Глушаков не стал ничего придумывать, шел знакомой дорогой: сначала через Промку, потом вдоль дороги на юг. Добравшись почти до самой Стоянки, свернул на запад. Тут-то и пригодился полученный от Сизого анализатор. Голос он начал подавать еще по мере приближения к Карьерам — и чем дальше, тем громче. Если бы Санька ни был здесь раньше, ни за что бы не сунулся. Дозиметр надрывался, как оглашенный, регистрируя радиоактивное излучение, граничащее с допустимым. Местами дигитальная циферь подскакивала так, что становилось жутко, и Санек спешил вернуться назад и обойти особо опасное место окружным путем. Шел и удивлялся: как они с татарином здесь просочились в прошлый раз? Уму непостижимо. Глушаков тогда все больше за арт переживал — вдруг откажет и вляпаешься в аномалию? А о радиации думал лишь постольку поскольку. Как оказалось, напрасно: невидимая смерть здесь была повсюду.
Саньку передернуло от осознания того, что он прошел о самому краю и даже не заметил этого.
А анализатор продолжал надрываться всю дорогу до самых холмов — Санька даже хотел его отключить, да не решился. И лишь когда вдали показался "хобот" транспортера, тянувшегося с территории бандитской базы, прибор почти заткнулся, регистрируя теперь вполне допустимые показатели радиационного фона.
А на базе снова стреляли. Кто, в кого, почему — неизвестно. Приближаться Санька не стал, обошел базу стороной, только отметил с сарказмом:
— Show must go on...
Как он и предполагал, аномалий к востоку от Долины было чуть больше, чем дофига. Ни один нормальный человек не сунулся бы сюда, а сунулся бы — не выжил. Даже мутанты — редкие собаки и прикольные на вид мутировавшие свиньи — не решались к ним приближаться. Только раз из кустов выползло какое-то чудо — Санька его сначала даже не разглядел, так как чудо скрывалось в высокой траве. Рвануло оно к Глушакову резво — Санек не сразу сообразил, что делать? Поднимать шум из автомата не хотелось — кто знает, кто и что тут еще ходит-бродит? Поэтому сменил "ксюху" на пистолет, правда это заняло какое-то время, потом успел выстрелить пару раз, но то ли промахнулся, то ли чихать хотело чудо на пули 9-го калибра, да еще и пропущенные через глушитель. А оно прыгнуло. Да не повезло уродцу — между ним и Санькой находилась невидимая глазу аномалия — цепкая, жадная. Схавала она чудо и не поморщилась, перемолола, как мясорубка, в фарш, осыпавшийся на землю неприглядной кучей. Сверху упал кончик непереработанного хвоста, похожего на хвост ящерицы.
— Не фига себе,— пробормотал Санек.— Это что было? Крокодил что ли?
Колхозные поля заросли кустарником, по мере приближения к Залесью переходившим в настоящий лес, поглотивший не только земляные угодья, но и само село. Но до него Санек так и не добрался, еще на подходе почувствовал, как сдавило голову тисками, а внутри начал зарождаться белый карлик. Нечто похожее он уже испытал однажды, на свиноферме, когда наймы сражались с Ночным Дьяволом. Правда, тогда его вырубило напрочь, сейчас же боль не давала ему погрузиться в небытие, но рассудок поплыл, как и картинка перед глазами. Ноги стали ватными, захотелось прилечь, отдохнуть, забыться. А что потом? А потом, отдохнув, встать и идти на север, туда, где его ждал Повелитель.
— Какого...— с трудом промямлил Глушаков — язык едва шевелился во рту.
Но гораздо хуже было то, что он постепенно начал склоняться к тому, что не стоит ждать — отдохнуть он и потом успеет. Нужно вставать и идти на север, туда, где стоит высокое здание с трубой, где его ждут.
Думал он так, но ноги сами пятились назад, руки цеплялись за деревья, отталкивали непослушное тело. Послышались голоса, манившие его, призывавшие одуматься, вернуться...
— Фиг вам,— выплюнул Санек вместе с кровью.
Вскоре отпустило, голоса заткнулись и наваждение прошло.
