Институт моих кошмаров-2. Почти нормально

Итак, что я искала? Заклинания, действовавшие по принципу охранного контура, в редакции были бесполезны: к нам на халявный кофе и поболтать вечно заходили все, кому не лень, а в те дни, когда в комцентре пропадала входная дверь, наше окно становилось единственной возможностью попасть на работу — или удрать с нее. Итог: слишком много "подозреваемых". Что-то, что ограничило бы радиус действия моим столом? Я бы сейчас не отказалась от какого-нибудь магически-дактилоскопического набора: посыпал волшебным порошочком стол и по ауре понял, кто к нему подходил. Я задумчиво почесала шрамы на руке. Да нет, сомневаюсь, что такие порошочки существуют.

А еще этот ректорский приказ, чтобы в редакции всегда кто-то был, нелепый, но подозрительно актуальный... Как аноним обошел его? Допустим, мы не стояли на страже, бывали моменты, когда кто-то отходил на пару минут, но, чтобы этими мгновениями воспользоваться, нужно было бы следить за помещением. Иначе кто-то наверняка заметил бы незнакомца, садившегося за чужой компьютер. Если только аноним не был...

— Призраком, — сообщил голос слева, заканчивая предложение за меня и не так, как я хотела.

Я резко обернулась: левее на перилах не пойми откуда возникла девушка лет двадцати с небольшим. Одетая в черную майку и джинсы, она легкомысленно болтала ногами в воздухе и рассматривала книжные шкафы этажом ниже. На каждом плече у нее сидело по ворону.

— Это Шелли, а это — Стокер, — представила она своих спутников.

Что ж, по крайней мере, не Хугин и Мунин. Уже хорошо.

— А ты?

Девушка посмотрела на меня и улыбнулась. Вышло угрожающе.

— Меня зовут Бертрам. И ты в моих владениях.

Значит, библиотекарь. А я уже было начала сомневаться, что в ГООУПиОАатСДиРН существует такая должность.

— Не хочу показаться невежливой, но разве Бертрам обычно не мужское имя?

— Мужское, — подтвердила она.

По крайней мере, я предполагала, что передо мной было существо женского пола. На всякий случай я еще раз посмотрела на библиотекаря: волосы длинные, черные, спускающиеся до талии; тонкие черты на худом лице; кость тоже тонкая, грудь... отсутствующая.

Нет, сдаюсь.

— Опять же не хочу показаться невежливой, но ты он или она?

— Эти ваши любимые человеческие дихотомии... А есть разница? — библиотекарь погладил(а?) сидевшую на левом плече птицу. Ворон при этом не сводил с меня презрительного взгляда. И чем я ему не понравилась?

Я пожала плечами.

— Да нет вообще-то. Просто я из России, а у нас в третьем лице прошедшего времени у женского и мужского рода окончания разные. Хотелось бы знать, как о тебе правильно думать.

Библиотекарь хмыкнул(а?).

— Знаешь шутку про то, что, если сомневаешься, зови меня просто: Ваше Величество? "Они" на самом деле вполне сойдет.

Ладно. "Они", так "они".

В ГООУ быстро учишься относиться с уважением к чужим странностям. Тем более что за эти странности тебе здесь могли, как выражалась Райли, откусить голову. Иногда в буквальном смысле.

— Вы демон, верно? — на всякий случай уточнила я. — Малфас?

Первое я начала подозревать, еще когда увидела библиотечный каталог, заполненный на рума. О втором заставили догадаться птицы, проживавшие в библиотеке и все как один носившие имена классиков. В одном из своих обличий потомки Малфаса выглядели воронами.

— Верно. А ты Соколова. Гени, уровень опасности С+ по европейской классификации стандарта В3; особых способностей кроме приобретенной гиперсенситивности к присутствию магии не выявлено. Второй семестр, выбранная специализация: демонология; средний балл: три целых четыре десятых. Количество посещений закрытой секции: тринадцать. Последние поисковые запросы в библиотеке: нелегальное применение драконьей крови, полный список сверхъестественных существ Земли, поисковая формула Саффата.

