Я шагнула в разгромленную приёмную завода 'Корвега'. На всякий случай сразу сместилась в сторону от двери, спрятавшись за диван. Из туалетов справа тут-же выскочил рейдер-гуль. Ничего сделать он не успел. Я его сняла из лазерного карабина, словно в тире, осталась только кучка пепла. Больше никто не появился. Неужели больше здесь, на главном входе, нет никаких 'сюрпризов'? Я не Станиславский конечно, но — 'Не верю!'. Именно поэтому не спеша внимательно осмотрелась. Посредине комнату перегораживала стойка ресепшена. Ага, а вот и первый 'сюрприз' — в левом от стойки проходе над полом блеснула натянутая проволока. Аккуратно её сняла. Затем сняла и саму самодельную мину со стены — пригодиться. Неужели всё? Так, а что там за кукла обезьяны на шкафчике? Ну да, конечно, это-же сигнализация! Сожгла её выстрелом из лазера. Ещё одну ловушку нашла чуть дальше. Там был в тисках зажат обрез дробовика. Дёрнешь за верёвочку, дверка и... ой, не то, заряд картечи получишь, конечно. Забрала обрез себе. Прокралась в туалеты, но там никого не было. Зато на стене нашла аптечку с лекарствами — нужная вещь! Убитый рейдер разочаровал, он охранял завод с обычной палкой. Впрочем, если его главной задачей было поднять шум, то его вооружение не имело значения. Собрала на стойке рецепшена небогатую добычу. Впрочем, телефон, пишущая машинка и вентилятор, как я помню, содержали довольно редкие и нужные компоненты. С удвоенной осторожностью открыла дверь, ведущую в коридор. И сразу присела за углом, лишь осторожно заглядывая внутрь. Правильно поступила, кстати. В конце коридор перегораживала глухая баррикада из сломанной мебели. На звук открытой мной двери одна за другой в коридор из боковых комнат через секунду выскочили три рейдерши. И все легли под моими выстрелами в упор. Стрельба навскидку здесь крыла всех, как бык овцу! Я осторожно пробралась к телам и собрала лекарства и патроны. Взяла ещё наручники, хотя — куда мне ещё одни? Но, не смогла не взять. Ну, нравятся мне эти тяжёленькие блестящие 'игрушки', не могу мимо пройти! Одежду, кроме очень понравившихся моделей, решила пока не брать. На заводских рейдершах были неяркие, похожие друг на друга наряды. Резиновые джинсы или брюки, резиновые футболки, резиновые куртки. Ну, что поделаешь, если стоит мод 'Вся одежда ТОЛЬКО из резины? Тут даже постельные принадлежности все — только резиновые! И правильно, иначе в простыни и одеяла народ начнёт заворачиваться! Взяла себе только одну тонкую белую резиновую футболку и одни брюки из толстой чёрной резины, остальное оставила. Кстати, повторно собирать трофеи с покойников было здесь невозможно. Стоило выйти из инвентаря убитых и вне зависимости от того, взяла я там всё, часть предметов или вообще ничего не взяла, тело рассыпалось пеплом, а тот таял и исчезал вместе со всеми оставшимися вещами. Необысканные тела тоже исчезали при оставлении локации. Если кто-то не исчезал, значит при нём было что-то важное для меня, какой-то квестовый предмет. Но, это касалось только убитых мной или при мне. Трупы других погибших все спокойно лежали в своих локациях, дожидаясь моего обыска и рассыпаясь лишь после него. Понятное дело, при них тоже, и разные квестовые предметы могли быть, и записки, голодиски, ключи... После моей проверки, если я что-то квестовое пропустила, покойник оставался целым и была возможность обыскать его ещё раз. Вот такие правила в этом мире! Я проникла в боковую комнату и через небольшой пролом в стене пристрелила в соседней ещё одну противницу. Обыскала трупы, шкафы и столы. Снова набралось немного патронов, лекарств и крышечек. Впрочем, их я собирала с самого начала, это было так естественно, что я это делала совершенно автоматически. Их уже изрядно скопилось, потому что я их пока никуда не тратила. Оружие я давно не брала, у местных были только разного вида самоделки под 38-й калибр и обрезы дробовиков. Зато патроны и прочие боеприпасы попадались самого разного калибра и я их брала все, благо они в инвентаре ничего не весили. 