Санька упал на землю.
— Мозголом хренов,— пробормотал он. Дотянулся до фляги, долго не мог скрутить крышку — сил не хватало. Наконец, напился. Полегчало.
День подходил к концу, надо было идти дальше — судя по карте, тут рукой подать.
Превозмогая остаточную усталость, Санек встал и, опираясь о деревья, направился на север...
Сверяться с картой было бесполезно по причине высокой облачности и густой растительности. Поэтому Глушаков понял, что добрался до места по косвенным признакам, упомянутым барменом. Забор из колючей проволоки сохранился лишь частично, а то, что уцелело, заросло кустарником. Как и вагончик, от которого остался один проржавевший каркас. Рядом с ним стояла какая-то хреновина из стали, но ее взорвали еще те давние времена, когда Саньки даже в планах не было, да и его родители не далеко отошли от детского горшка. Что это было — трудно сказать, тем более, непрофессионалу. Да и фиг с ним: не ради этого Глушаков тащился в такую даль.
Вход в подземный туннель находился под холмом. Упавшее дерево надежно скрыло под собой разбитую лестницу. Условный козырек обрушился при взрыве, бетонная балка перегородила проход, но протиснуться удалось. Вот и дверь. Даже на вид прочная, хоть и ржавая. Рядом надежно вмурованная в стену панель ввода, почерневшая от копоти. Кто-то решил вынести дверь направленным взрывом, но потерпел неудачу.
Умели раньше строить!
Из развороченной в стене выемки выглядывали провода. Наверное, про них рассказывал Сизый. Так как уже начинало темнеть, Санька решил не терять времени, достал аккумулятор и наобум накинул вытянутые наружу провода на клеммы.
Панель ввода выглядела совсем древней. Не было на ней ни индикаторов, ни даже дигитального экрана. Только едва различимый щелчок оповестил Саньку о том, что что-то, все же, сработало. Ни в чем не уверенный, Глушаков сосредоточенно ввел комбинацию из шести цифр. Снова раздался щелчок, на этот раз более громкий, но дверь не распахнулась. Ручки на ней никакой не было — как открыть? И не подцепишь — дверь плотно прилегала к раме. Хотя... Кто-то все же попытался, подогнул уголок... Кстати...
Санька полез в рюкзак, достал фомку. Все предусмотрел многоопытный бармен. Вогнав монтировку под отогнутый уголок, Санька потянул, затрещали проржавевшие петли, и дверь чуток сдвинулась с места. Развивая успех, Глушаков еще несколько раз цеплялся монтировкой за угол, пока не появилась щель. Дальше уже можно было орудовать руками.
Но распахнуть дверь полностью так и не удалось. Перекосило ее, что ли, взрывом? Повело? Однако зазор получился приличный, протиснуться можно. Какое-то время Санька прислушивался к тишине. Потом протолкнул в щель рюкзак и, взяв в руку "ремингтон" с включенным фонариком, полез следом.
Оказавшись в тесном помещении без окон и дверей, Санька сначала опешил. И куда идти-то? Лишь потом, поводив фонариком, разглядел лючок в полу, а под ним — вертикальную лестницу. Она представляла собой вбитые в стену скобы — старые, ржавые, шелушащиеся под пальцами. Сначала Санька спускался в колодец, потом стена за спиной исчезла, и колодец превратился в нишу. Показался пол. Уже хорошо — не так уж и глубоко оказалось это подземелье, всего-то метров десять.
Спрыгнув на пол, Глушаков выглянул из ниши, посветил налево, потом направо. Как и обещал бармен, Санька попал в просторный туннель, по которому свободно мог проехать грузовой автомобиль. Вот только в какую сторону идти? Обещанных указателей не обнаружилось, а наладонник потерял сигнал, и карта пошла рябью. С одной стороны это напрягало, с другой же — обнадеживало: возможно, и Мозголом сюда не дотянется.
Но... куда идти?
Закрыв глаза, Санек попытался сориентироваться. Если он станет спиной к лестнице, то справа будет восток, а слева — запад. Значит, нужно идти направо.
