Хеллсинг: Моя земля

— Насколько мне известно, я один, — сообщает Алукард. — Остальные... понимаешь, Виктория, если ты живешь долго, не стареешь, умеешь быстро бегать, превращаться и бог знает что еще, то в голову тебе рано или поздно приходят разные ненужные мысли. Искушения, так скажем. И ты... становишься другим. Начинаешь считать себя лучше всех окружающих. Более правильным, более достойным. И тогда происходит — что?

— Ну... очередной смертный грех — гордыня? — соображаю я. — Я непобедим и бессмертен, так чем я не бог? А раз я бог, то мне все можно.

— Именно, — серьезно соглашается Алукард. — Происходит так называемое падение. Если по-простому, то у тебя съезжает крыша. Ты убиваешь направо и налево, ты берешь все, что тебе хочется и делаешь все, что тебе хочется, каким бы отвратительным по человеческим меркам оно ни было. Просто потому, что можешь, и понимаешь, что тебе за это ничего не будет. И вот тогда — именно тогда, ничуть не раньше — ты перестаешь быть человеком.

— Но ты-то все равно не человек, — хихикаю я.

— Я человек, — спокойно говорит Алукард. Обыденно даже. Чай застревает у меня в горле.

— Ты вампир, — поправляю я. Он качает головой.

— Человечность — это не количество красных кровяных телец в твоем организме. Ты перестаешь быть человеком только когда прекращаешь считать окружающих тебя — людьми. И начинаешь рассматривать их как винтики или, того хуже, тупую массу, ресурс. Зомби. Мне пока удалось этого избежать. В основном, как я уже сказал, благодаря вере.

К себе от Алукарда я возвращаюсь в полном тумане и круговороте эмоций. Новое слово науки и техники — православные вампиры в союзе с католическими маркетологами решили раскрутить нас, как торговую марку. Обычное дело, казалось бы — а я вот все равно удивляюсь. Хотя казалось бы — я уже поняла, что здесь все не так, и пора бы и начинать постепенно выходить из шока! Но жизнь — хитрая штука, она раз за разом подбрасывает мне все новые и новые поводы.

Глава 7. Массовая информация

Я спала. И мне снился сон. Очень странный сон, если вдуматься. Помните, как Доминик Кобб говорил: 'Ты никогда не можешь вспомнить начало своего сна, он всегда начинается откуда-то с середины, не так ли?' Так вот, я точно помнила, откуда начался мой сон. Я лежала у себя на кровати — это вранье, будто вампиры спят в гробах, они же тесные! — и читала книжку Эда Зитрона про пиар и маркетинг. А я вообще разносторонняя личность, чтобы вы знали. Хотите — буду из винтовки стрелять, хотите — рекламировать отряд вампиров-спецназовцев. Все могу!

К моменту, когда я дошла до второй главы под названием 'Первый год работы — это полный отстой', было уже сильно за полночь, и голова буквально опухла от избытка впечатлений и новой информации. Это, кстати, очередной бред, что вампиры днем спят, а ночью выходят на охоту. Просто солнечный свет нас и в самом деле слепит — примерно как обычных людей слепит снег под ярким солнцем — поэтому чисто технически нам удобнее действовать в пасмурную погоду, по вечерам или при искусственном освещении.

А вообще мы можем несколько дней подряд не спать, и ничего нам не сделается.

Я отложила книгу в сторону и, наверное, именно тогда заснула — другого момента просто быть не могло. Во сне я тоже лежала у себя в комнате — только уже без книжки, и хотя свет был уже выключен, я все равно видела все вокруг. Ну знаете, как бывает, когда закрываешь глаза в знакомой обстановке, и все равно чувствуешь, где что находится. Вот примерно то же самое было и здесь.

А еще мне очень хотелось есть. Словно и не было сытного ужина под чаек у Алукарда. Да и не хотелось мне больше ни лапши, ни грибов. Хотелось чего-то совершенно другого.

Я села на кровати и опустила ноги на пол. Забавно, но я не прилагала для этого абсолютно никаких усилий, тело, такое впечатление, само знало, что ему делать. Повернув ручку двери, я вышла в темный, но вполне видимый для меня коридор. Шла я почему-то медленно, мимо проплывали двери, боковые коридоры, но подниматься на первый этаж, где была столовая, я, видимо, не собиралась. Да и зачем мне эта смешная человеческая еда? Я точно знала, что мне нужно в этот раз.

Занятно, какие мысли порой приходят в голову во сне, не так ли?

На этаже было тихо и пусто, только время от времени оживал лифт, провозя кого-то мимо этажа. Нужен ли мне лифт? Нет, не нужен, то место, куда я иду, находится уже недалеко. Примерно там, где на двери имеется надпись 'Лаборатория' и слышатся приглушенные голоса. Странно, и зачем нужно было располагать абсолютно беззащитных людей, ученых рядом с вампирами? Не нарушение ли это техники безопасности?

С другой стороны, это не имеет никакого значения. Там находится еда. А я умираю с голоду.

В какой-то момент идти прямо оказалось слишком сложно, я опустилась на четвереньки, и в самом деле, так вышло гораздо быстрее и удобнее. Двери лаборатории приближались. Подбородок почему-то оказался мокрым — видимо, у меня текла слюна.

Самое интересное, что я никак не контролировала происходящее, а скорее с вялым любопытством следила сама за собой. Это было как эпизод в какой-нибудь компьютерной игре, где твой персонаж выполняет заскриптованные, прописанные в программе действия, с которыми ты ничего не можешь поделать. В общем-то, такая ситуация меня вполне устраивала.

Ну вот, наконец, и все — лаборатория прямо передо мной. Коротко зарычав, я привстала, чтобы открыть ее... и тут на меня кто-то набросился сзади. Проделано все было, надо признать, мастерски — руки мне мгновенно заломили назад и взяли в захват, а голову, без лишних сантиментов ухватив за волосы, задрали вверх. Обезоружили, если уж совсем откровенно.

Но оставались еще ноги. Ими я пружинисто оттолкнулась от пола и завалилась на противника. Тот, правда, не растерялся до конца и всего лишь упал на одно колено. Зато голова моя получила некоторую свободу, которой я немедленно воспользовалась, полоснув зубами по чужой руке. Кажется, при этом я громко шипела, и это были единственные звуки, сопровождающие нашу схватку.

Кровь у меня во рту была сладкой.

Неизвестный враг оказался не слишком умен, он даже не убрал руку из пределов моей досягаемости и не стал сопротивляться, когда я припала к ране губами. Это, наверное, те самые вампирские силы внушения, о которых говорил Алукард... наверняка они. Чужая кровь действовала как сладкий сироп... или как снотворное. Мы уже не боролись — я и тот, другой, я жадно слизывала черную живительную влагу, сочащуюся из пореза и с каждой секундой, казалось, все больше расслаблялась. Неведомый противник тоже не предпринимал никаких действий, только дышал в затылок, не ослабляя, правда, своего захвата.

А потом я снова уснула. Во сне, в объятиях своего врага — бывает же такое! И в этот, второй, раз мне уже ничего не снилось.

* * *

Утром меня разбудил Алукард. Не в романтическом смысле, конечно — скорее наоборот.

— Вставай, полицейская, — тон его голоса у меня в голове был мрачным.

Я открыла глаза. А что это он делает у меня в комнате?

— Что ты делала вчера после нашего ужина? — продолжил он уже вслух. Я пару раз моргнула. Комната по какой-то причине вращалась у меня перед глазами и отбрасывала блестки, такое впечатление, прямо на поверхность мозга. Все было ярко, светло... невыносимо!

— Соберись, — Алукард не повысил голоса, но приказ ударил как мокрая тряпка по голому телу. Не больно, но неприятно, и очень унизительно. — Что ты делала вчера после ужина?

