Обрести крылья. Ч4.

Кстати, в этом году появилось интересное нововведение, вызвавшее бурю обсуждений в Академии и плохо скрытое недовольство ректора. В прошлом бывший простолюдин, становясь магом, фактически превращался в безземельного дворянина. Сейчас же король издал указ, согласно которому любой такой маг мог получить земли в обмен на присягу короне. Вообще в Каэрии основную часть составляли именно коронные земли, так что в случае, если Его Величество желал наградить отличившегося подданного, земли передавались тому во владение, а живущие на них крестьяне вместо налогов в казну начинали платить оброк новому землевладельцу. Лен же, выделяемый магам, был хоть и небольшим, но не меньше тех, которыми владели семьи большинства студентов-боевиков. А для тех, кто не хотел становиться землевладельцем, указом предусматривалась альтернатива: вместо земель можно было взять довольно немалую сумму денег. По местным ценам ее хватило бы на то, чтобы рассчитаться за стипендию, купить приличный дом в столице и лет десять жить не роскошествуя, но и не экономя. Фактически принимая такое решение, стипендиат заменял службу Академии возможной службой короне тем же общим сроком (а возможной, потому что корона и вовсе могла не воспользоваться его услугами), плюс дополнительно получал неплохие деньги. Кроме того, этим же предложением мог воспользоваться и любой другой студент, и у боевиков эта новость вызвала немалый ажиотаж. Когда я услыхала про этот указ, моей первой мыслью было: "интересно, а не послужило ли толчком к его принятию как-то вскользь брошенное мною в разговоре с отцом Рейна замечание, что корона вполне могла бы привязать к себе магов, придумав для них некие поощрения?" Хотя так или иначе, Тирриан в очередной раз показал себя мудрым и дальновидным правителем...

На собрании по практике магистр Гаррод шокировал всех, заявив, что в качестве куратора нашей звезды этим летом выступит... он сам! Понятно, Раян не может из-за медового месяца, но чтобы сам декан... А вот направление нас удивило: одним из пунктов брачного договора между королем Тиррианом и принцессой Леарой являлось обязательство Каэрии направить группу боевых магов для обнаружения проходов и помощи в создании '"заградительных отрядов". Интересно, и как они собираются без магов защищать проходы? Покупать у Каэрии алхимические смеси и артефакты? Впрочем, это была не наша головная боль, нам же предстояло заняться в Адарии тем, что мы с Раяном с успехом проделали в Каэрии. Кстати, начало практики нам отложили по ходатайству друга, сместив выезд на следующий после свадьбы день.

Наступил вечер Летнего бала. В парке Академии буйно цвели розы, наполняя воздух нежным ароматом, мягкий свет магических светильников освещал дорожки, а звуки музыки наполняли воздух, вызывая желание кружиться в танце. Талли — они с Лартом прилетели два дня назад — глубоко вздохнула и улыбнулась мне:

— Лин, девочка моя, как же чудесно! И какая ты в этом платье красивая! Правда, Ларт?

— Конечно, любимая. Нашему сыну повезло с невестой, — ответил тот, а Кэл улыбнулся с гордостью и легонько коснулся поцелуем моего виска.

Я чуть потупилась и порозовела. Платье в греческом стиле из струящегося кремового шелка с изящной вышивкой на поясе и бретелях несмотря на свою простоту неожиданно произвело на Кэла совершенно убойное впечатление: пожалуй, если бы не тот факт, что нас ждали его родители, на бал бы мы пришли последними... Талли же, увидев меня, заявила, что тоже хочет такой наряд. Впрочем, в изумительно красивом платье цвета морской волны она и без того выглядела сказочной принцессой.

