Словоплёт

— Просто мы возле входа в долину видели очень похожую женщину с детьми... — мужчина хмурился ещё несколько мгновений, рассматривая колдуна. — Но это ведь невозможно: оказаться здесь раньше нас, — он засмеялся. Только твари могли передвигаться быстрее лошадей, но никто не сказал этого вслух.

— Пойдёмте. Наверное, вы устали и проголодались с дороги.

Всё происходящее живо напомнило Сантинали её совсем ещё недавний приезд в Белую Твердыню, только теперь на месте Каранниэля была она, а на месте королевны — баронет Тартаи Заитани. Раскланивания, торжественный обед, пространные обсуждения свежайших сплетен столицы, откуда прибыл гость. Потом королевна точно так же чуть ли не на зуб проверяла все документы и печати. Тогда ей такое поведение воеводы казалось смешным, но сейчас — единственно верным. Что, если она оставляет воеводство какому-то проходимцу?! Конечно, Каранниэль в своё время руководствовался совсем другими причинами, чем она сейчас, но всё же...

Сантинали уже минут пятнадцать гипнотизировала увесистый конверт, переданный новым воеводой 'лично в руки'. Отец не поленился и написал на конверте 'Сантинали Рилиэль' собственноручно. Возможно, там настолько важная информация, что он не доверил её даже Низару, своему секретарю. Но скорее не так 'важная', как 'личная'. Ведь личный секретарь Его Величества — персона настолько доверенная, что охрана у него почти как у самого короля. Слишком много знает.

— Чего ты ждёшь, минья?

Сантинали вздрогнула: она совсем забыла, что ша сидит возле камина. Наверное, стоило уйти с конвертом в личные апартаменты, а не кабинет. Тогда Шана не стала бы свидетелем её позора.

— Ничего. Просто задумалась, — королевна надорвала конверт. Листы с записями о продолжении расследования. Новые сведенья, даты, имена. Будет с чем ознакомиться, чтобы по возвращении в столицу быть более или менее в курсе происходящего. Низар времени зря не терял. И в самом верху лист простой бумаги:

'В этот раз постарайся быть сдержаннее.'

Ни подписи, ничего. Но эта характерная 'р'. Ни с каким другим почерком не спутаешь.

Передача дел и сборы заняли не так уж много времени, как Сантинали опасалась. Вот только улик с собой пришлось брать несколько телег. Контрабанда, документы, да ещё и арестованные — почти половина прошлого управляющего состава Твердыни, одними Лартом и Сагри дело не ограничилось.

Было интересно наблюдать за Шаной — всю дорогу она вертела головой во все стороны, как ребёнок, которого впервые взяли с собой на ярмарку. Каждый новый посёлок, городок, да даже просто станица, вызывали у неё нездоровый интерес и блеск в глазах. Она прислушивалась о чём говорят люди и Сантинали часто замечала, как та беззвучно шевелит губами, видимо, повторяя услышанное. Ещё до отъезда ша обзавелась нормальной одеждой и обувью. Целый гардероб нарядов тёмных тонов, и Сантинали была уверена, что, буде её воля, даже исподнее было бы у ша чёрное. Единственное, что теперь немного печалило колдунью: Шана в обычной человеческой одежде выглядела, как мужчина. Держалась в седле, как мужчина, и даже ложила руку на пояс, где по идее должен быть меч, чисто мужским движением. Но вместо ножен ша носила маленький мешочек с речной галькой, а на предложение подобрать клинок сказала, что лучше сделает это в столице, где выбор получше. Мол, де, ничего из увиденного ей пока что совершенно не понравилось. Тяжёлый зимний плащ отороченный мехом скрывал болезненную худобу ша и делал её ещё более похожей на сурового воина, и только лицо не вязалось с этим образом — со слишком мягким выражением, никогда не ведавшее лезвия бритвы, с огромными вишнёвыми глазами. Будто бы голову приделали не к тому телу. Главное — не встречаться с ней взглядом, а то и не заметишь, как поседеешь. И ещё эти удивительные золотые волосы... Да большая часть красавиц столицы удавилось бы за такую косу. Сантинали вздохнула. Её колдун был одной сплошной загадкой. Когда они доберутся до Рощи, первым делом она отведёт его к учителю Тео. Пусть посморит, поговорит. Может, сможет понять кто и что ша такое. А может, действительно где-то в старых трактатах сохранились записи о ша.

