Первое правило настоящей леди

Я не стал напоминать баламуту, что, вытащив болты, фактически помог ему вернуть человеческий облик.

— Вот вы, такие умные, колдовство запретили, а зачем орфов привезли?

— Привезли? Почему ты так решил?

— Конечно, привезли! — самоуверенно объявил Альвах. — Как они сюда, по-твоему, попали? Море переплыли? Мелких островов между Бэй и материком нет, не то, что у нас! Значит, кто-то привез. Поэтому их немного, пока немного.

Орфы терроризируют полпровинции, а тераморф говорит, что их мало?

Я вспомнил разговор с отцом.

Почему он не предположил, что появление орфов дело рук людей?

Кому может быть нужна паника, которая царит в провинции после появления зверей?

К тому же парнишка знает слишком много об орфах.

— Откуда ты знаешь, что их немного?

Альвах снова залез в мешок, достал мои запасные штаны.

— Как 'откуда'? Я их выследил! — Парень приложил штаны к себе и, довольно хмыкнув, натянул. — Всего два гнезда! Оба недалеко от Киафа. В одном самка вот-вот ощенится. В ее гнезде три самца. Второе гнездо неполное, только два самца, не знаю, куда делась самка, местные ведь так ни одного орфа и не убили!

Альвах почесал макушку, задумчиво посмотрел на вход.

— А тот с луком, как его, Баяр, вроде неплохо стрелять должен?

— Видимо, да.

— Пошли к нему! А ладно, слушай! Пара дней — и орфов будет гораздо больше! Тот парень у деревни, он стал 'спящим', а будут еще, тогда провинция превратится в охотничьи угодья орфов! — Лицо Альваха дернулось, словно от боли. — Они убивают не ради пищи, они так устроены. Ты не видел, что может сделать одно такое гнездо!

— Тихо!.. — шикнул я на парня. — Можешь спокойно объяснить?

Альвах провел ладонью по лицу, шумно вздохнул.

— Какие вы счастливые, что не знаете орфов! С одной стороны, орфы обычные хищники, вроде мраморных волков, лигров. С другой — им постоянно нужна кровь. С третьей — они не могут не убивать, даже если сыты. Прибавь к этому природную хитрость и умение действовать сообща...

Я понимающе кивнул.

— ...Орфы живут стаями, мы их называем гнездами. Вначале в гнезде одна самка и два-три самца. Первая беременность длится несколько месяцев, и в помете один или три детеныша. Дальше — быстрее. Уже через день самка может забеременеть. Еще пара дней — и она родит от десяти до двадцати щенков. Они бесплодны и быстро, до ужаса быстро растут. Их функция — искать добычу, убивать, приносить в гнездо мясо и кровь для первых щенков, которые, когда вырастут, образуют новое гнездо.

Жутковатое будущее вырисовывалось для провинции.

— Взрослого орфа непросто убить, его раны быстро заживают... — Альвах замолчал, парню явно было трудно рассказывать об орфах.

— Почему они раньше не трогали людей? — спросил я, вспомнив о пяти несчастных охотниках за вознаграждением.

— Осматривались, изучали местность. Они вообще-то всеядны, но люди для них особый деликатес. Чтобы его получить, они даже готовы сдерживать свою кровожадность.

— Как это?

— Они не загрызают людей насмерть. Оставляют искусанными. — Альвах зябко поежился, набросил шкуру на плечи. — Видишь ли, некоторые люди особо чувствительны к слюне орфов. После укуса они превращаются в 'спящих'. Внешне 'спящий' ничем не отличается от обычных людей. Такой, чудом выживший, человек приходит домой, он ведет себя как раньше, а потом берет оружие и начинает убивать. Всех, кто попадается на его пути. Его раны быстро заживают, как и у орфов. Его сложно убить. Он открывает ворота города, деревни, двери дома, впускает орфов. Спустя пару дней он умирает.

Сжав ладонями виски, тераморф взъерошил волосы.

— Тот парень?

— Да. — Альвах вздохнул. — У таких, как я, есть особое чутье, мы можем различить запах человека и 'спящего', но это чутье приобретается непростой ценой.

