Оазис

Я оказался прав и к вечеру нам с Колем было предписано нарядиться и явится в танцевальный класс для проведения смотрин. Время до смотрин Тульчинизз провел у меня в башне, потому что выслушивать откровения и излияния Кольдранаака был не в состоянии.

Я не знаю, попала в сердце Туля стрела бога любви, или его таки цапнула песчаная муха, но девушка, приехавшая в Оазис утром, заняла прочное место в его мыслях. А я был почти уверен, что Тульчинизз уже определился со своим этим 'сам не знаю, чего хочу'. Проблема была в том, что она про него даже не узнает.

Пока мы шли в танцевальный класс, Кольдранаак хранил гордое молчание, то и дело поглядывая на нас, как будто мы без него обсуждали сокровенные тайны и с ним специально не поделились. Я не лез к нему, потому что знал, что он все равно долго дуться не будет. А Тульчиниззу вообще было не до этого. Он сегодня был непривычно нервный, и я был почти уверен, что он, проводив нас в класс, не вернется в башню, а дождется у дверей окончания этого занимательного вечера. Наверное, у нас по жизни было слишком мало развлечений.

В классе нас опять выстроили вдоль стены. После последнего урока дисциплины я стал слишком восприимчив к этим дурацким ритуалам, и меня моментально стала раздражать вся ситуация. С какой радостью я бы поменялся с Тульчиниззом местами. Тем более, что ему это было явно нужнее... Но мое мнение в этом Оазисе никого не интересовало.

— Великая Княгиня, соправительница Тхара, Саграда! — объявила Наблюдающая Дартмаат.

Ничего себе! Нет, мы с Колем не переглянулись. Мы умели сдерживать свои чувства. Но то, что он тоже потрясен, я понял по его шумному вздоху. Мы и предположить не могли, что эта девушка, одна из сестер-близнецов, соправительниц Тхара. Наши сокурсники оживились. То, как про Тхар рассказывали в Дагайре, вызывало в их умах невольный трепет, что не могло не коснуться отношения к его представительницам.

Великая Княгиня Саграда вошла в класс. И мы наконец-то смогли ее внимательно разглядеть. Во время смотрин нам не предписывалось смотреть в пол, потому что даже наставницы понимали, что для выбора спутника жизни очень важен зрительный контакт.

Она была прекрасна. Невысокого роста, изящная шея, красивые кисти рук. Удивительное, одухотворенное лицо. Так могла бы выглядеть богиня любви, если бы за любовь могло отвечать существо женского пола. Ровные брови, длинные ресницы. Внимательный взгляд серых глаз. Мягкий контур губ, того и гляди улыбнется. И станет еще прекраснее. И длинная светлая коса. Я знал, что длинные волосы в Тхаре носили только женщины обладающие даром, потому что в бою коса превращалась в грозное оружие. Но как это происходило я, естественно, никогда не видел. Да и вообще про магию знал мало. Если бы не утренний рассказ Тульчинизза, я бы даже не подозревал, что маги могут делать снег...

Кольдранаак тихонько сжал мне руку, видимо, это означало, что он потрясен и чуть ли не влюблен. Сейчас она будет выбирать. Я присутствовал уже на нескольких смотринах, и обычно они проходили стандартно. Девушка проходила несколько раз вдоль наших рядов, потом выбирала кого-нибудь, потом совещалась с наставницами, после чего нас отпускали. Меня тоже один раз выбрали, но это было просто сиюминутное желание женщины, потому что изначально было видно, что у нее не хватит средств оплатить 'миргас' — компенсацию за мое обучение в Оазисе. Что, собственно, наставницы ей сразу и объяснили.

Но сегодняшние смотрины определенно удались. Потому что закончились совершенно неожиданно. Саграда не стала ходить туда-сюда. Она просто дошла до середины комнаты, обозрела ряд в одно мгновение замерших воспитанников, которые, однако, не переставали сверлить ее томными взглядами, и сказала:

— Здесь нет того, кто мне нужен.

