Открывающая

Вновь огляделась в поисках пропащих. И где их черти носят? Устав бесцельно сканировать публику, направилась в дамскую комнату, решив продолжить поиски позже. В душе я понимала, что скорей всего опоздала и неприятный разговор уже состоялся, и все же хотела в этом удостовериться и извинится перед Михаилом. Неуспела пройти и пару метром как из ближайщей комнаты до меня донеслись знакомые голоса. Подойдя, поближе прислушалась, решив убедиться в этом. -... сказал же, не лезь! Ты чуть все не испортила. — Тогда нечего тянуть резину. Или ты на неё запал?— раздался насмешливый голос Екатерины. — Не говори ерунды, она не в моем вкусе, — жестко оборвал её Михаил.— Я знаю что делаю. Еще немного, и она сама бы ко мне пришла. А ты своей глупой выходкой почти все испортила! — Ничего страшного, это только подстегнет ее. Главное, не забывай о нашем договоре: ты держишь её подальше от Кирилла, а я организовываю тебе одну из ведущих ролей в проекте. — Не учи меня! — грубо перебил Михаил. — Я профессионал и знаю, как охмурить женщину, тем более такую курицу, как она. В ужасе приложила ладонь ко рту, подавляя всхлип. Здесь нельзя оставатся. Сжав пальцы в кулаки, так что ногти врезались в кожу, я заставила себя сдвинуться с места. Зайдя в туалет, долго смотрела в зеркало, окаменев и не замечая своего изображения. Было больно и обидно. Как я могла вновь наступить на те же грабли? Что со мной не так? Уже не девочка, а все никак не научусь разбираться в людях. Глупая гусыня! Видела же, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и все равно поверила и опять набила шишки. Ну что ж... Может это и к лучшему. Хорошо, что узнала сейчас, а не позже. Вот только что теперь делать? Клан Михаила отпадает и Кирилла тоже... Н-да... ситуация. Шмыгнув носом, я вытащила из сумки мокрую салфетку и вытерла растёкшуюся тушь. Подправила глаза и мазнула блеском по губам. Не дам им удовольствие видеть меня униженной. Растянув губы в улыбке, я высоко подняла голову и направилась на выход. Стоя возле статуи, делала заинтересованный вид. Подхватив бокал с шампанским у проходящего официанта, я слегка пригубила, стараясь держать себя в руках. Так хотелось плюнуть на все и уйти домой, но я не позволила себе эту слабость. Если сбегу, то это будет выглядеть, по меньшей мере, подозрительно. Михаил не дурак и, сопоставив факты, может догадаться обо всем. Нет, эту карту я не хотела раскрывать. Пускай и у меня в рукаве будет хоть маленький козырь и тогда мы посмотрим кто кого. Вишь чего удумали! Решили использовать меня в слепую, как мелкую пешку в своих играх — не получится, может я в интригах и не сильна, но и у загнанного зверька имеются зубки. — Асенька! Ты здесь, а я всюду тебя ищу,— раздался за спиной слащавый голос Михаила. Улыбаемся и ведем себя как обычно. — А я работу осматривала. — Ты чего такая бледная? — Я о тебе переживала,— призналась, смотря в его лживые глаза. Главное быть честной, кто их магов знает, может они обман чувствуют.— Кирилл сказал, что Екатерина дочь главы общины, и я испугалась за тебя. — Милая, — на придыхание произнес он и погладил кончиками пальцев лицо. "Только бы не дернуться, только бы не дернуться"— как молитву твердила про себя. — Я рад, что у меня такая защитница. Я улыбнулась в ответ. Донжуан хренов! Господи, куда мои глаза смотрели? — Так у тебя все хорошо? — с трудом растягивать губы в наивной улыбке. Если так дело пойдет, то к концу вечера я мышц вокруг рта не буду чувствовать. Кто бы мог подумать, что лыбится так сложно? — Да. Знаешь, мы поговорили и все прояснили. Тебе нечего волноваться. — Спасибо,— искренне поблагодарила я. А как иначе? Если бы не подслушанный разговор, то так бы и жила в неведении. Строила себе розовые мечты и бессмысленные иллюзии насчет Михаила, а там, того и гляди, окончательно влюбилась бы в него. Так что, отделалась я малой кровью, за что вам и низкий поклон Михаил. Ну, услышала гадости, и черт с ним. Не в первый раз и не в последний. Чай не девочка — гимназистка и от плохих слов не растаю. — Слушай, а сопровождающий твой где? — поинтересовался он, выискивая глазами Кирилла. — Мы поругались. Он не хотел, чтобы я тебя искала, а я не послушала. — И что, нашла?