На утреннем небе не было ни облачка и день обещал быть таким же жарким, как и накануне. Хотя, если учесть, что мы скакнули на 40 лет, вряд ли такой термин будет корректен.

После, того как наш командир, наш "Суворыч", как мы его называли за глаза, дал приказ на разведку, мы переправившись восточнее Локачей, через реку Луга, по старой просеке, которая успела зарасти густым кустарником по тихоньку двинулись на север. Эта просека, была единственным направлением, именно направлением а не дорогой на север. Проехав около полукилометра, БТР чуть не свалился в огромную яму.

Водитель, каким то чудом, почувствовал, что под передним левым колесом нет опоры, очень плавно затормозил и попросил глянуть что впереди. Один из бойцов, казах по национальности, вышел через левый десантный люк, и мы все услышали, его удивленный возглас на таком богатом, всякими разными словами, русском языке:

— Ух! Е.........й бабай! Давай назад помалу! А то сейчас,

как п.........ся все!

Водитель, очень аккуратно включил заднюю скорость и не снимая правой ноги с тормоза, начал очень плавно отпускать второй ногой сцепление. Когда двигатели уже вот-вот должны были заглохнуть, он как пианист-виртуоз, помалу начал отпускать тормоз и тяжелый БТР быстро и плавно сдал назад.

Когда я вылез наружу, то понял, что водитель нас всех просто спас. Мы стояли на краю, старой воронки от очень крупного снаряда, очевидно Первой Мировой.

Она была диаметром метров 8-10 и глубиной наверное метров 5 или 6. Стенки её были покрыты густой кустарником, который выходил на самый край и сливался

с кустами на верху. Её можно было заметить только, стоя на краю.

Поэтому, я приказал двум солдатам идти вперед и указывать водителю направление движения. От этого

скорость движения упала, но была гарантия, что мы не свалимся в подобную воронку. По пути нам еще несколько раз встретились подобные препятствия. Через пару часов, мы вышли к дороге Владимир-Волынский — Луцк.

В отличии от нашего времени, когда практически все дороги имеют асфальтовое покрытие, эта была вымощена

булыжником и имела меньшую ширину, чем было принято у нас.

Обо всем этом, я доложил "Гвоздике", и продолжил движение дальше на север.

Перевалив через шоссе, я увидел справа по ходу движения грунтовую дорогу, слева насыпь железной дороги. Глянув на карту, чтобы сориентироваться, я не обнаружил на карте севернее шоссе Владимир-Волынский — Луцк ни километра железнодорожного пути.

Вызвав "Гвоздику", я доложил, что нахожусь недалеко от восточной окраины села, по видимому Войница, но есть несоответствие, между картой и местностью. Самым крупным несоответствием, я указал наличие на местности одноколейной железной дороги, идущей с запада и поворачивающей на север, как раз в напротив того места, где мы пересекли шоссе. Начальник штаба, майор Васильев подтвердил приказ, вести разведку на север, но поставил задачу проверить куда идет железная дорога.

Наш БТР двинулся вдоль пути. Обратил внимание на форму рельса и материал шпал. Да и сама колея казалась мне меньше. У опушки леса, грунтовая дорога, которая была справа от нас, вплотную подошла к железке, и они вместе уходили дальше в лес.

Переехав через грунтовку, мы начали углубляться в лес, не теряя из виду железнодорожную колею. Почти сразу рельсовый путь, раздваивался. Одна колея плавно поворачивала на восток, а вторая все также уходила на север. Мы пошли вдоль восточной колеи. Где то метров через пятьсот обнаружился переезд. Грунтовка уходила на ту сторону полотна. Пройдя вдоль полотна ещё чуть-чуть мы уперлись в забор из колючей проволки. Пути заходили за забор, наверное это был тупик. Сдав немного назад в подходящую ложбинку, я дал команду замаскироваться, и взяв с собой пару сообразительных парней, аккуратно двинулся против часовой стрелки, вдоль забора, не подходя к нему в плотную. За колючкой, прямо на грунте, были сложены тысячи ящиков, с каким то военным имуществом. Где то через час, мы обошли периметр склада, я убедился что это крупный военный склад. В пользу этого говорило то, что прямо на территорию склада заходила ветка железной дороги, со склада до переезда, который мы обнаружили была укатанная грунтовка, т.е. имелась возможность принимать необходимое имушество вагонами и отпускать более мелкими партиями машинами. Поплутав немного, я все же нашел стоянку нашего БТРа и вызвав "Гвоздику" передал последние данные.