* * *

Пустыня Дагайры была волшебной. В смысле волшебно красивой. Раньше, когда я видела ее на картинах, то у меня даже мысли не возникало, что она произведет на меня такое впечатление. Во-первых, песок в пустыне Аззо был практически белым, кварцевым. Во-вторых, он был мелким, почти как пыль, поэтому дующие в пустыне ветра создавали необычный ландшафт дюн с мелкой причудливой рябью. Ну и, наконец, в-третьих, главным чудом пустыни были то и дело торчащие из песка огромные обсидиановые глыбы. Эти черные камни на белом фоне вызывали какое-то ощущение нереальности происходящего, как будто я внезапно перенеслась в другой мир, резко отличающийся от всего того, что мне довелось увидеть ранее.

И почему эти пески никто не рисовал? У нас в Аэрте был художник-маринист и море на его картинах жило своей жизнью. А вот пустыня Аззо даже на коврах и гобеленах Дагайры была лишь фоном, а не главным действующим лицом. Будь у меня побольше времени, я бы создала какое-нибудь впечатляющее полотно. Написала бы картину 'Ночь в пустыне', потому что, находясь сейчас внутри этой самой картины не могла отвести взгляд от окружающего меня пейзажа, совершенно забывая о цели моего путешествия. Но, это я была такая восторженная, а жители Дагайры наверняка уже давно к этому привыкли и не замечают как это красиво. Как мы не замечаем красоты нашего Аэртского лугового разнотравья и не любуемся поминутно красотой пробуждающегося от зимней спячки леса.

Мое путешествие уже начало приносить мне удовольствие. Потому что меня манило неизведанное, да и впечатлений хватало. Даже если со мной больше ничего интересного не случится, то поход за драконом вполне компенсируется природными красотами Дагайры.

Озаренная лунным светом пустыня мерцала, я была с ней наедине, и нам вместе было хорошо.

* * *

Наставницы пришли в замешательство, а Кольдранаак повторно сжал мою руку, наверное, намекал на Тульчинизза. Хотя если бы мне рассказали эту историю, я бы не смог поверить в то, что такое бывает. Сказки сказками, но мы-то в Оазисе живем!

Наконец, Наблюдающая Дармаат сориентировалась в ситуации, а, может, испугалась, что воспитанники впадут в истерику, из-за сорванных смотрин, и спросила у Великой Княгини Саграды:

— Вы желаете познакомиться с драконами из другого сектора?

В конце-концов это ее задача удовлетворять капризы охотниц за мужьями. И я даже обрадовался. Может быть, дело все-таки в Тульчиниззе?! Но Саграда сказала, как отрезала:

— Нет! Я знаю, что в другом секторе его быть не может! Поэтому уважаемые наставницы прошу меня извинить, но Оазис я покину сегодня же. — На ее безупречном лице ничего нельзя было прочитать. Только взгляд был каким-то потерянным, и я удивлением понял, что она совсем еще девчонка. Если бы она не была женщиной, я бы даже ее пожалел...

Наблюдающая Дартмаат, однако, решила не упускать шанс. В конце-концов в Оазисе несколько сотен драконов, не может быть, чтобы Великой Княгине никто не понравился, а Дартмаат была готова на все, чтобы поднять престиж Оазиса! Поэтому она сказала:

— Воспитанники! Вы свободны! — и обратилась к Саграде. — Великая Княгиня, соблаговолите задержаться, я хочу поговорить с Вами. — Саграда кивнула. А мы пошли к дверям.

Как я и предполагал, Тульчинизз ждал нас. Он уже справился с эмоциями, и выражение его лица было вполне нормальным, чего нельзя было сказать о воспитанниках, в недоумении разбредающихся по саду.

— Ну, как все прошло? — спросил Туль.

— Знаешь, — задумчиво сказал Коль, — странно...

— И кто счастливчик?

— Если бы там был ты, я бы сказал, что повезло тебе, а так... Мы все недостойные.

— Подождите, — удивился Тульчинизз, — она что, никого не выбрала? И что теперь? Средний сектор?

— Рано радуешься, — вздохнул я, — она уезжает.