— Не искала я никакого Саффата, — только и сумела возразить я, услышав такую биографическую справку.

Почему в ГООУ обо мне все знали все, а я об остальных — ничего? Так нечестно.

— Сейчас будешь, — успокоили меня библиотекарь.

Поразмыслив, я не стала спорить. Еще одна неприятная особенность детей Малфаса: они читали мысли. И, раз библиотекарь сказали, что буду, стоило им поверить. Один только вопрос: они узнавали о моих поисках без вопросов и, видимо, сами ненавязчиво подкидывали мне нужные книги, почему же сейчас решили подойти лично?

— Я давно уже ищу помощника. Мне бы не помешал кто-то вроде тебя, — ответили мне на невысказанный вслух вопрос.

— Вроде меня — это какого?

— Такого, кто меня не боится, — вороны вспорхнули с плеч, и библиотекарь спрыгнули со своего насеста на перилах. — Отчего-то среди студентов таких мало. Я уже устали отвечать ректору, почему в библиотеке так мало посетителей.

Я даже не знала, что ответить на такое предложение.

— У меня уже есть работа.

— Когда не станет, приходи, — посоветовали мне; на зловещем "когда" я тоже предпочла не заострять внимание.

— Так что вы говорили о призраках?

— Если призрак был в тот момент невидим, его могли не заметить. Никто в вашем шуме не обратит внимания на звук клавиатуры.

В нашем шуме... Интересно, и часто ли библиотекарь бывали в редакции?

— А они так могут? Становиться невидимыми?

Что часть студентов в ГООУ является привидениями, я уже знала, но встречаться мне с ними до сих пор не доводилось.

— Плюсы бестелесности, — библиотекарь поспешили вниз, перепрыгивая через ступеньку, я последовала за ними.

— Кстати, раз уж вы тут, всегда хотела спросить: где мы находимся? Мы ведь уже не в университете?

Одно из витражных окон как раз было распахнуто: за ним далеко внизу были видны облака, красные от закатного солнца. И это в подвале. Посреди дня.

— В университете. Знаешь, что такое карман?

Да. "Кармашком" ласково называли определенную точку межмирья, привязанную либо к определенному месту в реальности, либо к магу, который в любой момент отовсюду мог бы до нее дотянуться. У Макса, я знала, в таком подпространстве был спрятан серебряный кинжал. Диз, в своем обычном позерском духе, использовал его как самый банальный карман для всякой всячины и таскал в нем сигареты, очки и ручки. Я... была слишком слаба, чтобы создать подобную привязку. Поддержание кармана, даже самого маленького, было слишком затратно в плане сил и потому мне недоступно. Приходилось обходиться рюкзаком на плечах.

— Закрытая секция — карман внутри кармана. Двойное подпространство, — пояснили Бертрам, ведя меня вглубь библиотеки. Поскольку лавировать между рядами им было лень, приходилось шкафам с книгами самим расступаться. — Вот она.

Я с сомнением посмотрела на протянутый мне томик.

— Она не кусается, — заверили меня.

Как будто это было единственной опасностью в библиотеке! А как насчет обложек, вызывавших жутко чешущуюся сыпь? Учебников, нагревавшихся у тебя в руках и оставлявших ожоги? В конце концов, просто томов с красным стикером на корешке, означавшим "осторожно, проклято"?

— Когда я тебя обманывали?

Строго говоря... никогда. Подумав, я все же приняла книгу.

— Вернешь, когда придешь за литературой по географии Пандемониума, — они еще знали мое учебное расписание. Блеск. — Можешь не благодарить.

Это хорошо, потому что говорить "спасибо" я не спешила. Если я и выучила что-то за эти месяцы на факультете по демонологии, так это то, что вежливость для демонов тоже была преимущественно пустой концепцией. И ни в коем случае не следовало обозначать перед ними свой долг, если только не предполагалось, что в дальнейшем они воспользуются твой благодарностью.