Согласовав дальнейшие действия со штабом, мы вернулись к развилке железнодорожного пути и пошли на север. Пройдя около километра вдоль пути, мы наткнулись на такой же забор из колючки, и обойдя его по периметру, мы также вернулись к своему бронетранспортеру. Единственным отличием этого склада было то, что грунтовая дорога подходила к нему с востока, и очевидно выходила на грунтовку Войница-Озютичи. Вернувшись вдоль полотна назад, до опушки леса, я увидел грунтовую колею, которая петляла под деревьями, вдоль кромки леса и и примыкавшего к нему болота. Эта лесная дорожка уходила на север, что мне и требовалось. Приблизительно через километр, наша дорожка вышла из леса и по сухим местам, начала петлять через болото. Проехав приблизительно метров шестьсот, мы пересекли болото и дальше двинулись опять вдоль кромки леса, когда проскочили небольшую рощу, за мостком я увидел, что столбы лежали на земле — подпиленные, с разбитыми чашками-изоляторами, и порубленными проводами. Подъехав ближе, мы рассмотрели машину, что стояла напротив телеграфного столба, с которого свисают провода. Наш БТР на малом газу передвигался вдоль дороги. Несколько минут мы рассматривали машину, стоящую на обочине. Я дал команду:

— Давай не спеша, подъезжай, а вы все приготовьтесь к бою, их группы уже начали действовать у нас в тылу, Мисюра рассказывал.

Подъехав ближе, я с двумя бойцами вышел из БТРа и неспеша, подстраховывая друг друга осмотрели местность около машины. Заглянув в её кузов, я обнаружил там несколько бухт провода без изоляции, когти, пару сумок с инструментом, гирлянду фарфоровых изоляторов и полевой телефонный аппарат с индукторным вызовом. Оглянувшись вокруг, увидел под столбом в траве лежащего человека. Взяв с собой двух человек, а остальным приказав занять круговую оборону, я спустился с насыпи и осторожно подошел к лежащему человеку. На нем была форменная тужурка, присмотревшись к пуговицам, я разобрал три буквы "НКС". Он был мертв, вместо левого глаза у него было входное отверстие от пули.

— Ну, что будем делать хлопцы? Спросил я солдат.

— Вы командир, Вам виднее! ответил один из них.

— Доложите в дивизион, предложил второй.

Подойдя к БТРу, я залез во внутрь и надев шлемофон начал вызывать дивизион:

— "Гвоздика"! Я "Стержень", как слышите меня! Ответьте!

— "Стержень"! Я "Гвоздика", слышу вас хорошо! Говорите!

— "Гвоздика"! Я "Стержень", дайте второго!

— "Стержень"! Я "Гвоздика", понял вас, даю второго!

Через несколько секунд, вместе с треском и шорохом, я услышал уверенный голос нашего начштаба:

— "Стержень"! Я второй как слышите меня?

— Второй! Я "Стержень", слышу вас хорошо! Докладываю.........

Закончив сеанс связи, я высунув голову в десантный люк и крикнул:

— Кто умеет водить машину?

Один из солдат отозвался:

— УПК закончил, на водителя учился, но права не дали, потому что я с шести лет в школу пошел.

— Ясно, ответил я. — Больше никого нет? В ответ была тишина.