Всё шло хорошо, пока они не въехали в столицу. Только их небольшой отряд пересёк черту города, как ша начала дрожать, бледнеть и зеленеть. Она прятала глаза, не смея поднять взгляда и втягивала голову в плечи, словно пытаясь стать меньше и незаметнее. Для путешествия верхом её хватило буквально на несколько кварталов. В конце концов Роэль спешился и постучал в дверцу кареты:

— Моя госпожа, не будете ли вы против взять Шанарана к себе? Мне кажется он не может больше ехать верхом.

— Что случилось? — Сантинали отодвинула шторку с окна.

— Колдуну плохо.

И действительно, ша сидела на коне, словно больной промокший воробей: нахохлившаяся и крепко зажмурившаяся. Сжавшаяся и жалкая.

— Плохо?! Шана?! Что случилось? — колдунья уже была рядом с лошадью помогая ша спуститься на землю, но то даже глаз не открыла. Всё так же жмурясь, она наощупь добралась до кареты: за одну руку её держал капитан, за другую королевна. Оказавшись внутри она тут же вжалась в угол и просидела молча остаток пути до самого дома. Сантинали видела мелкие бисеринки пота, выступающие на лбу ша, беззвучно шевелящиеся губы и пальцы, судорожно сжимающие один из речных камешков. Глаза беспокойно двигались за крепко закрытыми веками, словно ша видит какой-то жуткий сон. Но что произошло? Она отравилась за завтраком? Или столицу окружает какая-то защитная магия так сильно подействовавшая на Шану? В доме ей не стало легче. Вместо того, чтобы походить вокруг, познакомиться со всеми, хотя бы лечь отдохнуть, ша забилась в самый дальний угол в отведённых ей комнатах и так там и просидела до самой ночи закутавшись в плащ по самый нос. Вечером вернулся из дворца слуга:

— Аудиенция назначена на послезавтра, одиннадцать утра.

Королевна кивнула, отпуская его. Что ж. У неё есть один день, чтобы привести колдуна в чувство перед встречей с королём. Но как? Что она может сделать, если он даже разговаривать с ней не хочет?

Утром стало немного полегче: Шана спустилась в столовую к завтраку, но выглядела при этом ужасно. Шарахалась от каждого шороха, а тёмные круги под глазами явно указывали на то, что ночью она совсем не спала. Уж не боится ли она?! Но чего? Или кого? Вряд ли за прошедшие столетия хоть кто-то из её врагов выжил. Но тогда в чём дело? Похоже, назначать встречу с учителем Тео времени нет — они поедут в школу сегодня же. Может, удастся пересечься с ним просто так? Хотя заявиться без предупреждения... Но учитель был буквально последней надеждой Сантинали. Уж он наверняка должен что-нибудь придумать.

Дорога к школе походила на пытку: Шана согласилась выйти из дома и сесть в карету. На этом её добрая воля закончилась: она вновь забилась в угол и сидела крепко зажмурившись. Ни попытки Сантинали показать достопримечательности, мимо которых они проезжали, ни рассказать о смешных историях, что приключились с ней здесь или там — ничто не находило отклика у ша. Даже когда они въехали на бульварное кольцо, одно из самых красивых мест, которое по мнению колдуньи можно было увидеть из кареты — ша отказалась хотя бы открыть глаза. И прекрасный подъезд к школе, замечательный вид на прекрасно отреставрированное старинное здание сарейского стиля — всё было проигнорировано. Колдунья вздохнула сквозь сжатые зубы: это была уже третья сторона ша, которую ей довелось наблюдать за короткое время их знакомства. Первая — потусторонняя, жуткая, смертельно опасная сущность, за пару минут разметавшая два десятка вооружённых и хорошо тренированных воинов. Вторая — почти обычный человек, тонко чувствующий и хорошо ладящий с детьми. Третья — ... Сантинали пока была в недоумении. Дрожащий лист, боящийся выглянуть в окно. И если первая и вторая стороны колдунье были ещё понятны, то вот с третьей... Как жаль, что Роэль не смог составить им компанию: его помощь во втаскивании ша по ступенькам к входу была бы неоценима. Но стоило им переступить порог, и эху их шагов вплестись в тихий гул под сводами парадного входа, и Сантинали почувствовала как Шана в её руках расслабляется.

