— Берёзу-то за что? — поинтересовалась она, после того, как Римма вернула свой привычный облик — показав того самого «братка» .
— В образ вошла, — почесала та затылок. — Да, дерево я зря, конечно. Пойду потом извинюсь. — Ника и Вероника переглянулись. — Короче, Саша, сидишь дома и не высовываешься. Маму так раз двадцать, наверное, чуть не убили. И то же самое: ой, что я тут делаю, я же никуда не собиралась... И что я тогда тоже ключ у неё не отобрала?
— Саша, идём — посиди, отдохни, — посоветовала Вероника и взяла его за руку. — По себе знаю, с координацией потом не всё в порядке. Просто посиди, и всё.
И увела в спальню. Римма вздохнула, проводив их взглядом.
— И это только начало, — пояснила она. — Ну теперь проще, нам-то спать не нужно, хоть одна да будет рядом. Что это с тобой?!
Ника замерла, закрыв глаза, на лице её появилась улыбка, очертания тела на долю секунды размылись.
— Ему хорошо, — пояснила она, лицо её выглядело счастливым, зрачки светились белым. — Им обоим, — уточнила она.
— Вот чёрт... — прошептала Римма. — Да, теперь тоже чую. Слушай, ты только не... — И взяла Нику за руку.
— Всё хорошо, — подтвердила та, вновь прикрыв глаза. — Это правильно. Им нужно.
— — -
Вероника всхлипнула, как только вошла в спальню и судорожно обняла Александра. Тот успел уже прийти в себя, и понял, что если кому и нужна помощь — это Веронике.
Сам не понял, как встретились их губы. Успел заметить, как Вероника вынула из кармана песочные часы и поставила их на стол — и утонул в её объятиях и взгляде, всё кружилось вокруг, вновь и вновь, вновь и вновь, и нежность захлёстывала жаркой волной, и Вероника плавилась и подавалась в его руках...
Когда они пришли в себя, первым делом оба посмотрели на часы. И рассмеялись, встретившись взглядами. Вероника поцеловала его в лоб и принялась одеваться — Александр вздрогнул и отвёл взгляд. Вероника тихонько рассмеялась за его спиной.
— Что, такая страшная?
Александр обернулся и вновь обнял её — теперь удавалось держать чувства в узде, не позволять им захлёстывать. Вероника улыбалась, прижавшись к нему.
— Если она меня сейчас не убьёт — значит, я в ней не ошиблась. Хочешь пить, да?
— Ужасно, — подтвердил Александр, отпуская Веронику. — Сколько же мы тут были?!
— По часам — двенадцать минут, — пояснила Вероника. — На самом деле... не знаю, наверное часа два. Мне никогда ещё не было так хорошо... — Она вновь обняла его и замерла так, постепенно успокаиваясь.
В дверь постучали.
— Мама? Можно?
— Да, входи, — позвала Вероника не оборачиваясь. Вошла Римма и поставила на стол две кружки с водой.
— По ходу, вам это нужно, — пояснила она, не делая никаких гримас. — Всё, не мешаю!
Вероника вздохнула и покачала головой.
— Ты не мешаешь, — поймала она дочь за руку. — Ника? Подойди, пожалуйста. — Вероника дождалась, когда все соберутся в комнате и попросила Александра снять рубашку. И потянула за пластырь (Александр вздрогнул и на долю секунды стиснул зубы).
Римма присвистнула, а Ника ахнула. Чистая кожа. Почти не понять, где именно был порез.
— Это как же так?! — удивилась Римма. — Что, ускоренная регенерация?
Вероника покивала.
— И это тоже. И я не понимаю, как такое можно изучать. Саша? Римма? Оставьте нас, пожалуйста.
Александр забрал одну из кружек и, кивнув, удалился следом за Риммой, осторожно и плотно прикрыв за собой дверь.
— ...Малость волнуюсь, — пояснила Римма вполголоса, пока оба сидели на кухне и наслаждались водой. — Не думаю, что она способна убить, но... Ладно, не будем париться.