Его присутствие я почувствовала еще у лифта. Дождь, промозглая серость и угольная пыль. Макс. Я поспешила убрать книжку в рюкзак и принять веселый вид.

— Не думала тебя тут увидеть. Давно ждешь? И чего ты не позвонил? Зайдешь к нам или так постоим? Привет.

— Привет, — на миг улыбнулся он, притягивая меня за подбородок к себе и целуя. Крепко, жадно, будто прощаясь.

— И чем я это заслужила? — пошутила я после, позволяя себя обнять. Футболка под моей щекой казалась такой же горячей, как я сама. Магия. Изначальный огонь. И обычно это успокоило бы, но...

Что-то было не так.

— Меня пару дней не будет в университете, — подтверждая мои предположения, виноватым тоном сообщил Макс.

Я вскинула голову, пытаясь поймать взгляд голубых глаз. Из-за того утреннего звонка?..

— Все-таки Коннор? Ваша мать? Что случилось?

— Ничего, просто... — Макс колебался.

Я знала, что он сейчас скажет: "дела, извини".

"Только не извиняйся, — хотела я его попросить, — пожалуйста, не надо..."

Но как объяснить человеку, что его проблема — не его вина?

— Дела, извини...

Пользуясь тем, что я все еще находилась в его объятьях, я снова спрятала лицо у него на груди.

И как помочь тому, кто не просит?

Иногда — сейчас — я так хотела, чтобы Макс доверился мне, сказал, что его так гложет. Но он никогда этого не делал. Я даже не была уверена, смог бы он открыться. Не мне, просто... кому-то. Всю жизнь прожив в семье, презираемой как магами, так и Охотниками, скрываясь от обычных людей, так рано лишившись отца и матери... Когда у него в последний раз был собеседник, которому он мог все рассказать? И был ли он вообще?

Макс замер в ожидании расспросов.

— Хорошо, — с деланой легкостью согласилась я. — Если будет скучно, пиши.

Похоже, ответ был верным. Рука у меня на спине едва заметно расслабилась.

— Справишься здесь без меня?

— Ну, знаешь, — фыркнула я, на этот раз совершенно искренне. — Мне этот вопрос даже родители не задают, еще с тех пор как в первый класс пошла... Прости.

Да, возможно, родителей упоминать не стоило.

— Что со мной будет? — беззаботным тоном продолжила я. — Посижу на лекциях, сходим с Райли на представление театрального, она уже неделю стонет, что ей не с кем пойти...

При упоминании рыжей Макс еле слышно усмехнулся.

— Все будет хорошо, — заверила я его.

— Надеюсь, — он наконец отпустил меня. Медленно, словно сам не желая. — Тогда я пошел.

— Давай, — я привстала на цыпочки, поцеловала его в щеку и тоже разжала пальцы, прекращая цепляться за его футболку. Мне и самой не хотелось расставаться. Недоброе предчувствие, проснувшееся сегодня вместе со мной, так и не отпускало.

Он почти дошел до поворота, когда я не выдержала.

— Макс! Береги себя...

На его лице проступило такое удивленное выражение, что мне стало стыдно. Не за себя, за жизнь, которая так его поломала, что даже это простое выражение заботы вызывало у него подобную реакцию. Наконец он сумел улыбнуться.

— Ты себя тоже.

ГЛАВА 4

ЛЮБОВЬ — ЭТО НЕ ГЛАВНОЕ

Макса не было дольше, чем пару дней. А судьба меня в это время упрямо продолжала сталкивать кое с кем другим.

На следующее утро после похода в библиотеку я сидела на своем рабочем месте в редакции и напряженно вглядывалась в выданный мне справочник. А вот и волшебный порошочек... Формула, разработанная профессором Саффатом в семнадцатом веке, приводила заклинателя к призраку по предмету, которого он касался... и, к сожалению, как почти все мало-мальски действенные чары, была завязана на крови. Вздохнув и мысленно смирившись с кровопусканием, я осмотрела стол на предмет колюще-режущих предметов. Увы, даже ножниц не нашла. Степлер был, но я сомневалась в его пользе. Поиск по ящикам письменного стола дал еще пилку для ногтей и канцелярский нож, который я запихнула под стопку самых ненужных бумаг. После событий прошлой осени мне что-то не слишком хотелось на него даже смотреть, но...

