Проклятое княжество

Отношение с Высшими существами:

Сетара — благосклонно

Ингвар — благосклонно

Бел — благосклонно.

Отношение с остальными расами:

Люди — вражда.

Эльфы — вражда

Орки — вражда

Гномы — вражда

Дроу — вражда

Демоны — [неприязнь] (Доминион Аштар — уважение)

Урон от оружия: 344,6 — 413,6

"Каменный диск II" — 595,8 — 744,7 — урон магии земли.

"Язык пламени VIII" — 3 525,2 — 4 231,1 — физический урон

"Ледяной клинок VIII" — 3 525,2 — 4 231,1 — физический урон

А вот последние цифры меня порадовали больше всего. Физический урон тут рассчитывается по нехитрой схеме: сначала к урону оружия добавляются плюсы от пассивных навыков, затем плюс от активного и уже на все добавляется процент от основной характеристики. На моей активной панели после получения сотого уровня появилась свободная — девятая ячейка, я, немного поразмышляв, решил пока ничем ее не занимать, а подумать над этим как-нибудь позже.

"Где бы еще узнать, — закрываются ли на ночь ворота цитадели? — подумал я, глядя вслед обходящему территорию патрулю, — не хотелось бы ночевать в подземелье или тут на скамейке". Портал из цитадели построить нельзя. Его иконка стала неактивной, как только я зашел в главные ворота. Впрочем, с таким уроном, прохождение подземелья займет у меня не больше пары часов, думаю, успею. Хотелось бы уже сегодня узнать, что меня ждет в Проклятом княжестве.

Хлопнувшая за спиной тяжелая дверь, отгородила меня от внешнего мира, я оказался в знакомом, полутемном помещении, которое месяц назад видел чужими глазами. Только не было справа больше конторки старого привратника, погибшего в коридоре первого этажа, от его стола не осталось даже обломков. Помещение выглядело ужасно — обгорелые, местами обугленные стены, по всему полу разбросаны куски черной, обугленной штукатурки. Огромное зеркало, когда-то висевшее напротив входа, частично вплавлено в камень, а на полу, под почерневшей оправой, лежат куски застывшего стекла. Обломки, когда-то ведущей наверх лестницы валяются на каменном, покрытом кучей мелкого щебня полу, а у пролета ведущего вниз дежурит пять отвратительного вида собак восьмидесятого — восемьдесят первого уровней.

Когда-то в прошлой жизни эти собаки были похожи на крупных мастиффов, но сейчас больше напоминали волков из окрестностей Горазмских руин. Покрытая язвами, местами сгнившая кожа торчащие сквозь дыры в боках ребра, огромные гипертрофированные челюсти и горящие синим светом глаза, — ничего нового — я на такое уже насмотрелся.

Хрустнуло стекло мензурки с эликсиром возможностей, и все мои характеристики выросли на сотню. Пора начинать. Четыре пса бессильно захрипели в оковах земли, в одного из скованных сразу летит каменный диск, вышибая из него шесть с половиной сотен очков жизни. Встречаю рванувшего ко мне пятого пса ледяным клинком и отхожу в сторону от летящего по инерции трупа с разрубленной башкой, одновременно с этим резким движением выдергивая застрявший в его грудине меч. Минус один. Три каменных диска летят в подраненную собаку: первый с треском ломает ей передние лапы, второй с глухим звуком ударяет в бок, оставляя страшную, с рваными краями рану, третий попадает туда же и с утробным выдохом нежить валится на каменный пол. Оковы спадают и три оставшихся пса с жутким ревом срываются в мою сторону. Один останавливается на полдороги, вскидывает морду к потолку и издает леденящий душу рев. В логе мелькает информация о непрошедшем по мне дебаффе — защита от ментала рулит, я отшагиваю назад в глубокий дверной проем и первым же ударом в оскаленную морду делаю счет три ноль в мою пользу. Меч после удара языком пламени выходит их трупа легко, но все равно четвертая тварь ухитряется вцепиться мне в бедро, сняв при этом триста пятьдесят единиц жизни. Ледяной клинок сносит гадине голову, и я встречаю последнего пса выставленным щитом и очередным языком пламени. Меньше полминуты на пак — боли нет никакой, я обхожу трупы собак и поднимаю с каждой алхимические потроха: две селезенки, одно сердце и два желчных пузыря. Морщась от вони, кладу эту мерзость в заранее приготовленную стеклянную тару и убираю в инвентарь. Нет, конечно, можно было просто кинуть эту гадость в сумку, ничего бы с ней не случилось и остальные вещи не пропитались бы запахом, но потом это придется оттуда доставать. Вытираю испачканную перчатку куском шерстяной ткани и, держась за покрытые пылью перила, начинаю аккуратно спускаться вниз. По аналогии выношу точно такой же собачий пак, стоящий у входа на минус первый этаж и сквозь покрытую копотью арку выхожу в длинный знакомый коридор.