— Откуда ты столько знаешь об орфах?

— Между островами Бэй и нашим королевством сотни мелких островков. Орфы по ним попадали к нам. Вначале мы делали вид, что все хорошо. Строили на границе крепости, усиливали контроль за кораблями. Создавали отряды, которые освобождали ближайшие островки от орфов. Мы научились убивать орфов, а они научились не нападать на людей сразу, выжидать и изучать новую местность. Мы сами сделали их умнее. Пять лет назад два южных острова нашего королевства были полностью вырезаны орфами...

Альвах закрыл глаза, провел ладонью по лицу.

— ...Король издал указ, были созданы специальные отряды. Мы уничтожили всех орфов не только на наших островах, но и на Бэй. Это была победа. Но этой зимой моя тетушка сообщила, что орфы появились у вас. Она хотела предупредить чиновников, рассказать, как убить орфа, но ее даже на порог не пустили, потому что она из бродячих артистов, да еще и женщина.

Я стиснул кулаки. Отец. Упрямый последователь традиций. Женщина не может быть умной, значит, не имеет права советовать.

— Король тайно послал меня. Я должен был узнать, что здесь происходит, чтобы он потом мог предложить помощь вашему правителю, — продолжал Альвах. — Я нашел гнезда. Их всего два. Меня тоже не пустили к генерал-губернатору, секретарь заметил странность в моих бумагах, хотя у меня была подделка высшего класса. Мои настоящие бумаги украли в порту. Я решил обратиться к старейшинам, ведь нужно всего несколько человек.

— Это ты написал листовки?

— Какие листовки? — На лице Альваха появилось неподдельное удивление.

— Неважно. Что дальше?

— Дальше... — Парень криво усмехнулся. — Тем же вечером я пошел в деревню и напоролся на самострелы. Вылетели местные охотники, не разбираясь, начали стрелять, спустили собак. Я обернулся, чтобы сбежать. Снова влез в самострелы. Серебряные болты не давали мне вернуть нормальный вид.

— Изумрудцы?

— Они самые.

— Ты уверен, что орфы еще не размножились?

— Да, если я верно прочел запах... — Альвах, поочередно загибая пальцы, что-то посчитал, нахмурился. — Сегодня ночью или завтра утром эта тварь должна ощениться.

— Сколько нужно человек?

— Трое. Один тераморф и два хороших стрелка или стрелок и мечник.

— Один есть.

* * *

За холмом раздался яростный, злой вой, и на вершину выскочил орф. Громко рыча, следом вылетел Альвах в звериной ипостаси. Поднимая лапами облачка снега, понесся за орфом вниз по склону.

Один, два, три, четыре, пять!

Я нажал на спусковой крючок арбалета.

Шесть, семь...

Болт пробил голову орфа. Зверь, взвизгнув, прибавил ходу, стремясь уйти в заросли.

Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать...

Где Баяр?

Шестнадцать...

Стрела пробила грудь орфа, зверь рухнул как подкошенный. Альвах одним длинным прыжком оказался рядом, сверкнули когти, голова орфа отлетела в сторону. Сердито заворчав, тераморф помахал передней лапой зарослям.

— Хвалишь? — Баяр выбрался из сугроба.

Альвах замахнулся.

Наранец ловко увернулся от когтистой лапы и, покрутив пальцем у виска, спросил:

— Совсем мозги отморозил? Ты чего когтями машешь, рожа демонова?

Кошачья морда Альваха скривилась, фыркнув, тераморф скрылся в зарослях.

— Стеснительный какой! — Баяр повесил лук на плечо. — А ты неплохо стреляешь, алхимик! — Наранец показал на пробивший голову орфа болт.

— Из арбалета проще, — я пожал плечами, отряхивая налипший на одежду снег.

— Точно говоришь. Из арбалета даже ребенок сможет попасть! А ты попробуй такую палочку согнуть! — Баяр ласково погладил лук.

Поворачивая арбалетный ворот, я разглядывал мертвого орфа.

Второй самец из первого, неполного гнезда вытянулся на снегу. Два точных выстрела в голову и сердце.

