Машина Апокалипсиса

— Может быть, попозже.

— Хозяин — барин. С вас три соверена за пиво.

Я расплатился, отошел от стойки и сел за один столов, ощущая на спине напряженные взгляды из зала. С трактирщиком я говорил нарочно громко, так, чтобы все слышали. Возможно, кто-нибудь из этих людей при делах. Я не ошибся: один из посетителей бросил на стол монету и быстро вышел, стараясь не глядеть в мою сторону. Дело сделано, очень скоро местная мафия узнает, что появился чужак, который сует нос туда, куда не следует.

Меня больше занимало другое. Я пил пиво и думал о Марике. Что с ней сейчас? Я и предполагать не мог, что так привяжусь к ней. Я просто на дерьмо исходил от чувства бессилия. Скотина Мастер так меня прижал, что плотнее некуда. Хотя, конечно, это опять может быть подстава. Я ведь по сути ничего о Марике не знаю. У меня появилась мысль вызвать Консультанта и переговорить с ним, но я подумал, что мой ангел-хранитель все равно ничего мне не расскажет. То, что сейчас со мной происходит — часть Главного Квеста, и некоторые секреты знать мне по мнению Консультанта не положено. А может, все-таки попробовать?

Я допил пиво, вышел из корчмы и трижды произнес свой ник. Консультант поприветствовал меня в своей неизменной манере, до тошноты вежливо и с казенной улыбкой.

— Марика? — Он задумчиво почесал нос. — Я думал, Мастер вам все рассказал.

— Я не могу позволить, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— Мне кажется, вы должны верить Мастеру. Он заинтересован в успехе вашего Квеста.

— Почему?

— А вы не поняли? Реликвии Заламана дают возможность исполнения желаний.

— Какие желания могут быть у Темного Мессии?

— Темные, мой друг. Самые темные. Помните, я говорил вам, что появление подобных пришельцев в нашем мире не всегда идет ему на пользу. Это как раз тот самый случай.

— Вы, как я понимаю, не любите Мастера.

— Он всего лишь часть нашего мира. Он принял его правила, и у меня нет причин относиться к нему с предубеждением. Пока его влияние на ход событий не слишком меня беспокоит. И потом, с вашим появлением Светлая и Темная Стороны бытия уравновесили друг друга.

— Будем откровенны, Консультант. Вы заинтересованы в том, чтобы Мастер вернулся обратно в наш мир и стал обычным паралитиком по имени Артур. Я прав?

— Мне безразлично, что будет с Мастером. Для меня он элемент общей картины мира. Наш мир живет по своим законам, дорогой Алекто. Здесь Добро и Зло не абстрактные понятия, они воплощены в конкретных образах. Если мы избавимся от Мастера, с вашей помощью или без нее, на его место придет другой геймер, поскольку в нашем мире должен быть Темный Мессия. Ситуация такая же, как с графом Радулеску — им не стали вы, но другой пришелец непременно станет им, как только мы с вами выполним нашу задачу.

— Меня все это не интересует. Я хочу найти друзей. И получить назад Марику.

— Простите меня, но что вы в ней нашли? Марика принадлежит Темной Стороне, миру Мастера. Вы же начали свой Главный Квест как представитель Добра.

— Марика мне небезразлична.

— Любовь?

— Можно и так сказать.

— Странный вы человек, господин Осташов. Влюбились в проминжа?

— Вы сами говорили мне, что Марика будет мне полезна.

— Одно другому не противоречит. Одно дело использовать ее, а другое дело совершать ради нее необдуманные поступки.

— Использовать? Как вещь, как предмет личной гигиены?

— Ваша ирония совсем неуместна. Вы ведете битву, мой друг. Нешуточную битву, смею сказать. У вас сильные и беспощадные враги. Вам предстоит очень много испытаний. А вы, позволю себе заметить, ведете себя не совсем правильно. Сначала вы связываетесь с другими людьми из своего мира, теперь вот влюбляетесь. Здравый эгоизм...

— Я все понял. Вы советуете мне забить на Марику, на Хатча, на Тогу. Не выйдет, дружище. Я скорее на ваш Квест забью. Вот так.