— в его глазах мелькнула тревога. — Нет, но к нему возвращаться не рискнула. Кирилл был груб и вел себя по-хамски, и я решила побродить между выставленных работ. — Ну и правильно. Ему это только на пользу будет, -сообщил блондин расплывшись в довольной улыбке и подхватив меня под локоток, повел вдоль картин и скульптур. Не знаю, как я выдержала, но оставшееся время честно улыбалась, смеялась его шуткам и знакомилась с людьми. Перетерпела и его крепкие объятия в машине и признания симпатии ко мне. Мило улыбалась и краснела. Он думал от стыда и смущения, а я багровела от гнева и сдерживала себя от порыва выцарапать ему глаза. Затем Михаил вновь затянул песню о том что его клан самый самый, а я поддакивала, но вразумительного ничего не говорила. Он напирал, требуя конкретный ответ, а я юлила и отнекивалась, мотивируя тем, что такое наскоком не решается, и должна все еще раз окончательно обдумать. Напоследок, блондин поведал мне со скорбью на лице, что вынужден уехать на четыре дня в командировку, чем безумно меня порадовал. Взяв с меня обещание, что по приезду я дам ему окончательный ответ, довольный, уехал восвояси. Открывая входную дверь квартиры, я чувствовала себя разбитой как никогда. Усталость прижимала к земле пудовыми гирями. Не было сил наклоняться и снимать обувь. Туфли как назло сидели плотно и я, помогая себе носком одной ноги, надавливая на задник другой, под конец справилась и стащила. Туфелька отлетела и стукнулась об дверь. Я безразлично проследила за неё взглядом и уже хотела пойти спать, как глаза зацепились за что-то белое и инородное... На полу лежал конверт... Обычный почтовый конверт без адреса отправителя. Я осторожно открыла его, а в нем лист с одним предложением: 'Убирайся из города, иначе пожалеешь!' Руки задрожали, и я в страхе отбросила от себя бумажку. Та сделала пируэт в воздухе, раздалось шипение, посыпались искры, записка воспламенилась и за считанные секунды сгорела. Мне же осталось только наблюдать, как оседает на пол черный пепел. Думать о случившемся я не хотела, иначе мне бы грозила полноправная истерика. Стянув платье, залезла под одеяло, чувствуя, как меня трясёт и, натянув еще одно сверху, с силой закрыла глаза. Надо поспать. Обо всем я подумаю завтра. На следующий день я ни о чем другом и думать не могла. Прекрасно понимала, что невозможно все время плыть по течению, но как поступить не знала. Я ходила по квартире злая и угрюмая, не зная, что и предпринять? Картина выходила мрачная и не радужная. Куда не глянь, всюду подводные камни и течения, готовые засосать глубоко под воду. И как назло, я не могу ни с кем посоветоваться. В такой момент наиболее остро чувствовалось, как мне не хватает Валерки и его аналитического склада ума. Как ни крути, но за двенадцать лет я привыкла иметь рядом с собой мужское плечо. И все же, что к нему я не обращусь. Да и зачем? Выслушав, он все равно не поверил бы, а только занес в ряд сумасшедших. В нашем положении это не лучший вариант. Кто его знает? Сегодня у нас нормальные отношения, а завтра дойдет дело до суда и все может измениться. Что я дура выставлять саму себя в невыгодном свете? Нет. Пора научится справляться с проблемами самой. Около часа я мучила себя и интернет, пытаясь выяснить что-либо о магах и кланах, но кроме книг фэнтези и ролевых игр ничего путного не нашла. В конце концов, я прибегла к старому и проверенному опыту, разложила всё на составляющие и расписала на бумаге. Так что мы имеем? Магическую общину, поделённую на кланы. В городе их всего два, а за пределами может быть и больше. Я припомнила слова главы общины, подтверждающие это: " мы не Москва и у нас нет большого размаха...". Что представляет собой община? Если брать в расчет снятое помещение, дорогие машины, наряды от кутюрье, сверкающие украшения и властные и знающие себе цену лица, то можно с уверенностью заключить, что члены общины финансово независимы, а следовательно, имеют немалые возможности и сферы влияния. Вспомнив ультиматум, требующий присоединится к одному из кланов, я загрустила. Угроз в свой адрес я не слышала, но требование было произнесено таким тоном, что оспаривать его было страшно. Противостоять таким людям сложно, тем более в одиночку, а уехать невозможно. Глава общины четко предупредил меня о невыезде. Впрочем, даже имея возможность покинуть город, то куда бы я уехала? На переезд требуются деньги. Пока снимешь квартиру, пока найдешь работу, на все это уходит время, а время эквивалентно деньгам, которых нет. А если бы и получилось, то что дальше? Всю