Тут разрушения еще заметнее, — почерневшие стены местами оплавлены, по обеим сторонам слабо освещенного магическим светом редких светильников коридора зияют выгоревшие провалы помещений. Остатков дверей не видно — все дерево здесь сгорело полностью. Потрескавшийся потолок ощутимо давит на психику — человек с клаустрофобией долго бы тут не продержался. Вообще, с того момента, как я зашел в разрушенное крыло меня не покидает ощущение что я попал в какую-то пост апокалиптическую игру, и сейчас стоящие примерно метров через десять вглубь по коридору, смешанные паки скелетов и собак, вдруг превратятся в камуфляжные фигуры в озк и противогазах.

Я с трудом сдержал себя от непонятного порыва — прыгнуть в первый же пак круша все вокруг, и потряс головой, отгоняя наваждение: "Что за хрень со мной происходит? Я, конечно, без особого труда могу выносить восьмидесятые — восемьдесят пятые паки, но просто так рисковать не стоит — слишком велика цена, и откатываться назад у меня нет никакого желания". Впереди два скелета — воин и маг, у их ног три собаки — тактика отработана. Оковы на воина с собаками, молчание в мага, диск в воина — его двуруч бьет сильнее собачьих челюстей. Уйти в сторону от удара двуручного посоха, ледяной клинок в мага и под хруст осыпающихся на каменный пол костей три диска в воина. Проход в коридор достаточно высокий для замаха мечом — отступаю на шаг, назад выставив перед собой щит. Освободившиеся собаки, мешая друг другу и глухо рыча, атакуют меня в узком проеме арки, а лог вновь выдает отражение дебаффа. Закрываясь щитом, наношу три удара и, морщась от вони, наклоняюсь над трупами. Три суповых набора, два куска шерстяной ткани, среднее зелье восстановления здоровья и восемьдесят семь медяков. "Негусто, но если чистить это подземелье раз в месяц, по кулдауну, то монет тридцать, с учетом продажи всякого хлама, собирать с него можно. А тридцать монет это в реале почти три штуки баксов, — со вздохом подумал я. Только вот где он сейчас — тот реал...."

Я осторожно прошел по коридору вперед и заглянул в правую открытую дверь: железные стеллажи на стенах, разбросанные по полу металлические ящики, осыпавшийся потолок и три скелета в углу. "Может плюнуть на них? Ведь все равно, находясь в коридоре, я вряд ли привлеку внимание мобов из комнат. Да и опыта за них все равно не дадут", — подумал было я, но тут же отогнал от себя эту мысль. Разработчики иногда подкидывали игрокам подобные подлянки: сделаешь что-то не то, и такие вот пропущенные тобой мобы, согласно скрипту, радостно сбегутся к тебе со всего подземелья. Часы показывали двадцать минут десятого — похоже, придется тут задержаться, я выбрал в цель пак и привычно скастовал оковы земли...

