Скандал не повод жениться!

— Все хорошо? — спросила я, когда врач хотел молча уйти. Понимаю, глупо, но...

— Да, все как нужно. Для человека в хорошей форме. Занимаетесь?

— Активный образ жизни, — буркнула я, опознав расу доктора. Еще одного риентанца мне не хватало. Вот так засмотрелась на форму медотсека и пропустила, что доктор у меня успел смениться. Вчера другой приходил, менее риентанский.

— Похвально, — кивнул он и напомнил: — Господин Анфатанар ждет вас у себя. Вы знаете дорогу?

— Как-нибудь разберусь, — пообещала я. — Мне еще нужно привести себя в порядок.

— Я подожду за дверью, — поклонился мужчина и ушел на выход.

Мне оставалось только хлопнуть себя по лбу: чего стоило промолчать? Свернула бы куда-нибудь по дороге! Заблудилась. Случайно упала на этаж ниже. Подумаешь, разве такого не бывает? Еще бы и осмотрелась. Вещи жаль конечно, но...

Здравый смысл подсказал, что я начинаю думать, как Клэр. И с этим необходимо было разобраться в кратчайшие сроки. Ошибки недопустимы, а без данных разведки (которые я смогу получить по дороге) что-либо предпринимать вверх безрассудства. Так что, поднять себя с кровати, умыться и надеть юбку. Пусть смотрит на ноги, а не в глаза.

Пусть современная косметическая индустрия радовала меня с каждым своим открытием все меньше и меньше, но было в ней одно хорошее, что заставляло закрыть глаза на все остальные модные извращения. Натягивая юбку, я с удовольствием оценивала гладкие ножки, которые, если верить рекламе, останутся такими еще полгода. А что еще нужно затяжному туристу?

Решив, что ноги у нас с Клэр примерно одинаковой кривизны, я сделала пару снимков, чтобы увековечить результаты трудов косметологов. Если гарантия оправдает себя, сниму благодарный ролик, чтобы знали, как помогают бедным туристкам в их непростых межвидовых делах.

Еще раз посетив дамскую комнату, я удостоверилась, что на мне не появилось ничего лишнего и вызывающего и, подсчитав уме, сколько будет триста восемнадцать плюс сто семьдесят шесть, расслабилась и отправилась сражаться с неизвестностью путем прямого наступления на нее.

Доктор обнаружился прямо за порогом. И не он один. Даже смена одежды не смогла превратить его из студента в важную шишку, что уж говорить о царапине под глазом и синяке на скуле. Ну, что я могу сказать: Клэр не любила, когда ее обманывают.

— ... не работает! Я пытался залечить, но что-то мешает. Сканер выдает столько всего, что мне впору вешаться. Что со мной эта ведьма сделала? — громко возмущался Митран. Доктор его внимательно слушал, но было видно, что общество собеседника начинает его утомлять.

— Прости, я сейчас занят, — извинился риентанец, заметив мой выход. Должна отметить, что мне обрадовались. И пусть дело все в надоедливом студенте, но всегда приятно осознавать себя особенной. Пока не подумаешь о подоплеке событий.

— Ты? — удивленно поинтересовался Митран, разглядев меня.

— Здравствуйте, — я потупилась, не желая, чтобы меня опять 'спрашивали'.

— Здравствуй. А что ты здесь делаешь? — не унимался он. — Я же тебя отпустил из кафе.

Доктор закашлял, привлекая внимание.

— Митран, поговори с Танаром. Ты успел столько пропустить...

— Поговорю, — задумчиво повторил он, — только узнаю, чем эта ведьма меня отравила. Амбертон, она, как же!

Я поспешила отвернуться. Повальное увлечение моей сетевой особой превосходило все ожидания. Впрочем, если учесть, что нас таких трое на борту, и только я нужного для романтических отношений пола...

— Галактик-фэшн, седьмой номер, — шепотом подсказала я студенту.

— Что?