'Патронов много не бывает'! Дальше всё так и пошло. Я скрытно открывала очередные двери и затаившись возле входа, била рейдерш по одной, по мере их появления из разных закоулков. Затем кралась к турелям и тоже их уничтожала. Потом следовал сбор барахла, патронов, крышек и переход в следующее помещение. В конце одного идущего вниз коридора услышала далёкие пулемётные очереди и заметила вдали турель, стрелявшую по вылезавшим из какого-то пролома гулям. Я туда дальше не пошла, мне было явно в другую сторону. Турель трогать не стала — пусть мои тылы от гулей прикрывает. Чуть вернувшись, заметила лифт. Поднялась в нём наверх, немного повоевала и нашла главный цех. Там сразу от входа пристрелила часового, а затем, крадучись пробираясь среди стальных конструкций цеха, постепенно перебила и других противниц. Удалось издали прибить и главаря банды, для чего-то бегавшего вдоль балюстрады на самом виду, после чего мне сообщили, что задание я выполнила. Тем не менее, я продолжила воевать, уничтожив ещё две турели, пару прожекторов и трёх рейдерш. Затем сохранилась и пошла за трофеями. Возле лестницы в бывшую конторку начальника цеха, где был главный офис рейдеров, увидел установленный на пол косой крест в виде буквы Х, к нему тесными стальными браслетами за руки и ноги была прикована распятая на нём безумно красивая голая девушка. Стройная, с потрясающей фигурой, бритой киской, с короткими, постриженными 'под мальчика' соломенного цвета волосами. Разумеется, обратив ко мне свои прекрасные голубые глаза, она сразу взмолилась о помощи. Широкие стальные браслеты на её руках и ногах оказались с магнитными замками. Как только я отключила на задней стороне креста электричество, они сами раскрылись, освобождая пленницу. Девушку звали Мари и я взяла её в спутницы. Такую спутницу 'из освобождённых' в любой момент можно сделать поселенкой. А у меня тут рядом как раз база на Красной ракете в Лексингтоне пустая стоит. Так что, пусть идёт со мной. Отдала ей 'монашескую' броню и дала дробовик с патронами. Мне ещё обратно прорываться и лишний ствол не помешает. Нет, ну какая мне досталась в напарницы красавица! Даже в монашеской резине, теперь скрывающей её фигуру, она выглядела просто потрясающе. А может и напротив, благодаря ей, ведь я люблю девушек в резине. Я просто влюбилась в Мари с первого взгляда! Наверху в офисе мы неплохо с ней поживились обычным для рейдеров имуществом. Патроны, сигареты, крышечки, офисная техника, лекарства... Всё обычное. Порадовали несколько гранат и обрез 308-го калибра. Потенциально обрез мог стать когда-нибудь у меня снайперкой. Но, не раньше, чем у меня будет наивысший уровень оружейника. Пока это был убойный, но весьма медленный в перезарядке обрез. Подумав, я его выкинула. Пока смогу его переделать, десяток готовых снайперских винтовок найду! Нечего тогда и таскать эту тяжесть! Взяла и кое-что из понравившейся одежды. Резиновой, естественно! А затем, в каком-то проходе, я внезапно попалась в очень мне знакомую ловушку. Не одна я, как оказалось, использую такие. Есть и другие любители. Я шагнула между шкафами, и только подняла вторую ножку, как меня снизу вверх обдало холодной волной шелестящей резины! 'На вас закрыта ловушка из лизуна,' — сообщила мне игра. Я стояла по стойке смирно, вся затянутая в узкий резиновый мешок по самую шейку и не могла даже шагнуть. Вот зачем рейдерам именно здесь нужна ловушка? Резина поскрипывала на моём теле, постепенно сжимая на нём свои холодные объятья. Что сопротивляться бессмысленно, я знала и раньше. Правда, ловушка, в отличии от живого лизуна, меня не душила и не трахала, но объятия сжавшей всю меня гладкой резины и невозможность пошевелить руками и ногами и так были для меня сильным возбуждающим фактором. Да ещё неожиданность потери свободы, когда ничто, как говорится, не предвещало... Такой вот приятный 'нежданчик'. Но, ведь действительно, он для меня скорее приятный. И даже очень! Я тяжело задышала и стала невольно извиваться в окружившей моё тело восхитительно похрустывающей резине, стараясь получить от её контакта с телом ещё больше наслаждения. Для усиления своих приятных ощущений я убрала в инвентарь 'трофейную броню гуля'. Абсолютно голой мне находиться в сжавшей меня холодной резине мешка отчего-то было ещё приятнее, возможно потому, что резиновая 'броня' уже нагрелась на теле и слабо ощущалась им. Мари обернулась на внезапные скрип и шуршание, раздавшиеся при развёртывании резиновой ловушки и пленении меня её резиной и, заметила моё бедственное положение. И не только положение, но и моё возбуждение от этого происшествия она тоже не смогла не заметить. Больно уж физиономия у меня