Бремя [litrpg]

Из каменных пор земли принялся выбиваться зыбкий туман — кажущийся мокрым и вязким.

— Вот мы и на месте, — сказал Гоблин, ухмыляясь. — Как видишь, Капитан, сука поселилась прямо в ущелье. Не боится никого гадина.

— Или она слишком сильна, или слишком глупа, — пробурчал тот.

— Я бы не надеялся на второе. Я амулетами прощупал местные локации — фонит так, что сбиваются все структуры и непрерывности. Хочешь совета? — Капитан не ответил, но Гоблин все равно продолжил: — Загляните в Нотер'Гарот, бросьте клич о помощи братьям. В конце концов, всегда можно привлечь другие кланы. Вам пятерым не справиться.

— Меч-Из-Бездны не поможет, — сказала Юдоль, вытаскивая из заплечных ножен длинный меч. Безупречный обоюдоострый клинок ало блеснул.

— Тоже верно, — не стал спорить Гоблин.

Сизый туман пожрал дно ущелья, скрыв тракт, и клубящейся стеной застыл в двадцати шагах от нас. Послышалось хихиканье, будто завыла стая гиен.

— Пугает сука, — привратник засмеялся. — Их стремление к мелодраматичности всегда меня поражает.

Из мглы взвились черные бабочки, на миг закрыли небеса. Лошади попятились, заржали, затрясли головами. Я отмахиваюсь от роя насекомых, но некоторые твари все равно попадают в рот. На вкус они напоминают мел. Наконец, бабочки устремились дальше по тракту. Я оглядел себя. Руки, роба и часть штанов испачканы в черной пыльце. Наощупь она похожа жирный пепел. Мой конь дрожит, его глаза покраснели и слезятся.

— Гоблин, ты должен остаться, — сказал Капитан.

— Извини, но нет. Я уже говорил.

— Это приказ. Ты же прекрасно знаешь, что я старше по званию.

Тот скривился, растирая тыльной стороной ладони грязь по лицу, бросил:

— Мне насрать на твои проблемы, Капитан. Я выполнил свою часть уговора!

Мой рот наполнился горечью, словно жую уголь, язык онемел.

Удивительное дело: Юдоль, Верзила и Болтун не смотрят в сторону командира и Гоблина.

— Помоги нам и обещаю, что выпрошу у Меча круглую сумму для тебя.

— Нет!

— Да послушай же! — гаркнул Капитан. Перепачканные седые волосы треплет легкий ветер, дующий нам в спины. — Ты ничего не теряешь. А твоя помощь может оказаться неоценимой для нас. Где мне еще найти волшебника? Да такого опытного?

— Нет! И это мое последнее слово.

Закипая от гнева, Гоблин зашагал в ту сторону, откуда мы пришли.

— Тогда я разворачиваюсь и направляюсь в Нотер'Гарот, — бросил ему в спину Капитан. Слова падают тяжелыми валунами. — Сегодня же свяжусь с Мечом-Из-Бездны и — клянусь! — вечером же тебя исключат из клана. А знаешь, что это значит? Ты останешься без денег. И твоя жена умрет.

Привратник застыл.

— Ты не сделаешь этого!

— У меня нет выбора, Гоб. Без волшебника делать группе нечего. Прошу как друга: пойдем с нами. Убив суку, я лично прослежу, чтобы тебе помогли.

Тот долго колеблется. Лицо застыло в каменной маске.

— Ладно.

Капитан облегченно вздохнул и сказал:

— Тогда пора приступать к делу.

Кони фыркают, мотают головами, не желая идти во мглу. Скакун подо мной дрожит, сколько я его не глажу, однако успокоить не получается. Видя страх животных, Капитан приказал спешиться.

Группа не торопится к высокоуровневой твари. Юдоль и Верзила проверяют снаряжение и мечи, Болтун разминается, хрустя суставами, и напоминает боксера на ринге перед боем. Угрюмый Гоблин что-то тихо шепчет, его слова в холодном воздухе вырываются синими искорками. Я же высвободил саблю из ножен и думаю, стоит ли активировать разум Ханшвана. Обойдусь без этого дурака.

