— Я тоже могу на Красной площади кричать, что ваш президент дурак.
Журналист:
— А про Сталина можете?
К.Симонов:
— Не могу. Потому что это неправда».
Выйдя в сопровождении понуро-кислых Власика и Поскребышева, а также четырех охранников и на задний двор Наркомата обороны (это где-то внутри то ли Садового, то ли Бульварного кольца) несколько минут стоял, возбуждённо дыша остро-морозным вечерним воздухом и не смог сдержать бьющих из меня эмоций:
— Эх… Как всё же хороша ты, жизнь!
Отвык от такого, пАнимаешь… Из-за своих «болячек» в «той» жизни, я уж лет как бы не пять, почти на свежем воздухе не бывал. Разве что на балконе постоишь часок и снова назад — за компьютер. Но это — совсем не то.
А тут дышишь полной грудь и чувствуешь, что ты жив и что жить — хорошо.
Очень хорошо!
Тут откуда-то сбоку подъехали два чёрных одинаковых «Паккарда», насколько я понял — один под мою «жоппу», другой для охраны. Залюбовался этим «раритетом», прикидывая сколько бы он стоил «у нас», пока Власик не спросил:
— Куда прикажите ехать, товарищ Сталин?
Я ответил по-одесски:
— А какие Вы можете предложить варианты?
Удивившись, но быстро взяв себя в руки — привыкает должно быть, перечисляет:
— Рабочий кабинет в Кремле, квартира, Ближняя дача…
Я, с лёгким раздражением:
— Какой может быть «кабинет» в Кремле у пенсионера? Иль Вы кемарили с открытыми глазами, Николай Сидорович, в тот момент — когда я с таким грандиозным кипишем подал в отставку?
ВО!!!
Пенсию же по русскому обычаю обмыть надо.
И вдруг так захотелось «накатить»… Должно быть пережитый стресс даёт о себе знать.
Не, я вовсе не алкаш какой. «Употреблял» довольно редко, но как говорила одна из моих «бывших» — метко. А последние лет десять «с хвостиком» — вообще, ничего «такого» даже не нюхал… Кроме медицинского спирта, конечно, которым мне протирали различные участки тела (в основном жоппу) перед тем как сделать инъекцию.
Подумал, подумал:
«А почему бы и нет? Один раз… Второй раз живём!».
Вскинув привычно руку (что не осталось незамеченным) и, не обнаружив на них часов, спрашиваю:
— А который час, не подскажите? А то я свои на фортепиано оставил…
Власик закатив рукав генеральской шинели взглянул на внушительных размеров «котлы» с противоударной решёткой, а Поскребышев не поленился достать карманный «будильник»:
— Почти семь часов вечера.
— На моих без четырёх минут семь.
Предлагаю:
— Тогда поехали в ресторан! Обмоем мою пенсию по древнему русскому обычаю.
Оба, перепугано:
— Товарищ Сталин!
Деланно удивляюсь и, кивнув на «Паккард»:
— А что не так? Наши «пенсы» по ресторанам на таких машинах не ездят?! Ну так я буду первым, чем и буду славен в веках!
Власик, стараясь твёрдым голосом:
— Товарищ Сталин! Так делать нельзя!
Напоминаю вдругорядь:
— А я уже вам обоим не «товарищ Сталин»… Тот на стене висеть остался! А просто Иосиф Виссарионович — которому кое-что дозволяется, в том числе и небольшие человеческие слабости.
Растерянно переглядываются и я начал шантажировать:
— Не хотите составить мне компанию, я один поеду. Ну, или там «мотор» поймаю, иль даже пешком пойду… Не будете же вы меня ловить в самом деле, вязать и затем пинать ногами? …Не будете?
Те испуганно, едва ль не перекрестившись:
— Не будем, товарищ Сталин.
— То-то же! Кстати…
Вдруг спохватившись:
— …А что у меня с «налом»?