стала блаженной в этот момент! Может быть, мне показалось, но на её лице промелькнула радость. Она поспешила ко мне и обхватив моё попавшее в резиновый мешок тело руками, оттащила с пыхтением на ближайший резиновый матрас. Их было много вокруг на полу — рейдерши как раз здесь и ночевали. Я заметила при этом, что Мари как-то уж больно нежно меня при переноске обняла и слишком страстно к себе прижимает. Мне даже показалось, что её руки при этом как-бы нечаянно поглаживают моё тело через похрустывающую резину мешка. Хотя нет, не показалось! Положив резиновый мешок с моей беспомощной тушкой на матрас, Мари стала меня уже открыто обнимать, гладить сквозь поскрипывающую резину моё тело и ласкать мне грудь. Она сама так и оставалась при этом в своём шуршащем при любом её движении резиновом монашеском облачении. Затем она вовсе легла на меня и соединила наши уста в страстном поцелуе. Язычок её проник в мой рот и умело там задвигался. Для меня всё это было мощной добавкой к уже имевшемуся возбуждению от сжавшейся вокруг тела резины, холодной и гладкой, и я сразу содрогнулась от оргазма. Когда всё тело туго стягивает холодящая кожу резина, из которой невозможно освободиться, а тебя при этом ласкает и гладит сквозь неё тоже одетая в массу скрипучей гладкой резины красавица, сдержаться невмоготу. Не мне, по крайней мере, с моим врождённым, а сверх того ещё и запрограммированным неведомыми геймерами резино-фетишизмом. Да и что бы я могла поделать, совершенно беспомощная перед внешним миром внутри своей резиновой тюрьмы? Даже если бы не была резино-фетишисткой и мазохисткой в одном флаконе! (Резиновом флаконе, хе-хе.) А я-то была как раз этой самой резино-фетишисткой и мазохисткой! Мне оставалось только подчиняться желаниям и действиям Мари. Притом я подчинялась им с огромным наслаждением! В общем, мы отлично провели время. Часа полтора оглашали цех стонами и шелестом резины. Зато убедились, что в цеху точно никого нет! А потом Мари как-то легко и просто меня освободила. Потянула вниз за край мешка на моей шее и тот с шелестом сам скатался в 'бублик', оставив меня лежать голой на чёрной резине матраса. Оказывается, это только самой изнутри выбраться из этой ловушки невозможно, а с наружной стороны она открывается легче лёгкого! И чего мы теряли тогда время? Хотя, с другой стороны, я была так возбуждена в этом внезапном резиновом плену, что разрядка мне была просто необходима. Всё равно, тихо себе под нос пообещав Мари припомнить её насилие над беспомощной мной, я вновь надела свою 'трофейную броню резинового гуля' и довольная, как слон, зашагала к выходу из цеха. Мари зашелестела резиной монашеского наряда, следуя за мной. Я открыла дверь выхода и мы зашли в крохотный тамбур. Следующая дверь, уже на улицу, была крест накрест закрыта цепями. Я помнила, что на 'Корвеге' вход рубль, а выход — пять. И за этой дверью меня ожидает целая куча противников. Далеко не факт, что мы с Мари сможем через них прорваться. А попасть в плен к этим затейницам мне было уже заранее жутковато после предыдущего опыта с 'велотренажёром'. Я сохранилась перед выходом, сняла с дверей цепи и, достав гранату и приготовив к бою лазерный карабин, толкнула дверь на улицу.

Глава четырнадцатая.

Надо сказать, что начали мы с Мари удачно. В спуск дороги слева от двери я сразу бросила гранату и похоже — удачно. Двоих рейдеров, которые обычно оттуда выскакивают я не дождалась. Там ещё и старые машины взорвались, так что живых там можно было не искать. Наверняка там, кого не гранатой, тех взрывом машин положило. Затем и выскочившую из трейлера противницу я тоже лихо прихлопнула из карабина. А вот дальше всё пошло не так шоколадно. Сверху с лесенок и ещё откуда-то из окна перехода над моей головой посыпалось как-то уж слишком много пуль. И я, не успев даже заметить, откуда в меня пуляют, оказалась на коленях с поднятыми руками. Рядом стояла в той-же позе Мари, уже совсем голая. Мне тоже предложили снять мою броню и я, подумав что она ничем мне сейчас не поможет, её сняла. Возбуждаемость, повышенная на десять процентов, мне сейчас была совсем ни к чему, я и так сейчас дрожала в возбуждении от страха и предвкушения действий наших победительниц. Рейдерши ведь найдут, чем меня 'порадовать'. Поэтому согласилась на снятие брони и тут-же оказалась полностью обнажена. Меня в