жизнь скрываться, запугивать детей, переезжать из города в город? Невозможно. А искать новый клан, чтобы защититься от этих — проблематично. Не могу же я, в самом деле, напечатать объявление в газете: "Разыскиваю магический клан. Открывающая" или бегать по городу с высунутым языком в поисках представителей клана? К тому же, кто сказал, что те лучше, чем эти? Н-да... ситуация тупиковая. А что если? От пришедшей в голову мысли, я подскочила и схватилась за трубку телефона. Блин, как его там звали! Вспомнила! Вытащила телефонный справочник и стала листать. Так Ф. С. Вавилов. Однофамильцев было много, но все не те. К сожалению, интернет дал те же результаты. Я не унывала и, набрав номер подруги, нетерпеливо ждала ответа. Гудок еще гудок. Ну же Танюша возьми трубку! — Слушаю. — Танюх привет. Я тебя не отвлекаю? — Нет,— удивленно произнесла та. — Ась что случилось? То пропадаешь, а то на следующий день звонишь? — Тебе не угодишь,— нервно хихикнув, заметила я. — Слушай, у меня к тебе будет просьба, только ты сперва выслушай, и сразу не говори нет. Ладно? — Ну, давай. Ты меня заинтриговала. — Помнишь, ты все время жаловалась на своего ученика-двоечника, по-моему, его зовут Андрей. У него еще отец в полиции служит. — Нууу,— настороженно протянула она. — Так вот, ты как-то говорила, что его отец тебе обещал любую помощь. Не могла бы ты попросить у него, найти для меня один телефончик. Я дам тебе инициалы. — Ась! — возмущенно воскликнула Татьяна. — Я не использую родителей в своих нуждах, и ты прекрасно об этом знаешь. -Танюш мне очень надо. Я же никогда тебя ни о чем не просила. — Для этого тебе не нужна полиция. Сегодня всю информацию можно найти в интернете. — Не всю, я уже проверяла. Вероятно, этот телефон скрыт. — А ты не думала, что у людей есть на это причина? Может они не желают получать звонки. — Танюш, ну пожалуйста, мне очень надо,— умоляюще произнесла я.— У меня проблемы. — Какие проблемы?— спросила она, резко изменив тон. Вот за что я её люблю, так это за подход и преданность. Если надо, то она в лепешку разобьется, но поможет. Надеюсь, у неё не будет из-за меня проблем. — Я не могу тебе сказать. Прости, но очень надо. — Ясно. Диктуй. Посмотрим, что я смогу сделать. — Я тебя обожаю! Пиши — Флорентий Станиславович Вавилов. — Хм... с таким именем думаю, его не трудно будет найти. Все, жди звонка. Следующие полчаса оказались чуть ли не самыми длинными в моей жизни. Получив заветный номерок, я, как ни странно оробела и боялась сделать последний шаг. На этот разговор я возлагала большие надежды. Может, я и поступаю глупо, но все же решилась поговорить с главой общины. Судя по виду, он нормальный мужик и возможно все эти ужасы только в моей голове. Как говорится, у страха глаза велики. Попытаюсь все объяснить по-человечески и надавить на жалость, вдруг получится! В конце концов, не съест же он меня? Да и что мне терять? Выдохнув, как перед тяжелым забегом, набрала номер и с ужасом вслушалась в гудки. Не знаю, как такое возможно, но мне одновременно хотелось, чтобы его не было дома и в то же самое время, чтобы он наконец-то ответил, тем самым положив конец моим метаниям. Не прошло и пары секунд, как мое желание исполнилось, вот только я еще не знала, как об этом пожалею. Резкое "Да" прозвучало неожиданно и так четко, словно он находился в трех шагах от меня, мне тут же захотелось повесить трубку, но пересилив себя, я сумела выдавить из себя пару слов. — Флорентий Станиславович вас беспокоит Анастасия... Открывающая,— добавила я. — Я знаю кто вы такая. — Простите за беспокойство, но я не могу принять ни один из предложенных мне вариантов,— сказала и замерла в страхе, боясь услышать в ответ крик или что-то похуже. — Почему нет? — Дело в том, — замялась я, не зная, что сказать. Очень хотелось ответить прямо и признать, что Кирилл — грубиян и хам, а Михаил — лжец и ведет грязные делишки с его дочерью, но это было бы неправильно. Я не в том положении, чтобы в открытую " наезжать" на своих врагов.— Поймите меня правильно. Я больше чем тридцать лет жила в представлении о том, что магии не существует и считаю, что для меня слишком поздно что-то менять, но обещаю, сохранить все в тайне. Если позволите, я уеду из города. Правда, мне потребуется немного времени на сборы, но как только все улажу и продам квартиру, вы забудете о моем существовании. — Не позволю,— прозвучал краткий, но емкий ответ. Я оцепенела. — Простите? В ответ раздался смешок. — Милочка, дороги назад нет. Вы маг, а значит должны быть в общине. — Но я не хочу! — Что вы заладили, хочу, не хочу,— раздраженно произнес он.