Обрести крылья. Путь к звезде.

— Тар Кэлларион.

— Тар Рейнвар, — в точности повторив его поклон, столь же ледяным тоном ответил Кэл.

Зеленые и синие глаза смотрели друг на друга в упор, а я негромко рассмеялась, заставив обоих мужчин растерянно повернуться ко мне.

— Простите, вы так выглядели... Как два кота из подворотни, которые шипят и скалят зубы друг на друга, — пояснила я.

— Протестую, — тут же среагировал Кэл, — на кота из подворотни не согласен, если я и кот, то породистый!

— Я тоже, — подхватил Рейн и вдруг улыбнулся и протянул Кэлу руку, — Рейн. Впервые встречаю эльфа с чувством юмора!

— Кэл, — ответил тот, пожимая ее.

— Лин, — обратился ко мне Рейн, — ты мне обещала танец. И не один, между прочим! Могу я? — он склонил голову, предлагая мне руку.

— Разумеется, я всегда выполняю свои обещания, — ответила я, подавая свою. Уходя, подмигнула Кэлу, который смотрел на меня с улыбкой.

Кружась и кланяясь в танце, я спросила Рейна:

— Ну что, справился с тем, что хотел отец?

— Если бы отец, — вздохнул тот, — матушка решила отвлечь меня и заодно проверить, не начнется ли какой-нибудь скандал с твоим участием.

Увидев мое удивленное лицо, продолжил извиняющимся тоном:

— Понимаешь, ей такого наговорили про тебя и меня...

— Это про наш пылкий роман? — усмехнулась я.

— Ты знаешь... Ну да... И, прости, я знал об этих слухах и не опровергал их... — выглядел он смущенным и жалобно посмотрел на меня.

— Ничего страшного, ну и пусть болтают. Если ты, конечно, не страдаешь из-за того, что твое имя с моим связывают.

Он запнулся и посмотрел на меня с интересом:

— А тебе все равно? И знаешь, мне это скорее льстит, особенно сегодня!

Я пожала плечами:

— Те, кто мне не безразличны, знают правду, а остальные... Пусть себе болтают!

Мы закончили танец недалеко от того места, где восседала на кресле матушка Рейна, ее окружали дамы калибром поменьше, этакая стайка великосветских сплетниц. Одна из них откровенно рассматривала нас, а потом довольно громко и ехидно заметила:

— Тари Ларина, это же ваш сын? С какой-то полукровкой? Да еще и платье у нее немодное...

Та вскинула голову, по ее лицу скользнула гордость и тень пренебрежения к говорившей:

— Да, это мой Рейн, и он молодец — почему бы и не потанцевать с прелестной девушкой, да еще и такой непохожей на остальных. А платье... Похоже, после этого бала мода сменится — вы только посмотрите, ее же просто пожирают глазами, особенно мужчины!

Сплетница приоткрыла рот — похоже, такой отповеди она не ожидала, а тари Ларина встретилась глазами с Рейном и поманила его к себе, глазами показав, чтобы подошли мы оба. И что ей от меня надо? Хотелось убежать, но я гордо приподняла голову и подошла к ней, присев в элегантном реверансе. Рейн поцеловал руку матери и сказал:

— Матушка, это нари Алиэн, моя однокурсница и подруга.

Я выпрямилась и ответила рассматривающей меня тари Ларине прямым, но почтительным взглядом. Да, матушка у Рейна действительно хороша! Изящный овал лица, большие синие глаза, чуть вздернутый изящный носик, красивая линия губ, светлые, почти белые волосы уложены короной. Декольте весьма умеренных размеров демонстрировало, что возраст не нанес ущерба ее белоснежной коже: на шее не было видно и следа морщин. Модное платье удивительно шло ей, подчеркивая роскошные формы.

— Вы очаровательны, нари, — с легкой ноткой снисходительности в голосе отметила она, а затем продолжила с явной заинтересованностью в голосе, — а ваше платье... портниха живет в Тар-Каэре?

— Благодарю вас, тари, — склонила голову я, — и да, портниха местная.