Я закусила губу. Ох, к черту все! Боязнь канцтоваров плохо сочетается с мечтами о карьере в офисе, так что надо от нее избавляться.

Порез получился неожиданно глубоким, и кровь сразу же закапала красным на стол. Магия во мне всколыхнулась, словно говоря "еще", "сильнее", требуя выпустить ее на свободу. Я, как всегда, предпочла проигнорировать эти призывы. Но, не желая тратить ее зря, поспешила переместить ладонь ближе к клавиатуре и прочитала заклинание.

В голове еще промелькнула мысль, как я буду после этого пользоваться клавиатурой, и можно ли будет оттереть липкие пятна — или же это помешает ритуалу? Но додумать ее до конца я не успела, потому что с последним произнесенным словом кровь впиталась в черные пластмассовые клавиши, будто ее и не было. Как удобно. И совсем не стремно...

— Идешь? — спросили меня от двери.

— Что? — я оторвала взгляд от клавиатуры и обернулась. В дверях стоял Жако с фотоаппаратом наперевес. — А, точно. Одну секунду. У тебя не найдется случайно пластыря?

О сьемке в фехтовальном клубе мы договорились еще неделю назад, и было бы глупо переносить ее из-за какого-то эксперимента. Кое-как стянув ладонь бинтом, я поспешила за фотографом, надеясь, что результаты заклинания, если они вообще будут, доживут до моего возвращения.

Клуб встретил нас скрипом кроссовок по полу и странным танцем двух фехтовальщиков. Затянутые с ног до головы в белое, со скрытыми под шлемами лицами, две тонких, гибких фигуры больше походили на инопланетян. Было что-то неестественное в их пластике и скорости. Люди обычно так не двигаются — на полусогнутых, под немыслимым углом уворачиваясь от удара... Один из них особенно впечатлял четкостью, почти математической выверенностью движений, и в то же время удивительной легкостью, с которой шпага мелькала в его руке. А вот его противник выглядел куда человечнее: в грубых размашистых атаках чувствовалось раздражение, которое вот-вот, и выплеснется через край. Похоже, оно ему не помогало, первый фехтовальщик явно теснил его к краю дорожки, отчего ответные удары становились еще злее.

— Пойду, — коротко сообщил Жако, кивая на другой конец зала.

— Давай, — согласилась я. — А я посижу пока на трибуне, посмотрю, может, удастся с кем-то из членов поговорить.

Полученное от Оливера задание — написать краткую статью о клубе спортивного фехтования — не радовало. Я совершенно ничего не знала о фехтовании, а просмотренные в Интернете видео привели только к одному результату: заставили почувствовать себя полной дурой. Но деваться было некуда. Может, еще получится отделаться общими фразами об атмосфере и давних традициях?

Рассерженный студент тем временем отбросил в сторону шпагу и направился прочь, его противник тоже куда-то исчез. Место на узкой дорожке заняла следующая пара. Наблюдая за ней, я и не заметила, как на скамейку рядом со мной сели.

— Если ты хотела узнать, обнаружил ли я что-то, могла бы подойти ко мне в комцентре. Необязательно было приходить сюда.

Запах нарциссов накатывал волнами, вместе со страхом и холодом. Точно, Диз же когда-то упоминал о фехтовании... И, конечно, с моим везением я могла попасть в клуб только в тот день, когда он тоже будет тренироваться.

— Тебя можно поздравить с победой? — спросила я, полагая, что он был тем фехтовальщиком, со скупым и точным стилем... или как это правильно называлось.

В ответ на меня оскорбленно посмотрели. Все-таки ошиблась. Неловко вышло.