этот раз рейдерши, видимо, решили оставить 'на закуску'. Мне всего лишь (ага, всего-лишь!) надели, заведя руки за спину, обычные петлевые наручники, плотно защёлкнув тяжёлые холодные браслеты на запястьях. Разумеется, мне хватило уже и одного только этого, чтобы со стоном содрогнуться от оргазма. Моя реакция удивила сковывавшую мои руки наручниками рейдершу, но при этом она ей и понравилась. Девица тут-же достала ещё и звенящие цепью полицейские ножные кандалы. Это были увеличенные в размере браслеты, как на наручниках, соединённые небольшой блестящей цепочкой. Когда рейдерша ловко защёлкнула трещотки замков этих холодных штуковин на моих лодыжках, я кончила снова. Мало того, что меня запрограммировали возбуждаться на внешний вид и надевание наручников! Мало того, что их тяжёлый металл на запястьях продолжал меня стремительно снова возбуждать. Оказалось, что и ножные полицейские 'браслеты' меня возбуждают не меньше! Игра при этом соизволила ещё и зажечь свою зелёную пояснительную табличку перед моими глазами: 'Вы особенно остро реагируете на наручники. Не пугайтесь. Это для вас нормально. Ножные кандалы того типа, что сейчас вам надели, обладают аналогичным воздействием на вас. Это тоже для вас нормально. Вас не меньше будут возбуждать в дальнейшем и иные системы ограничений подобного типа'. Последние слова меня особенно 'обрадовали'. Это что ещё за 'иные системы ограничений подобного типа'? Их что, много ещё? И я вот так-же каждый раз буду кончать, при надевании их на меня? ' Да это просто праздник какой-то!(с)'. Я фыркнула от смеха и рейдерша на меня недоуменно покосилась. Между тем, меня пока-что оставили в покое. Правда, ножную цепь ещё одними наручниками прицепили к наручникам на моих руках. Так что встать с коленей я теперь не могла. Меня оставили скованной по рукам и ногам холодной сталью наручников, постепенно снова 'закипающую' от наличия на мне оков. Очевидно, специально, чтобы запугать и морально сломить, прямо передо мной рейдерши начали пытать Мари. Они прикатили узкую металлическую больничную каталку с традиционным матрасом из оранжевой резиновой клеёнки и накрыли это ложе большой и тяжёлой резиновой простынёй, тоже медицинского, яркого оранжевого цвета. Затем заставили Мари сесть на каталку посредине. Её запястья туго, со скрипом, стянули широким прорезиненным ремнём, после чего вторым таким-же ремнём стянули вместе её локти. Затем Мари опрокинули на спину — на связанные руки. Две затянутые в резину рейдерши раздвинули ей ноги. Одна девица была в обычной резиновой одежде — синих джинсах и красной футболке. Другая была в сверхкороткой ярко-голубой юбочке и туго обтягивающим её большие сиськи топе. Все были в туфлях на высоченной платформе. Третья девка, нагло забравшая у моей напарницы и уже надевшая на себя шуршащее резиной на всю округу монашеское облачение, натянула между тем на Мари плотные резиновые трусы из блестящей и толстой оранжевой резины. При этом она тщательно вставила в её дырочки находящиеся внутри огромные резиновые вибраторы. Ремень трусов был ею туго затянут на талии жертвы и заперт на замок, при этом вибраторы вошли ещё глубже в попку и вагину, судя по исказившемуся от боли лицу Мари. А новоявленная монашка ещё и подкачала эти пробки сжатым воздухом, используя специальную резиновую грушу. Да так, что Мари уже явственно застонала от боли. Затем ноги пленницы свели вместе и тоже туго, до скрипа, стянули двумя широкими ремнями из той-же блестящей резины — на лодыжках и в коленях. После этого все эти три садистки занялись тщательным пеленанием лежащей на каталке Мари в новенькую хрустящую резину, на которой она лежала. Пеленали очень туго, так что резина громко скрипела на закутываемым в неё теле. Двое затягивали тугой материал, третья придерживала, чтобы не ослабло всё ранее затянутое на Мари. Резина была очень широкая и запеленали Мари, туго обернув вокруг тела резину три, если не четыре раза. Я представила, каково ей сейчас, когда на неё давят все эти четыре слоя холодной, туго натянутой резины. Зря я это наверное представила, уж больно приятные, с моей точки зрения, представились мне ощущения. В это время рейдерши как раз окончательно стянули глянцевой оранжевой резиной всё тело своей жертвы до шеи. Поскольку зрелище происходящего меня не только не пугало, но и возбуждало, я, и до этого