"...выполняя приказ. Камень"

— Поцелуй меня. Дверь заперта? Тогда еще ниже. Мы же дома...

Выехали мы только через полтора часа. С веранды вслед нам смотрел Гамильтон. За мостом пустили коней в галоп. Миновали камень, через который я позавчера летал. Подъехали к Говард-хаусу. По дороге Катя мне рассказала, что Эстер восприняла сообщение о нашем визите без особого восторга. Поэтому я велел встретившему нас лакею передать мистеру Шеппарду, что к нему приехал майор Иванов с дамой.

Шеппард встретил нас радушно. С полчаса мы поболтали о всяких пустяках. Потом я сказал без всяких подходов и словесных выкрутасов:

— А мы, собственно говоря, приехали посватать вашу племянницу.

— Очень интересно. И за кого же?

— За вашего соседа, Генри Гамильтона (я умышленно пропустил титул).

— А вы знаете, что...

— Мне об этом только твари бессловесные не говорили. Ерунда все это.

— Какая же ерунда, если они ненавидят друг друга.

— Мистер Шеппард, от любви до ненависти один шаг. Но, поскольку один шаг — расстояние между этими чувствами, значит, и от ненависти до любви тоже один шаг. Самое-то интересное, что они, Генри и Эстер, этот шаг уже сделали.

В это время в гостиную вошла Эстер. Она была холодна и высокомерна. А между тем, до приезда Гамильтона оставалось не так уж много времени. Когда Шеппард сказал ей о цели нашего приезда, девушка гневно бросила:

— По-моему, утром, у озера, я выразилась достаточно ясно. — И выскочила из гостиной. Через несколько секунд грохнула входная дверь в дом, захлопнутая со злостью.

Шеппард, подняв брови, посмотрел на меня и пожал плечами. Катя тяжело вздохнула. Однако меня нельзя было разубедить в моей правоте. Поднявшись с кресла, вышел из дома. Эстер стояла на лужайке перед домом и теребила в руках кружевной платочек, мокрый от слез.

— Эсти, вам не надо злиться на саму себя,— как можно более ласково принялся утешать девушку. — Не пройдет и нескольких часов, как эти слезы злости превратятся в слезы счастья.

— Вы сумасшедший! Вот, когда балкон над входом в мой дом рухнет, тогда я выйду за лорда замуж.

— Отлично! Стойте здесь и никуда не уходите.

Бегом вернувшись в дом, я попросил Шеппарда и Катю выйти на воздух. Объяснил Шеппарду, что никто не должен выходить через парадный вход. Шеппард удивился, однако запер входную дверь на ключ.

— С обратной стороны дома есть два выхода,— пояснил он.

Я подвел их к Эстер. Все это время моя левая рука находилась в кармане, согревая Повелителя камней.

— Вы будете моими свидетелями. Эстер сказала, что когда вот этот балкон рухнет, она без лишних разговоров выходит замуж за Генри Гамильтона. Вы подтверждаете свои слова, Эстер?

Она лишь кивнула головой. В глазах по-прежнему стояли слезы. Шеппард усмехнулся:

— В хитрости моей племяннице не откажешь. Всего неделю назад архитектор закончил подробное обследование этого дома и дал заключение, что в ближайшие двести-триста лет капитальный ремонт ему не потребуется. В 1912-м году строили на совесть.

— Итак, слово сказано, свидетели есть. Ваша дворянская честь служит порукой выполнению вашего обещания, мисс Говард.

Приказание уже было сформулировано в моем мозгу. "Ну, давай, не подведи",— приказал я Повелителю. Колонны, поддерживавшие балкон, исчезли, словно их и не было. Сам балкон с грохотом обрушился на крыльцо, подняв облако пыли. Эффект был даже больший, чем я ожидал. Шеппард стоял с разинутым ртом. Эстер, сцепив руки в замок, простонала: "О, нет".

Катя счастливо засмеялась и принялась подпрыгивать на месте: "Он упал, он упал!". Потом бросилась ко мне на шею:

— Сережка, я тебя обожаю!

— Кажется, Кэтти, ты довольна, что твоя подруга угодила в западню и ей некуда деваться,— попрекнула Эстер Катю.

Катя улыбнулась ей в ответ лучезарной улыбкой:

— Эсти, я довольна, что ты станешь женой человека, которого любишь, и который любит тебя.

