Ойдар ещё что-то рассказывал о жизни, о боевых искусствах, но Нед больше не слушал. Рассказ о демонологах поразил его. Ясно дело, что он понял, о чём идёт речь. Немудрено понять — если являешься тем, о ком тот рассказывал. И это было страшно. На костёр Неду очень не хотелось.
Глава 5
Корабль добирался до места два дня. Два дня взаперти, в спёртом воздухе жилого трюма.
Время от времени открывались люки, впуская свежий морской воздух и люди хватали его открытыми ртами, наслаждаясь каждым глотком. К концу второго дня многие стали возмущаться — не рабы ведь, плыть без кормёжки столько дней, да ещё непонятно куда!
Тогда в люки спустили ящики с тонкими хлебцами, окаменевшими от долгого хранения, и все желающие смогли поесть, размачивая их в тёплой, затхлой воде пахнущей тухлятиной.
Команда корабля практически не общалась с рекрутами — то ли считала ниже своего достоинства вести разговоры с этаким сбродом, то ли им было отдано распоряжение не общаться — в любом случае, они отделывались лишь "да" и "нет", когда загружали ящики в трюм, и наливали в бочки "свежую" воду.
Нед довольно легко переносил лишения — его школа выживания была покруче, чем двухдневное сидение в полутёмном трюме, освещённом через зарешёченные люки. Ойдар и Арнот тоже не стонали, держались вполне пристойно.
За эти двое суток трое парней сдружились. Это получилось как-то незаметно — через сутки они вместе ели, рядом спали. К ним никто не лез — боялись репутации Ойдара и Неда, уже прославившихся как сильные бойцы. Если бы не они — у Арнота давно отобрали бы его мешок с продуктами, не оставив ни крошки хозяину. Такое происходило сплошь и рядом — драки, ругань, возмущённые крики.
Троица парней не обращали внимания на происходящее — дерутся, и демоны с ними. Главное — их не трогают. А тронут — пострадают. Не трогали.
Два дня, две ночи корабль переваливался на волнах, вызывая у своего живого содержимого морскую болезнь, что очень удивляло Неда — он не испытывал никаких неприятных ощущений. Да и с чего? На такой здоровенной штуке, да чтобы укачивало? Это же не вёрткая лодчонка, пляшущая на волнах.
Впрочем и его приятели тоже чувствовали себя нормально. Ойдар всё время что-то рассказывал, Арнот его дополнял, или рассказывал что-то своё — тоже интересное, а Нед молча впитывал информацию, как сухая губка впитывает воду.
Он наслаждался. Чем? Всем! Спать можно сколько угодно, лежать сколько угодно — никто тебя не пнёт, требуя идти работать, никто не обидит — просто потому, что у него плохое настроение. Он среди равных, он уважаем.
Вот только воздуха свежего мало. Но ведь не вечно. Когда-нибудь они всё равно приплывут на место.
И этот час настал. Утром, когда рекруты ещё продирали глаза после душной, жаркой ночи, корабль ощутимо тряхнуло — он причалил к пирсу. Ещё примерно час ничего не происходило, затем толстые деревянные решётки, прикрывающие люки, открылись, с грохотом упав в сторону, и громкий командный голос прокричал:
— Рекруты, на выход! Быстро! С вещами!
Народ в трюме ломанулся вверх по широким деревянным лестницам. Образовалась давка, вспыхнуло несколько драк и скандалов. Люди рвались к свежему воздуху, вкус которого почти позабыли за двое суток заточения.
Нед остановил товарищей, пытавшихся поддаться общей истерии, и теперь они с удовольствием наблюдали за тем, как люди пробивают себе дорогу на волю. Казалось бы — что такого, если бы те подождали некоторое время — всех ведь выпустят, никуда не денутся! Нет — надо ломиться, надо драться за место на лестнице, сталкивая с неё своих товарищей.
— Такова человеческая натура — задумчиво сказал Ойдар, глядя, как один здоровяк спихнул с лестницы худого мужика с деревенской котомкой за плечами — более сильные всегда стараются залезть на верхнюю ступеньку, пролезая по головам товарищей. Так говорил мой мастер, и как обычно — он был прав.