Похлопал себя по карманам шинели, но вместо портмоне с «деревянными» выудил маленький пистолетик в жёлтой кобуре. К моему глубочайшему разочарованию им оказался не «Mauser М.1910/14», а советский 6,35-мм пистолет ТК (Тульский Коровина) — стандартное гражданское оружие той эпохи.
Вынув из кобуры и, повертев в руках, озадачено спрашиваю:
— Не подскажите сколько за него в рублях дадут? Один раз посидеть в кабаке хватить?
Поскребышев вымученно улыбаясь:
— Товарищу Сталину не надо платить в ресторанах «налом»…
Хлопнув себя по лбу:
— Ах, да! Я и забыл, что у товарища Сталина в СССР — очень хорошая «кредитная история». Так мы едем в ресторан или нет?
Беру инициативу в руки в буквальном смысле этого слова, схватив обоих за руки и насильно потащив в сторону авто, приговаривая:
— Когда товарищ Сталин приглашает в ресторан, отказываться не принято!
Те вяло сопротивлялись, но шли. Уже у раскрытых дверей Власику:
— Одну машину можно отпустить. Мы втроём и пара «торпед», в шестиместную тачилу — свободно влезем.
Тот в панике:
— Не положено, тов…
На ухо ему:
— Про «положенных» я Вам позже и наедине кой-чё расскажу, Николай Сидорович! А пока делайте, что говорят и, не забудьте подсказать второму водиле — чтоб хорошенько поплутал по Москве. Объяснить для чего или сами догадаетесь?
— Аааа… Понял! Понял, товарищ Сталин.
Усаживаясь рядом с водителем, бурчу:
— Да что вы оба всё заладили: «товарищ Сталин», да «товарищ Сталин»… Называйте просто: Иосиф Виссарионович. Поняли?
— Поняли, товарищ Сталин.
— Тьфу!
Водитель «просёк фишку» первым и как только тронулись, спросил:
— В какой ресторан ехать Иосиф Виссарионович?
И здесь я завис…
А действительно — в какой? Лично я только «Метрополь» знаю и, то понаслышке и не вполне уверен — следует ли туда вообще соваться такой компашке. И навряд ли мои попутчики тоже слишком часто в ресторанах бывают, чтоб предложить какой-нибудь из них.
— Тебя как звать, то?
Водила так резко тормознул, что я едва в лобовое стекло головой не «въехал»:
— Удалов… Эээ… Павел Осипович.
Читал про такого, но вроде бы тот был начальником «Гаража особого назначения»… Или, это было позже?
Ладно, не важно:
— Нам нужен такой ресторан, чтоб никого из посторонних там не было… Я имею в виду иностранцев и криминальный элемент.
Такого тоже не знали, но я предложил:
— А давайте поймаем первого встречного таксиста и у него спросим.
* * *
Конечно, же сразу бросилась в глаза удручающая по сравнению с моим временем малочисленность не только легкового…
ЛЮБОГО!!!
…Автотранспорта.
Поэтому когда Удалов пропуская на перекрестке пару полуторок, «Захара» (ЗИС-5) и троллейбус, недовольно заметил:
— Сегодня движение просто бешенное…
Я с всхлипываниями — то ли засмеялся, то ли наоборот — зарыдал… Чем вызвал нешуточный переполох:
— Что с вами, Иосиф Виссарионович?
— Да, так… Ничего. Анекдот вспомнил.
— Какой «анекдот»?
— Смешной.
Поплутав по вечерним, но ярко освещённым московским улицам и, не обнаружив «хвоста», пристроились в тёмном переулочке. Удалов вышел и, где-то примерно через полчаса поймав таксиста на жёлтом как яичный желток «ЗИС-101», придя назад сообщил:
— Есть такой ресторан.