Они сидели, молча пили, улыбаясь, и тут Римма вдруг заржала что твоя лошадь, стукнув кулаками по столу и запрокинув голову. Александр посмотрел на неё с улыбкой.
— Что такое?
— Да представила, как они сейчас договариваются, кому сегодня с тобой спать. — Римма посерьёзнела. — И начинать не буду, — пресекла она реплику Александра жестом. — Их две, ты один. Не знаю, как вы справитесь. Одно скажу... — Римма помрачнела. — Мама разрешила, всё в порядке. Ты у неё шестой. Очень надеюсь, что седьмого не будет.
Мурашки проползли по спине Александра.
— Ты о чём?
— Мама пять раз влюблялась, — пояснила Римма, наливая им обоим воды в кружки. — Не думай плохо. Ты у неё первый, в этом смысле. Как только я понимала, что мама по уши втюрилась, он погибал самое позднее через час. Или раньше. Не спрашивай, почему, я видела их тела. Каждый раз или нападение, или несчастный случай. Это было что-то жуткое. — Римму передёрнуло.
— Первый? Ты что, следила за ней?
Римма покрутила пальцем у виска.
— Блин, вы что, все только об этом и думаете? Я всё чую. Ваши гормоны слышны за километр. Могу сказать, по запаху, сколько раз каждый из вас сегодня кончил, если так интересно. — Римма рассмеялась, увидев, что Александра удалось смутить по-настоящему. — Прости, если что, — положила она свою ладонь поверх его. — Я реально сегодня испугалась. Чуть не пришибла этих уродов, откуда только взялись... — Римма выпила кружку до дна. — Короче. Как они там наговорятся, смотрим кино. Не то у меня никаких нервов, блин, не хватит.
— — -
— Ника... — Вероника отвела взгляд, заканчивая поправлять причёску. Ника улыбнулась и... крепко обняла её. Долго не отпускала — Вероника чувствовала, как сильно бьётся «несуществующее» сердце Ники.
— Не объясняй, я всё понимаю, — покивала Ника. — Не думала, что будет так приятно оттого, что вы счастливы вдвоём. — Вероника смутилась, но почти сразу же подняла взгляд и улыбнулась. — Но ты оставишь нас с ним вдвоём, когда потребуется. Ты поймёшь, когда.
Вероника кивнула.
— Будешь проводить свой тест? — улыбнулась Ника. — Или на слово поверишь?
— Верю, но лучше провести, — покивала Вероника. — Если хочешь, прямо сейчас, чтобы покончить с неприятным побыстрее. Мне потребуется подключиться к твоей модели. У тебя будет ощущение, что кто-то подсматривает и подслушивает, это ожидаемо. Что скажешь?
— Хорошо, — кивнула Ника и уселась в кресло. — Мне туда, в картинку?
— Нет-нет, просто посиди спокойно. Если будет тревожно, просто возьмёшь меня за руку.
— — -
— Сладкая парочка... — покачала головой Римма, когда, с разрешения матери, заглянула в спальню. Ника сидела в кресле и, казалось, дремала, безмятежно улыбаясь, Вероника сосредоточенно что-то делала на своём ноутбуке. — Что это с ней? А... въехала.
— Уже всё, — сообщила Вероника, закрывая ноутбук. — Ника? Всё хорошо?
Ника словно проснулась — открыла глаза, поморгала, зевнула (сразу же смутилась), и... улыбнулась, поднимаясь на ноги.
— И какой приговор? — поинтересовалась она спокойно.
— Думаю, жить долго и счастливо, — улыбнулась Вероника. — Всё в пределах верхнего контура аттрактора, нет кольцевых аномалий.
— Поясни человеку простыми словами, — предложила Римма, заметив, что Александр тоже подошёл.
— Психика устойчивая, если на пальцах. Сделаем паузу? Какое там кино следующее в списке?