Как оказалось, анатомия зверя сильно отличалась от собачьей: мозг и сердце были разделены на два узла, один в голове, второй в груди. Оба могли самостоятельно управлять телом. Разрушение одного никак не сказывалось на подвижности или сообразительности зверя.

Процесс восстановления поврежденного узла, со слов Альваха, запускался через двадцать-тридцать секунд. Тераморф сразу предупредил, что если за этот короткий промежуток времени не разрушить оба узла — зверь не умрет.

— Ты чего там копался?! — набросился на Баяра Альвах, выбираясь из зарослей. — Ждал, пока орф сбежит?

Тераморф, застегнув позаимствованный у пастухов полушубок, угрожающе потряс пальцем перед носом Баяра.

— Я, как ненормальный, скакал по холмам, гнал его, а ты чуть его не упустил! — Желтое лицо тераморфа покраснело от праведного гнева.

— Но ведь не упустил, — равнодушно заметил наранец, разглядывая затянутое тучами небо.

— Ты вообще меня слушал? — кипятился Альвах. — Стрелять одновременно!

— Успокойся, мамуля! — съязвил Баяр. — Все вышло, чего теперь кудахтать?

Как и наранец, я не видел причин для паники. Баяр задержался с выстрелом, но все равно успел. Схема Альваха работала: два выстрела убили орфа, которого выгнал тераморф. И перестраховка — отрубленная голова.

— Попадешь в лапы к такому, почти убитому, орфу, узнаешь! — сердито пообещал Альвах.

Для опытного охотника за орфами, он слишком бурно реагировал на заминку наранца.

— Пока ведь не попал! — фыркнул наранец. Дружелюбно похлопав тераморфа по плечу, добавил совершенно невинным голосом: — Чего разошелся? Вроде демон, а причитаешь, как плакальщица на похоронах!

* * *

Мира

Увязая в сугробах, я с трудом поспевала за Пастухом, мысли занимал тераморф. Утром с изумлением узнала, что странный демон, оказывается, и не демон вовсе, а желтолицый парень, который, к тому же, демоном себя не считает.

— Смотрите! — тихо сказал Пастух, останавливаясь.

Вдалеке, между холмами, быстро двигались четыре фигурки. Завернутые в меха всадники уходили на юг. Один из них гордо восседал на спине лунного буйвола.

— Это князь Тэр, посол! — прошептала я. — Наверное, ночевали где-то здесь...

Пастух недоверчиво приподнял бровь, оценивающе разглядывая стремительно удаляющихся всадников.

— Заколдовали целый город, а ночевали на холмах?.. — задумчиво произнес он, поправлял повязку, закрывающую глаз.

— Может, им не нравятся заколдованные люди? — предположила я.

Пастух усмехнулся и зашагал дальше.

Ни он, ни Этан, ни наранцы, не поверили в заколдованный город. Единственным, кто меня слушал, был Альвах, демон. Он даже вспомнил о каких-то ниточниках, о которых читал в старых книгах. По его словам, когда-то давно эти колдуны жили в Солонго. Они могли управлять людьми и были из народа Земли — больше демон ничего не знал.

Я сомневалась в правдивости его слов.

Что за ниточники такие? Если они на самом деле существовали, то почему о них ничего не написано в учебниках по истории империи?

— Пошли!!! — Из-за соседнего холма в облаке снега вылетели сани. — Тпру! Стой! — Мужчина в цигейковом полушубке натянул поводья, толстый мерин громко оскорбленно всхрапнул. — Вот так встреча! — довольно рассмеялся мастер Северин.

— Мира! — Из саней выпрыгнула Ада. — Во имя Неба, где ты была? Детка, как я волновалась! — приговаривала кормилица, обнимая меня. — Ты чего удумала? Ну, порвалось платье, так ведь не конец света наступил! Я вчера тебя звала, звала, а ты стрелой мимо пронеслась!

Я почувствовала, как отлегло от сердца. Ада из Киафа, значит, все нормально.

