В личной беседе, Координатор сказал мне, что в одной только солнечной системе вполне достаточно планет. Если они сумели выжить на луне, то спокойно доберутся до марса и дальше. Нужно только время и чёткая последовательность действий.
Признаюсь, я тогда повела себя не лучшим образом, позволила эмоциям взять вверх. Я сказала, что это похоже на попытку птицы страуса прятать от опасности голову в песок (кстати, эти удивительные птицы, оказывается, существовали и на Земле). Сказала, что демоны всё равно не оставят их в покое и сожрав все прочие линии обрушатся всей ордой на последнюю. Сказала, что космические расстояние не спасут их, пусть не надеются. Магия — универсальная сила и с её помощью можно добиться чего угодно. Можно даже научиться летать через пустоту, просто раньше это никому не было нужно. Но демоны научатся.
Координатор спросил меня: что я предлагаю взамен? Опять войну на которой будут гибнут едва успевшие повзрослеть мальчишки и девчонки?
-Нас всего порядка пятьсот тысяч, -сказал Координатор. -Против неисчислимых демонических орд, обладающих ресурсами и производственными мощностями неизвестного количества покорённых ими миров. Расклад обрекающий на поражение.
-Тогда научите воевать нас! -сорвалась на крик принцесса. -В империи проживает больше тридцати миллионов человек и большая их часть ещё жива. Пока ещё жива!
-Вы называете себя коммунарами и откажите братьям в помощи? — уже тише спросила принцесса.
Координатор неожиданно разозлился ещё сильнее: -Братья! Не первый раз я слышу это слово! Когда нужна помощь, когда предлагаете нашим мальчишкам умирать за вас — мы братья. Но когда наступает мирное время то вы сразу забываете о былой дружбе и первыми готовы ударить в спину «братушкам».
Надёжа не понимала о чём он говорит и метнув на неё испытующий взгляд, сидевший за столом Координатор понял это и заставил себя успокоится: -Прости, дают о себе знать старые раны. Раны старого мира.
-Ничего не получилось? -сочувственно спросил архимаг когда в рассказе Надёжи возникла слишком долгая пауза.
-Нельзя сказать, чтобы совсем ничего. Мы заключили предварительное соглашение об ограниченной торговле. Земляне действительно сильно нуждаются в «земной крови». Кроме того, Координатор согласился принять некоторое количество наших беженцев. Не слишком много — они несколько ограничены в жилом пространстве и в короткие сроки кардинально увеличить объём жилых помещений не получится. Но хотя бы мой народ не погибнет полностью, какая-то его часть спасётся, пусть и в другой линии. Но вставать грудью на защиту Тёмной Империи Лунная республика не будет. Координатор дал понять этот момент достаточно точно.
-Значит шансов нет, -заключил архимаг.
-Не совсем так, -поправила Надёжа. -Несколько позже, после разочаровывающего разговора, ко мне подошёл юноша по имени Павел Корчагин. Его интересовали результаты приватной беседы с Координатором. Я знала про него то, что он совсем недавно прошёл в Верховный Совет и представляет собой ту самую «молодость», которой старики из совета рано или поздно собираются передавать обязанность принимать глобальные решения. Также я знала о Павле, что он протеже Координатора и только его негласная помощь позволила Корчагину в кратчайшие сроки пойти в Верховный Совет.
Поначалу я была настроена негативно и не хотела разговаривать с протеже Координатора, который совсем недавно растоптал последние надежды на спасение моей родины. Однако Павел настаивал, и мы разговорились. К моему удивлению, он совсем по-другому оценивал перспективы и риски Лунной Республики в случае вмешательства в войну с демонами на стороне Империи. Там, где Координатор предпочитал дважды перестраховаться и пусть добиться гораздо меньшего и за гораздо больший срок, но зато без особого риска, его протеже буквально горел желанием испытать свои силы.
-Понимаешь, мы задыхаемся, -говорил он, держа меня за руку. -Не по-настоящему, а фигурально выражаясь. Нашей промышленности, чтобы развернуться, необходимы материалы, ископаемые, та же самая нефть в как можно больших объёмах. Прежде единственным возможным путём для их добычи была космическая экспансия, но это крайне долгий и сложный путь. Может быть слишком сложный для нашей небольшой колонии.
Ваше появление открыло совсем иные перспективы. Оказывается, чуть ли не на расстоянии руки находятся множество землеподобных миров. Более того, каждый из них и есть земля, точнее её отдельная версия. Прямо дух захватывает! И как настоящие коммунары мы просто не можем стоять в стороне, когда братский народ погибает в неравной войне с ужасным врагом. Наконец-то возможность как следует поквитаться с тварями. Возможность отомстить за прекрасную, но уничтоженную землю. Разве не об этом все мы мечтали? Не понимаю, почему Координатор настроен так негативно, почему он медлит.
-Возможно потому, что оберегает вас? -предположила Надёжа.