9. Матрица в оглавление
— Получается, ты разбираешься в продукте чуть ли не лучше разработчиков, — покачал головой Александр. Ника и Римма удалились — «порядок надо малость навести» , как выразилась Римма — а они с Вероникой прекрасно поместились в том самом кресле. И ещё полдень не наступил, а столько всего успело случиться! Вероника прижалась к его плечу, прикрыв глаза и улыбаясь, а Александр гладил её по голове.
— Ага... — ответила Вероника с довольным видом. — Наверное, так. Но теорию странного аттрактора мы работаем с Риммой вместе.
— Это модель человеческого сознания, да? То, что ты зовёшь «матрицей» ?
Вероника кивнула, всё ещё прижимаясь к его плечу. Только что не мурлыкала.
— Я умею мурлыкать, — сообщила она, не раскрывая глаз, и подтвердила свои слова действием. И впрямь, очень похоже. Александр улыбнулся, чувствуя вибрацию её гортани, и только потом спохватился.
— Стой, я же не говорил это вслух. Ника говорит, что я проговариваю слова, что она читает по губам. Но...
Вероника одним плавным движением оказалась на его коленях, сидя лицом к лицу, улыбаясь. И прижала указательный палец к его губам.
«Её нет здесь. А я есть.»
Слова не звучали в голове, не было ощущения чужих мыслей. Было ощущение, что она только что сказала их. Вероника протянула руку и пригладила его волосы.
«Но...» Александр осёкся. Всё равно не смог бы сказать, её палец крепко прижат к его губам, но возникло такое же ощущение, что сказал. Вероника беззвучно рассмеялась, запрокидывая голову — смех воспринимался так же, словно Александр только что его услышал. Тело Вероники стало горячим, её ладони крепко держали Александра за плечи. Он с трудом удерживал зрение в фокусе: очертания Вероники отчётливо плыли и текли, лишь изредка возвращая резкость. И всё то же стало происходить с остальными органами чувств — наплывы восприятия, то обострённого и яркого, то смазанного.
— — -
Александр не сразу понял, что словно видит о воспринимает всё не своими органами чувств, словно он стал зрителем. Комната перед ним — несомненно, офис, но какой именно — не понять. Женщина сидела перед ним на стуле, улыбаясь, глядя в глаза — но видела явно не Александра. Очень похожая на саму Веронику женщина — худощавая, стройная, рыжеволосая и с зелёными глазами. Она протянула руку и погладила — кого? — по голове. Александр ощутил, насколько это понравилось той, чьими органами чувств он воспринимает.
— Мама, а где мой папа? — услышал Александр, не сразу осознавая, что «персонаж» этого действа — Вероника, смутно ощущая её сидящей на его коленях.
— Он охраняет нас, — серьёзно ответила женщина — ей на вид лет двадцать пять, и если Веронике восемнадцать — отчего-то Александр это знает — то её мама выглядит намного моложе своих лет. — Ты видела его, Ника, он не может оставить свой пост надолго. И он очень любит тебя, — улыбнулась Метельская-старшая.
— Ты его любишь?
— Очень, и мне тоже его очень не хватает. Но мы будем вместе, вот увидишь. — Метельская-старшая встаёт и обнимает свою дочь. — Такие как мы влюбляются только однажды. Береги своё сердце, Ника, — Метельская-старшая отпускает дочь, улыбаясь ей. — И помни наш уговор.
Вероника-младшая кивает.
— Прийти сюда, если будет знак. Забрать всё, что в твоём столе. И не беспокоиться за тебя.
Метельская-старшая кивает и снова обнимает свою дочь.
— И не беспокоиться за меня, — она целует дочь в лоб. — Я всегда рядом, и всегда буду рядом.
— — -
Александр осознал, что трансляция воспоминаний, или что это было, окончилась. Вероника так и сидела на его коленях, жаркие волны накатывали на Александра, втекая из её ладоней в плечи и скатываясь по телу. Александр смутно осознавал, что те самые песочные часы стоят на столике у кресла, что песок не то чтобы замер, повиснув в воздухе, но иногда отчётливо движется вспять. Вероника подняла голову, глаза её подёрнулись дымкой, улыбка стала доброй и нежной. Она отпустила левое плечо Александра, погладила его по голове.