На балу я впервые за долгое время увидела Тирриана, с внезапной симпатией отметив, что он выглядит усталым и каким-то отрешенным. Захотелось сказать ему что-то теплое, хотя... что можно сказать королю? Доля правителя — тяжкий крест и большая работа, и хоть я всегда это понимала, оказалось неожиданно грустно видеть его слегка потухшие глаза. Впрочем, когда его взгляд, скользя по залу, остановился на нашей небольшой группе, в глазах вспыхнул откровенный интерес. Неудивительно, ведь вряд ли ему когда-либо приходилось видеть женщину-каллэ'риэ. Хотя признаться честно, и на себе его взгляд я тоже почувствовала, так что совсем не удивилась, когда церемониймейстер передал мне приглашение Его Величества на танец. По лицу Кэла скользнула тень, но я послала жениху волну нежности и любви, заставив его расслабиться, и последовала к креслу короля. Замерла в низком реверансе, склонив голову, пока не услышала слова:

— Нари Алиэн, вашу руку!

Некоторое время мы танцевали, не говоря ни слова, пока Тирриан не нарушил тишину:

— Алиэн, вы сегодня восхитительно выглядите. Впрочем, как всегда на балах, — по его губам скользнула легкая усмешка, — вам передали мое письмо?

— Да, Ваше Величество, благодарю Вас. И позвольте мне поздравить Ваше Величество с коронацией, пожелав долгих и мирных лет правления.

— Спасибо, Алиэн. Забавно, что вы одна из немногих, в искренности добрых пожеланий которых я уверен, — саркастично улыбнулся король, и вдруг спросил заинтересованно, — скажите, а эта красавица-эльфийка родственница вашего жениха? О ее спутнике я и не спрашиваю, они просто на одно лицо...

— Это родители моего жениха, — улыбнулась я, — тар Лартарион и тари Таллэриэль.

— Интересно, а она согласится станцевать со мной? — внезапно в глазах короля блеснуло что-то задорное и мальчишеское, — никогда не танцевал с чистокровной эльфийкой, а тем более с каллэ'риэ!

— Уверена, что да, — ответила я, и через несколько секунд снова склонилась в реверансе — танец закончился.

Тирриан кивнул мне и вернулся на свое место. Талли, которую позднее он все-таки пригласил, после танца отвела меня в сад — наши кавалеры ушли за угощением, так что мы были одни — и негромко спросила:

— Лин, что у тебя с королем? Он смотрит на тебя не просто как на подданную, он видит в тебе женщину и... мне показалось, друга. Он что, знает кто ты?

— Нет, откуда такие мысли? — я удивленно посмотрела на нее, — а насчет друга... Использовать меня в своих политических играх ему это не мешает. Что же касается женщины... Я знаю, что ему нравлюсь, но и только. И он знает, что я знаю об его отношении ко мне.

— Понимаешь, Лин, если бы он знал, кто ты на самом деле... Поскольку на самом деле по рождению ты ему ровня, вы вполне могли бы быть друзьями, и это бы не вызвало вопросов, но раз нет... А как ты сама к нему относишься? — в ее голосе прозвучала явная тревога.

— Я его уважаю, отношусь к нему с симпатией и желаю ему счастья. И это все! Талли, для меня на свете есть только один мужчина — Кэл, никто другой мне не нужен... — ответила я, всматриваясь в ее лицо. Неужели она подумала...

— Прости меня, милая, я не хотела тебя задеть, — ласково сказала Талли, — не расстраивайся. А вот и наши мужчины, что это у них такое? Неужели мороженое?! Ой, я его так давно не пробовала!

— Я тоже просто обожаю мороженое, — весело улыбнулась я ей.

— Больше, чем меня? — наигранно обиженно спросил Кэл, подходя к нам.

— Не знаю... Есть тебя я не пробовала, хотя... — сделала шаг навстречу и еле слышно шепнула на ухо, — пожалуй, ты всё же вкуснее...

Зеленые глаза вспыхнули знакомым огнем, и он ответил мне также тихо:

— Не стоит говорить так, если не хочешь покинуть бал тотчас же.

— Не хочу, я еще Нерту и другим выпускникам по танцу обещала, — притворно испугалась я, — пойдем в зал!

