Средневековая история

Воровство, роспуск дружины, расплата девчонками...

Твою мать!!!

Узнав об этом, Аля форменным образом рассвирепела. Будь она в своем теле, она бы разобралась с управляющим очень быстро и конкретно. А именно — сделала бы из гада отбивную. И продолжала бы делать, пока он не вернет все деньги.

В этом теле она ничего не могла. Кроме как...

Коварная улыбка тронула губы девушки.

— Эмма, милая, а сколько в деревне крепких здоровых парней? Или может, здесь кто из стражников задержался?

Эмма наморщила лоб и сообщила, что всего в деревне есть примерно пятьдесят мужчин подходящего возраста. От двадцати до сорока лет. И да, двое из них — это как раз бывшая стража. А всего около трехсот человек.

Аля потерла ладошки.

— А найти их как?

— а чего искать? Кто в поле, кто в лесу, кто на реке...

— В лесу их точно не найдешь. А вот в поле... Что лучше — если я туда еду, или если за ними кого-нибудь послать!? Мне нужно человек десять! И чем скорее, тем лучше.

Эмма смотрела на хозяйку — и на лице женщины появлялась неуверенная улыбка. Неужели...

* * *

* * *

Кликнуть с улицы мальчишек и пообещать каждому по сладкому пирожку, было вообще делом минуты. И дети порскнули во все стороны на поиски братьев и отцов. Аля тем временем сидела в домике у Эммы, слушала рассказы и сжимала кулаки. Зло брало.

Скота по деревням почти не осталось. Урожай приходилось отдавать за бесценок. Переживать зиму?

Пересуществовать!

Каждую зиму умирали несколько десятков человек.

Дети старики, старики вообще отказывались от еды, лишь бы детям хоть что-то хватило.

Кору толкли, желуди, едва ли не траву ели...

А у Лилиан Иртон каждый день был стол из десяти блюд!!!

Аля не знала куда деться под взглядом Эммы.

Не провалиться сквозь землю ей помогало только осознание, что это была не она.

Да, тело Лилиан. Но душа, разум — чужие! И Але дан второй шанс. За себя и за несчастную толстушку.

Кто знает, если она наведет здесь порядок, Лилиан тоже станет легче, там, на небесах? То есть в садах Альдоная...

Прошло не меньше часа, прежде чем подошли пяток мужчин. О чем и сообщила Марта.

Аля оглядела их серьезным взглядом.

М-да.

Не фейерверк.

Одеты кое-как, заплата на заплате. Первоначальный цвет шмотки и не разобрать. Сейчас он грязно-серый. На ногах что-то вроде башмаков из дерева на толстый носок. Заросшие — аж страшно. Бороды и волосы коротко острижены. И в глазах семьдесят шестым шрифтом пропечатано: 'Чего тебе надобно, стерва?'

Аля взяла коня за рога, не дожидаясь вопроса.

— Денег хотите?

Кто сказал, что в средние века люди были тупые? Да ни фига подобного! Там, где речь идет о своей выгоде — интеллект просыпается у представителей любого времени и национальности!

Мужчинам понадобилось ровно двадцать секунд на осмысление предложения. А потом в глазах так же ясно загорелось 'Монета!'.

Аля улыбнулась.

— графиня Иртон вновь собирает распущенную дружину. Гарантирую по три серебрушки в месяц, одежду и пожрать на службе. Даже домой взять, ежели захочется. Кто согласен — берет оружие, какое есть и со мной в Иртон. Там подпишем договор — и получите монету.

— А оружие зачем? — прогудел молодой парень с подозрительно знакомыми карими глазами.

— Как — зачем? Управляющего уговаривать будем деньги выдать.

Аля хитро улыбалась.

— Убивать?

— Уговаривать.

В глазах Али, Эммы и парня горели одинаковые шальные огоньки. Средство убеждения? Почему оно не может быть острым?

Да вполне!

— топор подойдет?

— покажи?

Продемонстрированное орудие Аля оценила и кивнула.

— На первое время — вполне. Потом подберем вам оружие. Должно же что-то быть в Иртоне, не все ж этот паразит разворовал!