возбуждаемая своими стальными оковами, с громким стоном кончила. В который уже раз... Рейдерши громко заржали, заметив это. — Нравится? — спросила та, что с большими сиськами, — Вы смотрите, девчата, да ей же реально это нравится! Она даже кончила от впечатлений! Ничего, мы же и её так-же можем упаковать, у нас резины хватает. Ну что, давайте оставим на другой раз то, что приготовили для второй? Упакуем и её по полной программе в резиновые пелёнки, а? Ей же реально хочется на место своей напарницы! По глазам видно! Хочу посмотреть, как она будет кончать, когда её тоже в резину запеленаем. И когда включим вибраторы! Ближайшие рейдерши задумались. Тем временем парочка, пеленавшая Мари, взяла из под каталки сетку из узких, тугих ремней, соединённых сверкающими стальными кольцами на пересечениях. Сеть из ремней они аккуратно натянули на получившийся у них узкий резиновый свёрток со спелёнатым резиной телом, опутав его всё частой сеткой перекрещивающихся ремней. Оказалось, что каждое кольцо на пересечении ремней, это что-то вроде пряжки, позволяющей постепенно затягивать ременную сеть по частям. Начав снизу, девицы неторопливо и тщательно стянули ремешками весь свёрток с телом, сделав его похожим на перевязанную перекрещивающейся сетью шпагата, оранжевую резиновую колбасу. Мари уже еле дышала внутри, почти раздавленная тугой резиновой 'пелёнкой' и этой сетью туго перетянувших её ремешков. Ей было уже очень больно и из прекрасных глаз стекали невольные слёзы. Сисястая рейдерша приподняла Мари за плечи, а 'монашка' плотно накрутила ей на голову подобие мусульманского хиджаба, уже из более тонкой, и тоже оранжевой, резины. При этом замотала ей плотно резиной и рот. Затем включили, судя по вздрогнувшему телу Мари, вибраторы. Несмотря тугое резиновое пеленание, она начала слегка извиваться и пытаться изгибать тело в уже плохо гнущихся туго натянутых слоях скрипящей при каждом её движении резины. Эти попытки движения были сразу пресечены самым радикальным образом. Достав ещё пять толстых оранжевых прорезиненных ремней, рейдерши крепко притянули резиновый свёрток с Мари к каталке, вдавив её в резину матраса так, что уже и непонятно стало, где начинается тело, а где заканчивается матрас. Всё, что было на пленнице, было из лоснящейся оранжевой резины. 'В больнице какой-то всё это набрали, что-ли?' Ремни туго затянули на лодыжках, коленях, талии, груди и шее. Последний, впрочем, с осторожностью, чтобы не задушить. Теперь Мари могла только мычать и совсем слабо поскрипывать резиной, когда пыталась из последних сил пошевелиться, содрогаясь от сменяющих друг друга боли и наслаждения. Особенно от боли. Её прекрасные глаза были наполнены слезами. Рейдерши, с наслаждением наблюдавшие за пыткой, начали мастурбировать. Ну, а что ещё можно было от них ожидать? Садистки же! Некоторые, пристегнув дилдо, под стоны жертвы занялись сексом между собой. Им всем, несомненно, нравилось наблюдать за стянутой резиной Мари, пытаемой безжалостным приспособлением. Конечно, вибраторы били её током за каждый оргазм. Меня, от действия, развернувшегося прямо передо мной, наполнило ощущение сопереживания. Я невольно на месте Мари ощутила себя. Но, такую мазохистку и резино-фетишистку, как я, это только ещё больше возбудило. А ещё и эти холодные наручники на моих руках за спиной и тяжесть стальных браслетов ножных кандалов на лодыжках... Мне пришлось ещё долго наблюдать за бессильно бьющимся совсем рядом в скрипящем резиновом свёртке телом, представляя на себе всю эту сковавшую сейчас её тело резину. Несмотря на всё моё сочувствие к Мари, я получала от происходящего перед моим взором странное наслаждение, вызвавшее у меня ещё несколько сильнейших оргазмов. Перед глазами вдруг появилась игровая информация: 'Вам несомненно нравится наблюдать за пеленанием пленницы в резину и её мучениями в ней. Вас это сексуально возбуждает. Вам нравится наблюдать её пытку в резине. У вас появилась 'Склонность к садизму — 20%'. Но вам и самой уже хочется, чтобы вас тоже запеленали в резину и пытали. У вас появилось ещё одно новое, особое свойство 'Склонность к пеленанию в резину — 25%'. Вы будете теперь получать от этого действия особое, усиленное удовольствие. Внимание! Следите внимательно за уровнем этого свойства, после превышения им 50% и более от вашего общего уровня, вы попадёте