— А чего он тебя не откупил? — с интересом спросил Арнот — он же вроде достаточно богат?
— Ну как тебе сказать...кому нужны чужие проблемы. Притом — там речь о деньгах уже не шла. Если бы пострадавшие были простыми людьми, вроде нас с вами, другое дело, а так... Всё, пошли и мы, а то рискуем огрести палкой по хребтине за то, что вовремя не вышли.
Парни зашагали к ближайшему выходу и пристроились в хвост очереди последних рекрутов, выходящих из трюма.
Десять ступеней, отполированных ногами тысяч людей, и вот она — свобода! Морской воздух заполняет лёгкие, солнце блещет в глаза так, что они слезятся и закрываются, будто засыпаны песком.
Нед задерживается на палубе, пытаясь рассмотреть, где он находится, но постоять ему не дают — удар палкой по спине обжигает, как кипятком и противный сорванный голос громко вопит:
— Вперёд! Вперёд, скотина безрогая! Бегом, бегом, на берег! Хватит бездельничать! Здесь вам не отчий дом — здесь армия, недоноски!
Ругаясь под нос и потирая ушибленные места, рекруты вереницей бегут по трапу на берег, и врезаются в толпу тех, кто сошёл раньше. Их тут много, так много, что берег кишит от людей. Вокруг стоят солдаты в полном боевом вооружении, в кольчугах, шлемах, с копьями, мечами и прямоугольными щитами на спине. Они с улыбкой наблюдают за столпотворением, переговариваются, и отгоняют древками тех, кто пытается приблизиться к ним, чтобы перекинуться парой слов. Видно, что рекруты для них ниже низшего, на уровне червяков или жаб.
— Встали! Встали ровно! Да выровняйтесь, ублюдки вы эдакие! — вопил тот же голос — да что же вы за твари такие безмозглые! Хоть бы подобие строя создали! А вы чего лыбитесь, идиоты? — человек крикнул солдатам, наблюдавшим за построением — сами недалеко от них ушли, дебилы! Встали, встали все! Подтянулись!
Не очень высокий, но крепкий, широкоплечий мужчина в потёртом форменном мундире пробежал вдоль рядов рекрутов, выстраиваемых несколькими людьми в таких же мундирах, несколько раз врезал палкой по животам особо непонятливых парней, и наконец — выстроилось что-то вроде квадрата, составленного из дышащих в затылок друг другу будущих боевых товарищей. Разговоры стихали, и над причалом воцарилась тишина, которую прервало цоканье подковок сапог, надетых на мужчину в дорогом мундире, украшенном серебряной вышивкой. Он шёл в сопровождении нескольких похожих на него людей, одетых победнее, но тоже отличавшихся военной выправкой — грудь вперёд, плечи назад — будто кол проглотил.
— Господин полковник! Полк рекрутов выгружен на причал и готовится к переходу в казармы ожидания! В наличии тысяча двести тридцать три человека! Больных и раненых нет!
— Благодарю, лейтенант.
Полковник внимательно осмотрел молчащий строй, и усмехнувшись, громко сказал:
— Рекруты! Завтра вы примете присягу армии и королю. Завтра вы станете одними из тех, кто принесёт славу Замару! Наш король надеется на нас, и мы его не посрамим! Не правда ли, рекруты? Не слышу вас! Громче!
— Не посрамим... — тускло заревели несчастные рекруты, переминающиеся с ноги на ногу, и единственно о чём думающие — не о том, как не посрамить — а о гораздо более приземлённых, так сказать, делах. Тухлая вода действовала как хорошее слабительное, и многие парни держались за животы, пытаясь не насрамить в штаны и на причал.
Наконец, речь полковника, любующегося собой и красующегося перед подчинёнными, закончилась, он повелительно махнул белыми кожаными перчатками, зажатыми в руке и лейтенант с сержантами снова завопили, подгоняя человеческое стадо в его загон.
* * *
Сенерад в нетерпении почти подпрыгивал на месте, глядя, как матросы на пристани привязывают судёнышко к здоровенным деревянным столбам. Трап прогремел по борту, и помогая себе щегольской палкой, лекарь быстро забрался на причал. Потом оглянулся назад и махнул двум стражникам в выцветшей форме:
— Давайте, поторапливаемся! Время дорого! Вечером нас ждут в агаре!