Судя по взглядам мужчин — суть дела они поняли. И не возражали.

* * *

Аля вернулась домой только вечером. Злая, как шершень. Уставшая. Дико голодная. И твердо решившая не есть ни кусочка, пока не разберется с местным борделем.

Дом встретил ее тишиной. Запахом пригорелой каши. И грязными разводами на полу.

Женщина фыркнула — и направилась на кухню.

Она не ошиблась. Все слуги, да и управляющий с женой были именно там. Но веселья у них явно поубавилось по сравнению с сегодняшним утром.

— Так, сидим, глядим? — начала разбор полетов Аля. — Что, в конюшне идеально чисто? Или так же, как у нас в замке? Морду вымыли, а зад в г...не?! Так вот, если вы ..., ... и ..., вашу ... мать в дух, в трюх, через правое плечо и левое ухо... там сверху все соломкой засыпали и решили, что так сойдет, то я вас разочарую. На этой же соломе плетей и отхватите! Ясно?!

Судя по побледневшим лицам конюхов, им пояснело. Аля улыбнулась и добавила еще кое-что из фирменного дядь-Ваниного лексикона. И еще раз убедилась — матерщина точно была когда-то заклинаниями. А то как объяснить, что на салаг-новобранцев и на средневековых конюхов оно оказывает одно и то же действие? Мужики подхватились — и отправились на уборку территории.

Девушка обратила свой ясный взгляд на горничных, но те дожидаться не стали и вылетели из-за стола без команды. А Аля дружелюбно оскалилась управляющему.

— пойдем, голубь сизокрылый, поболтаем...

Эдор побледнел. Сглотнул. И последовал за Алей.

Благо, где кабинет управляющего, девушка знала. А там она уселась за стол и дружелюбно улыбнулась.

— Ну что. Отчеты — где?

— Госпожа, да зачем вам...

— Отчеты!!! — рыкнула Аля.

И такая у нее была убежденность в голосе, что Эдор сдался. И полез в сундук за книгами.

Хотя убежденности не хватило бы. Аля подозревала, что свою роль сыграли и четверо здоровых деревенских парней — два сына Эммы, сын старосты и еще один молодой парень, старший брат того неуклюжего мальчишки, которые небрежно поигрывали топорами на длинных ручках (удобно для рубки дров и голов, рекомендовано прапорщиком Савельевым) и многообещающе поглядывали на управляющего.

Потому и задержались. Пока всех собрали, пока договорились об оплате, пока нашли транспорт, пока перековали Алиных лошадей... а ведь завтра опять надо было тащиться в деревню.

Одним словом — зла у Али не хватало. Зато хватало мата.

А когда на стол перед ней легли шесть здоровущих книг — перестало хватать и ругательств.

— Так. А теперь голубь, рассказывай — это что за том?

— Доходы.

— А это?

— расходы.

Аля полистала книги. Колонки цифр. Хорошо хоть — здесь они были почти арабскими. С нулями и единичками. Складывать римские она бы одурела.

— Отлично. Становись-ка рядом со мной — и давай прямо по колонке. Сколько дохода и с чего получило графство в этом году. И дай мне лист и перо. Ты будешь говорить, а я буду писать и считать. А потом посмотрим по расходам.

Кажется, она взяла верный тон. Все равно читать это самостоятельно... нет, она бы разобралась. Но гораздо медленнее. А время — деньги! И фиг она кому монетку подарит!

Этор пытался вилять. Юлить. Изворачиваться. Запутывать Алю в куче терминов и всякой ненужной информации. Но куда ему было до СМИ 21-го века? Уж как врут они, так ему в жизни не соврать. А посему после подсчетов, прикидок и тщательных сравнений документов, стало ясно.

Товарищ ворует. Ворует много, глупо и явно не по чину.

Так что у женщины было два варианта. Либо уволить мерзавца к чертовой матери, либо сдать под суд, либо вообще...