— Пришла к себе, — ответила я хриплым после сна шепотом. Тьфу, до чего же отвратительный вкус во рту! — Почитала, потом легла спать.

— Потом? — Да чего он от меня добивается? Что делает человек после того, как засыпает?

— Видела сны, — терпеливо объяснила я. Ну, если ему так хочется слушать всякую ерунду, пускай.

— Сны, значит... — Алукард повернулся к двери. — Зайди-ка.

Вошел Уолтер. Как обычно, бледный, невозмутимый. И с забинтованной рукой.

Что?

Что?!

— Да, мисс Виктория, — сказал Уолтер тихо и вежливо. — Да.

Я машинально вытерла рот рукой. На ладони осталось красное, липкое.

Нет!!!

* * *

— Ты не пошла вчера в столовую и забыла о порции крови, необходимой твоему организму, — невозмутимо поясняет Алукард. Мы сидим у него в кабинете. Вчерашний спокойный вечер закончился, и теперь все мониторы снова горят, экран на стене разделен на сектора и показывает какие-то досье с хмурыми рожами, а гарнитура на столе издает сдавленные неразборчивые звуки.

— В результате вирус воспринял это как угрозу для своего существования и перехватил управление телом, превратив тебя, попросту говоря, в упыря и отправив на охоту. — Вампир поглядывает на меня, закинув ноги на стол. Я же делаю вид, что полностью сосредоточена на стакане минеральной воды в руках. После долгой и обильной рвоты — это самое то.

— К счастью, Уолтер успел вовремя, чтобы предотвратить твое нападение на сотрудников и переключить внимание на себя. Зафиксировать тебя не получилось, тогда он выбрал другой путь — дать тебе выпить его крови. Этот план сработал, вирус перестал ощущать угрозу и перешел в спящее состояние. И ты вместе с ним.

— Это... отвратительно, — характеризую я как сложившуюся ситуацию, так и манеру Алукарда объяснять ее, не упуская ни малейшей подробности.

— Нет, — спокойно отвечает тот. — Это просто неудачное сочетание нескольких факторов. Мы не имели понятия, как вирус среагирует в такой ситуации, и потому не смогли предпринять эффективных мер. Но следить за своим состоянием обязана ты. Не я, не Уолтер, не Интегра, и тем более не твои товарищи. Именно ты несешь полную ответственность за свое здоровье, решая связанные с ним вопросы самостоятельно, либо с привлечением квалифицированных специалистов. Но — решая. Поэтому если подобное повторится, ты перейдешь из разряда 'полезных вампиров' в противоположный лагерь. С соответствующим исходом. Понятно ли это, Виктория Серас?

— Так точно.

— Свободна.

* * *

Следующие дни проходят как в тумане. Я тренируюсь вместе с ребятами в спортзале и на стрельбище. А также до ребят и после них — не менее шести часов каждый день. Я собираю и разбираю оружие на время без доз дракулина — мне нужно знать его, понимать его и помнить на ощупь. Слиться с ним. Я выбиваю десять из десяти из обеих винтовок и перехожу к работе с 'береттой'. Стрельба двойными, стрельба с двух рук, стрельба с бедра. Пули мягко входят в магазин, послушные желтые солдаты. Тупоголовые, как и я сама.

А еще мне нужен инструктор по рукопашному бою.

Уолтер ведет себя как обычно, но я его избегаю. Я не могу заставить себя пожать ему руку, посмотреть ему в глаза. Человеку, которого я чуть не убила. Которого чуть не выпила, словно стакан с соком. Через Алукарда я нахожу в организации рукопашника, который тренирует меня каждый день. Да, это идиотизм. Нет, мне это не нужно на самом деле. Да, это только для того, чтобы выбросить из головы мысли. Чтобы забыть эту картинку.

Тыльная сторона ладони, измазанная красным. Тяжелый, металлический привкус во рту.

Ребята поглядывают странно, но не вмешиваются. Влада пару раз спрашивала, что случилось, и может ли она помочь, но я ни разу не набралась храбрости рассказать ей. Наверное, она решила, что я трогаюсь умом.