— Вы не в яслях. Забудьте ваши желания, теперь не вам решать, что и когда делать.Скажу один раз, но так чтобы было понятно: бесхозных магов нет, и не будет. Есть только два варианта: либо вы с нами, либо... От откровенной угрозы я растерялась, не зная как реагировать. Спрашивать, что он имел в виду под вторым вариантом, большой нужды не было, и так все понятно, не маленькая, но все же не удержалась и проблеяла: — К Михаилу не пойду. — Я так понимаю, вы выбрали клан Защитников? — Нет,— резко ответила я, сильно разозлившись. — Я никого не выбрала. Поймите, вы не можете так поступать со мной, я живой человек, а не марионетка! Если я думала, что этим достучусь до его совести, то очень ошибалась, у этой скотины она вряд ли имелась. — Милочка, — ласково произнес мой собеседник, и я точно поняла, что за этим последует что-то очень неприятное.— Значит ли это, что вы выбрали второй вариант? — Нет, что вы! Конечно же, нет,— уверила я, испугано дернувшись и нервно сглотнув. Во рту стало сухо, как при температуре, а ладони наоборот стали холодными, как лед.— Нет ли у вас другого клана? Может в другом городе? — не унималась я, ненавидя себя за свой просительный тон. Как же трудно принять поражение. — Достаточно!— оборвал он. — Как я и сказал, у вас есть две недели. Одна уже прошла, надеюсь, вторую вы потратите с умом. До скорой встречи, Открывающая. В трубке раздавались гудки, а я все еще не могла прийти в себя. Вот и поговорили. Думала, что мне нечего больше терять, а оказалось, есть — жизнь. Как любой здравомыслящий человек, я любила свободу выбора, но жизнь я любила больше и понимала, что эту войну проиграла. Глава довольно ясно обрисовал ситуацию, хоть я её и не принимала, но понимала: сильные мира сего диктуют свои правила, а слабые сдаются на милость победителя. И все-таки, кое-что меня напрягало: зачем им я? Может я себе льстила, пытаясь казаться в собственных глазах более значимой, чем есть на самом деле, но мне виделось, что во всем этом кроется что-то большее, чем просто магическая способность. Судя по вчерашнему мероприятию, магов не единицы, а десятки и на вечере как я предполагаю, были не все. Неужели с каждым новым магов возятся главы клана? Что-то не верится. Возможно у них и магическая община, но структура организации явно схожа с иерархией. Следовательно, с мелкой сошкой начальство не общается напрямую, для этого есть специальные и проверенные люди. Тогда почему в моем случае все иначе? Предположим, что в начале Ворон не был уверен в своих предположениях и проверял свои догадки, но ведь вскоре они отпали. Почему сам Глава общины встретился со мной, неужели это стандартная процедура для всех новоявленных магов? Нет, не может быть. В случае с Михаилом все ясно, но что тогда движет Кириллом и почему Глава общины так заинтересован в моем ответе? Неужели такое давление проходит каждый выявленный маг? Вопросов было много, а ответов ноль. От бессилия голова вскипела, и я решила отложить думы на потом. Все равно от этого никакого толку, а лишняя головная боль ни к чему. Есть неделька свободы, а потом как ни крути, придется огласить свой выбор. В таком упадническом настроении я пошла на кухню. Ничто мне не подымает самочувствие, как возня на кухне, а учитывая, что сегодня я забираю детвору, то пора приготовить что-то вкусненькое. Не знаю, что будет дальше, но унывать нет смысла. На эту неделю отпрошусь с работы и проведу её с детьми. В последующие пару часов я успела приготовить жаркое, спечь шарлотку с яблоками, шоколадное печенье, а после, набравшись храбрости, решила позвонить на работу и предупредить о вынужденном отгуле. Следующую неделю я собиралась насладиться оставшейся свободой и работа в мой график никак не вписывалась. Вот только боюсь, это будет самый короткий стаж за все существование компании, так после моего звонка меня точно уволят. А как иначе? Отработала от силы пару дней, а затем отпросилась на недельку. А сейчас набралась наглости и прощу еще одну. "Уволят, как пить дать"— с грустью решила я. Мне повезло! Борисович не начальник, а золото. Таких сегодня днем с огнем не сыщешь, а обнаружив — стоит холить, лелеять, и