Простор туннеля напрягал. Фонарик на дробовике был не в состоянии осветить все пространство, а темнота могла таить в себе опасность. Поэтому Глушаков достал большой фонарь, щелкнул переключателем и вынужден был зажмуриться от яркого света.
— Другое дело!— довольно проворчал он, закинул рюкзак на спину и не спеша зашагал по туннелю...
Дорога была ровная и чистая. Если ничего не случится, то отделявшие его от Чернобыля неполные пять километров Санька преодолеет за час. И начало выдалось многообещающим. В туннеле никого не было. Фонарь светил далеко вперед, временами Санька оборачивался, чтобы проверить, что следом за ним никто не крадется.
Никого.
Приободренный безмятежностью, он даже начал насвистывать "Заходите к нам на огонек...".
Но счастье длилось недолго.
Еще издалека свет фонаря выхватил вставшую на пути преграду. Это были шлюзовые ворота, перекрывавшие проход. Открывались они при помощи мощных моторов под потолком. Вопрос лишь в том — как их запустить? Ни кнопки, ни рычага, ни чего подобного поблизости не было. Зато имелась дверь слева...
— Спорю на бутылку виски, что она заперта,— забил сам с собой Санька, потянул за ручку и...
...дверь открылась.
— Надо же!— хмыкнул Глушаков.— Буду должен.
За дверью был проход, тянувшийся вдоль проезжей части метров двадцать, а в его конце еще одна дверь, ведущая обратно в туннель. То есть, попасть на ту сторону на машине было невозможно, а вот пройти пешком — запросто. Дверь была не одна, точно такую же Санек обнаружил слева, посреди прохода, но заморачиваться не стал: ему в другую сторону.
Дошел до двери, надавил. Она приоткрылась сантиметров на пять и наткнулась на непреодолимую преграду. Напрасно Глушаков наваливался на нее, бил ногой, прыгал с разбега — дверь не открывалась.
— Начинается,— закатил он раздраженно глаза.
Оставалось надеяться лишь на третью дверь в этом проходе. Санька вернулся назад, уже не загадывая, мягко надавил на дверь, и она открылась наружу.
И Глушаков снова оказался в туннеле, но тесном, с нависавшим прямо над головой потолком. Имелись в наличии и лампы, но они, что совсем не удивительно, не горели. Слева под потолком жгуты кабелей, справа — трубы.
Технический туннель.
— Ладно,— решил Глушаков, и, свернув направо, продолжил движение на восток.
Предыдущий туннель не нравился Саньке своим простором, а этот — теснотой. Вспомнилась нора Подземного Вора. Ну и натерпелся же тогда Глушаков... Да и сейчас его начало подташнивать от клаустрофобии. А тут еще до слуха донеслось какое-то потрескивание.
Санька обернулся и увидел царапающие по стенкам туннеля бледные разряды статического электричества. Они находились метрах в пятидесяти от Глушакова, но постепенно приближались. Направив на них фонарь, Саня увидел какое-то мутное марево в центре образования, какой-то прозрачный, искажающий пространство сгусток неопределенной формы. И свет фонаря ему явно не понравился. На раздражение он отреагировал вспыхнувшей в сердцевине искоркой, которая в мгновение ока разрослась до размеров яблока. Она горела ровным белым огнем, и именно из нее во все стороны ударили молнии — теперь уже яркие, ветвистые, трескучие. При этом нечто ускорилось и понеслось на Саньку с нарастающей скоростью.
Санька рванул прочь.
Бежать по туннелю с низким потолком было неудобно, но возможно, а тварь, преследовавшая Глушакова, подгоняла лучше всякого кнута. Аномалий Санька, благодаря яйцеобразному арту, с некоторых пор не боялся. Но он не был уверен в том, что за ним гонится именно аномалия. Вернее, он почти не сомневался — это не аномалия вовсе, а какая-то разумная хрень, которая чихать хотела на артефакты и прочие условности. Что случится, если она догонит Глушакова? Санек этого не знал. Убьет высоковольтным разрядом, испепелит, сожрет? Какая разница?! Ничего хорошего не будет, это точно. Поэтому он и бежал, что было сил, бормоча себе под нос: "Нас не догонят, нас не догонят..."