-Разве нас растили в качестве хрустальных ваз, чтобы вечно оберегать? -разозлился Павел. -Ты знаешь, что означает моя фамилия?
-Родовое имя? -переспросила удивлённая неожиданной сменой темы Надёжа.
-Ну да, можно сказать и так. Больше девяносто процентов всех живущих сейчас родилось уже на Луне в автоклавах. Мы не клоны, но своих настоящих родителей не знали никогда. Отцов нам заменили старшие братья, а самым старшим из нас — старики из первого поколения. Наша мать — военный искусственный интеллект по имени Октябрина изначально предназначенный для гарантированного ответного удара по американцам, если бы те начали войну первыми. Головной узел растянутой до луны системы «периметр» заменил мать, а товарищи по отряду — семью. Мы не мутанты, но в геноме каждого из нас много разных добавок из советской, французской и даже из американской программы по созданию прирождённых суперсолдат. Поэтому лунная гравитация не сделала нас слабыми, и мы хоть сейчас готовы перейти к жизни в нормальном, земном тяготении.
Нет, нас растили как солдат, а не в качестве хрустальных ваз. Так почему же Координатор единолично решает, что для нас хуже, а что лучше?! Я подниму этот вопрос на ближайшем совете. Я не успокоюсь!
Наши имена-фамилии взяты от настоящих, когда-то живших людей, революционеров, героев войны и труда. Чтобы их подвиги не были забыты. Чтобы память о них пережила даже смерть родной планеты. В этом плане я стою особняком от большинства товарищей, -продолжил рассказывать Павел. -Тот, кто подарил мне имя и фамилию, не живой человек, а собирательный образ многих и многих людей оставшихся безымянными на страницах истории, воплощённый в литературе гениальным писателем. Это молодой боец за торжество революции, за свободу от захватчиков. Вот его слова: «Самое дорогое у человека — жизнь. Она даётся один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-либо трагическая случайность могут прервать её.»
-«Чтобы не было мучительно больно», -повторила Надёжа и какое-то время они оба, с архимагом, молчали, обдумывая слова, сказанные никогда не существовавшим человеком и повторенные протеже координатора лунной республики в корне не согласного со своим учителем.
-Старость против молодости. Осторожность и опыт против горячности и жажды жить. Значит земляне избирают свой путь и их выбор определит и судьбу мира Орати, -заключил архимаг. -Можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы склонить чаши весов?
Надёжа покачала головой: -Лучше даже не пытаться.
-На что ты надеешься?
-На высшую волю.
-Чем может помочь Тёмный Император? -удивился Корвин.
-Я надеюсь не на Императора, а на высшую волю этой вероятностной линии.
-Октябрина? Но она никогда не вмешивается, всегда позволяя людям решать самим и только лишь выполняет чужие приказы.
-Да, она так говорит. И земляне действительно верят в это, -согласилась Надёжа.
…
Торжественный зал, в котором происходили заседания Верховного Совета, роскошно украшен. Практически каждый советник так или иначе приложил руки к украшению зала. Кто-то высек из куска плотного базальта скульптуру, кто-то прошёлся по стенам вместе с принтером, нанося из спекаемого под огромной температурой каменного порошка замысловатые барельефы. Любовно выложенная мозаика напоминала гигантский драгоценный камень, отбрасывая солнечные зайчики по всему помещению каждой своей гранью. На самом деле она действительно была сложена из искусственных изумрудов, что гораздо правильнее и красивее настоящих и могут быть получены в промышленных масштабах. Хоть каждую стену украшай. И украшали.
Согласно закону, установленному основателями, то есть самими советниками, кроме постоянных членов, в Верховный Совет входили также главы всех прочих советов. Всего сорок восемь человек чьи решения влияют на жизнь и будущее всех землян.
Павел повторно оглядел собравшихся на голосование советников. Практически одни старики. В ярком свете ламп сверкают начищенные лысины и при рассаживании слышится стариковское кряхтение. Странно, что раньше он никогда не думал о возрастном составе Верховного Совета и всё происходящее казалось ему полностью нормальным. Во всех прочих советах ситуация получше, старшее поколение постепенно уходит, его заменяют молодые. Но Верховный Совет, точно тающей айсберг посередине тропического океана, ещё держится и сохраняет форму.
Безусловно, Павел безмерно уважал героев исхода, сумевших вдохнуть вторую жизнь в практически уничтоженное, с потерей материнской планеты, человечество. Их блестящие лысины — свидетельства повышенных доз космической радиации, которые пришлось схватить на самом начальном этапе, когда приходилось обтираться от забивающуюся под одежду радиоактивной пыли чуть ли не простым полотенцем. Их слабые старческие голоса — тень тех громогласных басов которыми отдавались судьбоносные приказания о штурме отказывающихся объединяться натовских военных баз во время восьмидневной войны за объединение Луны в ходе которой и была созданная Лунная Советская Социалистическая Республика.