пылинки сдувать как с редкого и ценного экземпляра. Раритет, да и только. Молча выслушал, не ругал и даже поинтересовался, не нужна мне какая-либо помощь и хватит ли времени на решение моих проблем? Я клятвенно заверила, что да, и больше не надо. Только в конце разговора он проявил себя как начальник и спросил, вернусь ли я на самом деле? Все это без давления на психику, прямой вопрос и прямой ответ, а затем великодушное разрешение валить на все четыре стороны. Отрезав большой кусок шарлотки, я упаковала его в коробку. Пирог вышел на славу: пышный, с золотистой корочкой и потрясающим запахом корицы и яблок. Мысленно я уже предвкушала, как обрадуется мама — пироги с яблочной начинкой были её слабостью. Усевшись на мягкую ручку дивана, я набрала её телефон. — Привет!— жизнерадостно прокричала в трубку, услышав глухой голос мамы. Опять связь глючит. — У меня для тебя сюрприз. В ответ — молчание. — Мама!? — Доченька,— тихо сказала она дребезжащим голосом, — ты только не волнуйся. От этой фразы у меня все стало с точностью наоборот. — Мама, что случилось? -Дети пропали. -Как пропали? — растеряно переспросила я охрипшим голосом. — Они должны были вернуться со школы, но не пришли. Я ездила в школу, была возле остановки. Их нигде нет!— воскликнула она и в трубке раздались всхлипы. Сердце в страхе сжалось, и я обессиленно скатилась с ручки дивана на пол, продолжая прижимать к груди телефонную трубку. Тем временем слезы мамы перешли в бурные рыдания и, судя по голосу, еще немного и перейдут в истерику. Выпустив сдерживаемый воздух сквозь зубы, я решительно встала. Не самое подходящее время раскисать, надо искать детей. В первую очередь стоит успокоить маму, не хватало еще, чтобы ей стало плохо. За последнее время она резко сдала. Еще так недавно была огонь, а не женщина: давала частные уроки, посещала музеи и спектакли, ходила с группой в краеведческие походы, собиралась с друзьями на посиделки и три раза в неделю плавала. Короче, вела бурную светскую жизнь в отличие от меня. Пару месяцев назад все изменилось. Сердечко стало шалить, а далее несколько вынужденных госпитализаций. Врачи настоятельно посоветовали сбавить обороты и сменить образ жизни на более спокойный, без всплесков адреналина и лишних эмоций. Со временем мама приноровилась и научилась прислушиваться к своему организму, но плохое самочувствие изменило её жизнь, во многом ограничив. Она стала вялой, вечно усталой, как-то быстро превратившись из деятельной женщины в старушку. Бодрилась, но я-то видела чего ей этого стоило. Сейчас, было главным убедить маму, что все в порядке. — Мам, мама!— требовательно произнесла я.— Ты чего себе выдумала? Слышишь меня, все нор-маль-но. — Скорей всего Машка утащила Сашку к одной из своих подруг, а там они заболтались и потеряли счет времени. Такое уже бывало раньше. — Правда? — Ну конечно!— убедительно заметила я, стараясь говорить искренне, как будто ничего из ряда вон выходящего не произошло. Мой голос звучал обыденно, но в душе все клокотало в панике. Машка была благоразумной девочкой и никогда бы так не поступила. — Что с неё взять — подросток! Ты успокойся, а я найду детей и разберусь с ними. Будет лучше всего, если ты выпьешь чай и ляжешь спать. Я и так собиралась забирать мелкоту к себе, так что ты их обратно не жди, — убедительно врала я, жизнерадостным голосом. -А...— неуверенно протянула мама. -Так, у меня нет времени,— оборвала я,— когда разберусь с ними, то обязательно позвоню. Все, целую,— и быстро положила трубку, не дав ей и минуты на размышление. Стремительно прошла к письменному столу и, выдвинув один из ящиков, стала перебирать вещи в поисках записной книжки. Черт, куда я её сунула? В руки попадалось все, кроме необходимой мне вещи. Не желая терять больше времени, я вытащила один из ящиков. Перевернув его на стол, высыпала содержимое. Порылась, выискивая записную книжку с телефонами одноклассников и учителей моих детей. Не обнаружив, вывалила остальные. Раскидав вещи в разные стороны и, не заботясь об устроенном беспорядке, вскоре нашла искомое. Не сдержавшись, я нервно всхлипнула, но закусила губу не позволяя расплакаться. Следующий час превратился в череду бесконечных и длинных звонков: классной руководительнице сына — выясняя кто забрал его из школы и когда, друзьям Машки — стремясь узнать, была ли она на уроках и когда её видели в последний