В общежитие мы вернулись, когда небо заалело зарей, уставшие, но довольные. А вечером нас ждала прощальная вечеринка, на которой мы реализовали давно возникшую у меня идею... Толчком поступили рисунки Орсана и воспоминание о том, как в прошлом году алхимики с седьмого курса, пытаясь сделать, как я поняла, что-то вроде пороха, получили странное вещество. Явная неудача для экспериментаторов: серебристый порошок невозможно было поджечь обычным огнем, даже если высыпать его в костер. Однако совершенно случайно выяснилось, что при малейшем прикосновении к нему магией Огня он горел ярким белоснежным пламенем. Причем странным было то, что время сгорания занимало до двух часов и при нем выделялось тепло. Как это работало — не знаю, похоже, и сами авторы этого не понимали. Полученное никому не нужное вещество оставили на складе "студенческих неудач", где хранились странные последствия бурной деятельности алхимиков и артефакторов. Так что когда мы попросили выдать нам все его запасы, смотритель склада только пожал недоуменно плечами, но препятствовать не стал.

Идея моя состояла в том, чтобы создать из этого порошка рисунки, а затем каким-то образом поднять их в воздух и поджечь. Саму идею приняли на ура, а вот с реализацией оказались проблемы: даже при нашей силе держать мириады песчинок было невозможно. Я уже почти была готова махнуть на все рукой, как вмешался Лан, предложив простой и изящный выход: вещество щедро добавили в краску, которой Орсан и нарисовал свои рисунки. Затем, после того как краска высохла, мы применили одно из изученных заклинаний магии Земли. Вообще-то его использовали для строительства неприступных крепостей и укрепления сводов шахт, ибо оно сплавляло камень в неразрушимый даже драконьим огнем монолит. Честно говоря, я всегда относилась к этому заклинанию с опаской, уж больно происходящее при его применении напоминало мне ядерные реакции. Хотя те же гномы применяли его тысячи лет, и не только не вымерли, а процветали...

Словом, после того как мы применили это заклинание, а затем подожгли обычным огнем бумагу, получились рисунки, словно сделанные из проволоки. Следующим вопросом было их увеличение, вернее, получение их проекции гигантских размеров. Это мы договорились сделать путем создания линзы из магии Воды и Воздуха. Всю подготовительную работу мы завершили еще до бала, так что оставалась только окончательная реализация.

Дождавшись наступления темноты, мы вышли из общежития и приступили к заключительной части плана. Легко подняли в воздух рисунки, разместив их в заранее задуманном порядке, сплели заклинание из нитей Воды и Воздуха и переглянулись. Нерт, блестя глазами, оглядел нас и спросил:

— Ну что, все готовы?

Дружное "да" было ему ответом. Он глубоко вздохнул и послал тоненькие нити Огня к каждому рисунку.

Небо вспыхнуло, мгновенно стало светло как днем. Даже мы, заранее предполагавшие результат, с полуоткрытыми ртами уставились на феерическое зрелище: огромные, сверкающие белоснежным сиянием фигуры выпускников и преподавателей, сценки из жизни Академии... А над всем этим, словно венчая картину, парил в воздухе гигантский символ Боевого факультета...

Через пять минут во дворе стало тесно: студенты и преподаватели заворожено смотрели на невероятное зрелище. Наверное, свои комнаты покинули все, столько народу зараз в Академии я не видела никогда. Тишину вдруг разбил звук аплодисментов. Еще один хлопок, другой — и через пару минут нам рукоплескали уже все. Еще несколько минут рисунки сияли в небе, давая возможность полюбоваться ими всем присутствующим, а потом по команде Нерта все владеющие Огнем направили к ним нити силы, уничтожив их в невероятно яркой вспышке.

— Ну как тебе? — голос магистра Гаррода, в котором явственно слышалась гордость, заставил нас повернуться. Рядом с нашим деканом стоял пару раз виденный мной магистр Дриан, декан факультета Артефакторики.