— Статья ' Как заставить себя помнить'. Попробуйте поискать — поможет сгладить последствия, — объяснила я, посмотрев ему четко на ушибы. Клэр не была бы Клэр, если бы не пожелала оставить о себе долгую память. А то, что пользовалась она советами растиражированного издания, ничуть не преуменьшало их значимость для прекрасного и противность для неверных ухажеров и мужей. Смешать с полсотни разрешенных препаратов, добавить в лак для ногтей и вуаля. Царапины на лице изменника не сойдут и за месяц. Врачи не пожелают связываться, а домашние модификаторы выявят слишком многое и заблокируются, чтобы не навредить.

Судя по не сошедшему еще синяку на скуле, Клэр еще и обцеловала его всего. Надеюсь, в массажное масло она ничего не добавила, иначе стоит бедняге сейчас удариться, и там поползут фиолетовые подтеки.

— И сходите в душ, — посоветовала я.

— Уже трижды, — хмыкнул Митран. — Гадость впиталась.

— Тогда в сеть за журналом. Кажется, они выпускали специальный тираж для мужчин. Разошелся быстрее женского. Его номер, к сожалению, не припомню.

— Спасибо, если поможет — я в долгу не останусь, — пообещал риентанец и поспешил отбыть на поиски.

Доктор ненавязчиво взял меня за руку.

— Что-то не так? — я удивленно проследила за его действиями, но выдирать ладошку не стала. Вроде бы не грязный, в крайнем случае, помою руки у старшего брата.

— Вы слишком много знаете для простой путешественницы, — заметил доктор.

Мы медленно пошли по коридору. Кажется, если через три двери свернуть направо будет выставка, где меня застукали на горячем.

— Любознательность еще не внесли в список запрещенных деяний. Служба контроля смотрит сквозь пальцы на эту черту человеческой натуры, — пожала я плечами.

Риентанец хмыкнул, но воздержался от комментариев. А я не рискнула приставать с вопросами: не нравился мне доктор, слишком умным он казался, и слишком наблюдательным, чтобы иметь материал для выводов. Впрочем, разыгрывать карту Амбертон я уже начала, поэтому стоит быть готовой идти до конца.

— Прошу. — Доктор открыл передо мной дверь и, дождавшись, пока я зайду, закрыл ее. Еще бы подпер с другой стороны чем-нибудь тяжелым. Я фыркнула и огляделась.

Номер первого лица риентанской делегации поражал своими размерами. Вместо того, чтобы выбрать, как у нас часто поступают, самый большой и шикарный номер, Анфатанар предпочел небольшой, но функциональный. Судя по расположению дверей, здесь кроме ванной должны были иметься кабинет и спальня, но также небольших (а относительно лучшего номера гостевого уровня и вовсе мельчайших) размеров. Интересно, что же они расположили в Випе, если главный здесь?

— Штаб, — насмешливо ответили мне откуда-то сбоку. Я прикусила язык: вот что стоило лучше за собой следить! Привыкла комментировать все, что вижу, — пора бы и отвыкнуть. Ситуация располагает. — Подождите здесь, я должен закончить разговор с братом.

— Конечно.

Я готова была ждать вечно, только бы он не возвращался из кабинета. Увы, все имеет свое начало и конец, и мое ожидание не продлилось и пяти минут.

Танан стремительно вылетел из кабинета и, не глядя по сторонам, выбежал из номера. Появившийся следом Анфатанар спокойно вынес хлопание дверью в исполнении младшенького, как будто ему не впервой было наблюдать подобное. Даже странно: от меня Танан уходил в ванную и то под угрозой выселения, довести его до убегания...

Я с долей объяснимой тревоги перевела внимание с двери на риентанца. Мужчина не стал ничего объяснять. Да уж, младшенький, хоть и шкода, нравился мне куда больше.

Отсрочивая начало разговора в номер вошли двое, а после третий вкатил тележку с едой. Блюда были расставлены по обе стороны столика, чтобы никто их случайно не смешал. Мне достались зеленые тарелки, а риентанец не спешил снимать крышки со своих.