в зависимость от этого свойства'. Интересно, подумала я, чем мне грозит попадание в зависимость от этой 'склонности к пеленанию в резину'? В этот момент тело моей напарницы перестало реагировать на вибраторы. Моё внимание переключилось снова на окружающее. Что с Мари? Потеряла сознание, или умерла? Понять этого я не успела, моё внимание отвлекли новые события, касающиеся уже меня самой. Какая-то из рейдерш (я их плохо различала в массе, все стриженные в основном, в резиновых куртках и джинсах), прикатила ещё одну каталку с медицинским тюфяком. И когда на ней тоже развернули большое и тяжёлое полотнище из новенькой хрустящей оранжевой резины, моё сердце ухнуло к пяткам — это точно уже предназначено мне! Предчувствия, как говорится, меня не обманули. С меня сняли ножную цепь и натянули на мою попку холодные резиновые трусы с вибраторами. К моему счастью, я была сейчас возбуждена происходящим со мной. Запах новенькой, холодящей кожу резины трусиков, ещё больше на меня подействовал и я просто истекала соком. Резиновые фаллосы вошли в меня, как по маслу, доставив лишь приятные ощущения. Даже со скрипом стянутые на талии ремнём трусики не доставили неприятностей. Мне было лишь приятно ощущение их плотно сжавшей мои бёдра гладкой резины, и её натяжение в промежности, плотней вдавившее в меня вибраторы. Меня посадили на каталку и началось главное. С моих рук сняли мои любимые наручники и тут-же холодная резина широкого ремня со скрипом сжала вместе мои запястья. В следующий момент я ощутила такой же ремень на локтях. Звякнула позади пряжка, снова заскрипела резина ремня и локти тоже плотно стянуло вместе. Руками теперь было совершенно не пошевельнуть. Куда там до этого результата армбиндеру! Впрочем, вроде где-то были специальные, очень тугие — зашнуровывающиеся армбиндеры, но я такие пока не встречала. Естественно, связывание рук холодной резиной ремней было мне скорей приятно, а не болезненно и я даже постанывала от наслаждения. Ну, понятное дело, я ведь мазохистка! Есть у меня вроде такая склонность в свойствах. Следующие два ремня обожгли на ногах холодком резины кожу лодыжек, затем чуть выше коленей. Мои ноги потеряли подвижность, туго стянутые вместе. И я снова не удержалась от сладкого стона. Моё тело сердито опрокинули на гладкую оранжевую резину и завернув нижний край мне на ступни, 'монашка' первый раз обернула край простыни вокруг моих ног, туго их стягивая скрипучей резиной. Никогда бы я не подумала, что процесс тугого пеленания моего тела в холодную резиновую простыню мне так понравится! Представлять это, глядя на пеленаемую Мари, было тоже приятно, но не выдерживало никакого сравнения с моими реальными ощущениями, возникшими, когда пеленать в скрипящую холодную резину стали меня. До чего-же приятно оказалось мне всё это самой ощутить всем своим телом! Всей кожей почувствовать на себе эту неумолимо и всё туже сжимающую тело гладкую резину! Ощущать свою полную беспомощность перед сноровисто пеленающими тебя в резину властными женщинами. В процессе пеленания они иногда вынужденно, а может и специально, прижимались ко мне своими затянутыми в резину грудями, тёрлись ими об меня, сжимали и трогали моё тело своими сильными руками в резиновых перчатках, и это всё возбуждало меня ещё сильнее. Острота ощущений была просто немыслимая и росла по мере потери мной подвижности. Это было что-то новое для меня, и несмотря на всё сильнее сдавливающую тело резину, а может и благодаря этому, я в процессе пеленания просто вся 'обкончалась'. И боль с удушьем только добавляли мне наслаждения к моим ощущениям. Я вдруг поняла, что от боли я тоже получаю удовольствие. И она меня тоже возбуждает. Мазохистка — и этим всё сказано! Я снова и снова стонала и содрогалась в оргазмах. Находящиеся в киске и попе тугие резиновые пробки этому очень способствовали. Благо они пока не 'кусались' током после моих оргазмов. Наверное, мои сладкие конвульсии и стоны удивляли рейдерш и немного мешали им меня 'паковать'. Но, тем не менее, под ловкими и сильными руками моих пленительниц холодная резина со скрипом, неумолимо слой за слоем всё туже сжимала моё тело и ноги. И хотя под давлением сжавшей меня резины становилось совсем трудно дышать, меня это только ещё быстрее возбуждало и ещё чаще доводило до оргазмов. Девицы, видя моё удовольствие от