— Тогда слушай мою команду! Четверо, ты, ты, ты и ты в охранение! Ты, показал я пальцем на окончившего УПК, осваиваешь машину, пятьдесят метров вперед, столько же назад, остальные — берем в машине провод и восстанавливаем воздушную линию. В

сумках был обычный набор электромонтера, плохо было то, что когтей было один комплект, и никто из солдат не умел в них работать. Пришлось вспомнить студенческие времена, когда мы ездили летом в стройотряды. За время учебы в институте, я дважды был в них. Оба раза на севере Тюменской области. Из-за вечной мерзлоты, там практически вся связь на столбах, так что опыт как говориться имеется. Плохо было то, что расстояние между целыми столбами было 200 метров и пришлось через каждые 25-30 метров ставить распорки, что бы провода не перехлестывались. Поскольку конструкция получилась не подъемная для одного человека, мы подогнали БТР и лебедкой через горизонтальную поперечину натянули аврийный кусок на столб. Уже при сращивании линии, я понял что линия оборвана еще где то. Втянув веревкой на столб телефонный аппарат, я присоединил его к линии и несколько раз крутанул ручку индуктора, послав вызов в линию. Сквозь треск шумов, довольно четко прозвучал голос телефонистки:

— Междугородняя Луцка! А кто вы?

— Монтер на линии, устраняли повреждение.

— Что у вас случилось?

— Было спилено четыре столба, мы тут на живую нитку срастили линию, но на вызов ответили только вы. Скажите что это за линия?

— Я не могу этого сказать, вдруг Вы шпион?

— Девушка! Милая, был бы я шпион, разве восстанавливал бы я линию?

— Это линия Луцк-Владимир-Волынский.

— Девушка! Я попробую сделать ещё один вызов, не берите трубку!

— Хорошо.

Покрутив несколько раз индуктор телефона, я пытался вызвать междугородку Владимира-Волынского, но к сожалению мне ни кто не отвечал.

Спустившись со столба, дал команду собрать все имущество и погрузить в машину. Один из солдат спросил что делать с трупом?

— В кузов! Кратко приказал я. Подойдя к машине, спросил бойца:

— Ну как? Освоил?

— Да! Товарищ лейтенант, освоил. Только в начале немного растерялся, здесь нет стартера и аккумулятора, пришлось ручкой заводить.

— Ну вот и хорошо, будем ехать не быстро, смотри не врежся в нас! Понял!

— Так точно! Товарищ лейтенант!

Поехали мы не спеша, осматривая линию. Пару раз останавливались, я на "кошках" подымался на столб и проверял линию. Удавалось связаться только с Луцком, обрыв был где-то дальше, в сторону Владимира-Волынского. Проехав километров пять, в лесу мы нашли еще один обрыв, правда столбы были целые, срастили, и на конец то смогли связаться не только с Луцком, но и с Владимиром-Волынским.

— Луцк! Луцк! Ответьте!

— Кто это?

— Междугородка Владимир-Волынского!

— Что у вас случилось?

— Немцы форсировали Буг. С ними бьются пограничники.

Я уже хотел слазить со столба, как неожиданно зазвонил телефон. Взяв трубку я хотел уже представиться, но услышал, как луцкая телефонистка в это время как раз установливала связь:

— Владимир-Волынский? ... Танечка, ты? Не спи, миленькая, дай мне линию для военного начальства, соедини, золотце, с "Березой"... Что?! На повреждении?.. А Устилуг?.. Ясненько.

Тут из БТРа высунулся радист и закричал:

— Товарищ лейтенант! Слазьте скорей, "Гвоздика" вызывает! Спустившись вниз, и взяв у радиста шлемофон, сказал ему: — Запомни боец! Слазят с ..., а со столба всегда либо спускаются, либо падают! После вставленного пистона, я связался с Амбросимовым и доложил полученную информацию. Поблагодарив, он приказал следовать дальше на север и выяснять обстановку.

Часть 10.