— Жаль, — еле слышно вымолвил Туль.

— Эх, ребята! — Коль обнял Туля за плечи, — Пошли уже коротать вечерок за чем-нибудь приятным. Я вам книжку почитаю. Новую. Специально сегодня купил. И это даже не история любви. По-моему какой-то археологический труд. В Аззо оказывается существуют и другие камни, кроме обсидиана, и, говорят, что к них есть удивительные свойства, у каждого свое. Подробнее я еще не читал, потому что пока одевался... — договорить ему не дали, потому что мы так и продолжали стоять рядом с дверями в танцевальный класс, а оттуда вышли Великая княгиня Саграда и наблюдающая Дартмаат в сопровождении наставниц. Мы втроем замерли в подобострастной позе, а Саграда, недолго думая, указала на Тульчинизза своей безупречной рукой и сказала:

— Я выбираю его.

Тульчинизз покраснел.

Из ряда набежавших наставниц выдвинулась одна с кипой характеристик и сказала:

— Мы не рекомендовали бы Вам этого дракона. У нас указано, — она полистала бумаги, — что он неразговорчив, иногда угрюм, неуклюж и излишне эмоционален.

Тульчинизз побледнел.

Но Великая Княгиня не подвела. И пренебрежительно, не глядя на наставниц, ответила:

— Я выслушала ваше мнение, наставницы, но останусь при своем. Я привыкла доверять только своим впечатлениям.

Она протянула свою руку Тульчиниззу, взглянула ему прямо в глаза и сказала:

— Я искала тебя всю жизнь. Ты пойдешь со мной?

Разумеется, он ответил 'да'.

* * *

Я максимально старалась себя развеселить и развлечь. Пустыня это что? Это хорошо, даже интересно. Особенно интересно стало ближе к полудню. Температура критически поднималась, а песок под ногами расползался. И поскольку Оазиса на горизонте не наблюдалось, я решила все же устроить привал. Сначала перекусила, хотя есть не хотелось. Выпила воды из волшебной фляги за здоровье Леди Каллины Калли. А потом, привалившись спиной к огромной глыбе обсидиана и укрывшись с головой плащом, решила вкусить плоды культуры и достала книгу, одобренную папой. Она называлась Фискальдууз Бульзи Аак 'Стихи. Поэмы. Басни'. Открыла произвольно и начала читать.

Стихотворение называлось 'Стыдливый принц'.

Стыдливый принц, накинув пеньюар на плечи,

Пошел в купальню охладить свой стан

Он шел легко, был тихий вечер

Закат кроваво умирал от ран.

Из складок пеньюара выползая,

Принц ножкой трогал гладь воды

Тепло ушло, настала ночь седая

Она пришла в сопровождении звезды.

Рывками водоем пересекая,

Принц выдохся и захотел уйти,

Но звезды и луна с небес сияя,

Напомнили ему в себя придти.

Стыдливый принц был наг, а пеньюар далече

Рванулся он к нему, чтобы наготу прикрыть

Но ироничная Луна с небес мерцала,

Мешая принцу из купальни выходить.

Он встретил утро, рук и ног не чуя

Луна ушла, принц выполз на песок

Сил не было одеться, но врачуя

Нахально солнце трогало лучом висок...

* * *

Мы с Кольдранааком держали Тульчинизза в четыре руки, чтобы он ни в коем случае не спровоцировал ситуацию взаимного выбора. Потому что, во-первых, он уже опоздал, и сейчас бежать к наставницам было глупо. Во-вторых, по моему мнению, Саграда получит непередаваемое удовольствие и от процесса состязаний, а в ее умениях я не сомневался, и от возможности произвести на Туля хорошее впечатление. Ну и, в-третьих, по мнению Кольдранаака, чем сложнее Великой Княгине будет в борьбе за сердце Туля, тем больше она его будет ценить, и, возможно, это даже позволит ему избежать традиционной судьбы дагайрских мужей. Вот мы и остались ночевать в его башне.