Без всякого сомнения, эти люди — герои. Но их время давно уже прошло. И сейчас они рисковать совершить страшную ошибку выбирая будущее человечества.
Задачей Корчагина было не допустить подобного.
-Голосование начинается, -объявил мелодичный голос Октябрины.
Как и все прочие голосования в любом из советов, это было полностью открытым. Каждый мог проверить правильно ли учтён его голос и каким образом голосовали окружающие. Тайные голосования для трусов. Если имеешь смелость обладать собственным мнением, то имей смелость открыто и честно отстаивать его.
Обводя взглядом зал и скользя по лицам советников, Корчагин столкнулся взглядами с Координатором. Вспомнился их разговор на повышенных тонах и брошенное в сердцах старшим товарищем оскорбление: -Пошёл прочь, мальчишка! Я думал, что ты хочешь большего, а ты всего лишь ищешь лёгких путей!
Брошенное в лицо оскорбление жгло до сих пор. Старик ошибался. Он всегда мечтал и продолжает мечтать о безграничности. Просто раньше, единственным доступным выходом оставалось покорение космических просторов, но после спасения беглецов вдруг оказалось, что совсем рядом лежат множество похожих на Землю планет.
И всё-таки незаслуженное оскорбление жгло, заставляя сжиматься пальцы и проступать красным пятнам на щеках и кончиках ушей.
-Подсчёт голосов законен, -объявила Октябрина. -Результаты голосования выведены на главный монитор и также доступны в профиле любого из голосующих.
Взгляд Павла упёрся в строчки таблицы, заскользил сверху вниз по фамилиям и сделанному выбору. Против. Против. За. Против. За и ещё раз «за». Снова против.
К удивлению Павла, довольно много советников проголосовали за смену вектора экспансии и помощь родственному народу в борьбе с вечным врагом. Он и не ждал, что их будет так много. Но всё-таки недостаточно. Пятьдесят шесть процентов против и только лишь сорок четыре процента за.
-Решение принято, -провозгласила Октябрина.
-Стойте!
Забывшись, Пашка вскочил с места до того, как ему дали слово.
-Слово предоставляется члену верховного совета, Корчагину Павлу.
-Я требую вынесения вопроса на всеобщее голосование, -сделал ход Павел.
-На каких основаниях? -осведомился искусственный интеллект Октябрины.
-Вопрос критической важности. Мы не можем ошибиться. Вернее, всегда существует возможность ошибки. Возможно я сам ошибаюсь прямо сейчас. Но вопрос слишком важен и люди должны сами принять решение, мы не имеем права решать за всех них. Если мы всё-таки ошибёмся, то пусть это будет наше общее решение — решение всего человечества, а не пяти десятков человек из Верховного Совета.
Какое-то время в зале стояла тишина. Октябрина размышляла. Павел продолжал стоять, ожидая решения. Взгляды других советников скользили по нему словно лучи прожекторов.
Наконец Октябрина подала голос: -Основания вынесения вопроса на всеобщее голосование признаны значимыми. Решение голосования текущей сессии Верховного Совета аннулировано. Срок ожидания завершения всеобщего голосования порядка трёх часов.
-Протестую! -встал Координатор.
-Протест отклонён, -ответила Октябрина.
-Код чрезвычайной ситуации: альфа-7, фита-11, эпсилон-4, сигма-56, -продиктовал Координатор.
В зале совета воцарилась напряжённая тишина. Стало так тихо, что можно было услышать едва уловимый шелест вентиляторов, гонявших свежий воздух по воздуховодам.
-Код принят. Ожидаю указаний.
-Отменить вынесение вопроса на всеобщее голосование. Считать результаты голосования сессии верховного совета легитимными, -приказал Координатор.
После едва уловимой запинки, Октябрина подтвердила: -Выполнено.
Один из стариков-советников вскочил со своего места и подбежал к координатору: -Сергей, что ты творишь!
-Поверь мне Анатолий, так надо, -ответил координатор, отцепляя старческие пальцы советника от своего воротника.
-Сессия верховного совета объявляется закрытой. Всем спасибо.
Ни на кого не оглядываясь, Координатор быстрым шагом вышел прочь из зала.
С его уходом зал наполнился взволнованными перешёптываниями стариков. Слышались такие слова, как: неслыханно! Какая вопиющая дерзость! Тоталитаризм и нарушение основополагающих принципов народовластия!
Не присоединяя своего голоса к хору возмущённых голосов, Павел молча сидел на своём месте до боли, до хруста пальцев сжимая кулаки.
…
Тем временем Координатор спустился в свою жилую ячейку и приказал искусственному интеллекту управляющему городом никого к нему не пускать. Не отпускали сомнения: правильно ли он поступил? Какое право он имеет навязывать свою волю всему остальному народу? Но верховный совет ведь проголосовал, разве не так?