Название «Арагви» и даже его расположение на улице Горького, мне ничто не говорило. Ибо я не москвич и в той жизни бывал в столице всего пару раз, да и то проездом. Но если таксист не соврал, там хотя и «кусающиеся» цены — но очень хорошая грузинская кухня, которую обожала московская богема и «элитка» среднего уровня… Но главное — были отдельные «кабинеты».
Потирая руки в преддверии знатной вечеринки:
— То, что нам надо! Поехали.
Когда припарковались, я выкатил новый «арбуз»:
— Сегодня гуляем все! Или я в общем зале присаживаюсь за любой столик со свободным местом… Ну?
Удалов сразу пошёл в отказ:
— Увольняйте, Иосиф Виссарионович… Но в ресторан я с Вами не пойду!
— Почему?
— Потому, что я на работе.
Людей простых — но принципиальных, я крепко уважаю, поэтому:
— Ну на нет и суда нет. Но учтите, Павел Осипович: когда станете старым, как я — волосы на собственной жоппе рвать станете, что упустили случай погулять в кабаке с самим… СТАЛИНЫМ!!!
Тот улыбается:
— Ничего! Зато, хоть доживу… До старости.
— Хорошо…
Понимающе кивнув ему, говорю Власику:
— …Тогда позаботьтесь, Николай Сидорович, чтоб его покормили не хуже чем нас.
«Торпеды» тоже заартачились:
— Наше дело Вас охранять, Иосиф Виссарионович, а не… Только поймите нас правильно!
Развожу руками и достав пистолет, предельно огорчённо:
— Ну не под дулом же вас туда заводить, в самом то деле.
И засунув «ТК» обратно:
— Тогда сидите на входе и изображайте из себя «нипель».
— А это как?
— Всех запускайте, но никого не выпускайте, пока мы не закончим гулять. И самое главное…
Мы думали в одном направлении, но Власик меня на полфразы опередил:
— Сразу же возьмите под контроль телефон. Чтоб без моей санкции никто никуда не звонил.
Профессионал же!
Осталось только напомнить:
— …И обязательно хорошенько покушайте: когда ещё доведётся хорошей грузинской кухни отведать.
Те удивлённо переглянувшись:
— На вашей Ближней даче нас постоянно грузинской кухней кормят.
Хлопаю себя по лбу (эдак, он скоро совсем синим будет):
— Ах, да… Постоянно забываю, что я по отцу грузин… Или осетин? Мда… Склероз нельзя вылечить, но хорошо — что о нем можно забыть.
Глядя на оставшихся двоих уточняю, переводя взгляд от одного к другому, разъясняю план сегодняшнего «мероприятия»:
— «Гулять», это значит — «употреблять»… В смысле — «закладывать за воротник»… Или опять не поняли? «Калдырить», в конце концов!
Поняв, Власик начал ту же «волынку»:
— Я при исполнении, поэтому пить не буду. Посижу просто рядом и всё.
— А если я прикажу?
Тот, с трудно скрываемой усмешкой:
— Вы ж — самый обычный пенсионер, Иосиф Виссарионович! Попросить Вы меня можете, а вот приказать — нет.
— Моего письменного заявления не было, тем более приказа на увольнение в связи с выходом на пенсию. Поэтому до сих пор, Вы являетесь Начальником моей личной охраны.
— В круг моих обязанностей, как Начальника вашей личной охраны — не входит «закладывать» с Вами «за воротник».
Пригрозив пальцем, как непослушному мальчику:
— Вот же Вы бюрократ какой, оказывается! А если я Вас за это в своих мемуарах прокляну? Иль, напишу что вы носки у товарища Сталина тырили, а свои дырявые — подкладывали, чтоб он их донашивал?
Улыбается:
— Всё равно не буду.
Отворачиваюсь обиженно:
— Ну и чёрт с Вами… Александр Николаевич?
Тот, делая больше глаза:
— Я ж отродясь не пил, Иосиф Виссарионович! И не считаю нужным начинать сейчас.