Коль приготовил нам успокоительный настой по собственному рецепту, оправдывая свои великолепные оценки по домоводству. Без этого настоя Тульчинизз вряд ли самостоятельно смог бы заснуть в эту ночь, переживая равно как за уже произошедшее в виде странных сегодняшних смотрин, так и за еще не наступившее, в виде испытаний, которые наставницы назначили на завтра.

Наставницы пошли навстречу пожеланию Великой Княгини, и отменили проверку волшебства в качестве отдельного испытания. Однако она должна была продемонстрировать свой волшебный дар во время оставшихся трех. Первым испытанием был бой. Женщинам дозволялось выбирать выступать только перед наставницами, или перед воспитанниками тоже. Княгиня Саграда, видимо, была не из стеснительных, поэтому нам разрешили присутствовать.

Если в Оазис Саграда явилась во всем великолепии, сверкающих доспехах и на боевом коне, то на испытания оделась более чем просто. Что ж, мне это даже понравилось. По-настоящему женственно, сосредоточиться на деле, а не на том, как ты выглядишь!

Первым испытанием стал бой. Поскольку Великая княгиня собиралась использовать волшебство, то в качестве партнера ей поставили не воительницу из гвардии, а магически созданного фантома. Который был быстр, точен и красив. Воспитанники, для которых были предусмотрены трибуны, получали истинное удовольствие. Развлечений такого рода, а уж тем более с применением волшебства в Оазисе было мало. Колдовали тут только волшебницы Оазиса, основной функцией которых было поддержание магической завесы, проверка дара испытуемых и потенциальная защита Оазиса от магических атак. Ну а воспитанников, понятное дело, никто и ничему не учил.

Фантом напоминал двуного зверя, он был массивнее Саграды и вряд ли слабее. Потому что одним из первых ударов своей шипастой дубиной он глубоко взрыл песок в том месте, где за секунду до этого стояла она. Саграда же начала с того, что активировала свою косу. Мы в обалдении смотрели, как волосы мгновенно расплелись и разделились на несколько тонких жгутов. Пока было непонятно, зачем ей это надо, но по тому, как уверенно она держалась, можно было предположить, что она знает, что делает. В руках у Саграды был меч из тхарской стали. И я невольно залюбовался ее четкими движениями, когда она кружа обходила фантома гася самые немыслимые его атаки. Скорость боя была нереальной. Воспитанники уже практически не дышали, пытаясь уследить за тем, что происходит. Тульчинизз сильно волновался, хотя было понятно, что волшебницы Оазиса много трудов положили на то, чтобы поддерживать фантома в боеготовности, но серьезно вредить Великой Княгине вряд ли будут. Хотя, судя по тому, что происходило на поляне, помощь ей и не требовалась... Все закончилось быстро. Едва оказавшись у фантома за спиной, волосы жгуты крепко зафиксировали его, а меч Саграды прижался прямо к его животу, готовый вспороть в любой момент.

— Довольно! — Наблюдающая Дартмаат подняла руку, волшебницы восприняли это как сигнал к действию и фантом исчез. — Мы видели достаточно! Кто-нибудь из наставниц будет оспаривать то, что Великая Княгиня прошла испытания?

Все наставницы промолчали. Тогда Дартмаат обратилась к Саграде.

— Мы благодарим Вас за великолепное зрелище. Следующее испытание-танец состоится здесь же через час. Вы можете свободно передвигаться по Оазису, отдохнуть и перекусить. Но мы убедительно просим Вас не опаздывать. То же самое касается воспитанников, которые пожелают присутствовать. — И она обвела тяжелым взглядом наши ряды.

Естественно все явились во время.

Танец Саграда выбрала военный тхарский. Я бы удивился, если было бы по-другому. Он был одиночным, но исполнялся в полном боевом облачении и с оружием. Доспехи на Великой Княгине были похлеще, чем пески Дагайры. Сияли так, что было больно глазам. Но Саграда, словно почувствовав неудобство зрителей одним мановением руки скрыла сияние и поудобнее перехватила меч в правой руке. В левой у нее была длинная цепь с утончающимися к концу цепи звеньями.