— Кушайте, — позволил он, откидываясь на спинку кресла и не сводя с меня внимательно, немигающего взгляда. Ради интереса, я даже посчитала, сколько раз он моргнул за минуту, посвященную персонально мне. Ответ не обнадеживал. Один раз, и тот мог мне показаться, ибо я не выдержался и зажмурилась. Легкий смешок я проигнорировала, не желая признаваться, что веду себя чуть лучше чем Танан. Косичка бы вплотную подошел и в глаза заглянул, еще и веко бы потрогал, чтобы досконально изучить, что уж там.

— Все блюда готовили исходя из людских предпочтений. Попробуйте, — напомнил мне о еде риентанец. — Если у вас возникнут какие-либо вопросы, зададите их после насыщения. Пока люди голодны — они не способны мыслить здраво, мне же нужно ваше сознание, а не голые эмоции. Ешьте.

Доказывать инопланетянину, что я и с Косичкой неплохо перекусила, не рискнула. Кто их знает, этих далеких и ужасных, вдруг и насчет отказа от еды у них свои предрассудки. Решит еще, что я его объедать не хочу, вся такая правильная и смущенная, и будет мне несчастье лицезреть его всю оставшуюся жизнь. Думаете, выдумываю? Плавал по сети ролик 'Как узнать, что ты нравишься девушке?', давал советы... Я после этого ценнейшего источника сведений о девушках на свидания в кафе не ходила, не говоря уже о ресторанах. Никто же не делал сноску, что девушки с маленьким желудком по определению едят меньше, но чаще. И я просто не могла в себя впихнуть побольше, чтобы парень уже наконец отстал со своими догадками.

— Все, не могу больше, — расковыряв отбивную и поклевав салата, сообщила я, надеясь, что старшенький лучше информирован о людях и данные получил не из сети.

— Хорошо, — кивнул Анфатанар и поднялся со своего места. — Прежде, чем я начну, вы должны подписать кое-какие документы.

— Документы? — фальшиво удивилась я. — Какие?

— О неразглашении, — улыбнулся риентанец, выкладывая передо мной, судя по толщине, договор на продажу души и всех причитающих частей по отдельности с полной инструкцией по эксплуатации.

— Я прочту? — осведомилась я, вцепившись в бумаги как клещ.

— Это стандартная форма, можете поверить мне на слово, ничего интересного там нет, — не моргнув глазом, соврал мне мужчина. Почему я так решила? А зачем убеждать бедную глупую девушку, что бумаги читать не стоит? Не проще ли дождаться, пока она сама перегорит на первой странице и поставит подпись только бы не засорять свой мозг таким количеством лишней информации.

— Никогда не видела стандартных риентанских договоров, — счастливо, как юрист-мазохист, заявила я и отлистнула первую страничку. О, великий мелкий шрифт, мы обрели друг друга.

Обрели, чтобы не расстаться в ближайшие двое суток. Через час увлеченного чтения, я поняла, что тихое вежливое покашливание, по которому я отмеряла каждые десять минут, сменяется недовольным рыком, раздававшимся уже чаще.

— Госпожа Шалей! — громко, чтобы я не могла проигнорировать, обратился ко мне этот невозможный любитель подлянок (никак иначе я не могла назвать того, кто придумал сумму неустойки!). — Вы закончили?

— К сожалению, я имела честь ознакомиться только с первыми двадцатью тремя страницами. Если вы позволите, я продолжу ознакомление, чтобы не подвести вас и себя под выплаты штрафа.

— Читайте, — сквозь зубы позволил Анфатанар.

— Благодарю, — расплылась я в улыбке. Так его, ужин, в смысле, нечего смущать мой желудок несварением!

Что может быть лучше вечера в приятной компании и тишине? Конечно, только вечер в неприятной компании, которой приходится терпеть твою нерасположенность к разговорам и иным занятиям кроме одного, напрямую связанного с противным крючкотворством, погореть на котором может не только жертва, но и паук. Крючки для последнего я и искала, ведь после подписания талмуда я уже ничего не смогу изменить, а вот пункт сто семнадцать с 'компенсацией любым удобным для стороны А способом' меня несколько нервировал. Хотелось бы поподробнее про способы компенсации морального ущерба риентанской стороне. А то где надо (мне) — конкретики не водилось, а где не надо (опять же мне) — подробнейший перечень.