Гневно зыркая на них жёлто-тигриными сталинскими глазищами (это я так думаю):
— Вот как вы товарища Сталина любите! Как «зажмурится» — так поди даже стопку к губам за его упокой не поднесёте…
Одна из причин, почему не стоит «попадать» в сильных мира сего: чуть что и выпить не с кем!
Вдруг в голову пришло одно решение:
— …Хорошо! Тогда давайте так: товарищ Власик!
— Слушаю, товарищ Сталин.
— Слушайте приказ: как заходим, так сразу ищите мне как минимум двух собутыльников…
Смотря на достаточно оживлённую улицу, предлагаю иной вариант:
— …Иль лучше среди прохожих пригласить кого?
Тот, рукавом шинели вытирая вспотевший на морозе лоб:
— Давайте я вам лучше по телефону «собутыльников» вызову?
— Как Вам будет угодно, Николай Сидорович… Но чтоб люди в питейном деле были проверенные! И прибыли не позже чем через полчаса.
* * *
На входе «заведения» был самый настоящий фейсконтроль, но я его прошёл, даже не останавливаюсь. Лишь приветливо кивнув двоим вмиг офонаревшим мордоворотам и, предупредив:
— Эти люди со мной.
Встретивший нас в полупустом зале метрдотель типично-кавказской нужности, сперва разинув рот обомлел каменным статуем, а затем без какого-нибудь переходного состояния стремительно исчез., оставив после себя только звук:
— Мынуточку…!
Естественно, после нашего появления произошёл лёгкий ажиотаж среди ужинающей и «употребляющей» публики… Все на меня таращились, я же таращился на первых виденных в этом времени женщин, среди которых я опознал даже молодую Раневскую. И, тут же вспомнив подходящий к случаю афоризм из её репертуара, произнес вслух:
— «Когда я выйду на пенсию, то абсолютно ничего не буду делать. Первые месяцы просто буду сидеть в кресле-качалке».
Поскребышев доверчиво «купился» и недоумённо спросил:
— А потом?
— «А потом я начну раскачиваться».
До Власика не дошло, скорее его мысли были заняты чем-то другим (не трудно догадаться чем именно), а вот Заведующий Особым сектором прыснул и тихонько захихикал.
Минута, две или три прошло, но действительно относительно скоро в зал влетает уже знакомый метрдотель, а за ним ещё один «сын гор» — видать управляющий рестораном или типа того.
Увидев меня, он восторженно воскликнул:
— Слава вэликому Сталину!
— Героям слава, — небрежно «зиганул» я, — скажите, пожалуйста, у вас нет отдельного кабинета для нашей небольшой компании?
— Почэму «нет», слюшай?! — у того даже усы расщепырились от неделанной обиды, — для товарища Сталина и его друзэй, мы всегда дэржим наготове кабинет… Самый лучший кабинет! Мынуточку…
Поняв его намерения, я остановив их выставленной вперёд ладонью:
— Товарищ Сталин хочет выпить и покушать… Понимаете? А если Вы имеете что ему сказать — напечатайте речь в трёх экземплярах и вручите перед уходом.
Недоумевает, тараща глаза:
— Пачэму «в трёх экзэмплярах»?
Показывая на своих:
— Им тоже будет интересно послушать.
* * *
Для этого времени, «отдельный кабинет» был довольно шикарен… По крайней мере я так думаю, ибо других пока не видел. В нем имелось пианино фирмы «C. Bechstein Pianoforte AG» и электрофон фирмы «RCA» с пачкой винила от «Berliner’s Gramophone Company». Кроме почти новой и тоже — явно «не от отечественного производителя» мебели, в нём имелись «удобства» и даже телефон, на который тут же «присел» Власик. Не знаю для каких персон он «держался наготове» — но портрет товарища Сталина на одной из его стен тоже имелся… Правда, посреди каких-то пейзажей и слегка косо весящий, из-за чего можно заключить, что его повесили буквально только что.