происходящего процесса, недоуменно переговаривались. Судя по их отдельным фразам, другие жертвы обычно в это время уже выли от боли и ужаса, и молили их прекратить дальнейшее пеленание. Я же, напротив, лишь сладостно выгибала тело навстречу их рукам, охотно помогая потуже и поровней запеленать в лоснящуюся оранжевую резину своё тело. Толстые слои туго натянутой холодной резины тем временем быстро уменьшали мою подвижность. Когда ты туго замотан в несколько слоёв довольно толстой резины, твоя гибкость резко уменьшается. Я уже почти не могла согнуться — ни в талии, ни в коленях. Холод на коже — от сдавившей в ней кровеносные сосуды резины, тоже ощущался всё острей. Объятья резиновой 'пелёнки' стали ощущаться мной совсем ледяными. Но, именно от всего этого мои оргазмы стали совсем уж частыми. Ну да, мелькнуло в голове, ведь на мне уже столько резины! А мне-то, чем на моём теле её больше, тем лучше! Скорость возбуждения растёт пропорционально. Да ещё и такое радикальное лишение меня подвижности, оно ведь у меня впервые. И меня это по определению — должно возбуждать. Так ведь и возбуждает! Всерьёз встревожившиеся от моей реакции рейдерши поспешили затянуть меня в сеть ремней и тоже накрутили мне на голову, крепко замотав рот, тяжелую резину хиджаба. Я снова кончила несколько раз — в процессе затягивания скрипящей резины ремнями и в процессе заматывания моей головы и шеи гладкой резиной мусульманского головного убора. Это добавление резины на меня ожидаемо принесло мне дополнительное сексуальное наслаждение, хотя я смогла в конце уже только мычать от наслаждения через наглухо запечатавшую мой рот резину. Наконец меня вдавили ремнями в матрас и включили вибраторы. Я сразу снова кончила и получила шоковый удар током, который, несмотря на нестерпимую боль, был мне даже чем-то приятен. Боюсь, что много удовольствия я своим палачам не смогла доставить. Пока меня пеленали и связывали, я столько раз испытала оргазмы, что изрядно притомила свой организм. Поэтому, когда вибрации во мне стали чередоваться с разрядами электричества, я очень быстро потеряла сознание. Силы мои закончились уже через пять минут пытки током. Тем не менее, я как-то удовлетворила желания наших мучительниц. Мы удовлетворили... Потому что открыла глаза я, уже лёжа на земле возле мастерской Красной ракеты в Лексингтоне. Рядом с пыхтением пыталась ворочаться Мари, в таком же, как и на мне, скрипящем глянцевой резиной, оранжевом свёртке. Я порадовалась, что она осталась жива. Нас перенесло без каталок и, хвала создателям игры, без ременной сетки, которую мы бы не сняли никаким способом с резиновых свёртков со своими телами. Даже представить жутко, что бы было при её наличии поверх наших затянутых в резиновые пелёнки тел. Наверное, это сработало то, что на этой Красной ракете всё ещё не было поселенцев, способных освободить нас. Нам давали игровую возможность самим освободиться. Но, даже просто размотаться из туго спеленавшей нас резины оказалось задачей нетривиальной. Особенно для меня! Уж не знаю, как там и куда рейдерши подсунули края наших резиновых 'пелёнок', но изнутри разматываться резина категорически не хотела! А у меня ещё и все мои, вызываемые данным вариантом лишения моего тела свободы приятные ощущения — никуда не исчезли. Получалось, что у меня снова безвыходное положение. Ведь пока не было сил, их не было и на попытки освободиться. А когда силы накапливались и я начинала попытки ворочаться со скрипом в своей тугой резине, меня тут-же настигал очередной оргазм... И силы снова иссякали! И это ещё хорошо, что вибраторы были выключены. Но, мне и самого наличия резиновых пробок во мне хватало, чтобы получать от них наслаждение. Вместе с ощущением полной невозможности освободиться из огромного количества намотанной на мне резины это была убойная смесь! По счастью, у Мари не было проблемы, подобной моей. Она тоже возбуждённо дышала и, пытаясь размотать резину на своём теле, тоже порой со стоном закатывала глазки. И похоже, что тоже от наслаждения. Но, она успела отдохнуть, пока рейдерши занимались мной. Да и оргазмов у неё во время борьбы с резиной меньше, чем у меня наблюдалось. Это ведь только я здесь такая, совсем уже законченная резиновая маньячка! Остальной народ резину хоть и любит, но не так остро — без фанатизма. Так что в какой-то момент дело у Мари пошло