Наконец, все приготовления завершились, и мы вошли в сизую мглу. В густом тумане видно не дальше пяти шагов, все остальное размывается в дымке. Под ногами шуршат белые, как обглоданные кости, камни, а над головой висит диск солнца, напоминающий глаз. Я иду позади Юдоль. Чувствую нервное напряжение группы. Еще никогда не видел этих людей такими собранными, такими осторожными.

Клац-клац-клац. Мимо нас прошмыгнула длинная тень, крик сменился диким хохотом. Сердце учащенно забилось, как паровой молот, меня бросило в пот. Захотелось вернуться к лошадям. Юдоль обернулась, бросила злобный взгляд.

На пути попадаются карликовые ели, с серых иголочек непрерывно капает влага, на камнях ползают сотни, нет, тысячи муравьев — каждый с размером с половину моего мизинца. Я стараюсь не думать о них, продолжаю шагать.

Впереди показалось десять высоких силуэтов. Капитан резко вскинул руку, группа остановилась.

— Гули, — прошептал Гоблин, крепко сжимая четки.

Твари не стали кружиться вокруг нас, а в абсолютной тишине сразу кинулись в бой. Засвистели мечи, маленькая группа Капитана превратилась в один смертоносный вихрь смерти. Клинки без особых трудностей вспарывают чудовищам животы, рассекают головы, пронзают насквозь. Я получил тычок в затылок, затем — болезненный удар в спину. Длинные ороговевшие пальцы мелькнули перед глазами, лишь в самый последний момент мне удалось увернуться от гуля. Инстинктивно закрылся саблей, тем самым спас себя от смерти. Лезвие вонзилось чуть ниже груди твари. Огромные рыбьи глаза уставились на меня в немом удивлении, тонкие губы сжались.

И снова услышал заливистый смех в тумане, от которого стадами побежали мурашки. Вытащив меч из повалившегося на камни гуля, я встал рядом с Гоблином. Чутье подсказывает, что лучше держаться поближе к нему.

— Играется, — зло пробурчала Юдоль, оглядываясь по сторонам. Её лицо перепачкано в черной крови тварей.

Мое тело трясет словно в лихорадке. Ровный белый свет вокруг меня раздражает, размывает землю. Хрен его знает, что еще прячется за туманом. И это выводит из себя, заставляет работать на полную воображение.

Послышался долгий и громкий женский крик.

— Стоять на месте! — бросил Капитан.

Но и без его приказа нет желающих оторваться от группы. Я стараюсь следить за нашими флангами, боясь быстрой атаки гулей.

Неожиданно крик оборвался, словно его отрезало. Перед группой на фоне белизны появились серые тени. Десятки серых теней.

Глаза Капитана испуганно округлились, он повернулся.

— Гоблин!

Кивнув, тот разорвал четки и принялся шептать заклинание. Маленькие деревянный кругляшки без звука рассыпались по камням, тут-то я и увидел, как муравьи волнами повалили от нас. Воздух задрожал, наполнился желтыми всполохами.

Первый мертвяк оказался в поле зрения неожиданно, резко. Нижняя челюсть болтается на нескольких лоскутах кожи, глаза затянуты молочно-белой пленкой. Плоть черная, вздувшаяся, на широком лбу пузырятся серые гнойники. Из одежды на зомби только длинная до колен рваная роба.

Время для меня словно остановилось. Я не могу отвести взор от приближающегося врага, разглядываю его необъятную тушу, кривые короткие ноги, синюшные руки, из которых торчат осколки костей.

Из сизой мглы продолжают переть мертвяки. Доносятся стоны, руки, шакалье хихиканье. Мухи, противно жужжа, летают над ходячими трупами.

Я повторяю себе, что боятся нечего, что все это ненастоящее, что меня намеренно пытаются напугать, но все тщетно.

— Гоблин, мать твою! — заревел Верзила. — Быстрее!

Привратник делает сложные пассы руками, вены на его руках вздуваются, сияют ядовито-зеленым светом. Колдовские слова вырываются изо рта в виде алых червей. Те извиваются в воздухе, превращаются в красные облака пыли.

— Виндор де нерандум ишдор каланос, — бормочет Гоблин, — кандур клаату верата никто.

