Первый Император

— Она моя лучшая подруга. И... — Милли задумалась. — Наверное, я просто себя так наказала за вмешательство в твою жизнь. За то, что старалась изменить тебя без твоего желания. Своеобразное искупление. Я ведь была такой эгоисткой. — Девушка повернулась лицом ко мне. — Потому и наплела себе, что не имею права, а Ширли... Она такая искренняя... Но ты так же не обращал ни на кого внимания, кроме своей сестры, так что я думала, у меня нет и шанса. Вот собственно и вся история. — Милли полностью забралась на стол, подобрала ноги к своей груди и, обняв их руками, уткнулась головой в колени. — Прости, Лелуш. Я была такой эгоисткой. — Она замолчала, спрятав лицо, а я тоже молчал, наблюдая за девушкой. У нее даже слезы выступили, и теперь явно не от смеха. Мило смотрится она сейчас кстати. Но не важно, я сейчас думал. И не абы о чем. Так вот как история с ее стороны выглядит? И как же поступить. Сила? Пока не охота, да и всегда успею. Я же не собираюсь ее во все посвящать, по крайней мере, сейчас, а если и применять силу, то в долгосрочную перспективу, чего, пока полностью не изучу ее, лучше не делать. Да и опять же меня смущает этот здешний бог. А значит, лучше просто играть ее одноклассника, который не замышляет мировой войны, переворота, уничтожения человечества, а в последствие и порабощения всего мира. Причем неважно, в каком порядке я все это буду делать.

— Скажи, Милли... — Она подняла голову и посмотрела на меня. Слезы были, но она не плакала. — Почему ты взяла на себя ответственность принимать за меня решения?

— Что? — Недоуменно спросила девушка, тут же позабыв про печальный настрой. Слишком неожиданным был мой вопрос. И необычным для такой вот ситуации.

— Сначала решила, что я должен стать общительнее. Потом, когда я стал таким, ты решила, что мне это не нравится, и перестала как-либо влиять на меня. А потом, решила за меня, кто мне должен нравиться, а кто нет. При этом самоотверженно идя против своих чувств, помогая Ширли. — Она так шокировано смотрела на меня сейчас. — И главный вопрос: Ширли бы сделала такое ради тебя? Если бы знала, что ты в меня влюблена и пытаешься привлечь мое внимание? Стала бы она скрывать свои чувства и помогать тебе? — Наступила тишина. Снова. Милли ушла в себя, обдумывая мои слова.

— Не думаю. — Тихо ответила девушка. — Она скорее возненавидит меня, но... Она не такая, я знаю... — Как-то совсем не убедительно произнесла президент.

— Вот видишь, ты даже сама не уверена. Так что позволь мне самому решать хотя бы то, с кем встречаться, и кого, возможно, любить. — Я внимательно всмотрелся в ее глаза, и девушка как заворожённая смотрела в мои. — Милли, если ты сомневалась в чем-то, то нужно было просто спросить у меня. И так и быть, я тебе скажу кое-что. Если выбирать между тобой и Ширли, то я однозначно выберу тебя. Может, это прозвучит цинично, но... Ты во всем превосходишь ее, по моему, разумеется, скромному взгляду.

— Лелуш... — Милли как-то вся сжалась. — Но, как же ее чувства?

— Хм? Ты серьезно? Тогда надо задавать не так вопрос, а так: "Как же чувства большинства девушек Академии?". Причем включая твои. Ну так что? Как их-то чувства? Мне теперь что, в монахи податься?

— Нет, я не подумала об этом, просто Ширли... Ну... — Девушка не знала что сказать. Но тут, наконец, нашлась. — Ха! Ты как всегда прав, Лелуш. Не мне указывать тебе, чьи чувства принимать, а чьи нет. — С лица Милли пропали слезы, и она снова улыбалась. — Но все же, Ширли, она же... А если она что-то с собой сделает?

— А я уже согласился встречаться с тобой? — Хитро спросил я.

— Что? Но ты же ведь сам... — Начала девушка, но мне пришлось ее перебить.