на лад. Натяжение резины на её теле от её упорных попыток постепенно слабело, она, хоть и испытав несколько оргазмов, вскоре смогла слегка шевелиться. Потом она стала извиваться внутри резинового свёртка всё сильнее, затем смогла и изгибаться. Резина жутко скрипела, но понемногу подавалась и хоть и не так скоро, как бы хотелось, Мари подскакала ко мне, стянутая уже только четырьмя оранжевыми прорезиненными ремнями. Она сняла с меня своими связанными руками хиджаб и затем эти ремни я ей каким-то игровым чудом, но смогла расстегнуть зубами. Ремни на ногах и резиновые трусы с вибраторами она после освобождения её рук сняла сама. Размотала резиновый свой хиджаб с головы. Всю резину заботливо забрала в свой инвентарь. А вот после этого Мари, вместо освобождения меня, утащила моё, по-прежнему туго спелёнутое резиной тело — в кровать. Как она смогла затащить меня по лестнице на крышу, просто не понимаю! В кровати она меня потискала и поласкала, целуя взасос, хотя я и слабо ощущала сквозь тугие слои резины её руки на своём теле. Тем не менее, моё возбуждение снова стало быстро расти. Впрочем, что ещё могло происходить, если меня, беспомощную и туго запелёнутую в резиновую простыню, обнимает и целует очень красивая обнажённая девушка? Да ещё, крепко меня обняв, страстно ко мне прижимается и с видимым наслаждением трётся своим телом о стягивающую меня, поскрипывающую от её действий гладкую резину! Как кому, а мне для неоднократных оргазмов этого оказалось более, чем достаточно. Но, сил у меня было по-прежнему мало и скоро я потеряла последние. А потом наступила ночь и мы уснули в общей постели. Мари свободная и обнажённая, а я — почти лишённая возможности пошевелиться, плотно закрученная в несколько слоёв восхитительно гладкой резины, да ещё и связанная внутри неё по рукам и ногам. И с резиновыми пробками в попке и киске. Конечно, мне при таком обилии резины на теле было очень приятно лежать в кровати. Но вот уснуть во всём этом мне было вовсе даже нелегко. Но, с этим я тоже справилась, в конце концов. Только вот возбуждение, быстро растущее помимо моей воли из-за всей этой массы обездвижившей моё тело резины, периодически доводило меня, сонную и возбуждённую одновременно — до неоднократных ночных оргазмов, будивших меня. Не сказать, что мне это не понравилось, но проснулась я утром невыспавшейся, злой, да ещё и снова жутко возбуждённой. Однако, к моему счастью, рядом была Мари, утренним поцелуем сразу улучшившая моё самочувствие и настроение. У нас снова начались любовные игры и объятия. Ну, как объятия? Обнимала только Мари меня, а я только получала от этих объятий наслаждение в своём по-прежнему надёжном плену, находясь полностью беспомощной в сковавшей моё тело резине. Лишь страстные поцелуи мы дарили друг другу взаимно. Ощущения мои были столь восхитительны, что вскоре я снова достигла оргазма. А потом и ещё одного. Но, всё-же, нам надо было продолжать выполнение квеста, о чём я неохотно напомнила подруге во время крохотного перерыва после очередного оргазма. Мари с видимой неохотой прекратила наши игры и с трудом оторвавшись от процесса обнимания и ласкания моего, отмечу — весьма стройного и красивого, на данное время упакованного в резину тела, и наконец меня распеленала. Впрочем, делала она это медленно и нежно, сопровождая очередными объятиями и поцелуями. Так что мы кончили ещё разок и Мари с видимым усилием сдержалась, чтобы не запеленать моё тело в резину снова, и даже покрепче. Она порывалась несколько раз это сделать, но я всякий раз вовремя её останавливала. Похоже, её сексуальность и так была заточена именно под любовные игры с беспомощной партнёршей, а после наших совместных приключений у рейдерш на заводе 'Корвега' ещё и получила мощный толчок к развитию. И беспомощное женское тело, в данном случае — моё, плотно запакованное в большое резиновое полотнище, ей определённо нравилось особенно сильно. Определённо, в таком виде оно ей нравилось куда больше, чем в обнажённом. Ведь первый случай, когда она меня не выпускала из ловушки лизуна, можно было бы счесть и случайностью, но вот сейчас я была и вовсе вся туго замотана в несколько слоёв резины и вновь она играла со мной в эти любовные игры — без малейшего желания меня освобождать из этой резиновой 'пелёнки', плотно укутавшей меня подобно новорожденному младенцу.