Четыре дыры в стене от креплений и валяющийся метрах в двадцати позади кусок искорёженного взрывом оплавленного металла — все, что осталось от некогда висящего на стене серебристого блока. Сюда я добрался минут за двадцать, вычистив все помещения за спиной, и теперь стоял и молча смотрел на последний рубеж обороны Ниттала, о котором, кроме меня, так никто и не узнал. Звуки боя из видения вновь накрыли меня с головой, я будто опять перенесся на восемьдесят три года назад. И вновь, перед моими глазами в вихре разящей стали яростно сражается угрюмый воин, не пуская отвратительных тварей в беззащитный город, а ему на помощь, тяжело шаркая по каменным плитам коридора, спешит старый, вечно брюзжащий привратник.

Я пришел в себя, тяжело дыша, опираясь рукой на стену. В этот раз все закончилось быстро — видение только мелькнуло перед глазами. Глоток успокоительного из фляги немного привел меня в чувство, и тут мой взгляд натолкнулся на торчащий из небольшой кучи камней кусок почерневшего металла. Я подошел и осторожно освободил находку от лежащих сверху камней...

Магический взрыв и последовавшее за ним пламя не смогли полностью уничтожить зачарованные доспехи: оплавленный кусок кирасы с приваренными к нему остатками левого наплечника — все, что осталось от карающего Сайнона. Ни его костей, ни остальных деталей его доспеха вокруг не было. Удивительно, что в том пламени уцелело хотя бы это. "Так вот оно что, — грустно усмехнулся я, глядя на покореженный кусок мифрила, — вот и еще одной загадкой стало меньше".

Оставлять останки карателя здесь я не собирался, многие НПС давно перестали быть для меня тупыми куклами, а этот тифлинг, как никто другой, заслужил того, чтобы его похоронили по-человечески.

Я наклонился, собираясь убрать в сумку куски брони...

Вам доступно задание: "Фамильное оружие Сайнона"

Награда: опыт, вариативно.

В моих руках обломки двух мечей близнецов, — тех самых, которые перед взрывом, тифлинг воткнул в глаза Приносящего Смерть. Прямые гарды, круглые навершия — на одном из обломков сохранились остатки костяной рукояти, а от лезвий осталось не больше десяти сантиметров. Видимо, яд твари растворил металл или, быть может, это последствия взрыва. В тот момент, когда я принял задание и убрал обломки мечей в сумку, остатки брони карающего осыпались серой пылью...

Очередной уникальный квест, — такие задания часто, получают первые, проходящие подземелье, игроки. И это помимо двойного опыта в первую неделю, достижения за первое прохождение и гарантированно отличный дроп с финального босса. Понятно, почему среди зарабатывающих на игре, самым популярным классом был стрелок-рейнджер. Информация о новом, найденном подземелье, продавалась настолько дорого, что нашедший его мог обеспечить себя домиком с видом на море, нормальной тачкой и гарантированным доходом от вложенных денег. Разбойник, конечно, тоже хорош, но у него нет навыков следопыта и быстрого передвижения по пересеченной местности.

Мне бы радоваться — у меня тут этих нехоженых данжей как грязи, но вот только нет никакой радости. Я к людям хочу, я просто хочу поговорить о чем-нибудь нефэнтезийном — о машинах, о книгах, о том, наконец, что произошло со всеми нами. Я сестру хочу увидеть блин и друга, — нахрена мне эти гребанные подземелья. Может быть, выбравшись наверх, я буду сильно жалеть, что подобно корейцу-фармеру не засунул свой нос в каждую щель и не вытащил оттуда все плюшки, но это будет потом. "А сейчас — я посмотрел по коридору вперед, где до босса этажа — двухголовой химеры осталось всего четыре пака, — а сейчас просто нужно идти вперед..."