Из камней под ногами выбилось магическое пламя, принялось лизать сапоги. Я хотел было отпрыгнуть от огня, но Болтун положил руку на мое плечо и замотал головой.

Тем временем Гоблин рухнул на колени, захрипел и широко раскинул руки. От ослепительной фиолетовой вспышки я зажмурился. Черный шар, рожденный волшебством привратника, быстро летает над мертвяками, проходит сквозь них. Орды гниющих уродцев на глазах тлеют, кожа скукоживается, трещит, кости превращаются в пыль.

Всего за несколько ударов сердца от врагов ничего не остается. Я тяжело дышу, крепко сжимая рукоять сабли. Нервная дрожь никуда не уходит, наоборот — становится все сильнее. Нельзя привыкнуть к битвам с чудовищами. Остается только смириться, что я жалкий трус.

Юдоль подскочила к Гоблину, помогла ему подняться. Бедняга выглядит не лучше нападавших зомби.

— Можем немного перевести дух, — пробормотал он. — Суке нужно время, чтобы материализоваться.

— Ты как? — спросил Капитан.

— Стоять смогу. Даже смогу выплюнуть заклинание-другое, но особо не рассчитывай на меня в бою.

Командир кивнул.

Танцующие языки пламени под ногами гаснут, оставляя после себя черные следы. Верзила садится на камни. Еще минуту назад он был испуган, но сейчас ничто не выдает в нем волнения.

— Ненавижу сраных зомби, — прошептал он.

Ухмыльнувшись, Болтун прячет ножи за пояс, достает пузатую флягу, откупоривает крышку и жадно пьет. Кадык заходил вверх-вниз, две струйки потекли по краям подбородка.

— Как думаешь, сука испугалась? — спросил Капитан.

Гоблин отрицательно замотал головой:

— Нет, конечно. Мало того: она наверняка готовилась к такому бою. Поэтому легко не будет.

— Я уж надеялся хоть раз получить опыт нахаляву, — проворчал Верзила.

Волшебник что-то прошептал Юдоль, та отпустила его. Он стоит неуверенно, качается из стороны в сторону. Но хотя бы держится на ногах.

Капитан сплюнул под ноги.

— Сколько у нас еще времени?

— Без понятия, — ответил Гоблин. — Может, минута. А может, час. Я не экстрасенс.

— Но ты чувствуешь присутствие суки?

— Нет.

Амулет на шее нагрелся, я коснулся его. Перед глазами заплясали золотом слова:

Вы получили опыт: +1 (509/1000)

Очень смешно.

— Ладно, — сказал Капитан. — Хватит прохлаждаться. Собирайтесь.

Тяжело поднявшись, Верзила вытер окровавленный меч о труп гуля, недовольно сказал:

— Ты же, Гоблин, говорил, что перебил тварей!

Посмотрев на солнечный диск в тумане, волшебник пожал плечами.

— Видимо, сука новых успела создать.

— Мы возле города! Такого не может быть!

— Пойдем, нам надо торопиться.

Группа последовала за Гоблином. Нервная дрожь сменилась страшной усталостью, будто весь день таскал тяжелые мешки. Сабля в руке отяжелела, кончик лезвия едва не касается камней. Даже воздух сгустился. Приходится делать усилия и заставлять себя дышать.

Остальные выглядят не лучше. Капитан сильно прихрамывает на правую ногу. Удивительно, как он вообще выжил после нападения гулей. Верзила словно уменьшился, лицо заострилось, под глазами появились черные круги. Тварь влияет на нас. Словно в подтверждение моих мыслей в воздухе заплясали слова:

Внимание! Показания некоторых ваших характеристик понизились!

Еще бы знать каких. Коснулся амулета, но, конечно же, ничего не изменилось.

Туман сгущается. Все чаще из-под белых камней поднимаются бабочки. Мерзкие насекомые так и норовят залететь в рот, в нос и уши.

Гоблин так резко остановился, что Верзила едва не врезался в него.

— Мы пришли.

В тишине слышится шорох крыльев бабочек. Багровое солнце исчезло в сизой мгле. Однако света достаточно, чтобы видеть. Сглотнув слюну, я на всякий случай встал поближе к Верзиле.