— Да с чего ты взяла, что он меня любит?

— Так Сережа сказал.

— Смотрю, Сережа у тебя царь и бог.

— Да. А у тебя Генри будет. Балкон-то рухнул...

— Ты не мог бы уговорить меня другим путем? — вспылила Эстер.

— У меня не было времени на уговоры. Сама виновата. Нечего было разыгрывать перед нами спектакль. "Ненавижу, ненавижу!". Генри тоже прикидывался последователем традиции, а сам стенал: "Эстер, милая, неужели мы никогда не будем вместе?".

— Он так и говорил?

— Да. А ты думала: "Генри, милый, неужели мы никогда не будем вместе?"

— И ты читал мои мысли?

— Да, они у тебя на лице были написаны.

— Неправда!

— Правда! Лгать и изворачиваться ты не умеешь.

— Почему ты так со мной разговариваешь?

— Потому что ты мне нравишься.

Бум! Пинок, который получил от Кати, был весьма ощутимым.

— Котеночек, ну, я же совсем в другом смысле сказал.

— Мне твои смыслы безразличны. Убью!

— Бедный Генри, он, в отличие от меня не владеет приемами рукопашного боя и не сможет себя защитить.

— Ты думаешь?..

— Конечно. У нее такой же темперамент, как и у тебя. Вы же не зря подруги.

И тут у Эстер произошла нервная разрядка. Она кинулась в объятия к Кате и зарыдала. Потом начала смеяться. Потом снова заплакала.

Шеппард, уже пришедший в себя, отдал приказание одному из слуг. Все они выскочили из дома, когда упал балкон, решив, что началось землетрясение. Теперь стояли кучкой поодаль. Услыхав приказание, слуга опрометью бросился в дом и прибежал назад с бутылкой и рюмкой. Шеппард налил полную рюмку, протянул Кате, которая гладила Эстер по голове, приговаривая:

— Успокойся, моя маленькая, все будет замечательно.

— Тебе хорошо говорить, ты со своим Сережей счастлива...

— И ты со своим Генри будешь счастлива...

— Правда? — И шмыгнула носом.

Нет, ну, просто идентичные характеры, при всей разнице во внешности.

— Правда, правда, на, выпей это.

Эстер не глядя взяла рюмку и опрокинула ее в себя. И тут же принялась хватать воздух широко раскрытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.

— Что вы ей дали? — Набросилась Катя на Шеппарда.

— Да ничего особенного. Немножко чистого виски. От этого еще никто не умирал.

Пользуясь тем, что все внимание было сосредоточенно на Эстер, я сунул левую руку в карман. Повелитель был еще теплым. Отдал приказ и стал ждать. Слуги уже ушли в дом, их прогнал Шеппард, который не хотел, чтобы Эстер видели в таком состоянии.

Первым изменения заметил Шеппард. И отметил их по-своему — длинно и затейливо выругавшись.

— Дядя, что ты себе позволяешь? — К Эсти вернулась способность разговаривать,— разве можно так ру...— теперь и она увидела. Балкон стоял на прежнем месте над входом, толстенные колонны подпирали его.

— Боже, это что? Не понимаю. Он же упал.

— Он выполнил свою функцию и вернулся на место. Вы же не хотите остаться без балкона? — спокойно пояснил Шеппарду и девушке.

— Но как?.. Ты, что, волшебник?

— Да. И, если ты сейчас скажешь, что не любишь Гамильтона и не выйдешь за него замуж, я превращу тебя в жабу.

— Ой, не надо,— испуг Эстер был искренним, — люблю я вашего проклятого Гамильтона и выйду за него.

— Твоего проклятого Гамильтона,— поправила ее Катя,— Сережка, ты... Нет у меня слов. Я тебе сегодня ночью все скажу.

Шеппард восхищенно покрутил головой: — Ну, майор, много всякого я в жизни видел, но такого... Я даже не про фокус с балконом, а про свою племянницу.

— Дядя! — вспыхнула Эстер.

— Что, дядя? Надо же было столько времени мне голову дурить.

— Я не только тебе дурила, но и себе,— смущенно призналась Эстер.

— А, если бы майора не занесло в наши края?