раз. Все это время, я не оставляла призрачной надежды, что сказка, рассказанная маме, окажется правдой. Сейчас я бы все отдала, лишь бы это было так на самом деле. Спустя час, сгорбившись, я сидела на стуле, бессильно опустив руки. Господи, что делать? Что делать! Бессилие убивало. На ум так некстати пришел американский боевик с глупым и штампованным сюжетом о похищении детей у важной шишки. А в след за этим и фраза главного героя— полицейского" Первые двадцать четыре часа решающие при пропаже детей". Спохватившись, я бросила одеваться. По ходу намечая план действий. Из телефонных разговоров выяснила я немного, но все же это было лучше, чем ничего. Маша присутствовала на всех уроках, а затем друзья проводили её до класса сына. Вместе с его учительницей они покинули здание и все... Дети остались ждать автобуса, а та ушла пешком домой. Следовательно, искать надо там. В третий раз я без толку огибала окрестности школы. Вокруг было безлюдно, только я да мерзопакостная погода. Нет тебе старшеклассников, торчащих до поздних часов на заднем дворе школы, и нет любопытных старушек из ближайших домов. Проклятый дождь разогнал всех по домам, и только я слонялась по улицам в надежде найти хоть какую— то зацепку. Ветер пробирался сквозь куртку, пронизывая до костей, а дождь заливал за воротник. Волосы прилипли к голове, а мокрые джинсы сковывали тело и неприятно холодили. Хождение по квартирам близко стоящего дома также не дало никаких результатов. Никто ничего не видел. С каждой минутой мне все труднее было держать себя в руках. Испуганное сознание рисовало страшные, извращенные картины, которые я с трудом прогоняла. В здание полиции я пришла около семи часов вечера, промокшая и похожая на облезлую кошку. С трудом усмирив дробный стук зубов и невольную дрожь тела, подошла к дежурному. — Простите, я бы хотела подать заявление. — Женщина!— возмущенно пробасил он и стряхнул с лежащих бумаг мокрые капли. — Простите, — виновато покаялась я и отошла подальше. Наклонив волосы, выжила их рукой. — А с пола кто будет убирать? — высунувшись из окошка, недовольно сморщившись, спросил полицейский.— Что за народ пошел. Придут, наследят, а мне потом за них нагоняй получать. — Я вытру, только помогите. У меня пропали дети. — Паспорт... возраста... пол... в чем были одеты... цвет волос... — посыпались профессиональные вопросы, заданные безразличным голосом и сопровождающиеся поскрипыванием ручки, заполняющей официальные бланки.— Сколько дней прошло? — Что? — Я говорю, сколько дней прошло?— нетерпеливо повторил дежурный. — После школы не вернулись домой. — Ясно, — и отложил бумаги в сторону, перестав заполнять, — а супруг ваш где? Я замялась. — Это вопрос личного характера. — А мы здесь только такими и занимаемся,— мерзко хохотнув, заметил он, но взглянув на мое сердитое лицо, уже без улыбки добавил: — Так, где ваш муж? — Он проживает отдельно. — Может дети у него? — Исключено, он бы позвонил. — Ага,— ехидно ухмыльнувшись, сказал мужик, — если он такой правильный, что же вы его выгнали? — С чего вы взяли! И какое это имеет отношение к делу?!— возмущенно спросила я. — Никакого,— флегматично заметил тот, отложил в сторону ручку. — Заявление брать рано — не вижу для этого оснований. Позвоните мужу и убедитесь, что дети не там. Хотя...— он поскреб затылок своей пятерней, — при любом раскладе вам надо подождать пару часов. Скорее всего, они где-то загуляли, а теперь боятся вернуться. Поверьте, такое случается через день. — Не у меня,— твердо оборвала я. — У нас с детьми доверительные отношения. — Угу. У вас всех замечательные отношения, но почему то семья распадается, а дети сбегают. — Что вы себе позволяете! Прекратите гнусные намеки. — Дамочка, всего хорошего, — раздраженно произнес он. — Послушайте, но будьте человеком, они еще совсем маленькие. Уверяю вас, они не могли уйти сами. Мне кажется, — добавила дрожащим голосом,-их похитили. — Кто похитил и зачем? У вас, что большие доходы, выгодные капиталовложения или ценная недвижимость? Он со скептицизмом выплюнул слова и посмотрел на меня с примесью жалости и сочувствия, как бы говоря, вот еще одна ненормальная на мою голову. — Нет,— произнесла чуть не плача, понимая, что мне не верят. — Но кроме похищения существуют и другие угрозы в нашем мире. Я умоляю вас,— прошептала, сложив руки в молитвенном жесте.