-Ка. Уоти, идущий справа и чуть сзади, шепнул ему на ухо:
— Есть важные новости, хозяин.
Яр, не оборачивая головы, процедил:
— Все после, жрец. Мне надо довести это представление с прибытием до конца...
Они вышли за пределы порта и со всех сторон их сразу обступил рынок столицы. Обычные торговцы 'с земли', палатки, лавчонки, большие лавки, некоторые даже в два этажа, но все — упорядоченно. Вот этот ряд со знаменитыми туканскими льняными и хлопковыми полотнами на все случаи жизни. А за ним начинается ряд кожевенников, который идет параллельно ряду горшечников. Ряды рынка простираются до самых северных городских стен столицы и товары в них со всего Тукана и освоенных людьми частей суши и моря. Здесь есть все, что нужно человеку. Для свадьбы или похорон, для рождения или не рождения ребенка. Для повседневной жизни или больших праздников. Для тайных услад или устранения соперника на любовном ложе. Здесь действительное есть ВСЕ. И даже немного больше...
Отельным рядом стоят тихие лавки менял, где путешественники, прибывшие со всех концов ойкумены в Хут-Ка, могут обменять свое золото или серебро, на медные усены, а также серебряные и золотые дехены. Кругом шум, гам, крики, все что-то покупают, продают или меняют. Над всем этим водоворотом из товаров, людей, животных, пыли, жара полуденного Шу стелется дым из харчевен, состоящих из обычного навеса и ряда очагов, в которых печется на углях рыба, птица, мясо, трещит и подгорает капающий жир, на столиках стопками лежат пшеничные и ячменные хлебцы, в горшках булькают похлебки на любой вкус и кошелек. Запах этого соблазнительного дыма лучшая реклама от сотворения мира, потому как голод и его вечный спутник — обострившееся обоняние обязательно выведут проголодавшегося по дыму к ближайшей харчевне. Даже Яр на мгновенье приостановился, по-звериному вдумчиво принюхавшись к одному из таких дымов, еле слышно, себе под нос, пробормотал:
— Косуля... Сегодня утром убили... Только на вертел надели... Заманчиво...
Потом, видно, совладав с собой, решительно отвернулся и зашагал в сторону огороженной части рынка, где продавали, или меняли животных. Здесь он быстро сторговался со скотоводом из провинции Ануб о продаже ему трех белых быков, трех черных коров, а также шести белых, шести черных коз и одного белого осла. По его требованию животных тщательно вымыли, причесали и надели им на шеи гирлянды из цветов. Скотовод сам, после выгодной сделки, выделил четырех опытных погонщиков для их сопровождения, а для осла купил седло и сбрую.
Марта уселась на осла, шесть наемников, встали за ней, погонщики выстроили сзади купленных животных, а Яр, вытащив из-за пояса массивное серебряное ожерелье с медальоном, на котором был изображен бог Тир, надев его на шею, встал во главе этой процессии, и призывно махнул рукой:
— Идем к храму великого Тира!
В окружении большой толпы любопытных и зевак, жадных до всего нового и необычного, шествие, возглавляемое Яром, степенно двинулось в центральную часть столицы, где располагались главные храмы Империи Тукан.
Храм бога Тира стоял на одном из холмов столицы. Построенный из желтого гранита, окруженный с трех сторон пышным садом, который в свою очередь окружала стена из жженого кирпича в два человеческих роста, он надменно взирал на жителей Хут-Ка.
Между двенадцатью огромными колоннами в фасадной части строения, которые были изваяны в виде фигуры бога мудрости, располагались центральные двери храма из либанского кедра высотой в шесть имперских локтей. Украшенные богатой резьбой, створки двери, висели на мощных, начищенных до блеска медных петлях в виде лап льва. К дверям вела широкая гранитная лестница из девяти ступеней, подчеркивающая их количеством гордое звание Тира как 'трижды великого бога мудрости'. Ведь, как известно, святое число 'три' помноженное само на себя остается святым числом. Прямо напротив центральных дверей, у первой ступени лестницы, на постаменте был закреплен большой медный диск, рядом с которым лежала деревянная колотушка. Любой паломник, если считал свой вопрос мудрым или желал напрямую обратиться сразу к верховному жрецу храма, мог вызвать его, ударив три раза колотушкой по диску. Но горе тому, чей вопрос или проблема покажутся никчемными. Надо было проявлять ум и мудрость, прежде чем решаться на то, что ты отрываешь главного жреца от служения Богу мудрости...
В окружении все увеличивающейся толпы любопытных, Яр, возглавляющий свою процессию, решительно подошел к постаменту перед храмом, взял в руку колотушку и три раза ударил ею по диску. Раздался низкий, вибрирующий звук, который казалось, проник в каждый уголок площади перед храмом. А спустя некоторое время, створки центральных дверей приоткрылись и на верхнюю ступень лестницы вышел главный жрец храма Нахти. Одетый просто, лишь в одну юбку, но атрибутом верховной жреческой власти посохом, навершие которого было искусно вырезано в виде головы совы, Нахти спокойно оглядел толпу перед храмом, а потом перевел взгляд на Яра, стоящего рядом с диском:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
