Привратник

— Давайте показывайте, что у вас за цацка.

— Вот! — подойдя к столу, Щипачёв выложил на него украшение.

— Прекрасное состояние! — начал рассматривать товар через лупу барыга. -Сейчас проверим золото ли это и какой пробы.

Вот тут Николай немого напрягся. Нет, он был уверен, что цепочка золотая, но забыл поинтересоваться о пробе. Если это 585, то цена будет низкой, а если 999 — самой высокой. Но на глаз он точно не мог сказать каково процентное содержание благородного металла в его изделии.

— Цепочка зачётная, бери не сомневайся! — на всякий случай добавил он, успокаивая этой фразой самого себя. Нил Порфирьевич на это никак не отреагировал. Сначала он капал на металл какими-то жидкостями из пузырьков. Потом тер цепочку на камне, вновь всё тщательно разглядывал. Затем взвешивал и вновь рассматривал через лупу. И только после всех проведенных операций, отложив товар, завел разговор:

— Золото не высшей пробы, но... и не полное фуфло. 750 проба вполне достойная для подобного изделия. Оригинальное плетение с клеймом, я такого ранее не встречал, вес 12,5 грамм. Вас я вижу впервые, поэтому могу взять за..., — нахмурил он лоб, прикидывая стоимость, — по три рубля за грамм.

Коля не знал — хорошая это цена или нет. Яр вроде такую же называл, но это цена за лом, а барыге плетение явно понравилось. Щипачёв понимал, что скупщик будет по возможности занижать стоимость, а ему нужно было получить максимум.

— Енто не серьезно, папаша! — вполне реально возмутился он. — Цацка не местная, хвоста за ней нет. Не хотите дать цены, другому предложим. Наше вам с кисточкой! — приподнял он бейсболку и, подойдя к столу, потянулся за цепочкой.

— Хорошо! — накрыл его руку своей ладонью барыга. — Елико* вы хотите? (* сколько)

— Девять за грамм!

— Девять? Вы сдурели? Никто вам такую цену не даст. Забирайте свою цацку.

Коля понял, что игра пошла и начал торговаться.

— Папаша, я могу чуток подвинуться, но кровь из носу... менее чем за семь не отдам, и не проси. Меня братва не поймет... Я помню тот Ванинский порт, — неожиданно запел он. — Гудок парохода угрюмый. Как шли мы по трапу на борт, в холодные мрачные трюмы...

— Сиделец что ли? — осторожно поинтересовался скупщик.

— Папаша, меньше знаешь, спишь спокойнее. Так берешь за семь?

— Я мог бы и так забрать, — откинулся на стуле Нил Порфирьевич. — Вы залётные хоть беснуйтесь здесь, а у меня связи и авторитет. Вон... скажу сейчас своему сторожу, он из вас крем-брюле сделает.

— А ежели мы его уроним, папаша? Как тебе таков расклад?

— Да? Кхм... Тогда я у вас куплю цацку по семь рублей за грамм. Ну, а если он вас, то цепочка даром. Ну что — пари! — протянул он руку Николаю.

— Пари! — несмотря на испуганный взгляд Яра, согласился Щипачёв и развернувшись к громиле, предложил: — Нападай! ...

... — Николай, а что енто за штука? — задал вопрос до сих не пришедший в себя Яр, когда они ушли от скупщика с полученными за цепочку деньгами. Восемьдесят семь с половиной рублей для паренька были большой суммой.

— Енто? — достал тот из кармана черную коробочку с двумя металлическими штырьками. — Енто, брат — электрошокер! Точнее концентратор, как ты там говорил — электрума. Бьёт человека очень мощным разрядом, даже через одежду. А у вас в продаже разве таких нет?

— Не-а. У стражников есть, но они громадные! А ентот крохотулька.

— Да? Странно, но как видишь, бугай и не принял его в расчет. Пара секунд треска и он в отключке!

— Так вы его не насмерть?