— Зачем же так сурово? Если вам так уж необходимы эти спутники, поступайте, как знаете. Это ваш выбор. Только помните, что у вас всего лишь две жизни в запасе. Погибнете здесь — никогда не вернетесь обратно в свою реальность.

— Вот только запугивать меня не надо. Не маленький, не боюсь.

— Никто вас не запугивает. Просто дружеские советы.

— Я в них не нуждаюсь. Если вам больше нечего сказать, до свидания.

— До встречи, мессир Алекто.

Консультант растворился в вечерних сумерках. Я поправил перевязь меча и шагнул было к дверям корчмы, но тут меня окликнули.

Я обернулся. Ко мне бежала молодая и на редкость хорошенькая женщина.

— Сэр рыцарь! — Она замахала руками. — Прошу вас!

Когда меня просит красивая женщина, я не могу отказать. А незнакомка была весьма хороша собой. Беленькая, голубоглазая, с приятными чертами лицами и ладной фигуркой, которую очень эффектно облегал охотничий костюм из темно-синего бархата.

— Вы ведь рыцарь, да? — Она подбежала ко мне, остановилась, переводя дыхание. — Я ведь не ошиблась?

— Нет, сударыня, не ошиблись, — я поклонился женщине. — Я действительно рыцарь.

— О, слава Бессмертным! — Женщина бросилась ко мне и схватила меня за руку. — Вы, только вы можете мне помочь!

— Что случилось?

— О, эти бандиты! — Лицо женщины задергалось, слезы хлынули из глаз. — Эти негодяи, будь они прокляты! Они похитили моего мужа. Моего милого Тибо.

— Бандиты? Успокойтесь, прошу вас, и все мне расскажите.

— Рассказать вам? — Женщина изящным жестом смахнула слезы с щеки. — Да-да, конечно! Вы же рыцарь, вы спасете моего дорогого Тибо. Спасете?

— Конечно, я попытаюсь что-нибудь сделать. Но вы должны рассказать мне, что с ним случилось.

— Только не здесь, умоляю вас. Нас могут увидеть. У этих мерзавцев кругом глаза и уши. Пойдемте ко мне в дом. Я живу совсем рядом.

Признаюсь, я меньше всего думал в эту секунду о ее муже — уж очень аппетитно выглядела грудь незнакомки, обтянутая сильно декольтированным охотничьим лифом. Естественно, я согласился пойти к ней. Женщина улыбнулась и взяла меня за руку.

— Меня зовут Рена, — сказала она и очень недвусмысленно потерлась о мою руку своим бюстом. — Уверяю вас, вы не пожалеете, что согласились мне помочь, сэр рыцарь. Я могу быть очень благодарной.

При этом она так на меня посмотрела, что меня прямо обожгло всего. Я понял, что теперь буду не знать ни сна ни отдыха, пока не отыщу ее супружника — и не получу обещанную благодарность.

Мы вошли в какой-то небольшой двухэтажный домик. Рена провела меня в темную комнатку, закрыла дверь и ставни на окнах и задернула на них занавеси. Было заметно, что она очень напугана.

— Итак? — спросил я, оглядев ее с головы до ног.

— Я думаю, я могу вам доверять. У вас такое открытое мужественное лицо и такие великолепные мечи! Вы, как мне кажется, славный рыцарь.

— Спасибо за похвалу. Что там случилось с вашим мужем?

— О, мой несчастный Тибо! — Она снова залилась слезами. — Если бы вы знали, милорд, какой у меня муж! Сущее золото. Добрый, ласковый, непьющий. Эти мерзавцы требовали с него какой-то долг. Двести дукатов. Тибо сказал, что не станет платить, и они похитили его.

— Когда это произошло?

— Три дня назад. Тибо поехал на ярмарку в соседний город и не вернулся. А потом, — женщина посмотрела на меня беспомощными заплаканными глазами, — потом ко мне подошел какой-то человек и сказал, что если я не заплачу двести дукатов, моего мужа убьют. И меня тоже. Боги, как я испугалась! С тех пор я живу в страхе за бедного Тибо и за себя. Помогите мне!

Рена прижалась ко мне всем телом, и я почувствовал, что она на самом деле вся дрожит. А еще я почувствовал исходящее от нее приятное возбуждающее тепло и тонкий запах каких-то духов.