Право сеньора — это не только первая брачная ночь, но и правосудие на своих землях. Король, конечно, может быть и против, но ты еще дойди до короля-то! А то после ста плетей ноги и не пойдут. Точно. Или вообще — голову под мышку и на суд к кому угодно. Она в своем праве...

Хотя нет. Не она. Супруг. Тот мог бы. А вот границы своей власти Аля представляла весьма условно. Поэтому выбрала третий вариант. Она предложила управляющему вернуть три четверти наворованного — и с оставшейся четвертью идти, искать себе место, где подальше.

В противном случае, он сразу же лишался головы. А его капиталы Аля и без него разыщет. Жена, как говорится, не стена, если ее пятками в плиту сунуть — разговорится обязательно. Никуда не денется с подводной лодки.

Аля тихо порадовалась, что в это время существовали только глиняные кувшины и бочки. Банки еще не родились, и капиталы люди хранили под кроватью. Что ей и требовалось.

Сначала Эдор предлагал ей сто золотых. После обещания тут же повесить мерзавца, сумма выросла вдвое. Но Аля не собиралась так легко выпускать его из рук. Она отлично знала, что если подвесить золотую рыбку над нагретой сковородкой, то число желаний увеличится в десять раз. В данном случае ей подошел бы и горящий камин. И она бы засунула мерзавца пятками в угли. Но Эдор спешно увеличил сумму еще вдвое. А после долгих уговоров (уговаривали парни, Аля командовала, куда лучше пнуть) и еще раз.

В итоге она получила на руки около восьмисот золотых. Аля сильно подозревала, что Эдор припрятал половину. Но давить сильнее не стала. Ей и этого хватит с лихвой.

Надо было хотя бы выпороть мерзавца. Или судить. Можно было вообще казнить. Но... Твою ж мать!!!

Не могла она подписать смертный приговор человеку!

НЕ МОГЛА!!!

Особенно, когда Эдор, почувствовав ее настроение, на коленях пополз к ее ногам и принялся скулить, чуть ли не вылизывая туфли языком о малых детушках и старых родителях...

Аля понимала, что мерзавец врет. Что она потеряет уважение. Но...

А что — ее так кто-то уважал?

И вообще... можно и никому не рассказывать. Она — не будет. А крестьяне... есть вариант при котором и они промолчат. Есть...

Как говорится, если в комнате два выхода — значит вы не видите окна и дымоход.

Вместо суда и публичных разборок (в которых, она подозревала, облажалась бы по полной программе), получив деньги, она попросила сына Эммы проехать по деревням и сообщить, что управляющего выгнали вон. И завтра с утра он с женой пешком уйдет из Иртона на все четыре стороны. Или хотя бы послать мальчишек с той же вестью.

Поймала удивленный взгляд парня, она поглядела ему прямо в глаза и улыбнулась.

— Пусть люди ему лошадь продадут, если решат, что он ЭТО заслужил.

Парень оскалился. Аля поежилась. Да, не своими руками. Но — по справедливости. Кому ты, тварь, насолил, те пусть и судят. И особенно не удивилась, когда ей через два дня сообщили, что управляющий с женой, вот незадача, вот жалость-то, ночью случайно сбились с дороги и их, видимо, задрали волки. Разумеется, никаких денег при них обнаружено не было. Наверное, звери оказались умные и решили прикупить себе пару овечек на зиму. Но Але и не надо было. Пусть останутся в деревне. А она прикидывала примерный бизнес-план под местное сельское хозяйство. Что такое трехполье она знала. И собиралась вводить именно его. А для начала...

* * *

Утро началось рано. Аля специально раздвинула шторы — и первый солнечный луч бил ей в глаза так, что спать не было никакой возможности.

Тело Лилиан Иртон сопротивлялось, протестовало и скулило измученными мышцами, но Аля была неумолима.

Подъем, тушка!

Не нравится?

Твои трудности! А я вот буду действовать!

Приседания. Отжимания. Пресс. Прыжки. Наклоны.

Аля занималась спортом с детства и отлично знала, что ей нужно. Да пока нагрузка небольшая, но ее хватит. Все равно еда ограничена и она на ногах целый день.

Будет на ногах.