— Что я? Я лишь сказал, что между тобой и Ширли, более симпатична мне именно ты... Не более. — Милли как громом поразили, а я так намекюще отвернулся, как и в обычной нашей ночной беседе. Девушка задумалась, но потом, наконец, нашлась и тихо рассмеялась. Вот теперь я ее, наконец, узнаю. Та Милли, которую знаю я, и которую знает Лелуш. Кстати, пусть будет благодарен, я ему тут вообще-то жизнь личную устраиваю! Хотя, кого я обманываю, это ведь лишь игра для расслабления, не больше и не меньше. А может и больше...

— Да, Лелуш, все же, ты хоть и опальный, но Принц. Принц с большой буквы. — Я лишь ответил своим внешним видом, который выражал: "А ты как думала?". — Хорошо, и прости меня все же Лелуш, я постараюсь больше не лезть в твою жизнь без твоего высокого дозволения. — Доля сарказма в ее словах чувствовалась довольно сильно. Милли уже громко рассмеялась, и, опустив ноги на пол, подошла ко мне и встала напротив. — Знаешь, я, наверное, об этом уже давно мечтала и грезила. Как бы ни старалась не думать, все равно. А значит... — Милли решительно подалась вперед и поцеловала меня. Активно так, и глубоко. Можно сказать, она не разменивалась на мелочи, а сразу приступила к правильному варианту. Я даже позволил ей вести, не перехватывая инициативу, но при этом принимая посильное участие в поцелуе, попутно отсчитывая секунды. Оторвалась она на семьдесят восьмой и, серьезно посмотрев мне прямо в глаза, перешла к самому главному. — Лелуш, я люблю тебя, люблю давно и, как думала, безответно. Потому, Лелуш Ламперуж... Нет, Лелуш ви Британия, давай встречаться? — Девушка не смеялась, не юлила, а прямо задала вопрос, который мучил ее уже почти полтора года. Смотрела на меня и ждала. И все равно, при всей серьезности, она шутила. Шутила и играла словами. Этого у нее не отнять, можно сказать — это часть ее сути. Потому я не спешил отвечать, играя на ее нервах и по ее же правилам. Вот она стала теребить левый манжет своего пиджака. Выжидательно всматривается в мое лицо. Закусила губу и следит за моим взглядом, который оценивающе так блуждает по ней и по ее телу. Девушка подрагивает от напряжения и неуютно переступает с ноги на ногу, но все так же наблюдала за мной. Ну а я... так же неожиданно, как и она подался вперед и просто поцеловал, так же встав на пол. Девушка замерла на мгновение, но тут же ответила, при этом, совершенно не собираясь вести, как в прошлый раз. Свой поцелуй я закончил гораздо быстрее, и со смехом в глазах посмотрел на ее счастливое лицо, по крайней мере, оно было озарено яркой улыбкой, а в глазах, наконец-то, появились ее фирменные искорки смеха. — Это значит "согласен"?

— Думай, как хочешь, но... — Я хитро улыбнулся. — Я воспользуюсь сейчас своим правом, как твоего парня. — Сначала Милли была слегка удивлена, но последующая часть моего высказывания полностью выбили из ее головы лишние мысли.

— И каким же? — Спросила слегка покрасневшая девушка, вмиг пересохшим горлом. Та, которая могла спокойно обсуждать прелести женского тела с Ширли посреди класса, покраснела. Слегка, но все же. И она опять заворожённо, словно не веря в происходящее, глазами так сказать истинной жертвы стокгольмского синдрома, смотрела на меня. Так что я положил свои руки ей на плечи и лишь спросил:

— Какая комната? Твоя или моя? — Она столь проникновенно смотрела на меня, что не сразу нашлась с ответом, но сморгнув, таки разразилась тремя заветными словами, и это не "Я тебя люблю!":

— Моя, она ближе. — Меня потянули за собой, вновь поцеловав. И вообще, она была права. Дверь в ее комнату была напротив двери в кабинет. Так что не прошло минуты, как я повалил ее на ее же кровать. Если честно, мне было не до дизайна, так что об этом позднее, а вот что меня сейчас интересовало, что собственно интересовало и Милли, так это наша одежда, которая все еще была на нас. Так что, не отрываясь от поцелуя, она стала активно раздеваться, попутно стараясь и с меня снять одежду, благо, что ботинки мы скинули уже на входе в ее комнату. Пояс полетел на пол первым, за ним последовал ее пиджак, а за ним — мой. Рубашки так же почти мгновенно оказались на паркете. Милли оторвалась от моих губ и оперлась руками на мой торс. Я, точнее Лелуш, не мог похвастаться мускулами, совсем не мог, но вот идеально сложенным и, можно сказать, "грациозным" телом — мог.