— Нет, ты что?! Полежит чуток и придет в себя, я же Нилу Порфирьевичу говорил... Мы не убийцы.

— Николай, а вы взаправду щипач по профессии? Так профессионально жаргоном владеете и песни блатные знаете... Вы тать*? (*преступник)

Услышав подобный вопрос, Коля от души рассмеялся. Видимо, его монолог у Нила оказался убедительным.

— Ха-ха-ха! Нет, конечно! Моя фамилия Щипачёв, правда, в детстве меня кореша называли просто Щипачём, но я не вор и не сидел в тюрьме. Впрочем, раньше на спор мог вытащить из кармана друзей деньги, так... баловался. А по профессии я электрик, много работал с электрумом, пока не попал в аварию на машине...

Нико ждала их на условленном месте и, видя смеющегося Щипачёва, разулыбалась в ответ:

— Вижу, что всё удачно прошло! Деньжат нормально получили?

— Вот! — Николай вытащил из кармана штанов свернутые бумажки и несколько монет. Местные деньги по размерам были немного больше, чем российские. Несмотря на до сих пор используемый дореволюционный шрифт, на бумажках отсутствовала надпись: "Государственный кредитный билет". Вместо неё теперь использовалась фраза: "Билет Имперского Казначейства". Но более всего ласкала взгляд надпись, помещенная ниже денежного номинала банкноты: "Серебряною или золотою монетою". То есть на Руси до сих пор гарантированно можно было поменять бумажные деньги на благородный металл. Пятьдесят копеек скупщик как раз и выдал белыми монетами, на которых имелась надпись: "10 копеек серебром", и стояла дата 2000 года, а на реверсе был изображен царский двуглавый орел!

— Восемьдесят семь рублей, нормально! — пересчитав деньги, обрадовалась Нико и протянув пятирублевую купюру Яру, добавила: — Это за наше проживание и на питание. На качестве продуктов не экономьте. Надо будет, ещё добавим!

— Уж не сомневайтесь! — обрадовался парень, пряча деньги в карман. — Скупиться не будем, дабы телу не навредить!

А привратница, разделив оставшуюся сумму поровну с Николаем, предложила:

— Может, прогуляемся по городу, а? Яр, хотелось бы на Яицк поглядеть...

— Нико, вам для променада, для покупок али араку* нашу с осетрами желаете отведать? (* пшеничная водка). Очень её приезжие нахваливают! Я знаю отличный трактир!

— И первое, и второе, и третье! — оживился Николай. Что-что, а от "беленькой" он отказываться не собирался. Привратница, бросив непонятный взгляд на мужчину, не стала его упрекать, лишь сухо заявив:

— Там видно будет, а пока просто хотелось бы город посмотреть. Где у вас жизнь кипит?

— Так знамо где — в центре! Но да него на пролетке нужно ехать, она по соседней улице ходит.

— Ну и отлично! Веди нас к ближайшей остановке...

... Пролетка, оказалась аналогом привычного микроавтобуса. Вот только её внешний вид напоминал вытянутую гигантскую каплю в металле желтого цвета. Панорамное стекло лобовой части позволяло видеть водителя практически до колен. Мотор находился в задней части кузова и судя по ровному, но громкому рокоту, был дизельным. Входная автоматическая дверь с двумя створками располагалась строго посередине. Рядом с проходом сидела дородная тетка-кондуктор в фирменной одежде с кепкой и продавала билетики. Салон маршрутки позволял стоять в полный рост, предоставляя пассажирам располагаться на мягких сиденьях с обеих сторон. Как Яр и говорил, сидячих мест было ровно десять, но свободные места еще имелись, и едва троица уселась, как двери закрылись и пролётка, очень быстро набирая скорость, ринулась по улочкам города.