— Как же тут тихо, — произнесла ша удивлённо оглядываясь по сторонам.

Тихо? Ну да, конечно, значительно тише, чем в каком-нибудь кабаке во время гулянки, но чтобы 'тихо'? Особенно после ночи проведённой в полупустом особняке? Они стояли в холле центрального входа школы Ри, и тихим это место никак нельзя было назвать: десятки людей спешащих куда-то по своим делам, разговаривающих, шелестящих записями, шуршащих одеждой и стучащих каблуками об пол. Все звуки многократно усиливались эхом, словно они стояли в огромной пещере. Хотя в целом так и было: холл был высоким, не меньше пяти человеческих ростов, и широким, весь облицованный камнем, без ковров, гобеленов или деревянных панелей, способных хоть сколько-нибудь поглотить шум. Влево и вправо тянулись не менее высокие коридоры учебного корпуса.

— Пойдём, нам туда, — Сантинали потянула Шану в правый коридор. — Это правое крыло первого корпуса. Нам нужно в четвёртый. Пойдём по крытой галлерее — так быстрее.

Не прошли они и нескольких дверей, как Сантинали опять тянула Шану в новый коридор. Ещё один поворот и они оказались в крытой галерее, тянущейся по саду, разбитому за центральным корпусом. Сейчас здесь было не очень красочно: все деревья облетели, а земля оголилась, но летом здесь должно было быть восхитительно и уютно, особенно возле главного фонтана. Ша приходилось время от времени тянуть c собой за руку: иногда она останавливалась возле какой-нибудь колонны или утыкалась взглядом в потолок и переставала обращать внимание на происходящее вокруг. Похоже, её странное состояние ухудшилось по сравнению со вчерашним вечером. Спешашие по своим делам учащиеся бросали на них косые взгляды: двое взрослых не в форме академии вызывали любопытство, но подойти и заговорить с ними никто пока что не решался. Ведь если они здесь, значит, охрана их пропустила. Значит, у них есть достаточно веские причины здесь находиться. Сантинали всматривалась в идущих мимо людей, но не видела ни одного знакомого лица: слишком давно она оставила alma mater, чтобы среди студентов всё ещё числились хотя бы те, кто учился здесь на первом курсе, когда она выпускалась.

Четвёртый корпус был намного уютнее, чем первый: потолки намного ниже, а стены, обшитые деревом, скрадывали большинство звуков. Конечно, здесь тоже были красивые резные мраморные колонны, и широкие каменные вставки между кабинетами, но ощущения, что ты в гроте, они не вызывали.

А вот и цель визита: учитель Тео стоял рядом со своим кабинетом и что-то живо обсуждал с тремя студентами, судя по нашивкам на рукавах — третьекурсниками. Королевна запоздало вспомнила, что совсем скоро зимние каникулы, и весь преподавательский состав сейчас выше крыши занят общением со своими подопечными: никогда ведь не было такого, чтобы весь курс всё сдал вовремя. Обязательно находились владельцы внушительной коллекции 'хвостов'.