В гардеробе было выбрано первое попавшееся платье победнее. Аля отметила, что надо поручить Марте сшить пару тряпочек попроще. Вообще она бы обошлась одной нательной рубашкой — тот же сарафан до щиколоток из 21 века, но народ не поймет. А вот нижние юбки — это явное излишество.

И панталоны — тоже. Заодно трусы надо поручить сшить. Вроде как не теорема Пифагора — справятся. Хм... теорема Иртон?

Забавно.

И вовсе это не плагиат! Это в том мире был бы плагиат, а здесь — просветительская деятельность. Надо только решить сначала, что можно поиметь с этой теоремы. Не просто ж так ее провозглашать на площади? Не поймут. Аля и сама не поняла бы. Но психушку точно бы вызвала.

Эхххх...

Вот беда жителя двадцатого — двадцать первого века. Громадный багаж знаний, неприменимых в экстремальной ситуации.

Марта появилась, когда Аля кое-как натянула платье и теперь ругалась на идиотов, поместивших шнуровку сзади.

— Лилюшка! Как спалось, деточка?

— Отлично, нянюшка. Помоги мне, пожалуйста...

Со внесенными усовершенствованиями платье было уже не таким 'капустным'. Так, копна сена, не больше. Хотя на Лилиан что ни напяль — взвоешь. Ну как можно было так отожраться!?

— Деточка, что ж ты сама, да я бы...

Аля почти не прислушивалась к причитаниям няни, что не подобает, и вообще, и она бы дитятку руку самому поднять не дала...

Вот еще не хватало! Скоро так и на горшок сажать будут!

— Няня, Эдор ушел?

— Да, вместе с женой. Только засветлелось они сразу...

Аля недобро ухмыльнулась.

— Лошадь им не дали?

— Так парни что из деревни приехали, специально проводили его, еще и пинка дали на прощание...

— Надеюсь, и не одного.

— Лилюшка!

— Няня, заслужил. И хватит об этом. Иртон-кастл надо отмывать.

— Лилюшка?

— А что? Бардак, сама видишь! Грязи по колено, свинства по уши! Так что у нас впереди тяжелое время. Дней десять точно. Пошли?

— Лилюшка, а завтрак?

— а что — у нас кухарка не уволилась?

— Уволилась. Но ты же можешь приказать...

— Вот еще не хватало. Эмма не появилась еще? Сейчас отправлю за ней карету.

— Лилюшка! За крестьянкой!?

— И что!?

— Ладно бы еще за докторусом...

— Эмма точно умнее. Надеюсь, она уже нашла, кого я просила.

А просила Аля вчера десятка два женщин для тяжелой работы — выскребания свинарника. Ремонтировать Иртон пока денег не было. Но ежели отмыть...

— У нас кто-нибудь готовить умеет?

Аля и сама могла, но технология дровяной плиты ее вырубала. Вот еще не хватало — печку топить! Да и невместно, графине-то... не поймут.

— Да почитай все...

— Отлично. Тогда пусть одна из девчушек становится к плите — и готовит. В больших количествах.

— А...

— изысканных завтраков из восьми блюд не надо. Большой котел каши. С мясом. Хлеба. И сыра. Ясно?

— Лилечка, а...

— А я тоже кашу поем. Не подохну. Нянюшка, сделай как я прошу, пожалуйста. И чтобы все слуги кто остался, ждали меня сейчас внизу, на кухне.

Марта кивнула и вымелась из комнаты.

Аля выдохнула. Еще раз подошла к шкафу, открыла зеркало, вгляделась в металлическую пластину.

— Что, Лилиан Иртон? Мы хоть и не местные, но порядок навести можем. Наверное. Страшно? А ты стисни зубы — и держись. Держись, малышка, на свете два раза не умирать. Ничто нас в жизни не может вышибить из седла, так?

Отражение мрачно подрагивало всеми подбородками. Ему определенно это не нравилось.

Аля звонко расхохоталась. Два раза не умирать? Один раз уже. А второй... я часом не бессмертная? И надо привыкать. Не Аля. Лиля. Лилиан.

Графиня Иртон.