Магистр Варкас — лич восемьдесят пятого уровня с четырьмя такими же, как и он, мертвыми помощниками стоял на песке арены испытаний. На том самом месте, где когда-то зияло черное пятно портала, из которого появился Приносящий Смерть. Никакого портала, понятно не было, как и мерзких зелено коричневых луж слизи. Из всех помещений центра исследований, зал испытаний сохранился лучше всего. На то, что здесь когда-то побывало магическое пламя, указывали лишь черные, обгорелые стены и полностью выгоревшие входные двери. Каменные парты и скамьи даже не закоптились. Я сидел на верхнем ряду зала, курил, и читал нацарапанные на каменной столешнице надписи, лишний раз, убеждаясь, что младший научный сотрудник — это не должность, а образ мышления. И совсем не важно, маг он или, к примеру, физик-теоретик.

В архивы я решил заглянуть после того, как полностью зачищу подземелье, и по дороге сюда задержался только в небольшой лаборатории, выполняя поручение Кайла Дар Ильсана. Перегонный куб — две закрытые медные кастрюли соединенные тремя разноцветными трубками, лежал в моей сумке и, если бы он не был подсвечен, как практически все квестовые предметы в игре, я долго рылся бы в куче разнообразного хлама. Спрашивается, какому идиоту пришло в голову называть кубом эту хрень?

На ящероптицу и трехметровую обезьяну — боссов первого и второго этажей я потратил не больше полминуты на каждого. Паки по дороге к ним особым разнообразием не отличались и особых хлопот мне не доставили. Не оправдались так же мои надежды поживиться мифрилом. От дверей в хранилище главного накопителя не осталось ничего, — видимо шляющиеся тут после трагедии маги куда-то их утащили. Ну не могли же такие огромные двери полностью сгореть в магическом взрыве... или могли? От второго этажа мало что осталось, — я вообще слабо понимаю, почему взрыв не разрушил тут нахрен все. Почему сохранились коридоры, откуда взялись эти собаки скелеты и прочие непонятные создания. Может быть стены тут покрыты каким-нибудь магостойким материалом, и поэтому выхлоп и пламя прошлись по коридорам как по трубам? Не буду гадать, — пусть все это останется на совести разработчиков, а мне сейчас нужно прикончить вон ту шайку мертвяков. Я выбил остатки табака об столешницу, сунул трубку в инвентарь, поднялся и выпил зелье невидимости.

У магистра Варкаса девяносто тысяч хп. Мантия дает мало защиты, поэтому он мне ударов на двадцать пять максимум. Маги рядом с ним имеют по семь тысяч единиц жизни и в первую очередь валить надо их. Хоть у меня и максимальная защита от темной магии, но мало ли, что у них там припасено. Личи стоят квадратом с магистром в центре, поэтому мне, в принципе, пофигу с которого из них начинать.

Невидимость позволяет подобраться к мобам вплотную: "Поехали!" Ледяной клинок сносит одному из магов больше половины хп, во мне привычно закипает ярость. Язык пламени и кости так и не опомнившегося мага с сухим треском валятся на пол. Молчание в Варкаса: "Заткнись тварь!" — и ледяной клинок сбивает второму скелету каст, но оставшиеся заряжают мне в бок два сгустка тьмы, снимая шестьсот очков жизни. Добиваю второго скелета, подныриваю под размашистый удар посоха магистра и бью его плечом в грудь, швыряя на одного из двух оставшихся личей. Силы у нас явно не равны и магистр, вместе с помощником, отлетают на пару метров в сторону и валятся на песок. Получаю в бок еще один сгусток тьмы: "Тварь!" — шаг левой в сторону оставшегося и с доворотом корпуса наношу удар языком пламени сверху. Скелет пытается парировать удар костяным посохом, но меч легко перерубает его на две половинки, с треском расшибает горящий синими дырами глазниц череп и глубоко уходит в грудину. Крит! Бегу к поднимающемуся с плит последнему оставшемуся скелету и по ходу пробиваю сапогом в грудь Варкасу, вновь опрокидывая его на песок. На первом же ледяном клинке срабатывает заморозка, и я с разворота вторым ударом сшибаю последнему скелету башку.