— Учитель! — Сантинали неуверенно остановилась в метре от них. Наверное, всё же стоило попробовать назначить встречу: вряд ли у него сейчас будет хотя бы пять минут для них. А Карт — помощник учителя — обязательно выкроил бы для неё и Шаны время пораньше и поудобнее. Учитель повернулся на оклик и радостно заулыбался. Похоже, он был рад сейчас любому поводу, чтобы отвлечься хотя бы на пять минут от своих подопечных и передохнуть:

— Санти! Какая приятная встреча! Давно ты к нам не заглядывала. Сколько лет уже прошло? Два? Три?

Студенты недовольно хмурились, но отвлекать преподавателя от разговора не осмеливались, хотя было видно, что в данный момент королевна возглавляет их список недругов: какая-то незваная гостья пришла и перебивает!

— Два с половиной. С тех пор как уехала на юг. А потом как-то столько всего случилось... — да, они пересекались однажды после её возвращения, это было как раз во время следствия по Леборойской порче, но они тогда буквально столкнулись в коридоре и почти сразу разбежались, так что и встречей это назвать было сложно. — Вы ведь не слишком сильно расстроитесь, если я скажу, что и в этот раз зашла по делу?

— Такова судьба всех кураторов, — засмеялся учитель. — Мы бывшими не бываем. Чем я могу помочь?

— Я бы хотела вас познакомить кое с кем... — Сантинали обернулась собираясь представить Шану, но той рядом не оказалось — она опять застряла возле очередной резьбы в нескольких метрах дальше по коридору. — Шана!

Ша с сожалением вздохнула и посмотрела в сторону королевны и учителя. Королевна хотела извиниться, что Шана опять отстала, что она в последнее время сама не своя, и что было бы хорошо, наверное, встретиться вечером, когда у учителя будет время.

— Не может быть, — прошептал поражённый учитель Тео. Листы, что он держал, разлетелись по всему коридору. — Надеюсь, это не шутка?

От изумления его лицо вытянулось, а челюсть отвисла. Сантинали увидела, что его руки немного дрожат — всё ещё вытянутые так, будто он по-прежнему держит студенческие работы. Королевна ещё никогда не видела его настолько удивлённым и настолько не контролирующим себя. Выходит, он что-то знал о ша, раз смог увидеть в Шане неладное с первого взгляда? Ша сделала несколько шагов и оказалась рядом с ними.

— Вы ведь прошли все круги посвящения, я вижу это по вашим глазам! Но как?! — не спуская с Шаны глаз воскликнул учитель и тут же зажал себе рот рукой, будто случайно выболтал государственную тайну, и тут же перешёл на громкий шёпот: — До наших дней не дошло ни одного полного описания, всё, что реконструкторам удалось восстановить — это первые два круга и частично третий. Кто вы?

Шана удивлённо посмотрела на Сантинали, чтобы встретить такой же недоумённый взгляд.

— Шанаран, — ответила ша, видимо понадеявшись, что учитель Тео тоже сможет её услышать, и судя по тому, как он вздрогнул — понаделяась правильно.

— Нет-нет-нет. Так не бывает. Вы мне снитесь. Санти, — учитель обратился к королевне и столько убеждённости было в его голосе. — Скажи мне, что вы мне снитесь.

— Знакомьтесь. Это Шанаран, мой колдун. Это Аластар Теодор, мой учитель.

— Учитель Теодор, — Шана приложила руку к левой стороне груди в знак того, что рада знакомству.

— О, нет-нет-нет, — учитель протянул руку, словно собираясь прикоснуться к ша, убедиться в её материальности, но тут же отдёрнул. — Вы позволите?

Шана кивнула и тот осторожно провёл пальцами по её щеке.

— Настоящий, — потрясённо прошептал он. — Не может быть. Боги услышали мои молитвы.

С минуту они стояли молча, пока учитель благоговейно рассматривал ша.

— Я сегодня больше не принимаю, — вдруг приходя в себя он повернулся к студентам. А Сантинали уж было решила, что он напрочь забыл о них. — Сделайте все исправления, покажите работы Карту. Я постараюсь вернуться завтра после обеда, но ничего не обещаю. Идите за мной, — последняя фраза была брошена королевне и её колдуну.