Она вдруг посмотрела на меня с прищуром — холодный, оценивающий взгляд — и произнесла, обращаясь к Рейну:

— Сынок, ты не мог бы проводить меня и нари Алиэн в соседнюю комнату? Я хотела бы поговорить с ней наедине. Надеюсь, нари, вы не откажете мне в этом капризе? — приподняв бровь, спросила меня она.

— Разумеется, тари, я с радостью побеседую с вами, — любезно ответила я.

— Вот и отлично! Дамы, — короткий кивок, и она величественно поднялась с кресла, подавая руку Рейну.

Тот завел нас в соседнюю комнату — небольшое помещение с камином, несколькими креслами и столиком из мрамора. Сев в кресло, она кивком показала мне на другое и бросила сыну:

— Оставь нас, мне нужно поговорить с нари Алиэн наедине.

Он бросил на меня растерянный взгляд, я чуть заметно кивнула. Поклонившись, вышел, звук закрывающейся двери вызвал у меня неприятную ассоциацию с захлопнувшейся решеткой клетки с тиграми. Тари Ларина взглянула мне в глаза и спросила:

— Ну что, побеседуем?

Я ответила ей таким же прямым взглядом:

— Спрашивайте, тари!

Она строго посмотрела на меня:

— Нари Алиэн, понимаете ли вы, какое положение занимает моя семья, мой сын?

Ожидаемо... Да уж, матушка взрослого сына — страшная женщина!

— Прекрасно понимаю, тари Ларина. И, прежде чем вы начнете задавать вопросы дальше, хочу сообщить вам, что мы с Рейном только друзья. И так и останется в дальнейшем!

В глазах моей собеседницы промелькнула целая гамма чувств: облегчение, радость и... обида?

— Значит, те сплетни, что ходят про вас — ложь?

— Да. Рейн знает, что моя дружба — все, на что он может рассчитывать, я четко дала ему это понять.

Она вдруг нахмурилась:

— Не могу сказать, что я не рада тому, что слухи оказались ложью, но... Чем же мой сын вам нехорош? — в ее голосе звучало нескрываемое недовольство. Забавно, то есть я должна была в него безответно влюбиться? Или стать ни на что не претендующей любовницей? Хмм, придется пройти по тонкому льду...

Я откинулась в кресле и улыбнулась:

— Рейн замечательный, правда: умный, внимательный, обаятельный. Честно говоря, я даже рада, что мое сердце прочно занято, иначе бы точно в него влюбилась. И поверьте, в этом случае я его без борьбы не отдала бы никому!

Некоторое время мы мерялись взглядами, а потом тари Ларина внезапно словно обмякла в кресле:

— Знаете, Алиэн, могу я звать вас так? — дождавшись моего кивка, она продолжила, — идя в эту комнату, я хотела напомнить вам о происхождении Рейна и, простите, вашем, но... Сейчас мне стыдно. И вы так говорили про моего мальчика... Вы действительно его таким считаете и любите другого? Или он вам просто не нравится из-за того, что некрасив?

Я вдруг почувствовала эту роскошную светскую даму как себя: сейчас передо мной была просто любящая мать, беспокоящаяся за своего единственного сына. И поняла, что она мне глубоко симпатична...

— Тари Ларина, знаете, мне как и всем девушкам, нравятся красивые мужчины, вот только к любви это не имеет никакого отношения. И я действительно восхищаюсь Рейном и очень тепло к нему отношусь, но люблю другого. И... знаете, Рейн меня тоже не любит, поверьте, я чувствую это! Иначе бы я никогда не позволила себе хоть немного сблизиться с ним, уж что-что, но причинить ему боль — последнее, чего бы я хотела!

Ее глаза вдруг повлажнели, и она улыбнулась мне слегка смущенной улыбкой, сделавшей ее просто обворожительной:

— Спасибо, Алиэн. Я просто боюсь за своего мальчика... Наши дамы никогда не баловали его своим вниманием, он интересовал их только как сын канцлера, вот я и... — она прерывисто вздохнула, — а тут еще нам предложили брачный договор, и эти сплетни...

Я встрепенулась. Брачный договор? Похоже, Рейна впору спасать!

— Простите, тари Ларина, я понимаю, что это не мое дело, но это очень важно! Вы понимаете, что Рейн менее чем через семь лет станет полноправным магом?