Конечно, в определенном смысле так и было.

Через несколько дней нам вручают официальные нашивки нашего подразделения. Видимо, в рекламных целях мы теперь называемся 'The Innocent' — 'Невинные'. Ненамного лучше прошлого названия, скажу я вам. На черных нашивках серебром вышит ангел с крыльями, держащий снайперскую винтовку. Над ним парит название подразделения, ниже, как я понимаю, девиз: Rex Vocat. В латыни я не сильна, но вроде бы речь идет про короля. Логичнее, конечно, было бы про королеву. Ну да ладно.

Еще пару дней спустя нас четверых собирают у Алукарда. Он, сразу видно, чем-то доволен.

— Дорогие друзья, — привычно говорит он, усмехаясь. — Сегодня у вас будет небольшое, но ответственное поручение — задержать террориста.

Секунда молчания. Мы осмысляем сказанное.

— Этот террорист... вампир? — наконец формулирует вопрос Артур. Алукард отрицательно качает головой.

— Тогда какого хрена? — реагирует Кристина. — Если это человек, то с чего это наше задание? Борьба с человеческими преступниками — это не наша работа, для нее есть полиция и спецслужбы.

— Это ты сейчас оспариваешь приказ, Кристина Риддл? — ласково интересуется Алукард. Девушка закатывает глаза.

— Просто не понимаю, зачем здесь мы.

— Ориентирую, — Алукард ухмыляется. — Мы решили сделать из вас телезвезд, образец современных сил борьбы с терроризмом, поэтому на задание с вами поедут люди — оператор и журналист канала 'Лондон Лайв'. Они снимут вас с правильного ракурса и расскажут восхищенным зрителям, что их безопасность — в надежных руках.

Новость неожиданно всем нравится, хотя Кристина с Владой явно жалеют, что не смогут как следует накраситься, а Артур всерьез размышляет, не взять ли ему на задание пулемет. С пулеметом он наверняка смотрелся бы еще более героически.

— Полчаса на сборы, — командует Алукард. — Террориста ведут наши люди, никуда он не денется.

* * *

Работать против людей, будучи вампиром, да еще так, чтобы никто не сообразил, что ты вампир — это, я вам скажу, непросто. Но мы справились. Террорист, намеченный на роль показательной жертвы 'Невинных', оказался то ли индусом, то ли пакистанцем с редким именем Али. Из оружия у него оказался пистолет-пулемет МАК-10, широко известный как 'ингрэм', и несколько гранат неустановленного вида. А из техник общения с полицией — непрекращающаяся истерика и трое заложников.

Известно про Али было немного — примерно четыре часа назад он вошел в торговый центр 'Вестфилд' в самом центре Лондона, выбрал бутик, где было меньше всего людей, вытащил автомат и взял заложников. После чего выпустил одного с коряво написанным списком требований и причинами, побудившими его на этот глупый поступок. Я проглядела быстренько — стандартные три миллиона фунтов и вертолет. А на причины мне было плевать, даже не заглядывала.

С сопровождающими, конечно, было чуть сложнее, чем обычно — очень уж они норовили влезть во все детали нашей деятельности. Сам репортер по имени Гарри, и правда похожий немного на постаревшего наследного принца, старался успеть всюду и проинтервьюировать всех. Оператор, флегматичный длинноволосый азиат, не говорил вообще ничего, только успевал нацеливать камеры на меня, Кристину, Владу, Артура и Алукарда попеременно. Между собой репортеры почти не общались, но работали слаженно и быстро. Алукард то ли успешно имитировал, то ли и правда вошел в образ немногословного, уверенного в себе вояки.

— Что вы можете сказать о текущей операции?

— Поставлена задача — нейтрализовать террориста. Она будет выполнена.

— Это первая операция вашего отряда?

— Конечно, нет.

— Как вы оцениваете сложность поставленного задания?

— Все наши задания имеют один уровень сложности — 'выполнимый'.