Наверное, колдовство не подействовало, или просто рассеялось, или, что совсем невероятно, мне показалось — ведь огненный пес чуть не придушил меня! А когда-то давно я слышала от Этана, что в таких случаях люди могут видеть то, чего на самом деле нет.

— Мы с Северином все холмы в округе объездили! — Усадив меня рядом с незнакомкой, завернутой в мех, кормилица продолжала причитать: — А нашли, вместо тебя, вон ее! — Ада кивнула на свою попутчицу. — Приемная дочка бондаря из Кружного! Говорит, вчера вечером отец отправил ее в Изумрудное, взять у коновала мази для свиньи! А ее лошадь ногу сломала, вот она и заплутала.

— Меня дядя отправил! — недовольно поправила спутница кормилицы, опуская ворот. — Я не дочь ему! — пробурчала 'женщина' — молоденькая девушка, немногим старше меня; на бледном, с мелкими чертами лице сердито сверкнули зеленые глаза.

Девушка была мне знакома. Пару дней назад она приходила в лавку с бондарем, приносила серьги, наследство бабушки, просила сказать, сколько они стоят. Серьги оказались дешевой подделкой, девушка расстроилась.

— Где ж ты была? — повторила сокрушенно Ада, устраиваясь рядом с Северином.

— Меня...

Я задумалась: рассказать кормилице как было, Ада разволнуется, а она и без того из-за меня столько времени переживала.

— Не знаю, зачем я вышла из города, наверное, от горя в голове помутнело. Отошла от ворот, а когда вернулась, было уже закрыто. Я звала, но ведь ты знаешь, какие ворота толстые. Решила к вам, Северин, пойти и заблудилась, — солгала я. — Меня Пастух среди холмов нашел, чуть не замерзла.

— Зачем ты так, детка! — Ада покачала головой, оглядела Пастуха, повязку на его лице, посох в руке. Не заметив ничего подозрительного, поблагодарила: — Спасибо, что вернули нашу пропажу, уважаемый!

— Вот и хорошо! — улыбнулся Пастух. — Потеря нашлась, ну, я пойду.

Опираясь на посох, он зашагал прочь.

— Ну что, девочки, вернем нашу находку в Кружное и домой? — Северин прикрикнул на мерина, тот, лениво фыркнув, пошел вперед.

— Я Иола... — пробурчала девушка.

Ох, достанется же мне от леди Лары за ночную отлучку, да и от опекуна тоже.

Разглядывая заснеженные холмы, я спросила у кормилицы:

— Они сильно злятся?

— Кто? — переспросила Ада, оборачиваясь.

— Опекун, леди.

— Ой, детка, — опечаленно вздохнула кормилица. — Там такое случилось...

— Тетя?

Мерзкий холодок дурного предчувствия пробежал по спине.

— Они все как куклы, — пояснил Северин. — Ада вчера прибежала, Мира пропала, кричит. Сели в сани, поехали. Нашли Иолу. Чуть не перевернулись. Еле уговорил ее отложить поиски до утра. Сегодня в Киаф заехали, думали, вернулась пропажа, а там...

Музыкант бросил взгляд на Аду.

— Не знаю, что там случилось. — Кормилица вздохнула, а я со страхом заметила, как побледнели ее щеки. — Когда за тобой из дворца бежала, все нормальные были. Стражник еще шутил, что бабы, как крысы, из города бегут! А теперь они как... муравьи! — закончила Ада.

— Как это?

— Каждый на своем месте, — ответил за нее Северин.

Улицы Киафа встретили нас непривычной тишиной.

На первый взгляд, все было как всегда: над трубами клубился дым, сквозь морозные узоры на окнах желтели огоньки свечей, пятна фонарей и ламп, доносился аромат свежеиспеченного хлеба. Но не хватало привычной утренней суеты: хозяйки не спешили в лавки за покупками, детвора не обстреливала прохожих снежками.

Я поежилась. Мне не хотелось верить, что это происходит наяву! Глядя на пустые улицы, я всей душой желала только одного: чтобы этот кошмар побыстрее закончился!

За невеселыми мыслями сама не заметила, как мы доехали до Торговой площади.