«Римма говорила тебе, я знаю. Пять раз это случалось. Пять раз я умирала, мама была права. Шестой будет последним, я знаю» . Он наклонилась, коснувшись губами его губ, и обняла, вжалась лицом в плечо.
Александр погладил её по голове. Нужные слова, если такие существовали, просто не приходили на ум.
«Она сказала — такие как мы. О ком она говорила?»
«Не знаю» , Вероника уселась вертикально, её очертания всё ещё плыли и теряли резкость, а песок в часах вовсю нарушал законы физики, двигаясь то вверх, то вниз. «Она говорила, обо мне позаботятся, меня не оставят. Но я осталась одна. Пожалуйста, не оставляй меня. Все, кто меня знают и любят, сейчас в этой квартире» .
И опять не пришли правильные слова. Вероника улыбнулась и вновь прижала палец к его губам, кивнула.
«Да. Ты понял. Не нужно слов» . Жар схлынул — словно подул прохладный ветер и разогнал собравшийся зной.
— Ты почувствовал, я знаю. Ты был при нашем с ней разговоре. Это был последний разговор. — Вероника снова погладила его по голове. — И ты чувствовал её любовь, я знаю. Чувствовал, как чувствовала её я.
Александр кивнул, с трудом переводя дух. Покосился на песочные часы. Весь песок перетёк в нижнюю колбу.
— Как это возможно? Есть хоть какое-то объяснение?!
— У нас с Риммой полно объяснений. — Вероника улыбается. — Только вот современная физика с этим не очень согласна.
— Такого признания в любви со мной не было, — покачал головой Александр. Вероника тихонько рассмеялась. — И я тебя как будто знаю много лет. Вообще с детства.
Вероника покивала и спрыгнула с его колен. Взяла стоящую рядом с креслом бутылку с минеральной водой, молча предложила. О, да. Жажда невероятная. Александр спохватился, оставил ей половину бутылки — Вероника выпила её не так жадно, но удовольствие читалось на её лице.
— Два или три часа, — ответила она на не заданный вопрос. — И семь с половиной минут здесь.
— Так вот как ты успела всему научиться! — дошло неожиданно до Александра. — Ого!
— А ты работал по двадцать восемь часов в сутки. Если не веришь, посмотри статистику работ. — Вероника помогла ему подняться из кресла. — Есть хочу ужасно. — Она покосилась на кровать... заметила, что Александр глянул туда же, и оба рассмеялись.
— Если мы там окажемся, то я даже не знаю, когда выберемся обратно. — Вероника потянула его за руку. — Идём, ещё столько всего нужно рассказать.
— — -
Ника, в те же самые несколько минут, чуть не выронила швабру (Римма подхватила) и опустилась на стул — лицо её вновь стало мечтательным и счастливым, а зрачки светились белым.
— Всё поняла, не дура, — покивала Римма с довольным видом. — Но это что-то другое.
— Ты о чём? — спросила Ника едва слышно.
— Эк тебя плющит... — покачала головой Римма. Ей самой было хорошо — всякий раз, когда маме было хорошо, это передавалось. — Я к тому, что они там остались не для того, чтобы перепихнуться.
Ника выпрямилась, глаза её всё равно подёрнуты туманом, улыбка никуда не делась.
— Тебе обязательно говорить такие ужасные слова? — посмотрела она строго (насколько позволяла улыбка).
— Ой, прямо кисейная барышня. Да, прости, мама их тоже не любит. Они там не любовью занимались. Что-то совсем другое... ну почти совсем.
В этот момент на кухне появились оба человека.
— Клёво выглядите! — одобрила Римма. — Мама, вот теперь вижу, что ты счастлива. Вы бы поели, а? У Ники уже всё готово. Не знаю, чем вы там занимались, но устали — просто жесть.
