Биоотец и биомать (общий)

Больше всего меня удивило поведение девчонки при виде меня. Не было не визга, ни явного страха. Это я легко определил по ее запаху. Было лишь сдерживаемое любопытство и все же некоторая опаска, что совсем не удивительно с учетом моего внешнего вида. Лишних вопросов она тоже пока не задавала.

Я приказал ей держаться позади, и мы двинулись в обратный путь.

До места бывшего боя в комнате с уже разбитой аппаратурой мы также добрались без приключений. Раненые из комнаты исчезли. Исчезли и те двое с поломанными ребрами и получивший гранатой по лбу.

Мы двинулись дальше в прежнем порядке, то есть солдат с ученым впереди, затем я и в арьергарде Таня.

Подходя к перекрестку, мы увидели, что баррикада уже достроена и, глядя на некоторые ее части, явно нарушающие законы равновесия, можно предположить, что при ее сооружении использовалась сварка.

Вдруг, идущий впереди меня военный здоровой рукой схватил в охапку яйцеголового и, практически его телом, вышиб ближайшую дверь кабинета, мимо которых мы в этот момент проходили. Они вдвоем влетели во внутрь. При этом яйцеголовый неслабо приложился здоровой стороной лба о дверь. Наверняка, теперь у него будет полная симметрия.

Тут же из-за баррикады по мне открыли огонь из чего-то крупнокалиберного. Тяжелые пули рвали мою броню в клочья. Мышечный мешок гранатомета оказался пробит и я теперь не мог ответить гранатой. Стебель центрального глаза также перебило, и я потерял его.

Попытавшись попасть отравленными иглами сквозь щели баррикады, я вдруг понял, что попадаю куда угодно, только не туда, куда мне надо. Я привык целиться центральным глазом, но теперь, когда остались только периферийные, точность упала до нуля.

Все это время тяжелые пули продолжали кромсать мое тело. Было адски больно. Я потерял еще половину левой передней лапы, а на правой пуля в дребезги разнесла коготь.

За спиной раздался крик Тани. Я увидел задними глазами, как одна из пуль попала девочке в руку и успел отключить ей болевые окончания.

Пятясь задом и, по возможности, прикрывая собой Таню, я отступил за поворот.

Снова найдя пустой кабинет, я занялся нашими ранениями. У Тани оказалась перебита кость вместе с мышцами и если бы не упрочненная кожа, она бы вообще лишилась руки. Девочка была в шоке и слабо реагировала на происходящее.

В кабинете обнаружилась коробка шоколадных конфет, и я заставил Таню всю ее съесть. Последнюю она доедала уже с отвращением. Но девочке нужны были питательные вещества, а еще больше они нужны были моим симбионтам, чтобы ее латать. Полученной энергии едва хватило, чтобы кое как соединить кость и запустить процесс восстановления мышц.

Другая пуля зацепила по касательной бок девочки и, несмотря на то, что кожа не была пробита, ребро треснуло. Я максимально подстегнул процессы регенерации в кости и занялся собой.

За десяток минут я зарастил броню и отрастил заново недостающие части тела. Еще столько же времени занял глаз.

Мой старый глаз по-прежнему валялся на полу перед баррикадой. Так как у меня не было ни централизованной системы кровообращения, ни центральной нервной системы, то каждая часть моего тела была вполне автономной. Поэтому оторваный от меня глаз все еще действовал и я мог им видеть.

Медленно, чтобы не привлекать внимание, я развернул глаз с помощью остатка стебля и, таким образом, мог наблюдать за баррикадой.

Там, в общем-то, ничего не происходило. Засевшие солдаты никак себя не проявляли.

Вспомнив еще и об оставленной на поле боя ноге, я потратил еще несколько минут, чтобы сделать из нее еще одну маленькую копию себя.

Переключившись на нее сознанием, я зигзагом, чтобы сбить прицел, побежал в сторону баррикады.