— Что вы предпочитаете на завтрак? — прервал мои затянувшиеся бдения мужчина, поднимаясь и бросая взгляд на часы. В отличие от большинства землян, он их еще носил, обычные, механические, не подверженные всяческим вирусам и не устраивающие перезагрузки на пустом месте. Я завистливо вздохнула: дорогое удовольствие — отсутствие контролирующий программ, мало где остались, почти не выпускают.

— Простите что? — Я еще не успела отойти от перечня закрытых тем. Тут имелось все, от цвета носков до количества пуговиц на форме.

— Завтрак. Что заказать вам?

— Кашу, рисовую, без варенья, — четко, едва ли не по уставу, ответила я, и взгляд благополучно съехал на начало сорок пятой страницы.

— Вы можете идти, — неожиданно (он мог сделать это еще три часа назад!) разрешил мужчина и поднялся. — Я бы хотел еще поработать. Один.

— Плодотворной работы, — быстро пожелала я, подхватила талмуд и белочкой, в два прыжка, покинула комнату. Вот еще, буду я ждать, передумает — и придется вдвое больше страдать.

Разумеется, ни о каком чтении в номере речи идти не могло. Возьму документы и продолжу читать за завтраком, а там глядишь и обед, и ужин потом, и остановка в каком-нибудь обитаемом мире. И чемодан собрать бы не забыть...

До своей комнаты я добиралась кругами. Не потому, что не хотела спать или руки не отваливались от кипы бумаги, а потому, что хотелось мне взглянуть на обстановку внизу. У платформ дежурила охрана, бортики отгородили лентой, какой распределяют людей у входа в клубы — не подобраться. Или кто заметит, или грохнешь о пол подставку — и тоже все заметят.

С сожалением оглядывая перила, я понимала, что если мои выводы верны, то и внизу кто-нибудь смотрит с тоской наверх, в ожидании хорошего кадра или целой сенсации, а значит, ползти придется на четвереньках с готовностью отползать в тылы.

На горизонте показалась давешняя инсталляция. Синяя пластиковая ручка недовольно сопела, словно осуждая поставленных рядом с ней товарок. Громкость сопения и интенсивность навевали мысли о том, что где-то там не первый час отходит от неприятного разговора Косичка. Больше никого из встреченных мною здесь риентанцев я не могла представить запертым в пластиковой конструкции наедине с собственными переживаниями. Хотя, при должной сноровке и запасе паралитиков, засунуть можно было кого угодно и куда угодно, но вот заставить стонать и вздыхать, как девчонка в первую неразделенную любовь... На такое был способен только Косичка.

— Танан? — позвала я. Стучать по пластику не стала: не зачем заставлять беднягу ко всему прочему еще и глохнуть по вине какой-то человечки.

— Мари? — из отверстия между крышкой и корпусом показалась цветная головушка страдальца. — А почему ты здесь?

— Мимо проходила, — развела я руками. — Решила на памятные места взглянуть. Твой братец меня здесь поймал, когда я уходила от погони. — Мой голос приобрел загадочные нотки (ну, мне так показалось. По крайней мере, Косичка заинтересованно покосился в мою сторону и перестал горестно вздыхать. Еще бы, не ему тут ногу вывихнули!). — Дюжина страшных риентанских вояк бежали за мной по пятам. Каждый угол мог стать последним в моей карьере. Камера больно била по ребрам, но я не останавливалась!.. — Лицо Танана наконец приняло недоверчивое выражение. Правильно, камеры со мной не было, когда я вернулась. — На одном перекрестке меня настигли, но героическими усилиями, превозмогая боль в сердце и игнорируя подтеки пота, я сопротивлялась аресту! — Косичка начал улыбаться. — Выведя из строя всю вражескую рать, я... — Малец не выдержал и заржал. Мой смех раздался секундной позже: ну не могла я так врать с каменным лицом.