Те переглянулись, вздохнув, как люди, смирившиеся с нелёгкой судьбой, полезли через борт. Меньше всего им хотелось шастать по захолустным деревенькам на краю света. А то что это край света, можно было видеть не сходя с корабля — убогие домишки на косогоре, вытоптанная земля, покрытая коровьими лепёхами, глупые лица жителей деревни, встречающих корабль.
Ну как же — не всякий день появляется корабль стражи! Должно случиться что-то совсем уж из ряда вон выходящее, чтобы здесь появилась стража. Впрочем — разве оно и не случилось?
— Откуда вы узнали? — удивлённо спросил Бранк, встретив стражников и лекаря на подъёме в горку.
— Что узнали? — неприятно удивился Сенерад, и его сердце заколотилось так, будто хотело вылететь из груди.
— Ну, про Неда? Вы же за ним приехали?
— За ним — вытаращив глаза ответил лекарь — а ты откуда знаешь, что за ним?
— Вот что — вмешался один из стражников, мужчина лет сорока пяти, видавший виды, и не собиравшийся стоять на солнцепёке дольше, чем это требовали уставы службы — ведите нас туда, где живёт этот самый Нед, там и поговорим.
Бранк кивнул головой и повёл всю компанию к себе домой. Лекарь шёл последним. Он был очень озадачен встречей и запрещал себе строить выводы, хотя в глубине души и понимал — случилось что-то непоправимое, и связано это с Недом. Единственное, что он приговаривал про себя: "Хоть бы был жив! Хоть бы успеть!"
Большая горница была пуста, хотя из кухни, из-за угла выглядывали любопытные глаза челяди Бранка. Он сделал знак рукой, и скоро на столе стоял кувшин холодного молока, прямо из погреба, душистые свежие лепёшки и соль в потрескавшейся от времени тёмной глиняной солонке. Стражники с наслаждением сняли свои шлемы, с грохотом опустив их на скамью, уселись рядом на широкую доску скамейки, и налили молока, на время забыв о цели приезда. Впрочем — совсем забыть им не дали.
— Так откуда вы узнали о Неде? — снова начал Бранк, глядя на отдувающегося лекаря, пристраивающегося рядом с солдатами.
— Да что узнали-то? — сплюнув прямо на пол горькую слюну, спросил лекарь. У него першило в горле, и Серенад с прискорбием отметил, что скорее всего простыл на палубе судёнышка.
— Ну что Нед убил десять человек?
— Че-го он сделал?! — Сенерад даже привстал с места, а стражник поперхнулся, закашлялся, и облился молоком до самых штанов. Выругался, и взяв со стола тряпку, стал оттирать кольчугу.
— Рассказывай с начала — сказал стражник — всё в подробностях. Вижу — вы тут весело живёте в тихой деревеньке.
— Была тихая — буркнул Бранк, пока этот ублюдок... В общем — началось с того, что вдруг заболел мой раб. Он — Бранк показал на Сенерада — якобы его вылечил. Кстати — верни мои серебряники! Загибается Антур. Вон там, в комнате лежит. Кровавый понос — будто его кто-то ест изнутри. Я вообще хочу подать на тебя в суд! Мошенник!
— Ближе к делу! — буркнул стражник — потом по судам друг друга затаскаете. Что там про убийство?
— Ну, так вот — вроде он его вылечил. Только вот на следующий день случилось ещё странное происшествие. Трое парней и девка ушли на охоту в холмы, и вернулись безумными. Ну — совершенно! Идут, а изо рта текут слюни. Им скажут что-то сделать — есть, пить — они едят и пьют. А не скажешь — с голоду сдохнут.
— Живы? — перебил Сенерад
— Живы — скривился Бранк — только теперь они ещё хуже стали! Кричат, беснуются, головой бьются. Девка сорвала с себя всю одежду и голой выбежала на улицу — еле поймали. Кусалась, визжала...
— Допрашивать их пытались? Спрашивали, как всё вышло? — осведомился другой стражник, доливая кружку молоком.