"Бешеные у них тут водители, — держась руками за поручень переднего сиденья, подумал Николай. — Несутся, как угорелые". Дорога, по которой они ехали, была многополосной. Водитель маршрутки, лихо перестраиваясь из ряда в ряд, обгонял более тихоходных собратьев, успевая проскочить мигающие светофоры на перекрестках практически в последний момент. Так в Оренбурге обычно носятся таксисты, но пролётка вроде как муниципальный транспорт. Ей куда спешить? Оказалось, что это не совсем так. В Яицке существовали и трамваи! Тоже непривычной формы, но их скорость перемещения была намного скромнее, и стоимость проезда была всего две копейки, как пояснял Ярик. Вот они были более бюджетным вариантом для поездки, а пролётка оказалась нечто вроде маршрутного такси. Николай сам видел, как парочка, стоящая на обочине, махнула рукой, и водитель резко перестроившись, притормозил без всякой остановки, забирая новых пассажиров. Щипачёв обратил внимание, что кондукторша продала им билетики уже не по пять, а по десять копеек. Выходило, что хочешь сэкономить — перемещайся на трамвае или иди к остановке. А желаешь тормознуть такси в любом месте, будь готов раскошелиться! Так что манера езды — была понятна.

Зато город менялся прямо на глазах. Здания становились выше и красивее! Непривычная архитектура заметно страдала многочисленными элементами "гигантизма", но этим и удивляла. В основном преобладали серые и кофейные оттенки зданий, но часто можно было увидеть желтые и синие цвета, разбавленные бордовыми или фиолетовыми элементами. Город был на удивление очень зеленым, но вот привычного карагача, Николай нигде не встречал. В основном вдоль тротуаров были высажены тополя, березы, клен, рябина, сирень, каштан и какие-то неизвестные южные деревья, а также многочисленные и аккуратно подстриженные кустарники.

Судя по огромным окнам, в местных квартирах были очень высокие потолки, не то, что в его старой хрущевке, чуть больше двух метров. Местный город с натяжкой можно было отнести к стимпанку. Хотя, кое-где среди строений периодически и мелькали фабричные трубы, но они не чадили паром и дымом. А вот с выдуманным зарубежными писателями фантастическим стилем всё же имелось нечто общее.

Это дугообразные эстакады с пешеходными мостиками, пересекающими дорогу на разных уровнях. Множество элементов из металла и труб. Периодически встречающиеся сферические конструкции в дизайне с куполообразными стеклянными крышами. Оригинальные арки, ажурные фермы, старинные фонари городского освещения и пирамидальные формы домовых башен делали Яицк неким фантасмагорическим мегаполисом. Один раз они даже увидели местный железнодорожный состав, пересекающий трассу по гигантскому мосту. Обтекаемые формы локомотива, как бы намекали на его скоростные характеристики. Яр пояснил, что это скорый пассажирский "электрум-дизель". Он в это время отправляется с городского вокзала в сторону Санкт-Петербурга и доходит до столицы за сутки с четвертью.

А когда их пролётку начала обгонять девушка на костомайзеровском мотоцикле, Николай даже вскрикнул от восторга, прилипнув к стеклу! То, что формы двухколёсного сверкающего хромом монстра были иными, уже не удивляло, а вот наряд гонщицы — впечатлил. Черный шлем с прозрачным забралом, оставлял подбородок открытым и давал развиваться на ветру необычно рыжим волосам. Далее следовала белая блузка с воздушными рукавами до локтей, поверх которой была надета черная жилетка с плетеной шнуровкой в области талии, а следом шла серая юбка до колен. Кисти рук наездницы, прятались под длинными черными перчатками, а вот ножки прикрывали черные высокие сапоги на шнуровке. Юбка развевалась на ветру, но каким-то волшебным образом не давала полностью обнажиться ножкам, натягиваясь на коленках. Стиль барышни в таком оригинальном наряде поразил Щипачёва. Вроде и дерзко, но в то же время — необычайно женственно. А когда обгонявшая пролётку мотогонщица, обернулась к окнам такси и, увидев восхищенное лицо Николая, помахала ему в ответ ладошкой, Коля ощутил себя почти сексуальным мачо.