— Если станет...

— Когда станет! — отрезала я. — Он обязательно им станет, я уверена! И что тогда? Он почти две сотни лет останется молодым мужчиной, а его жена будет стареть у него на глазах?

Она вдруг охнула и как-то пораженно взглянула на меня:

— Я и не подумала об этом... Алиэн, вас мне точно Боги послали! Мы же могли... — она покачала головой и вдруг взяла меня за руки:

— Спасибо, девочка. Побереги моего мальчика, ладно? Ты добрая и мудрая, и Рейну повезло, что ты у него есть!

— Конечно, тари Ларина, для меня честь ваше доверие, — я тепло улыбнулась ей.

Та вдруг весело рассмеялась:

— Представляешь, эти светские гусыни — терпеть их не могу — ждут, что я тебя тут в грязь втопчу! Представляешь, если мы выйдем точно лучшие подруги? Они же локти сгрызут от любопытства!

Я с облегчением присоединилась к ее смеху. Похоже, я вместо недруга нашла союзника, воистину сегодня замечательный день! Насмеявшись, тари Ларина тряхнула головой и спросила:

— Алиэн, а можно посмотреть, как твое платье сшито? Умираю от любопытства!

— Конечно, — я встала и подошла к ней, — смотрите!

Внимательно все разглядев, она покачала головой:

— Потрясающе! И кто портниха? Я тоже такое хочу, только синее и с другим вырезом!

— Она в Нижнем городе живет, нари Фралия.

— В Нижнем... — протянула она, — да, туда я не поеду, а в Верхний не пустят ее... А может, ей переехать в Средний город? Уж клиенток я ей обеспечу, а сама стану первой!

— Я поговорю с Фралией. И если она согласится — сообщу вам ее адрес в Среднем городе через Рейна.

— Договорились! А сейчас идем в зал, — она вдруг улыбнулась как-то заговорщически и взяла меня под руку, — подразним собак?

— Конечно, — ответила я, — с удовольствием!

Мы вошли в зал, беседуя о платьях — действительно точно лучшие подруги, сопровождаемые огнем взглядов, предвещающим новый виток сплетен. К нам подлетел Рейн, бледный и встревоженный:

— Матушка, Лин... — недоверчиво посмотрел на нас, — все хорошо?

— Да, сынок, — улыбнулась ему мать, — идите, танцуйте!

Рейн отвел меня подальше и резко остановился:

— Лин, я знаю, какой может быть моя матушка. Я говорил ей, что мы только друзья, но...

— У тебя замечательная матушка, и она тебя очень любит. Тебе позавидовать впору! Я объяснила ей, что не претендую на твое сердце, только на дружбу и мне удалось ее убедить, — улыбнулась я ему.

— Фухх, спасибо! Лин, а она ничего не говорила... Ну, о том, что меня женить хотят?

— Говорила, — я хитро взглянула на него.

Рейн споткнулся и умоляюще посмотрел на меня:

— Лин...

— Знаешь, может это и не мое дело, но я напомнила тари Ларине, что ты как полноправный маг будешь молодым почти двести лет, после чего она резко передумала искать тебе невесту. Надеюсь, ты не сердишься?

— Лин, ты чудо! — на его лице расплылось блаженное выражение, — я тебя обожаю! Убедить мою матушку в чем-то — подвиг!

Мы дружно рассмеялись, а Рейн сказал:

— Если честно, мне срочно надо выпить! Не хочешь? Здесь потрясающе вкусное вино!

— Я не очень люблю вино, но раз потрясающе вкусное... Буду!

Он оглядел зал:

— Так, одну я тебя оставлять не хочу. И Лан с Сигни как назло куда-то пропали. О, знаю!

Он подал мне руку и повел к выходу. Недалеко от двери, задумчиво разглядывая танцующих, стоял Кэл, к которому мы и подошли.

— Кэл, я могу оставить прекрасную нари под вашей охраной? — неожиданно весело спросил Рейн.

— Разумеется. Правда, вернуть не обещаю, — усмехнулся тот.

— Ну, это мы еще посмотрим! Не скучайте и никуда не уходите, я скоро вернусь!

Он ушел, а Кэл спросил:

— Лин, с тобой все в порядке?