Но тварь, окутанная молниями, не только не отставала, она становилась все ближе. А тут еще под ногу попало что-то круглобокое. Санька лишь в последний момент заметил, что это череп, даже попытался убрать ногу в сторону, но не успел. Нога подвернулась, и он растянулся на полу, придавленный увесистым рюкзаком. Впрочем, поднялся он быстро, но тут же снова едва не упал, наступив на ушибленную ногу. Обернулся. Тварь была уже совсем близко, теперь от нее не убежать.
Что там говорил Сизый? В подземелье лучше не шуметь?
— Да пошел ты!— зло выплюнул Глушаков и почти физически почувствовал, как икнулось бармену на Нейтралке.
Бросив фонарь, Санька схватил "ремингтон" и выстрелил в надвигающееся на него нечто. Чувствительно ударило по ушам в замкнутом пространстве, Но только в первый раз. Потом уши заложило, и следующие выстрелы Глушаков едва различал. Нервно передергивая цевье, он выпускал в "громовержца" заряд за зарядом. И вроде бы крупная картечь пролетала сквозь медузообразное тело беспрепятственно, но все же наносила какой-то урон. Если после первого выстрела молнии стали заметно ярче, то уже после второго поблекли, "веточки" стали короче, их количество сократилось, а сама тварь замедлилась. Но попыток добраться до человека не оставила. Вот и пришлось Саньке вбивать в нее выстрел за выстрелом, пока не закончились патроны. И хорошо, что на боковом кронштейне в запасе было еще шесть штук. Отступая, Глушаков выхватывал патрон, загонял его в окно экстракции гильз и стрелял. И с содроганием думал о том, что будет, когда патроны закончатся?
Но нет, хватило четырех дополнительных. В пяти метрах от Саньки Тварь сдохла, и на пол упало ее материализовавшееся тело. Загнав еще один патрон, на всякий случай, Санька подошел поближе, пнул ногой мертвую тушу.
— Фантом,— сплюнул он на пол.
Тварь была уродливой донельзя. Никакая фантазия не помогала представить то существо, от которого она произошла в процессе мутации. Словно и не от мира сего.
— Братан!
Вялый и в то же время радостный голос прозвучал над самым ухом. Санька еще не вышел из ража битвы, резко развернулся, ткнул стволом в подбородок подошедшему и надавил на спусковой крючок. Картечь снесла голову, "братана" отбросило назад.
Первой мыслью Саньки было — погорячился, завалил человека. Тут же пришло успокоительное — а не хрен пугать!
Саня подошел к бедолаге. Так и есть, человек. И только разглядев несуразно длинные руки, тонкую, как у жирафа, шею и горб на спине, Глушаков облегченно вздохнул: не, не человек это...
— Ванек, блин...
Как он забрался в подземелье, можно было только гадать. А можно и не гадать — лишнее это.
Первым делом Санька перезарядил дробовик. Если еще кто-то обитает в туннеле, помимо Фантома и Ванька, они теперь точно знают о том, что к ним пожаловал непрошенный гость. Так что ружьишко может пригодиться. Как и "ксюха". А вот надобность в пистолете с глушителем сходила на нет, и он становился оружием вспомогательным.
— Идем дальше.
Но пройти удалось недалеко. Снова заискрилось, полыхнуло, и в проходе появился еще один Фантом. Бодаться с ним Санек не хотел — уж слишком много патронов на него уходило. Да и валить надо из технического туннеля — во избежание все сильнее накатывавших приступов клаустрофобии. Как нельзя кстати слева показалась железная дверь. Лишь бы только она не была заперта.
Саня рванул к двери, стараясь опередить ускорившегося Фантома, почти добежал, когда из центра прозрачного сгустка ударила тугая огненная струя. Хорошо, что не достала, иначе кранты. Жар был такой, что даже на расстоянии десяти метров у Сани затрещали волосы на голове, и перехватило дыхание по причине быстро выгоравшего в туннеле кислорода. Он шарахнулся назад, выстрелил, заставив Фантома изменить направление огненной струи.