Над высотными домами в безоблачном небе изредка проносилась местные летательные аппараты без крыльев, но не тихоходные дирижабли. Впрочем, один раз Коля увидел немного вычурный, но самый настоящий вертолет! Указав на него пальцем сидящему позади Яру, он получил ответ, что это служебный геликоптер компании "Яицк-нефть", проводящий облет насосных станций за городом. Керосина у нефтяников полно, вот и используют еще старую технику. Мол, эта машина следит за воздухом и вредным выбросами. Слово экология пареньку было незнакомо. Местным синоним являлся термин — природоведение. И это был уже не школьный предмет, а наука, изучающая как окружающую среду, так и взаимоотношение людей, животных и микроорганизмов с природой. В Оренбурге воздух проверяют с помощью дронов, но здесь их не знали. Магнитон для антигравитации имел большие размеры и минимизировать его пока никак не получалось. А до крохотных дронов, видимо не додумались. Все-таки с микроэлектроникой в этом мире были явные проблемы. Дирижабли тоже имелись, но они не перевозили пассажиров, а относились к служебно-строительной категории. Чаще всего их использовали в сельском хозяйстве, распыляя удобрения и отраву от вредителей посевов.

На вопрос Николая, а добывают ли тут газ, Яр пояснил, что так и есть, но он за границу не идет, хотя по трубопроводам его поставляют в ближайшие города. У них дома тоже есть газовая плита, но они с сестрой покупают газ в баллонах. Окраины Яицка мало где газифицированы. Зато провода с электрумом везде имеются! Так за разговорами они и долетели до центра города...

... Центральная улица с названием "Петровская", удивила Щипачёва своей французской эклектичностью. Благодаря многочисленным и полосатым козырькам от солнца, она напоминала уютные улочки Парижа. Маркизы разных форм и размеров, создавали комфортные теневые зоны как над окнами многочисленных многоэтажных магазинов, так и над часто встречающимися кафетериями с трактирами. Бесконечные рекламные вывески всех цветок и размеров зазывали посетителей: купить, поесть, подстричься, напиться, отдохнуть и даже вылечить себе зубы! А струящиеся ароматы готовящейся еды и свежесваренного кофе, манили посетить ближайшее заведение.

Коля вертел головой по сторонам, словно приехал из глухой деревни. Нико вела себя более сдержанно, но и её глазки стреляли слева-направо, рассматривая местные фасоны и сверкающие товарами витрины. Яр не обманывал, рассказывая, что в центре можно встретить женщин в длинных платьях. Такие благородные дамы с кавалерами или подружками, а иногда и в полном одиночестве, медленно фланировали по плиточным тротуарам. От палящего солнца их головы защищали изысканные шляпки, а легкая и немного просвечивающая ткань длинных юбок, платьев и блузок, даже позволяла разглядеть силуэты дамских ножек и женскую грудь в бюстгальтере. Не у всех фигуры соответствовали модельной внешности, но, как понял Николай, местные "красотки" ничуть не комплексовали, позволяя солнечным лучам просвечивать их тонкую одежду. Мужчины по внешнему виду, предпочитали немного консервативный стиль. Изредка попадались кавалеры с тросточками в руках. Многие из них носили жилетки, как Яр и даже распахнутые сюртуки, несмотря на жаркую погоду. На головах у мужской части населения чаще всего встречались легкие шляпы и матерчатые кепки, но присутствовали на улице и те, кто вообще не носил головного убора. Чаще всего это были молодые люди до тридцати лет. Зато местная речь изобиловала французскими словечками. Все эти: шарман, оревуар и силь ву пле почему-то жутко раздражали Щипачёва. Он в школе учил английский язык, да и тот практически забыл, а тут, оказывается, французский был в почёте. Он хорошо помнил из истории, что в России дворянство было повально увлечено именно французским языком. Это был отличительный знак аристократа, недоступный людям неблагородного происхождения и низкого социального статуса. А теперь и он вроде как попал в разряд "быдла" и это нервировало. Поэтому пришлось обращаться за консультацией к близнецу.