Засевшие там солдаты видимо все предусмотрели. Едва я подбежал на десяток метров как из-за баррикады ударила струя огня. Лапы сгорели первыми и я не мог двинуться. А огнеметчик, в котором я узнал того солдата, который ранее гонял меня по лаборатории, не успокоился, пока хорошенько не прожарил тушку.

В очередной раз натерпевшись боли, почему-то смерть моих клеток от огня была наиболее болезненной, я решил больше не экспериментировать. Хотя был у меня еще вариант со спорами, но вентиляция по-прежнему не работала и воздух в коридорах был стоячим. Да и солдаты за баррикадой были сплошь в масках, это мой разведчик успел разглядеть.

Я предпринял еще одну попытку прорваться. Выскочив в простреливаемый коридор я выпустил в сторону баррикады одну за другой две гранаты. Одна из них отскочила от баррикады и взорвалась на некотором отдалении о нее, вторая же легла более точно и баррикада даже слегка просела.

Не успел я обрадоваться как пулемет заработал вновь. Стена позади меня, которой к тому моменту уже досталось немало пуль, теперь уже окончательно стала напоминать лунную поверхность покрытую кратерами. Мне пришлось заскочить обратно за угол.

А вот моему лежащему на полу старому глазу повезло меньше, — его попросту разбрызгало по стенам.

Нужно было искать обходные пути.

Таня к тому времени уже почти отошла от шока и мы, прикинув по карте в каком направлении лифт, постарались найти ближайшее к нему помещение из доступных нам.

Выломав очередную дверь, мы оказались, судя по рядам кресел, в конференц-зале. Я принялся резать дальнюю стену. Работа двигалась медленно. Спустя четверть часа я смог прорезать в бетоне дыру, в которую смогли бы протиснуться мы с Танюшей.

Вода и песок заканчивались. Еще на одну такую дыру мне хватит, но и только. Потом требуется дозаправка. Воду в комплексе найти не проблема, а вот где здесь найти песок не имею ни малейшего представления.

Карта у нас была не очень точная, так как во многих частях комплекса ученый вообще не бывал. Вот в одном из таких белых пятен мы и оказались.

Это было какое-то хранилище. Стояли бочки, баллоны, высокие сосуды, с которых медленно стекал туман. "КРИОСТАТ", — прочитал я на боку одного из них.

Немного побродив по этой части базы, но так и не найдя выхода, я решился прорезать еще одну стену. На этот раз мы оказались в вытянутом в длину помещении, почти всю площадь которого занимала огромная машина. Сбоку, по всей ее длине находились герметичные лючки достаточные, чтобы в них мог пролезть человек.

Движимый любопытством я по-очереди пооткрывал их все. Внутри я увидел различные тканевые фильтры, поливалки, радиаторы, вентиляторы и пр., — это была машина для очистки воздуха. По сути, гигантский кондиционер, снабжающий весь комплекс свежим воздухом. Сейчас он был отключен.

В потолок уходила толстая труба. Сказав Татьяне, чтобы она ждала меня здесь, я полез на потолок, где прорезал в трубе отверстие. Труба переходила в бетонный колодец и где-то далеко наверху был виден дневной свет.

Вернувшись за Таней, я потратил некоторое время на уговоры воспользоваться именно этим путем. Она боялась высоты, да и меня тоже побаивалась, а ей предстояло двигаться по вертикальной трубе на мне верхом. Но в конце-концов, согласилась, что остаться в комплексе будет еще хуже.

Мы начали подъем. Она сидела у меня на спине зажмурившись и обхватив руками центральный стебель, а я поддерживал ее хвостом-водорезкой.

По пути попалось пара решеток, но я срезал их остатками водоабразивной смеси.

Поднявшись, мы оказались в маленькой будке с решетчатыми стенками на окраине уже знакомого мне парка. Я видел эту будку раньше, но принял ее за трансформаторную.

Выбив одну из стен, мы оказались в парке.

В военном городке царило оживление. Бегали солдаты. Здание, в котором находился спуск в подземелье, было оцеплено. Подогнали различную военную технику и даже два танка.