— Что вам стоит передать приметы по рации, вдруг кто-то их узнает. — Ладно, — смягчившись, сказал он, — скину ориентировку. Я же не зверь какой-то и все понимаю. Шагая на автопилоте в сторону дома, я думала о бывшем муже. Полицейский ошибался, считая, что дети у него, но это простительно, он не понимает наших взаимоотношений. В одном дежурный был прав — Валера должен знать. Он отец моих детей и любит их не меньше чем я, вот только рассказать ему правду казалось невыносимым. Мне самой было сложно поверить в происходящее, и лишний раз я боялась об этом говорить вслух. Скажу о похищении, и мои слова материализуются, а за тем и подтвердятся, не скажу, и может быть еще все наладиться. Что наладится и как я не знала, но очень хотела в это верить. Чувство вины все больше и больше мучило меня. Как я ему признаюсь и что скажу? Представив эту картину я, тяжело вздохнула. Бедный Валерка, он сойдет с ума, распсихуется и во всем обвинит меня. Ну и правильно. Не нужно было скидывать детей на маму. Надо было самой отводить в школу и самой забирать. Господи! В голове прочно засели мысли о педофилах и маньяках, о которых так часто любила упоминать желтая пресса. Какая же я дура! Пускай это малодушие, но звонить пока не буду. Вдруг они дома? Это мысль придала силы и желанной надежды. Ускорив шаг, я понеслась домой, скользя на поворотах, падая на четвереньки и наступая в глубокие лужи. Ноги давно промокли, руки от частых падений стали грязными и холодными, как и сама я, но сейчас все эти мелочи были не важны, главное чтоб дети оказались дома. Возле подъезда я в нерешительности остановилась. Всегда проще иметь надежду, даже ничтожную... Открыв дверь, я неуверенно потопталась на пороге, не осмеливаясь пройти вглубь. Света не было, а неяркий луч, исходящий от уличных фонарей рассёк темноту, зрительно поделив её на две части. Не знаю почему, но это сильно пугало. Сделаю шаг и все — дороги назад нет. Смешно, речь идет о маленьких шажках, но я мешкала и все не решалась, точно перед трудным и тяжелым испытанием. О том, что я буду делать, если моих не окажется дома, я отказывалась думать. Повздыхав, переступила порог. Темнота больше не страшила, как и то, что нет освещения. К перегоревшим лампочкам я так привыкла, что почти не обращала на это внимания. За одиннадцать лет проживания здесь я успела досконально выучить родной подъезд, начиная от надписей на стенах и до ступенек с надколотыми углами. Такая мелочь, как отсутствие света, не пугала. Сейчас я больше всего опасалась того, что ожидает меня в квартире. Знала, что отрицательный результат я не перенесу. Нет, на лифте не поеду — слишком быстро. Приняв это решение, я сделала шаг, другой и привычным движением ухватилась за холодные перила. На третьем этаже остановилась передохнуть и подивилась странному совпадению. Судя по темноте, лампочки перегорели везде. Не успела додумать о неестественном явлении, как кто-то крепко прижал к себе и жестко схватил за горло. — Тихо, не дергайся,— прошептал мужской голос и для подтверждения своих слов крепче сдавил мое горло.— Слушай внимательно, твои дети у нас. Если хочешь увидеть их живыми, то в полицию больше не ходи и не смей никому об этом болтать, даже общине. Я все ясно объяснил? Я согласно кивнула головой, позабыв, что в темноте этого не видно. О боже, он говорил об общине! Мужик сдавил горло еще сильней. -Я не понятно задал вопрос? — Понятно, — прохрипела я.— Где мои дети?! Его рука резко переместилась с горла на мой рот и крепко закрыла его, не давая издать и писка. Он молча продолжал стоять у меня за спиной, и единственные издаваемые звуки, были шуршание его одежды. Что он собирается делать? Рука бандита бесцеремонно трогала мое тело. Сердце в страхе заледенело и сжалось в маленький кулак. Его действия пугали и нервировали, а о его дальнейших поступках, я даже не хотела думать. Брыкнулась, пытаясь, освободится, но он крепко сжал руки, не давая мне вырваться. Одинокая слеза скатилась по щеке вниз... Та же мерзкая рука спустилась по спине и переместилась ниже. Пару раз погладила пятую точку, а затем, мерзко хихикнув, он положил что-то в задний карман джинсов, еще больше запутав меня. — Слушай сюда цыпа!