— Мы бы остались старыми девами и разводили бы кактусы,— захохотала Катя. Эстер хихикнула, потом тоже рассмеялась и они с Катей обнялись.

Шеппард подошел к крыльцу дома, оглянулся на меня опасливо: " Не упадет?". Обнадеженный, открыл ключом дверь и скрылся в доме. Катя с Эстер, взявшись за руки, принялись кружиться на лужайке. Дети, что с них взять? Я отошел в сторону, связался с Шортером.

— Лорд еще не выехал?

— Собирается. Послал в оранжерею за розами. Как вы?

— На все сто. Пусть едет на Гиацинте. Сопровождай его. Да, перед выездом, влей в него большую рюмку виски. Без содовой и льда.

— Слушаюсь, мой генерал.

— Генерал, не генерал, а сегодня командую парадом. Свадьбе быть!

— Чтоб я сдох, тебя нам Бог послал!

— Жду. До связи.

Шеппард распоряжался приготовлениями к встрече лорда. Из дома вытащили стол и поставили на лужайке в специально приготовленные гнезда. Расставили стулья. Накрыли на стол. Из погреба достали запыленные бутылки старинного вина, выдержанного коньяка и виски. Шеппард не стал дожидаться приезда Гамильтона и разлил по рюмкам и бокалам напитки.

— Давайте, выпьем за майора, который... Замечательный парень, короче.

— Нет, — перебил я Шеппарда,— давайте выпьем за любовь.

— Может, подождем лорда для этого тоста,— предложила Катя.

— Лорд приедет, мы этот тост повторим,— поддержал меня Шеппард,— пьем за любовь.

И мы выпили. Шеппард вдруг рассмеялся и пояснил нам причину своего смеха:

— Мне девушка одна очень нравится. Но она работает у Гамильтона. Я при Эстер и заикнуться о ней боялся. А теперь, пожалуй, тоже женюсь. Эсти в замок переберется, что мне тут одному делать?

Мы все восторженно загудели: "У-у-у-у!". И мы с Шеппардом пропустили еще по рюмочке. Девушки потихоньку пили вино.

— Все-таки интересно природа распорядилась,— говорила Эстер Кате,— вот мы с тобой внешне совсем разные, а характеры у нас почти одинаковые. А Сергей с Генри похожи друг на друга, но с совершенно разными характерами. Мой Генри... Ой! — Прикрыла ладошкой рот. Катя зааплодировала,— Кэтти, перестань.

— Все, Эсти, ты уже полностью сняла свою маску.

Они смеялись, когда прибежал взволнованный слуга.

— Мисс Говард, случилось несчастье. Наш конюх, ну, который еще совсем молодой, забыл закрыть стойло, где стояла Хризантема. А лошадей, на которых приехали гости, оставили в проходе. Хриза вышла из стойла и подошла к гамильтоновскому жеребцу. В общем, боюсь, будет у нее от него жеребенок.

Мы переглянулись и все вчетвером расхохотались. Слуга стоял в полном недоумении.

— Идите, Томас, и позовите сюда Джереми,— посмеявшись, велел Шеппард. Прибежавшему слуге он приказал:

— Возьмите коптер, летите к замку Гамильтонов. Сядете у подъемного моста, заберете пассажирку, доставите сюда. Аллюр три креста!

Достал КПК, набрал номер.

— Дороти, дорогая, я послал за вами коптер. Нет, лорд ругаться не будет. Эстер? Она будет рада с вами познакомиться. Выходите из замка за мост, коптер сейчас будет там. Жду с нетерпением. — повернулся ко мне,— лорд приедет один?

— Нет, с ним начальник его охраны Дональд Шортер.

— Понятно. Эсти, может быть, позовем Лиззи? А то мистеру Шортеру будет неуютно в нашей компании,— и разъяснил нам с Катей: — Элизабет — подружка Эстер по детским играм. Она жила в этом доме, пока Эсти не уехала учиться. Сейчас живет с родителями. Их маленькое поместье граничит с нашим с севера. Они бедные дворяне, живущие на небольшую ренту.

Было решено позвать Лиззи, она пообещала приехать через час. А уже через двадцать минут недалеко от лужайки сел маленький двухместный коптер. Пилот помог выбраться из кабины пассии Шеппарда.