Я решил не дожидаться пока нас заметят и рванул к лесу. Мой расчет почти оказался верным. Солдаты нас не заметили, только вот заметил снайпер на вышке. Вокруг меня засвистели пули. Сама вышка была не далеко, поэтому я, скорее на удачу, выпустил в ее сторону последнюю гранату. Удача не отвернулась, — граната разорвалась у основания одной из опор. Вышка накренилась и устояла, а вот снайпер в ней не устоял. Он с криком полетел вниз.

Позади раздались выстрелы, снова засвистели пули, но я уже вбегал в лес. Пробежав метров сто, я уже было почувствовал себя в безопасности.

Но тут активизировались танки. Они били по площадям. Вокруг, то справа, то слева рвались снаряды. Пару раз мою броню снова посекло осколками. Тане снова досталось, но, к счастью, ничего серьезного. Я лишь на бегу подстегнул процессы регенирации.

Наконец, пробежав пару километров, я заметил, что взрывы остались позади.

* * *

"Так вот ты какой, северный олень!", — сказала сова, впервые увидев колобка.

Детский анекдот

Опасаясь, что военные начнут прочесывать лес я бежал еще около часа. Но потом Таня, которую растрясло верхом на мне, взмолилась и попросила опустить ее на землю. Действительно, мы уже достаточно далеко убежали, можно и остановиться. Кроме того, я решил, что настало время поговорить и выяснить кто есть ху.

— Да, ты права. Можно уже остановиться и передохнуть.

Девочка со стоном сползла с моей спины.

— Думаю у тебя накопилось много вопросов. — я сразу взял быка за рога, — Но, как ты понимаешь, до сих пор было не подходящее время и место, чтобы на них отвечать.

— Да. Я хотела бы знать, кто ты и почему мне помогаешь?

— А как ты сама думаешь? — по одесски спросил я.

— Я думаю, ты какое-то разумное растение, — сделала она самый очевидный вывод.

— Да, ты права. — Поспешил согласиться я. Это, конечно, не было полной правдой, но звучало намного правдоподобнее, чем разумное одноклеточное. — А почему я тебе помогаю? Долгая история. Но если коротко, то вы с друзьями затеяли свою игру на моей территории. Потом ты умудрилась свалиться в мой пруд. После чего ты приобрела некоторые способности, например, ускоренную регенерацию и сверпрочную кожу. Тобой заинтересовались ученые, а потом и мной заодно. Так мы вдвоем оказались в секретном научно-исследовательском подземном комплексе. Так что мы с тобой, своего рода, собратья по несчастью. — выдал я несколько откорректированную версию событий.

— Так это из-за тебя я зеленая в крапинку?! — Возмутилась Таня.

Если уж быть совсем точным, то за время пребывания девочки в лаборатории, в которой круглосуточно не выключался свет, хлорофилл пожелтел и Таня теперь приобрела цвет почти классического хаки из телесного и желто-коричневого.

— Иначе ты бы погибла. — продолжил я, — тот пруд был что-то вроде огромного желудка и он начал переваривать тебя. Я как смог восстановил твою кожу. Я еще плохо разбираюсь в строении человеческого тела. Зеленый цвет получился случайно, из-за хлорофилла.

Девочку передернуло. Видимо, представила, как переваривается в огромном желудке и решила сменить тему.

— Да, доктор тоже говорила мне про хлорофилл... Мне надо позагорать, — вдруг заявила девочка и, без всякого стеснения, сбросила с себя всю одежду и разлеглась на травке. Ну и правда, а кого ей стеснятся? Не меня же, — растение с гранатометом.

Я все удивляюсь, насколько быстро дети адаптируются ко всему новому и необычному. За последние сутки ее чуть не убили, затем она встретила черти-что с гранатометом, потом вокруг нее свистели пули и рвались снаряды, а теперь она спокойно лежит и загорает.

Мои симбионты уже были распространены по всему организму девочки, и я за минуту исправил цвет ее кожи, просто найдя зерна хлорофилла по запаху и растворил их.

— Ты уже нормального цвета, — сообщил я ей.

— Ой, так быстро! — Она недоверчиво рассматривала свое тело. Потом с отвращением посмотрела на больничную пижаму, и, как была, уселась на валяющуюся неподалеку колоду.

— Я есть хочу, — непонятно кому пожаловалась она.

— Да ты права, — я сел плашмя на землю и стал поглощать из почвы все подряд, и органику и неорганические вещества, которые, путем фотосинтеза, я мог превратить в нужные мне питательные. Чтобы увеличить количество поглощаемого света я раскинул лапы в стороны и сделал их более широкими и плоскими, таким образом, став окончательно похожим на растение с листьями.

Одновременно я задумался, как мне накормить Таню. После всех регенераций она действительно нуждалась в пище. Ничего похожего на еду пригодную для человека вокруг не наблюдалось. Если бы рядом были хоть какие-то фруктовые деревья, я бы ускорив процессы, мог вырастить для Тани фрукты, несмотря на то, что не сезон. Но знакомых фруктовых деревьев в диком лесу не было.

В принципе годится любая органика, мои симбионты переработают все, что угодно. Но не буду же я, в самом деле, заставлять Таню травку жевать или вон ту колоду грызть.

— Так ты что, уже корни пустил и питаешься? — прищурившись, спросила девочка.

— Да, — был вынужден признать я.

— Я тоже хочу! — возмутилась она.

Хм, а это мысль интересная!

Я выпустил сквозь кожу девочки тончайшие нити и сформировал в колоде целую сеть по переработке органики и потихоньку начал перекачивать питательный раствор обратно.

— Странно, — вдруг произнесла она, — что-то стало меньше есть хотеться...

Но тут, и без того трухлявая колода, еще и подточенная Таниными симбионтами, вдруг развалилась в труху и девочка с визгом повалилась на спину.

— Ой, извини, — сам не ожидавший такого, пробормотал я.

— Так это ты сделал? Как? — гневно спросила Таня.

— Ты же сама сказала, что тоже хочешь есть, вот я и хотел покормить тебя, — попытался объяснить я.

— Как покормить? — не поняла девочка.

— Так же как и я, через то место, на котором ты сидела.

Таня с визгом вскочила и завертелась на месте, пытаясь разглядеть себя сзади, и, видимо, опасаясь увидеть там корни.

— Не бойся, ни каких следов не осталось, ты же даже ничего не почувствовала. — Стал я ее успокаивать.

— Больше никогда так не делай!!! — сжимая кулаки, потребовала она.

— Хорошо, хорошо! — поспешил я успокоить разъяренную фурию.

— В принципе, ты можешь есть любую органику, траву, например, или... — начал я.

— Я тебе что корова, чтобы травку жевать!!! — казалось, она уже была готова наброситься на меня с кулаками.

— А чем же тебя кормить, — вдруг разозлился я.

— Чем, чем! Фруктов мне вырасти! Ты же растение! — сделала логичное заключение девочка.

— Если у тебя есть фруктовые семена, то могу вырастить.

Семян у нее не было.

— Ладно, пока могу предложить вот это, — я быстро сформировал на конце одной из лап что-то вроде мешочка на тонкой ножке и наполнил его, как мне казалось, пригодными для человека питательными веществами, витаминами и сахаром.

Таня с подозрением рассмотрела предложенный плод и осторожно надкусила.

— Тьфу! Ну и гадость! — она с отвращением бросила плод в меня. Он отскочил и закатился мне под лист, где я его тут же всосал. А чего добру пропадать.

Видимо вкус у него был не очень. Хотя, для меня не проблема воспроизвести вкус любой пищи, но для этого мне надо вначале попробовать ее самому. А пока, при создании "фрукта" я ориентировался на состав человеческой крови и потом щедро добавил туда сахара.