— Спасите Тибо, — прошептала Рена, глядя на меня огромными глазищами испуганного ребенка, — спасите меня. Я ничего для вас не пожалею. Все, что захотите.

— Успокойтесь, сударыня, — сказал я, гладя ее волосы (шелковистые и мягкие, надо сказать!) — Расскажите мне, что за человек к вам подходил.

— Я никогда его прежде не видела. Но его лицо... Он был отвратителен. Я знаю, что он из банды. Эти бандиты запугали здесь всех. Их все боятся. Весь Балк живет в страхе. Наш бургомистр, судья, полиция — все пляшут под дудку этих бандитов. Никому нельзя верить. Простите меня, мне надо выпить. Не желаете попробовать моего домашнего вина?

— С удовольствием.

Красотка тут же открыла шкафчик, достала оттуда пузатую узкогорлую бутыль из темного стекла и два высоких стакана. Вино оказалось отличным, терпким и приятным на вкус.

— Куда вам следует отнести деньги? — спросил я, допив вино из стакана.

— На заброшенную ферму к востоку от города. Еще налить?

— Не откажусь. У вас отличное вино.

— Ах, благодарю вас! Но что мне делать? У меня нет денег. Двести дукатов — это огромные деньги для таких бедняков, как мы.

— Не волнуйтесь, у меня есть деньги. Я одолжу вам эту сумму. На ферму мы пойдем вместе — вы и я. А потом...

— Что потом?

— Ничего, — я попытался сфокусировать взгляд на ее лицо: вино что-то уж очень сильно шибануло мне в голову. — Мы пойдем вместе на эту ферму, и вы... и я...

Голова у меня закружилась, в глазах потемнело. Потом на мгновение я пришел в сознание и увидел над собой ухмыляющуюся и очень знакомую физиономию.

Я увидел Жиля Кацбалгера, хозяина таверны в Мартенеке.

— Ну, вот и свиделись, лошок, — сказал мне трактирщик. — Со свиданьицем!

Ответить я не смог, потому что язык меня не слушался. А еще через пару мгновений я вырубился окончательно.

* * *

* * *

* * *

* * *

Я не могу сказать, сколько времени я находился в отключке. Наверное, очень долго. Когда я начал приходить в себя, то понял, что дела мои плохи.

Думалка у меня работала с трудом, видать, зелье, которым меня опоили, было очень сильным. Чувствовал я себя как после общего наркоза. Но все-таки кое-какие выводы я сумел сделать. Во-первых, я находился в каком-то лесу, а если точнее, то на большой поляне, со всех сторон окруженной деревьями. Во-вторых, была ночь. В-третьих, я был обезоружен, раздет и привязан к вкопанному в землю столбу. В-четвертых, в десятке шагов от меня горел большой костер с подвешенным над ним котлом, вокруг которого расселась весьма любопытная компания.

Неизвестных было пятеро, и это были не люди. Мне еще не доводилось видеть в этом мире таких существ. Коренастые, крепкие, длиннорукие, кривоногие, большеголовые, с торчащими длинными ушами, темными злобными рожами и горящими красными глазами. Безобразные меховые одежды делали их еще уродливее. Гоблины? Орки? Я заметил, что на траве у костра валяются обглоданные кости, сильно напоминающие человеческие.

— Эй, чужбаны, лох очнулся! — Прямо передо мной возникла оскаленная морда шестой твари, я почувствовал тяжелое зловоние из ее пасти. Голос существа звучал странно, будто нос у него был забит соплями, и напомнил мне знаменитые переводы на старых видеокассетах. — Оклемался, урод? Добро пожаловать на пикник. Эш-хупш-бамат-бухбар-дум!

Прочие твари заржали в восторге, что-то заговорили наперебой. Я не могу описать звуки их речи — неприятные, рыкающие и вместе с тем тягучие, будто простуженная кошка кашляла. Видимо, последняя фраза шестого была шуткой, которую я не мог оценить: Дар Полиглота не распространялся на язык неведомых тварей.

— Где я? — спросил я шутника. — Кто вы такие? Орки, что ли?

— Какие еще нахрен орки? — не поняла тварь. — Эй, братва, да этот герой вверх дырой никогда гримлингов не видел!