Мгновения складываются в секунды, а те — в минуты. Ничего не происходит.

— Ты уверен, Гоблин, что мы на правильном месте? — спросил Верзила. После облаков бабочек его лицо перепачкано в черной пыльце, отчего гигант кажется еще более изможденным.

— Уверен, — коротко ответил волшебник.

— Я...

Чавкнуло. Взор упал на дорогу. Я услышал хихиканье, и тут же с оглушительным ревом тракт перед группой взорвался брызгами жирной земли, камней, раззявился провалом. Высокоуровневая сука, освободившись от незримых оков, выпрямилась и нависла над нами на добрых десять метров.

Пронзенный страхом, я застыл. Чудовище лишь по пояс вылезло из земли, но и то, что можно рассмотреть, вызывает животный ужас. Под широкими надбровными дугами бьют ослепительные лучи света. Лысая голова по сравнению с массивным телом кажется непропорционально маленькой. Шары мышц перекатываются на груди, на широких плечах. Мой взор останавливается на огромных пудовых кулаках-шарах. Один их удар — и от меня останется мокрое место.

— Ха-ха, кто решил потревожить покой старого Ног'Шарнана? — Громоподобный голос чудовища гремит, эхом разносится в тумане. — Много храбрецов склонили перед старым Ног'Шарнаном колени. И все плакали, как дети, молили о пощаде. Но не знает жалости Ног'Шарнан, сжирает путников! Ибо нельзя его остановить мечом или волшебством.

Я скривился от грохота. Такое ощущение, что даже кости вибрируют. Мерзкое чувство.

Закопанный по пояс колосс рассматривает группу, два конусообразным луча света останавливаются на нас, слепят.

— Пока суку нельзя атаковать, — сказал Гоблин.

— Это еще почему? — спросил Верзила, готовый в любой момент броситься на врага.

— Доверься мне. Этот урод должен сначала нас прочитать. Сейчас он неуязвим.

— А если сука попытается нас убить? — вмешалась Юдоль.

— Исключено, — замотал головой Гоблин. — Она так запрограммирована.

Колосс склонился над нами, безгубый рот открылся, в ноздри ударил смрад гниющего тела. Я стиснул челюсти, глаза заслезились.

— Кто будет первым? — заявил монстр. — Кто захочет оголить душу старому Ног'Шарнану? Жалкие человечки, плоть от плоти этого мира. Глупцы!

Два луча света остановились на Болтуне. Тот сделал шаг назад, нахмурился.

— Так-так-так... — задумался Колосс. — Знания пронзают мозг старого Ног'Шарнана. Вижу... Жалость... Страх... Апатию... Ничего интересного... Хотя... — Монстр засмеялся так сильно, что затряслась земля под ногами. — Ха-ха-ха! В настоящей жизни у тебя зашит рот. Точнее — был зашит. Толстой иголкой.... Да ты псих, Болтун! И каково там, в лечебнице? Хорошо кормят? Игра — твоя последняя надежда обрести свободу. Жаль, мечте не дано сбыться.

Колосс перевел сияющий взор на Верзилу. Страшно крича и держа двумя руками меч, бедняга попытался сделать два шага, но неожиданно упал на колени. Лицо исказила гримаса боли.

— Ха-ха! Еще один обитатель лепрозория. Старый Ног'Шарнан смотрит, вглядывается в самую суть вещей. Все ненастоящее и выдуманное будет снято, останется лишь чувствительная сердцевина, — колосс умолк. Из дыры, из которой он вылез, показались рои бабочек, устремились в небеса. — Верзила любит маленьких девочек, да? Влечение нельзя остановить. Ты пробовал лекарства, химиотерапию, но выход один — кастрация. Но для этого ты слишком слаб, хотя внешне похож на гору. Старый Ног'Шарнан жалеет тебя, пла-а-ачет. Верзила в тюрьме, исполняет свой долг. Четыреста лет он будет отбывать наказание за растление красивых маленьких девочек.

Верзила заорал, на шее выступили вены, на губах появилась пена, как у загнанной лошади. Но стоило высокоуровневой суке перевести взор, как он обмяк и повалился на камня, плача, как ребенок.