— Ты не представляешь, как я об этом мечтала. — Прошептала Милли, все еще неверяще разглядывая мое тело. — Всегда... С того момента, как осознала... — На что я лишь усмехнулся, попутно отправляя в полет свои штаны и ее юбку, и задал другой вопрос:

— А как же Ширли? — Провокация в чистом виде. Милли сначала не услышала меня, ибо была отвлечена облюбованием моего тела. Я, кстати, в это время так же оценивающе осматривал ее тело, и грудь в частности, при этом понимая, что я не прогадал. Она была великолепна, я бы даже сказал — шикарна. Теперь уж точно не отдам! Мое! Хм... Инстинкты собственника еще не выветрились из моего разума? Забавно. Или все же влияние Даэдрического Принца было столь сильным, что даже в разорванном состоянии моя душа поддается ему? Хотя неважно. В любом случае, если игрушка моя, то вот никому с ней играть другому не позволю. Гордыня моя меня тогда сожрет с потрохами.

— Ширли... — Глухо протянула девушка, а потом, наконец, более осознано. — Ширли? Точно, она же может дел натворить, если узнает... — Милли остановилась в нерешительности. — Значит... — На меня подняли просящий взгляд. Она хочет от меня узнать решение этой надуманной проблемы? Или просто уже так быстро признала мое неоспоримое главенство в нашей, только сформированной, но все же паре?

— Значит, просто никому не рассказывай, вот и все. Мне будет даже проще, не придётся перед толпами фанаток отвечать. Как и тебе, но уже перед ненавистницами. — Я опустился ниже, повалив приподнявшуюся девушку, и примостился к ее ушку, попутно одной рукой опираясь на кровать, а другой, снимая ее кружевной лифчик. — Как тебе? Ревновать не будешь? — На что девушка лишь согласна и быстро закивала, тяжело дыша от моих игр с ее ушком и освободившейся грудью. — Ну так как?

— Да плевать мне уже! — Выкрикнула Милли, полностью отдавшись поглощающей ее страсти, и впилась в мои губы, при этом как можно сильнее прижала меня к себе, обняв со спины. Я так же решил более не отвлекаться. В любом случае, основные вопросы с изменившейся ситуацией мы обсудим утром. Да и что говорить, когда такая девушка изнывает от желания и готова чуть ли не на что угодно? Правильно, вот и нечего отвлекаться! Так что, недолго думая, я полностью погрузился в водоворот страсти, которым меня заразила Милли. Но сначала, я таки заставил ее изнемогать от желания и довел до состояния полубреда. И кстати, важно отметить одну деталь, которую я осознал после бурного секса и криков желания (хотя скорее сладострастных стонов, да) моей "тайной" девушки. Хорошо, что каждая комната студсовета на втором этаже звуконепроницаемая... Определено, это очень хорошо!

Глава 3

Утро пришло в Японию, ныне известную как Одиннадцатый сектор. Прекрасное утро, чистое небо, нет облаков, да и вообще, свежо и не жарко. Можно сказать идиллия. Да даже птицы мягко пели свои чирикающие песни. И это все, что было слышно на территории Академии. Легкий гомон был лишь в районе общежитий. В это время, в левом крыле здания студсовета, Милли заворочались во сне, и приоткрыла глаза. Легкая улыбка и мысль: "Хороший сон". Она обняла одной рукой юношу, что лежал рядом с ней, и снова погрузилась в сон, но... Стук в дверь. Девушка что-то пробормотала, да сильнее уткнулась в подушку. Дверь начала открываться, и женский голос произнес:

— Госпожа Милли, вам пора вставать. — Дверь открылась шире, а в проеме показался подол униформы горничной. — Госпожа Мил... — Вошедшая девушка запнулась, увидев красноречивую картину беспорядка в комнате, а так же наличие постороннего в кровати девушки. — ...ли. Господин Лелуш? — Удивление в голосе было слышно слишком отчетливо. Как раз после этих слов приподнялся юноша, названный Лелушем, и непонимающе уставился на вошедшую служанку.