— Слышь, Гвоздюк, дай-ка я с ним потолкую! — заверещал один из сидевших у костра уродов, вскакивая на ноги. — Ща заряжу ему в сопатку, сразу научится нас уважать, рыцаришка затраханный!

— Сядь, Космач, не время еще, — велел Гвоздюк. — Хозяин не велел пленника мочить.

— Хозяин? — спросил я. — Так вы просто наемники, мать вашу! На кого шестерите?

— Ты меня не зли, человечек, — глаза Гвоздюка зажглись нехорошим алым пламенем. — Скажи спасибо, что мы тебя сразу на ужин не пустили. Видать, хозяину охота с тобой наперед побалакать малость.

— Твой хозяин Кацбалгер, так?

— Гы-гы-гы! — заржал гримлинг, тряся головой, и прочие твари подхватили его смех. — Кацбалгер! Твой Кацбалгер у нас так, подай-принеси. А хозяин — это хозяин. Ему и подчиняться не западло. И еще запомни, твоя вшивая жизнь сейчас медяка ломаного не стоит. Нам тебя пришить, что кость обглодать.

— Вот в это верю. Так все-таки, Гвоздюк, кто вы такие?

— Мы сильнее всех, — ответил гримлинг, обернулся к своим. — Ну-ка, парни, скажем этому неудачнику, кто мы!

— БРУХХАДА! — выдохнули твари хором.

— Слыхал? — Гвоздюк ухватил когтистой лапой меня за подбородок. — Если не хочешь подыхать медленно, веди себя смирненько и не пыли. Мы тебе не лохи какие-нибудь, не дешевые гоблины с бритыми башками, нас на фуфле не проведешь, усек?

— Усек, — мне до ужаса захотелось засмеяться, уж слишком знакомыми словечками сыпал этот приблатненный гримлинг. — Типа правильные пацаны, так?

— Ты не остри, я шуточек этих не люблю. Лучше утухни и не зли нас. — Тут Гвоздюк заметил у меня на шее "Светляк". — Ух ты, классная цацка! Где ты ее сп... украл?

— Так, купил по дешевке.

— Теперь моя будет, — сказал Гвоздюк и сорвал с меня медальон.

Я отвернулся от твари, всем видом показывая, что разговаривать больше не желаю. Гвоздюк постоял еще пару секунд, сверля меня хищным взглядом, потом проверил веревки, которыми я был примотан к столбу и ушел к костру. Его товарищи затеяли какую-то игру, бросая на медвежью шкуру разноцветные камешки. Видно было, что игра их очень занимает. А мне вот было тошно. Так тошно, что и словами не описать.

Единственное, что я смог сделать, так это вызвать Консультанта.

— Я здесь, — ответил мне его голос. — Что-то хотели?

— Идиотский вопрос. Развяжите меня немедленно!

— Увы, не имею права. Мне запрещено вмешиваться в ход событий и оказывать игроку прямую помощь.

— Слушай, ты, умник долбаный, — прошипел я, — развяжи меня, а то из меня супец-рататуй сварят! Что, не понимаешь, во что я влип?

— Все понимаю. Но из вас скорее сварят похлебку, если я вас развяжу. У вас нет оружия, одолеть шесть гримлингов голыми руками у вас не получится — убьют не напрягаясь. Наберитесь терпения, все не так плохо, как вы думаете.

— Уж куда лучше! Ну, пожалуйста, освободи меня!

— Тсс! Сюда идут.

В самом деле, Гвоздюк, который у этой кодлы был, по всей видимости, старшим, направился в мою сторону.

— Чего ты там бормочешь, лось? — осведомился он. — Жизнь не дорога?

— Песенки пою, — ответил я. — Что, и попеть нельзя?

— Ща хозяин придет, ты у нас реально запоешь. А потом мы тебя лу-гару скормим.

— Это еще какому лу-гару?

— А вона, глянь, сидит чувак в клетке и звука не подаст. Хоть и скотинка, а поумнее тебя будет.

Так, подумал я, хороша уха из петуха. Мало того, что меня стерегут шесть образин-людоедов, так тут еще и оборотень по соседству. Я посмотрел, куда показал лапой Гвоздюк, и увидел нечто похожее на большой решетчатый ящик, в котором двигалось что-то крупное и темное. Я почувствовал, как у меня по всему телу выступил холодный пот.