— А что толку допрашивать? Они же безумны! — хмыкнул Бранк. Когда всё это случилось, приходил к нам отец девчонки. Он тут староста...был.
— Был? — быстро переспросил лекарь
— Был. Убил его Нед — кивнул головой мужчина — ну так дайте досказать по порядку, а? Что вы всё время перебиваете?
— Господин лекарь — помолчите. — кивнул головой стражник — а нам, уважаемый, положено задавать вопросы! Вы тут неплохо развлекаетесь, штабелями людей кладёте! Скоро королю эдак не с кого налоги будет брать! Мы ещё выясним, что тут у вас творится, и кто должен за это ответить!
Бранк слегка стушевался, и уже на полтона пониже, слегка заискивающим голосом, продолжил:
— Ну так вот, я и рассказываю — пришёл ко мне староста, и говорит: "У тебя в последнее время ничего нет происходило? Никто не болел?" Ну я и рассказал про раба. Он поспрашивал его — тогда ещё раб был в порядке, вроде как здоров...
— Видишь — здоров! Слышали, господа?! А он мне тут пытается вешать претензии! Сам небось отравил его, а теперь и несёт бред! — не выдержал Сенерад. И жестом показал — молчу, молчу!
— Поговорил он с рабом, потом при мне опросил челядь. Девчонка одна, рабыня, показала, что Нед, когда стало плохо Антуру, чего-то бубнил и делал какие-то движения. Будто кидал что-то. Староста ушёл, а перед уходом сказал, что его дочь в бреду кричала: " Нед! Нед!" Вот он и пришёл узнать — чего тут Нед.
— Узнал? — невозмутимо спросил стражник, впившись глазами в грубое лицо Бранка
— Видать — узнал — пожал плечами мужчина — через некоторое время гляжу — староста, и его ребята идут в сторону холмов, туда, куда ушёл Нед. Больше живыми их никто не видел. Как и Неда.
— Что, он мёртв?! — вскочил Сенерад — его убили?!
— Он всех убил. И где теперь находится — неизвестно. Дальше рассказываю. Вечером — нет коров и нет, пропало стадо. Народ ждал, ждал, разошлись. Утром собрались на поиски. Тем более что и староста с ребятами пропали, и Нед пропал. Нашли. Все десять человек лежали мёртвыми, изуродованными так, как будто свалились со скалы на камни. Сломанные руки, ноги, рёбра, перебитые шеи и позвоночники. И кругом — следы Неда. И собаки. Хорошая, кстати, собака была. Была, да! Убили её. Охотники восстановили всю картину. Получилось так: староста с ребятами пришёл к Неду, и стал с ним разговаривать. Что там случилось — неизвестно, только Нарда вступилась за Неда, стала их драть. Они её и убили. А Нед разозлился и убил парней. Вот и всё. Я всегда говорил, что эти арды безумны! А если бы он спятил раньше? Да он всех бы в доме поубивал! Меня в первую очередь!
— И ты говоришь, что парень в семнадцать лет поубивал десять взрослых мужиков? — недоверчиво спросил стражник — да вы что тут, с ума все посходили?
— Он не просто пацан — заметил другой стражник — от него всего можно ожидать. Может он вообще в демона какого-нибудь обернулся!
— Демона?! — привстал с места лекарь — о боги! Какой я дурак...ах, дурак...концы сошлись. Всё сошлось. Ах, ты же...
— Нет, никаких демонов! Причём тут демоны? — растерянно пояснил Бранк — там следы только Неда! Он сбежал, раздев одного из парней. Скорее всего — ушёл в город и где-то там затерялся. Мы ночью за ним пошли — охотники и я. Но не успели к открытию ворот. А в городе уже не нашли. Возможно он с рассветом нанялся на один из купеческих кораблей, и уплыл из города. Шустрый парень оказался, никогда не думал, что он такой ловкий. На вид — настоящий дебил. Да и вёл себя так, как будто он умственно отсталый. Его все считали полудурком. А вот видишь чего... Староста был конечно не прав — зачем убивать мою собаку? Но Нед за неё отомстил...я даже немного зауважал это ардского скота — неожиданно закончил Бранк.