— Саеко-сан, я же просил не будить меня по утрам. Я сам встану, если захочу. — Зевнул Лелуш, собираясь уже снова повалиться на кровать, в сладкие объятия сна и теплой простыни, которой был укрыт.

— Простите господин Лелуш, но я пришла разбудить госпожу Милли. Занятия начинаются через двадцать минут. — Пояснила Саеко, а в это время, относительно проснувшаяся Милли не знала, куда себя деть, осторожно наблюдая за просыпающимся Лелушем. Все же, она все еще не была уверена в своих воспоминаниях, и мало ли как такое могла произойти? Вдруг это ей приснилось, а на самом деле все происходящее большое недоразумение. И хотя Милли понимала всю абсурдность таких мыслей, да и некоторые факты говорили о том, что все — правда, например ее с Лелушем внешний вид. Хотя за юношу она и не могла ничего сказать, все же тот был укрыт простыней, но вот она сама сейчас блистала обнаженной грудью, хотя обычно спала в ночной сорочке. И вроде доказательства неоспоримые, но вот предательские сомнения все равно появлялись. Милли даже стало немного стыдно за свое поведение ночью. Все же, так быстро поддаться, но... Ведь это Лелуш!

— Хорошо. — Нашелся юноша, все так же лениво то открывая, то закрывая глаза, чтобы не прогнать остатки сна. — Но что президенту делать в моей комнате? — Слегка недоуменно закончил он. При этом сама Президент как-то обреченно выдохнула и съежилась.

— Господин, прошу прощения, но вообще-то это комната госпожи Милли... — Сказала-таки Саеко заветные слова. Причем служанка уже пришла в себя, и действовала она исключительно примерно, как и подобает образцовой служанке! Но даже в этом ее поведении сквозило легкое ехидство, которое выражалось в едва заметной улыбке. Лелуш же на эти ее слова начал осматриваться с недовольно-заспанным лицом. Сначала на окно, из которого лил свет, потом на стоящий рядом комплекс из комода и шкафа, затем по полу, на котором в творческом беспорядке была разбросана одежда, потом глаза зацепились за незнакомое оформление стен, пола и потолка, и, в конце концов, взгляд Лелуша оценивающе осматривал лежащую рядом с ним в не его кровати блондинку, которая в этот момент приподнялась на локтях. Прошло несколько мгновений, пока юноша осознал кто перед ним и в каком виде, но не успел ничего сказать, как выражение его лица изменилось.

Мда, не предусмотрел я, что Лелуш может проснуться раньше меня. А ну-ка спи, принц недоделанный, и не порть мне всю малину. Я небольшим усилием воли подавил сознание моего соседа. Вот, так-то лучше. А то собирался он мне тут прокричать на весь дом "Что?!", а мне потом разгребай? Да ну его, не понимает он своего счастья. А вот я понимаю, особенно рассматривая обнаженную грудь моей как бы девушки, но которая как бы и не хочет светиться. Так, что-то молчание затягивается, вон, у Милли уже совсем нервы разыгрались.

— Саеко-сан, спасибо, но вы свободны. Лучше позаботьтесь о Наннали, а о том, что видели здесь...

— Я поняла вас, господин Лелуш. — Служанка поклонилась, давая понять, что поняла неозвученный подтекст, и вышла в коридор, тихо закрыв за собой дверь. После чего я облегчено повалился на кровать, собираясь досыпать нужные часы. Эй, я вообще-то не выспался! Мы заснули-то только часа в три ночи, или полчетвертого... Не важно. Важно то, что я еще не выспался, потому буду спать дальше.