Лейтенант Осташев.

Получив приказ от командира дивизиона на проведение разведки в направлении на восток: я задумался, исполнять приказ согласно его букве или, как говорится согласно духу. При первом варианте я должен буду вести свой БТР по грунтовым дорогам и бездорожью, при втором можно воспользоваться дорогой Владимир-Волынский — Луцк, которая проходила почти строго с запада на восток, но до неё было около 8 км на север. К исполнению был принят промежуточный вариант: пройдя на север несколько километров вместе с БТРом Денисенко, не доходя до грунтовки я свернул на восток, осторожно продвигаясь вдоль опушки леса. Перед мной на восток расстилалась холмистая равнина с довольно частыми островками рощ и небольших лесков. Избегая находиться на открытой местности, я старался вести бронетранспортер лощинами, от ориентира к ориентиру. Монотонно гудели движки, БТР шел мягко, я свесив ноги в командирский люк, постоянно сравнивал местность с картой, и то что я видел меня абсолютно не радовало. В мелочах, а порой и в более серьезных вещах, карты которые были у нас врали. Например по нашим картам, берега реки Луга были в районе расположения дивизиона нормальными, а в реальности — сильно заболоченными, или другое: в реальности большое количество домов на холмах, а на нашей карте их нет, указано поле. Из-за этого пришлось уклоняться немного на юг, ближе к Луге, там плотность хуторов была меньше.

Предварительно оповещенные "Оводом", два раза на востоке наблюдали одиночные самолеты. Генерал посмотрев на них через бинокль, уверенно заявил, что это немецкие разведчики. Слыша, что какой-то "Овод" предупреждает нас о немецких самолетах поинтересовался:

— У вас, что свой ВНОС?

Я, предупрежденный Амбросимовым, включил "тумблер дурака", и что-то ему сморозил, по моему он обиделся.

Пройдя большую часть пути до Луцка, мы уперлись в неширокую, но достаточно бурную речку под названием Черногузка, переправляться решил через брод. До середины русла преодолели без проблем, но как только глубина стала приближаться к метру, колеса машины стали отрываться от грунта, и БТР начало немного сносить течением влево, приказал водителю включить водомет и прибавить обороты, БТР перестало сносить, и через минуту мы выскочили на берег. Пока в бинокль осматривал местность, бойцы открыли десантый люк и слили воду, которая набралась за время переправы.

Перед тем как убыть в штаб дивизиона, я поставил задачу водителю нашего БТР-70 ? 306 младшему сержанту Фархаду Файзулину, которого все в группе, включая командира, звали просто Федя, подготовить машину к возможной переправе: проверить герметичность люков, а места прилегания боковых десантных люков промазать техническим вазелином во избежание протечки воды. После переправы, чтобы не выносить, как говориться сор из избы, я тихонько пообещал Феде, когда вернемся в расположение, он лично оборудует два капонира для БТР: основной и запасной.

Через некоторое время, показались окраины города. Сверившись с картой, приказал достать из большого ящика зенитную командирскую трубу, и установить её прямо на БТРе. Отрегулировав окуляр под себя, я навел трубу на город. Десятикратное увеличение позволило великолепно все рассмотреть. Первое, что бросалось в глаза, это многочисленные костелы и небольшие магазинчики, лавки, какие-то палатки, судя по чистоте вокруг них явно не государственные. Высокая, стройная, ажурная конструкция совершенно не гармонировала с общим видом городка, это была антенна луцкой радиовещательной станции. Почему радиовещательной, спросите вы? Так в это время телевидения ещё не было! А я за свою жизнь насмотрелся на всякие телевизионные антенны. Была отлично видна, замощенная булыжником улица, сплошь застроенная двух — и трехэтажными домами с непривычной для нас архитектурой, с остроконечными черепичными крышами, и выглядела совсем по-иноземному в отличие от извилистых улиц окраин с одноэтажными домиками, стоящими в зелени небольших садиков.