— Господи, это же Дотти,— засмеялась Катя,— бедный мистер Торп проклянет военных, похитивших всех горничных из замка. Вот ему забот-то — искать новую прислугу.

Пилот коптера доложил, что видел с воздуха подъезжавших к границе поместья двух всадников. Очевидно, это были лорд и Шортер.

Глава 10

Когда на горизонте показались всадники, Эстер занервничала, встала из-за стола, начала поправлять блузку. Катя пыталась успокоить ее, как могла, но Эстер не удавалось справиться с волнением. Никто над ней не иронизировал, все понимали, что девушке нелегко и сохраняли серьезность.

Подъехав к лужайке, всадники спешились. Слуги взяли лошадей под уздцы и увели в конюшню. Гамильтон держал в руке огромный букет шикарных роз. Оба были в смокингах, лорд — в белом, а Шортер — в черном. Все поднялись из-за стола, приветствуя прибывших. Я прошел к лорду и встал за его спиной. Катя, обняв за плечи Эстер, повела ее к Гамильтону. Тот, не глядя, сунул букет Шортеру и шагнул навстречу своей будущей невесте. Трудно было сказать, кто из них больше нервничает: лорд или девушка.

— Мисс Говард,— неуверенно начал Гамильтон,— я хотел бы... Почту за честь... Если вы...

И тут я, получивший сегодня за день два пинка от Катюшки, решил, что пора как-то отыграться, хоть на лорде. И пнул его, точнее, толкнул ногой в зад. Чтобы удержать равновесие, Гамильтон ухватился обеими руками за плечи Эстер, которую тут же подтолкнула в спину Катя. И они очутились в объятиях друг у друга.

— Да поцелуйтесь же вы,— внес свою лепту Шортер. Гамильтон наклонился и прикоснулся губами к губам Эстер.

— Дорогая Эстер, я люблю вас,— наконец-то изрек он связно.

— Простите, милорд, но этому научила меня моя русская подруга Екатерина Звягинцева,— и Эсти, подпрыгнув, обвила Гамильтона руками и ногами и, прижавшись к нему, издала победный визг: "Уи-и-и-и!". Увидев над плечом лорда сияющее личико Эстер, я поднял вверх большой палец, а она показала мне язык. Катя показала большой палец лорду, обнявшему за талию прильнувшую девушку. Все окружающие захлопали в ладоши. Эсти встала на ноги и сказала Гамильтону с самым невинным видом:

— Я надеюсь, милорд, что не очень вас шокировала?

И тут настала очередь Гамильтона потрясти всех присутствующих. Он сгреб Эстер в охапку, и, громко прошептав: — Эсти, счастье мое,— стал покрывать поцелуями лицо и шею девушки.

Катя подошла ко мне. Сжала ладонь в кулак, согнула в локте руку и вздернула кулак вверх: "Йес, мы сделали это". Шортер сиял, как именинник. Забыв про букет, он так и уселся с ним за стол. Потом спохватился, поднес Эстер. Она поблагодарила, хотя цветы ей уже были "до лампочки". Гамильтон, еще не вполне пришедший в себя, начал различать окружающее.

— Дороти, и вы здесь,— удивился он.

— Не Дороти, а миссис Шеппард,— поправил его дядя Эстер,— во всяком случае, вскоре ею станет,— и еще одно сияющее лицо появилось за столом.

— Не прошло и недели, а этот русский майор поставил весь Гамильтон-хаус на уши,— в голосе Шортера кроме одобрения ничего не было.

— Это что,— подхватил Шеппард,— Говард-хаус он умудрился поставить на уши за один день.

Тугое Катино бедро крепко прижалось к моей ноге.

— Я тут самая счастливая,— шепнула мне она.

— Ну, не знаю, как Дороти, но один-то человек с тобой точно не согласится,— и показал ей глазами на Эстер.

Вскоре приехала Элизабет, оказавшаяся миниатюрной блондинкой с кукольным личиком. Но очень веселая и жизнерадостная. И начался детский писк на зеленой лужайке. Прикончили пару жаренных молочных поросят, выпили изрядно, устроили танцы. Веселились от души.

Уже поздним вечером Шортер отправился провожать Лиззи домой, а Шеппард начал расселять всех по комнатам. Я выбрал себе комнату в самом конце коридора. Рядом должен был ночевать Гамильтон.