— негромко произнес изверг, прижав вплотную к себе. — Я тебе положил мобилу, по ней с тобой свяжутся, если будешь делать то, что тебе скажут, получишь детей обратно. В голове проносились мысли со скоростью ветра. Он знает, где дети... Мужик единственная цепочка к ним... Маги замешаны... Освободится и проследить... Не отдавая отчета в своих действиях, стремительно опустила каблук на его ногу, а затем сильно и жестко, да так что посыпались искры из глаз, ударила его затылком в лицо. Прозвучал мат, захват ослаб и я, дернувшись, рванула вперед. — Сука, ты мне нос сломала! В страхе увеличила скорость, перепрыгивая через ступеньки и считая сколько пролетов, осталось до долгожданной квартиры. В мыслях я уже видела спасение, как ногу схватили и резко дернули на себя. Потеряв равновесие, и едва успев выставить руки для смягчения удара, я таки упала, больно ударившись лицом и скорей, всего разбив его. Мужик бесцеремонно перевернул меня как неживую куклу и подтащил к себе, совсем не заботясь, что моя голова бьется о ступеньки. Прижав к моей щеке холодную сталь и слегка надавив, он придвинулся так близко, что я услышала его прерывистое дыхания, зло процедил: — Дёрнешься — убью! — Не посмеешь,-решительно заявила я, устав боятся.— Я нужна вам живой. -Верно сечешь. Убить не смогу, но покалечить — запросто. И поверь, после твоих выкрутасов сделаю это с удовольствием, только дай повод. А теперь повторю еще раз для тупых. Сейчас ты идешь домой и ждешь звонка. Все ясно? -Да. — Тогда до встречи, детка. Один профессиональный удар по шеи, и я провалилась в темноту. Вцепившись в краешек стула, так что побелели костяшки пальцев, я сидела и напряжено смотрела на экран мобильного. С тех пор, как я очнулась на лестнице, ничто другое меня не интересовало. Первая связная мысль была о том, не пропустила ли я звонок? Проверив, временно успокоилась и, пользуясь моментом, привела себя в божеский вид. Душ принимать не стала — все по той же причине, хоть видит бог, очень хотелось смыть с себя всю грязь... Мужик хорошо постарался: затылок украшала шишка, величиной с куриное яйцо, рассечённая губа болела и кровоточила, а правая щека была стесана до крови. Лицо болело и пылало огнем, но я запретила себе раскисать. Единственное, что позволила, это приложить к затылку мороженое мясо, в надежде смягчить боль и уменьшить шишку, а затем вновь вернулась к созерцанию экрана. Каждые пару минут я поднимала мобильный со стола и проверяла: не отключился ли он ненароком и так ли исправно работает аппарат? Тихий звонок и я, как борзая гончая приняла стойку в ожидании приказа " фас". — Анастасия, — не спрашивал, а утверждал, незнакомый мужской голос. — Да. — Надеюсь, мой помощник доступно объяснил вам, как себя вести? — Поверьте, он хорошо постарался,— не удержавшись от ехидства, ответила я, потрогав свое лицо. — Замечательно,— заметил незнакомец, не среагировав на язвительные нотки в моем голосе или попросту пропустив их мимо ушей.— Если вы и дальше будете неукоснительно следовать нашим инструкциям, то уже через пару дней увидите детей. — Где они?— спросила я холодно, понимая, что крики и истерика ничего не дадут. -Это не важно. Для вас сейчас главным — слушать мои указания и никому об этом не говорить. — Что вы хотите? — Сущий пустяк,— любезно ответил незнакомец, как будто вел разговор не о похищении детей, а о чем— то нормальном и легитимном.— Выгодное для нас обоих соглашение. Мы оформляем договор о вашем, — он на секунду замялся, пытаясь сформулировать,— трудоустройстве и... — В качестве кого?. — В качестве Открывающей, естественно. Так вот, я продолжу. И на будущее, не стоит меня перебивать, это может неприятно отразится на ваших детях, — заметил он будничным тоном и от этого его слова показались еще ужаснее.— В дополнение к сказанному, вы должны дать клятву верности клану. Я помолчала, прикидывая: пустяк, как бы ни так! Напишут, черт знает что и потом паши на них всю жизнь. Но... в сущности, я знала — выбора у меня нет. Ради детей я готова на все. — Я согласна. Кому я должна дать клятву? — Не так быстро. Сперва подпишете договор и скрепите его кровью, а затем и клятва. — Постойте, зачем тянуть, — недоумевая, спросила я. — Я на все согласна и готова сегодня же все подписать. — Не выйдет, — оборвал он.— Договор будет готов, позвоню. -Но... — Никаких "но". Разве вы забыли, чем это грозит?— в голосе послышались нетерпеливые нотки.— Детям это только на пользу, чем дольше разлука, тем слаще встреча. Держите аппарат при себе и никаких глупостей,— отрезал похититель, тем самым поставив точку на нашем разговоре.