— Невероятно, и заставляет задуматься: а правильно ли некоторых студентов распределили на твой, а не на мой факультет, — ответил тот.

— М-да? Что вы на это скажете, нари Алиэн? — неожиданно спросил меня декан.

— Полагаю, мы все на своем месте, магистр, — чуть склонила голову я, — просто Боевой факультет... здорово стимулирует воображение!

— Вот так-то, дружище, девочка права, а ты проспорил! Ступайте, празднуйте дальше, — подмигнул нам декан, — молодцы!

Мы, как порядочные студенты, со всем усердием выполнили приказ декана, разойдясь по своим комнатам только под утро, когда горло охрипло от песен, а челюсти и животы болели от смеха...

А на следующий день нас закружил вихрь предсвадебных приготовлений. Нам с Сигни пришлось во всем помогать Тине — она была настолько растерянной, что то судорожно начинала хватать вещи, то вдруг все роняла, а один раз и вовсе плюхнулась на стул и разревелась... А тут еще и традиции, о которых я не имела ни малейшего представления...

Как оказалось, вечер перед свадьбой невеста должна была проводить с подругами и семьей в родном доме, вот только у Тины семьи не было, а родным домом ей стала Академия. Можно было бы устроить посиделки в комнате Тины, вот только в их общежитии свободных мест не было, да и жили они почти все по двое в комнате. По крайней мере, у Тины была соседка, которая как раз паковала вещи для отъезда... Так что неудивительно, что подруга была настолько растеряна. А правило, согласно которому на посиделках обязательно должна была присутствовать хоть одна замужняя женщина, не являющаяся родственницей жениха? Рассказывая мне об этом, Тина выглядела расстроенной чуть ли не до слез. Желая утешить её, я осторожно предложила пригласить на эту роль Талли, с которой познакомила Тину еще зимой, чем вызвала у подруги целую бурю восторгов. Странно, я никогда не замечала в ней склонности к суевериям...

Когда я поделилась этой мыслью с Сигни, она лишь удивленно подняла брови:

— Лин, ты что, правда не знаешь? Это не суеверие, а чистая правда, без этого можно не получить благословение Теарисы!

— Не думаю, что богиня такая мелочная, — покачала головой я, — да ладно, если Тине так проще... Кто знает, как я бы вела себя на ее месте...

— Ну, нам год остался... Лин, а вы уже свадьбу планировали?

— Нет, а вы?

— Мы кое-что обсуждали, — ответила подруга и вдруг зарделась, — только у нас обычно разговоры не в ту сторону сворачивают...

Проблемой насчет места для посиделок я поделилась с Кэлом, который лишь удивленно поднял брови:

— А почему бы не устроить их в нашем общежитии? У нас-то свободных комнат полно! Тем более что Тина в конечном итоге выходит замуж за одного из нас!

— Ты думаешь, можно? — с надеждой посмотрела на него я.

— Давай попробуем, — тепло улыбнулся он мне, — ты поговори с комендантом, а я с парнями.

В результате мы получили всеобщее одобрение и предложили Тине провести последнюю ночь её девичьей жизни в нашем общежитии. А вот для того, чтобы Талли смогла попасть в Академию, мне пришлось обращаться к декану, а тому — получить разрешение у самого ректора! Ведь обычно на территорию Академии даже ближайшим родственникам вход разрешался только дважды в год, в день Летнего и Зимнего бала...

В результате мы собрались в украшенной цветами комнате примерно в шесть вечера. В шкафу висело свадебное платье — именно отсюда Тину завтра будет забирать Раян. Сама подруга была бледной и растерянной. Оглядев комнату и наполненный сладостями стол — еще одна примета, как шепнула Сигни, "чтобы муж любил сладко" — она буквально упала в кресло и жалобно посмотрела на нас:

— Я ничего не понимаю, просто голова кругом идет! Я так давно этого ждала, так об этом мечтала, а сейчас мне страшно...