— Все хорошо, — тепло улыбнулась ему я, — а как ты?

— Нормально. Правда, мне очень хочется знать, что эти... — он явно проглотил ругательство, — Таэршатт тут делают.

— Может, Рейн знает? Спросим его, как вернется.

Мы стояли и болтали о пустяках, как вдруг из-за спины воскликнули:

— Лин? Это ты?

Я обернулась и расплылась в улыбке:

— Тина! Рада тебя видеть!

— И я! Ты такая красивая! А какое платье! — Тина сегодня вся светилась, я никогда не видела ее такой счастливой. Светло-зеленое простое шелковое платье изумительно шло к ее сияющим радостью глазам и рыжеватым волосам, завитым в крупные локоны.

Опомнившись, повернулась к Кэлу, который с улыбкой смотрел на нас:

— Тина, разреши тебе представить: это Кэл, мой сокурсник. Кэл, а это Тина, моя подруга, она учится на четвертом курсе.

— Смею надеяться, я не просто сокурсник, а еще и друг, — дополнил Кэл, получив в ответ мою улыбку, — очень приятно познакомиться.

— И мне. Ой, Лин, а у меня радость — Раян приехал, правда только на один день и по делу, я вас познакомлю, хорошо?

— Да, конечно!

М-да, и как мне дать понять Раяну, что Лин и Рина — одно лицо? И удастся ли мне это вообще, ведь одних нас точно не оставят?

Раян подошел через минуту, я с интересом уставилась на него. Он совсем не изменился, только меж бровей залегла едва заметная морщинка. Одет он был словно в пику обществу — в черную форму Боевого факультета. Почти одновременно к нам вернулся Рейн с двумя бокалами вина, один из которых он протянул мне. Тина, сияя, сказала:

— Познакомьтесь, это Раян, мой жених. А это моя лучшая подруга Лин и ее друзья — Кэл и Рейн.

Раян кивнул, с любопытством оглядев нашу группу. Действительно, тот еще паноптикум: полукровка, аристократ и каллэ'риэ, не каждый раз увидишь их вместе.

— Очень приятно познакомиться, особенно с вами, Лин, Тина так много говорила мне о вас, и о том, как вы ей помогли, — изящно поклонился он мне.

Рейн с любопытством уставился на Раяна:

— Вы выпускник Боевого факультета? Редкий гость на балах!

Тот пожал плечами:

— Верно, мы обычно в дороге. А тут меня вызвал ректор, решил, что я лучше других разбираюсь в драконах.

Мы переглянулись, и Кэл задал вопрос, всем телом подавшись вперед:

— Простите, а вы не знаете, зачем сюда прибыли Таэршатт? И если не секрет, почему вас считают специалистом по драконам?

Раян поморщился:

— Специалистом меня считают потому, что я по заданию ректора довольно долгое время провел в замке клана Шатэрран, учил одну юную драконицу. А зачем прибыли эти... Честно говоря, пока не знаю, что-то связанное с артефактами.

— Выпускник боевого факультета — учитель? — глаза Рейна полезли на лоб.

— Ну, зато я кое-что знаю о драконах. И знаете, даже среди Шатэрран есть драконы, которых можно было бы назвать хорошими людьми, — Раян усмехнулся, — моя ученица была из таких. Интересно, что сейчас с ней... Шатэрран весной совсем от всех отгородились, и теперь никто не знает, что происходит в их клане.

— И что, драконы прибыли искать союза? Да вы только посмотрите на них! — не выдержала я.

Мы все дружно перевели глаза. Троица стояла рядом с ректором, один из них что-то говорил ему, при этом у дракона вид был такой, как будто королю приходилось беседовать с золотарем.

— Да уж, — не выдержал Рейн, — и почему мне так хочется дать кому-то по белобрысой роже..

В этот момент ректор обвел взглядом зал, увидел Раяна и сделал ему знак.

— Пора, — вздохнул тот, — был рад познакомиться. Радость моя, — добавил он, обращаясь к Тине, — я вряд ли скоро вернусь, так что веселись без меня.

Он поклонился и стремительно ушел, Тина грустно посмотрела ему вслед и вздохнула: