Попаданка 2020

— Хорошо, я согласна.

Он сказал еще несколько дежурных фраз, и мы распрощались. Я осталась сидеть за столом. Через пять минут подошел Ахметов. Остановился перед столиком, спина согнута в полупоклоне.

— Вероника Максимовна, приношу свои извинения за случившийся между нами инцидент.

— Пять миллионов, — сказала я.

— Что пять миллионов? — не понял Ахметов.

— Я готова забыть этот, как вы выражаетесь инцидент за пять миллионов рублей.

— Вероника Максимовна, где же я возьму такие деньги? — он склонился еще ниже.

— Машину продайте, или дачу. Мне не интересно, где вы их возьмете.

Ахметов, по виду настоящий чиновник, готов не задумываясь втоптать в грязь любого, кто ниже него и при этом легко гнет спину перед любым вышестоящим. Мой статус за пару часов изменился с сиротки школьницы до владельца серьезной компании за которой стоят "люди". Вот у него и гнется спина дугой.

И потом, я не очень верю Мураду Фейсуловичу, что он ничего не знал о моем похищении. Вначале попробовали на меня жестко надавить, не получилось, стали договориться по-хорошему. Думаю, что все было именно так.

* * *

Автостоянка перед рестораном "Шантара"

Машина Мурада Фейсуловича ждала Ахметова на стоянке возле ресторана "Шантара". Через пятнадцать минут тот вышел из ресторана и сел в машину.

— Ну, что, договорились? — спросил Мурад Фейсулович.

— Она требует пять миллионов! — вознес глаза к небу Ахметов.

— Это еще по-божески, — возразил Мурад Фейсулович, — я бы тебя до нитки обобрал и в одних трусах гулять отправил. — и продолжил жестко, — Деньги перечислишь ей сегодня же. Она дала счет для перечисления?

— Да, номер своей карточки в Сбербанке.

— Где машина, сказала?

— Да, оставила на въезде в город, возле ГИБДД. Ключи вернула.

— Видишь, еще и о твоей машине позаботилась, чтобы не угнали. На будущее. Продолжаешь, как и прежде курировать компанию "Шантарскинвест". Не дай бог, с твоей стороны какие-то проблемы возникнут, помяни мое слово, пятью миллионами ты не отделаешься.

— Да, я все понимаю, Мурад Фейсулович. Когда я вас подводил?

* * *

Вероника (17 лет)/Люсия (71 год)

Город Шантарск, элитный дом на улице Коммунистов

Не успела я добраться до дома, как звякнул мой телефон. На карточку в Сбербанке поступило пять миллионов рублей. Похоже для Ахметова, это не такие уж и большие деньги, даже машину и дачу не пришлось продавать.

Присваивать эти деньги я не собираюсь. Сразу решила, что истрачу их все на благотворительность. Хоть какая-то польза будет от этих бандитов — чиновников.

Решила сразу прикинуть, на что можно потратить деньги. Включаю свой ноутбук. Открываю сайт "Новости Шантарска". На глаза попадается заметка о том, как прихожане кладбищенского Екатеринского храма города Шантарска по выходным кормят обедом местных бомжей. Задумываюсь. Не очень понятно, почему именно по выходным? Что едят бомжи в будни? Нахожу телефон храма, звоню. Трубку берет какая-то женщина. Отвечает, что сейчас настоятеля храма отца Андрея нет, звоните позже, после вечерней службы.

Ничего, позвоню позже. Пока достаю из сумки книжки и тетради, по которым Вероника готовилась к ЕГЭ по английскому языку. Хотя я язык и знаю, но надо понять, как тут сдают экзамены и к чему надо быть готовым. Время летит быстро. В перерыве из тех продуктов, что купила днем, готовлю себе ужин. После ужина опять звоню в храм. Наконец к телефону зовут священника.

— Слушаю! — в трубке раздается приятный баритон.

— Добрый вечер, отец Андрей. Я хотела бы с вами встретится по поводу пожертвования для вашего храма.

— А зачем встречаться, реквизиты счета нашего храма вы можете найти на нашем сайте, — отвечает священник, — Сколько вы хотите пожертвовать, сто рублей или больше?

— Намного больше, батюшка.

— Хорошо, подъезжайте, я еще долго буду в храме.

Быстро переодеваюсь. Платье выбрала с подолом ниже колен. На голову нашла в вещах Артема кем-то забытый женский шарфик. Повяжу им свои длинные волосы. Заказываю такси и еду в церковь.

Захожу в храм, но там батюшки нет. Пожилая женщина в свечной лавке отправляет меня в приходской дом, расположенный напротив храма за пределами кладбища. С виду это обычный деревенский бревенчатый дом. Стучу в дверь, которую открывает пожилой мужчина со шрамом через все лицо, церковный сторож. Он мне показывает, где находится кабинет священника. Поднимаюсь по скрипучей лестнице в мансарду и тихонько стучу в дверь.

— Кто там? Заходи, не стесняйся, — раздается голос за дверью. Я вхожу. За письменным столом сидит священник, коренастый мужчина средних лет с большим медным крестом на груди. Перед ним на столе открытый ноутбук. Прошу благословения. Он встает, осеняет меня крестом, целую руку. Порядок я знаю. После смерти мужа, почти целый год каждый день ходила в церковь, молилась за его грешную душу. Потом из-за болезни ног пришлось сидеть дома.

Объясняю батюшке зачем пришла, задаю интересующие меня вопросы.

— Почему только по выходным кормим бомжей? — переспрашивает меня священник, — Да все просто. Специальных работников у нас нет. Бомжей кормят наши же прихожане, то есть люди, которые на неделе сами работают, а свой выходной тратят на бомжей. Дело это не такое простое. Военные нам подарили списанную полевую кухню. Иногда продукты с истекающим сроком хранения жертвуют предприниматели. В основном же продукты из дома приносят сами прихожане. Повариха, тоже наша прихожанка, варит кашу и чай. Она кстати все это и организовала. Зовут ее Серафима. Я вас познакомлю. Хлеб, одноразовую посуду покупаем. Возле храма кормить бомжей нельзя, храм кладбищенский, перед храмом места мало. Поэтому еще один предприниматель по выходным дает нам УАЗ буханку. В него грузим столы, посуду, ящики с хлебом, цепляем полевую кухню и выезжаем на ближайший пустырь. Бомжи уже про это знают, подходят к назначенному времени. Их же не только накормить надо, но потом и убрать за ними. Они поели и побросали все, где стоят. В будни мы как-то пытались организовать кормление, да бесполезно это. Никто не приходит. Сейчас бомжи — это молодые люди от 25 до 40 лет. В будни они где-то подрабатывают, халтурят. Пока у них есть поесть, выпить, они никуда не пойдут. А вот в выходные и праздники, когда денег нет, приходят поесть на халяву.

— Теперь понятно.

— Да вы, Вероника, если хотите помочь. Лучше купите продуктов и привезите к нам. Найдем где хранить. Еще мы помогаем детским больницам. Передаем туда памперсы. Того количества памперсов, что выделяет государство обычно не хватает, поэтому больницы всегда их охотно берут. Купите, привезите, а мы договоримся, когда и в какую больницу отвезти.

— Спасибо, я все поняла.

Священника конечно интересовало, кто я такая, чем занимаюсь, от куда у меня деньги, которые я хочу потратить на благотворительность. Моя фамилия Тарасова, священника не заинтересовала. Кто такой Максим Тарасов, он скорее всего просто не знал. На последний вопрос я ответила, что деньги получила от одного знакомого, который сам заниматься благотворительностью пока не хочет. Отец Андрей не стал настаивать на более подробном ответе. Спросил, крещенная ли я. Да, я крещеная, правда еще в прошлой жизни, а как известно, крестят душу, а не тело. Это, я естественно, священнику не стала уточнять. Мы еще поговорили уже за жизнь, потом он познакомил меня с Серафимой, приятной улыбчивой женщиной лет около сорока.

— У меня старший брат в Москву на заработки уехал и сгинул, — сказала она, когда мы вышли из кабинета священника, — Поэтому и придумала кормить бомжей. Я здесь местных кормлю, а там в Москве, может кто моего брательника накормит.

Серафима показала мне небольшую кладовку, в которой хранились продукты для бомжей. Сиротливо в углу притулился мешок с какой-то крупой.

— К выходным люди еще принесут, — заверила меня Серафима. А я для себя отметила это слово "люди". Люди, да не те, что со мной недавно в ресторане разговаривали. Здесь люди, совсем другие.

— А холодильника у вас нет? — спросила я, — Где вы мясо храните?

— Эк, ты хватила, мясо, — засмеялась Серафима, — Кто ж нам мясо даст? Спасибо, что крупу иногда торговцы привозят. А холодильник был, но больно старенький. Недавно сломался.

Серафима продиктовала мне, какие продукты им нужны в первую очередь. Я пообещала, что все привезу послезавтра перед вечерней службой. Завтра у меня похороны.

— Я тут рядом в столовой, поваром работаю, уйду на час раньше. Ты только не опаздывай!

— Хорошо, договорились!

И я поехала домой, уже на маршрутке.

Глава 9

Вероника (17 лет)/Люсия (71 год)

Город Шантарск, траурный зал

Похороны Максима Тарасова были назначены на вторник 21 июля. Я приехала точно к назначенному времени. Гроб стоял в центре большого траурного зала, играла соответствующая музыка. Венки от жены и дочери уже стояли у гроба. Их заранее заказали организаторы похорон. Лиля сидела на скамейке рядом с гробом в том самом черном платье, которое я видела на ней во время моего отъезда из дома Тарасовых. Заранее готовилась к похоронам, когда Максим Тарасов еще был жив? Или это случайное совпадение? Кристины рядом не было, она осталась дома.

Поздоровалась с Лилей и села рядом. К нам присоединились Феофановы, Лариса села рядом со мной, а Александр встал сзади. Потом стал подходить народ. Лиля надела специально приготовленную черную маску, я обычную синюю медицинскую, которая случайно оказалась в сумочке.

— Что не могла черную маску купить! — зло прошептала мне в ухо Лиля. Я оглянулась. Действительно, выгляжу как белая ворона. Многие заходили в зал в черных масках. Прощание продлилось более двух часов. Мрыкины чуть не опоздали, появились перед самым приездом губернатора. В самом конце прощания с телом подъехал губернатор Александр Викторович Усов со свитой. Сразу после его приезда вышел священник с кадилом и стал читать заупокойные молитвы возле гроба. Потом кавалькада машин отправилась на городское кладбище.

* * *

Вероника (17 лет)/Люсия (71 год)

Кладбище города Шантарска

После похорон я отошла в сторону от могилы и меня сразу перехватил солидный пожилой мужчина.

— Вероника! Можно с вами поговорить? Руководитель юридического бюро "Щит" Юрий Мартынович Гонапольский.

— Да?! — я остановилась вопросительно, глядя на него, — Что вы хотите?

— Дело в том, что наше юридическое бюро представляет интересы вашей бабушки Изольды Александровны Шубиной. Она оставила некоторые распоряжения, касающиеся вас. Здесь неудобно говорить, — он показал взглядом на людей вокруг нас выходящих с кладбища к стоянке автомобилей, — Давайте, пройдем в мою машину. Я вас довезу до ресторана "Шантара", где организованы поминки и по дороге все расскажу.

— Хорошо, — кивнула я и мы прошли к его машине.

— Дело в том, — начал Юрий Мартынович, как только мы выехали со стоянки. Он был за рулем, я сидела впереди на соседнем сиденье, — что в следующий понедельник состоится собрание акционеров компании "Шантарскинвест". Для нормальной работы компании необходимо срочно назначить нового управляющего. Изольда Александровна владеет блокирующим пакетом акций. По сути дела, это она имеет право единолично назначить нового управляющего. К сожалению, в настоящее время Изольда Александровна временно недееспособна, она находится в больнице в реанимации и никаких решений принимать не может. К счастью, она заранее предусмотрела подобные обстоятельства, поэтому подстраховалась и оставила доверенность на ваше имя. То есть, на то время, пока она находится в больнице, вы, Вероника, имеете право распоряжаться ее акциями и принимать решения по работе компании. В понедельник 27 июля мы вместе с вами должны присутствовать на собрании акционеров, и вы должны будете принять решение, кого хотите видеть новым управляющим компании.

— А без меня никак нельзя? — спросила я.

— Это не желательно. Вы подведете вашу бабушку, да и всех, кто заинтересован в успешной работе компании. Какое время в понедельник вам будет удобным?

— Три часа дня, — не задумываясь ответила я.

— Это приемлемо, — сказал Юрий Мартынович, — я извещу акционеров.

* * *

Вероника (17 лет)/Люсия (71 год)

Город Шантарск, ресторан "Шантара"

Юрий Мартынович припарковал машину на стоянке перед рестораном "Шантара". Многие из приглашенных на поминки уже подходили к входу в ресторан. Впереди нас шел мужчина лет пятидесяти, одетый по сравнению с другими довольно скромно, потертый, не очень свежий джинсовый костюм, седые волосы торчат небрежно в разные стороны. Сама не знаю, как, но я поняла, что этот человек болен новой инфекцией — коронавирусом. Если он войдет в зал ресторана, то неизбежно кого-нибудь заразит.

Сейчас в Шантарском крае, распоряжением губернатора, многолюдные мероприятия, где присутствует более 200 человек, запрещены. Сам губернатор ненадолго появился в траурном зале, а в ресторан не поехал. Ему неудобно нарушать свои же собственные распоряжения. Тем не менее поминки не отменили, и я видела, что в зал ресторана входит много людей.

Догоняю мужчину в джинсовом костюме и касаюсь его руки. Мужчина оглядывается, маски на лице у него нет. У меня кстати тоже. В машине, во время разговора с Юрием Мартыновичем я ее сняла, некоторое время держала в руках, а куда дела потом не помню. Наверное, просто выронила и забыла о ней.

— О, Вероника! Помнишь дядю Федора Шилова? Я же тебя вот такой на руках держал, — мужчина наклоняется и показывает ладонью высоту от земли ребенка, которого он держал на руках.

Ко всему прочему оказалось, что мужчина пьян. Он выпрямляется и сразу пытается меня обнять, я уклоняюсь.

— Мы же с Максом, твоим батькой, вместе начинали работать в Севергеоразведке, — Шилов замолкает, погружаясь в свои воспоминания, — Я как о нем подумаю, у меня грудь болеть начинает, — дядя Федор прикладывает ладонь правой руки к своей груди, и говорит, искренне, со слезой в голосе, — Эх, какой он парень был!

— Дядя Федор, — прерываю я его, — не обижайтесь, но вам сейчас не надо в ресторан, вы больны, вам сейчас нужно домой. Пусть ваша жена позвонит в поликлинику, вызовет врача. Сами никуда не ходите.

— Хорошо, дочка, — соглашает со мной геолог и разворачивается, чтобы уйти, но передумывает и быстрым шагом направляется к ресторану, — Нет, я должен всем рассказать, каким настоящим парнем был Макс.

Бегу за ним. Как остановить взрослого здорового мужика, я не знаю. К счастью мне на помощь приходит охрана ресторана, на крыльцо выходят два парня в черных костюмах, их лица закрыты черными масками, на руках резиновые перчатки. Все как положено в период пандемии.

— Вам помочь, Вероника Максимовна? — обращается один из них ко мне.

— Да, — говорю, — пожалуйста, вызовите такси и отправьте этого мужчину домой, он пьян.

Охранники кивают. Я захожу в ресторан и оглядываюсь. Парни прекрасно справились. Подъехало такси, Шилов без сопротивления садиться в него и уезжает.

Пока я наблюдаю за охранниками ко мне подходит мужчина в темно-синем костюме.