Игра началась.
Карта сразу не пошла. Вместо обмененной швали пришла такая же, и на первом же круге я её сбросил, не озадачиваясь напряжением мозгов. Вместо этого принялся внимательно следить за Афиной, ведь это, а не игровой процесс, и было главной моей задачей. Любая необдуманная атака на альфа-самку может стоить многого, мне нужно было понять, что она за человек, чем живет и чем дышит.
Уголки губ, прищур глаз, подрагивания ресниц, различные подсознательные жесты и мимика на самом деле могут многое сказать о человеке. И даже покерный стол в этом не помеха. Хорошо владеющий собой игрок не даст прочесть, какая у него на руках карта; понять же, что ты за человек в целом его самообладание не помешает. Разве чуточку усложнит. Но у меня в запасе имелся козырь — моя интуиция. Я доверял ей, и она не подводила. Обычно. Вот и сейчас девочка по кличке Афина, представитель высшей местной касты хранителей, постепенно обретала свои истинные черты. И черты эти мне все больше и больше не нравились.
Как бы объяснить их? Властность, стремление что-то указать другим — всего лишь слова, яркие и красивые. Но типовые. Я видел всё иначе; перед моими глазами раскрывалось несколько оттенков этой самой властности, и описать их невозможно. Одно могу сказать точно, лучше схлестнуться с Кариной, загадавшей меня подругой Эммы, чем с нею. Та хотя бы тупеё и менеё проницательная.
В общем, я не знал, куда бить. Сидел и сливал фантик за фантиком, пасуя на каждом первом кругу, пытаясь понять, что предпримет сама Афина для достижения своей цели. Я знал, чего она хочет — загадать унижающеё меня желание, но поскольку я пасовал, а мои фантики растворялись в общей массе среди шестерых играющих, изначальный её план был под вопросом.
Вернулась расплакавшаяся девочка. Забрала вещи и удалилась, стараясь не встречаться со мною взглядом. Общеё напряжение в помещении, несмотря на постоянно звучащие шуточки и смешки, нагнеталось. Все ожидали развязки, а её все не наступало. Наконец, Афина не выдержала:
— И как тебе тут?
Под 'тут' имелось в виду всё их заведение. Я неопределенно пожал плечами:
— Сложно.
— Что вокруг все в юбках?
Я улыбнулся.
— Нет. Юбки — дело привычное. А вот ваши обычаи, неписаные правила...
Про юбки она вообще-то зря. Пока мне не встретилось ни одной представительницы корпуса в данном предмете гардероба. Но смысл выражения был очевиден.
— Ваши тотемы, вассальные взаимоотношения, офицерский узаконенный беспредел, — принялся перечислять я. — Наплевательское отношение к тем, кто 'за воротами', словно они не люди. Прессинг молодежи. Сложно всё! Да та же игра в 'фантики', со своими правилами и заморочками. Игра на желания, блин!.. — я грубо выразился, передав все, что думаю об их правилах.
— А на что еще играть? — усмехнулась одна из девочек напротив. На деньги нельзя, а было бы и можно... Скучно на деньги играть. Мелко.
Видимо, втайне они все же практиковали игру на материальные ценности, — отщелкнул я в голове.
— Без игр, без вот этого, — добавила другая, — тут со скуки сдохнешь. Знал бы ты, как здесь бывает тоскливо...!
— Не тоскливо даже, — вклинилась третья и замолчала, подбирая слово. Я озвучил вместо неё:
— Безысходно?
— Да, безысходно! — воскликнула она. — Либо боевые операции, когда не то что скучать, а вздохнуть некогда, либо вот так: сидишь, валяешь дурака...
'Тяжела ты доля солдатская, — озвучил я про себя. — Либо игра со смертью, либо сидишь в четырех стенах, ловишь мух в ожидании неизвестно чего. И плевать, что вокруг дворец'. Что девочкам ответить? Знали, куда шли? Они и так это понимают.
— А что в основном загадывают? Чаще всего?
Афина сделала загадочное выражение лица.
— Я думаю, ты пока не готов это услышать.
Я рассмеялся:
— Как будто через месяц что-то изменится!
— Через месяц тебя здесь запрут. И что бы ты ни узнал, через что бы ни прошел, пока ты не сломаешь в себе старые стереотипы, ты отсюда не выйдешь. А так завтра-послезавтра ты уедешь домой, и неизвестно, какое знание как на тебя повлияет. Вдруг решишь не возвращаться, и Мишель сделает из нас отбивную?
Мишель она боялась в последнюю очередь. Просто набивала цену.
Меня же передернуло от отвращения. Потому, что я понял, что они загадывают. Ну, не всегда, конечно, но достаточно часто. Особенно те, кому нет отсюда выхода, у кого нет возможности зацепить мальчиков и удовлетворить естественные физиологические потребности. И почему про их ориентацию ходит дурная непонятная слава. Не монашки же они, в конце концов, и обетов никаких на эту тему не давали.
...Я могу быть неправым, как обычно. Дефицит информации: я слишком мало знаю об их жизни и обычаях. Но передо мной лежало чисто женское закрытое заведение, а из памяти никуда не исчезли её слова 'Для души'. 'Душа' — она разная бывает.
— То есть, если я загадаю трахнуть тебя, ты мне дашь. Так? — констатировал я.
Весь стол дружно заржал. Афина же загадочно усмехнулась улыбкой высокомерной властной сучки:
— Если выиграешь — конечно!..
И чего мне сразу расхотелось играть? Не улыбалось как-то влезать в это дерьмо.
С другой стороны, я понял, что она хочет выиграть у меня, а знание целей противника — половина победы. Ну, руку на отсечение на это не отдам, но шестьдесят против сорока поставил бы. И это не понравилось еще больше.
Нет, я не боялся проиграться. На этот случай у меня был в рукаве козырь, который пока не открывал. Да, они опытные девочки, столько лет играют в свои 'фантики', но для настоящего покера этого недостаточно. В них нет того, что нужно профессионалам, способности читать душу собеседников. Их жалкие попытки блефовать и определять блеф в обратном меня не убедили.
Мой ход. На руках после обмена впервые с начала игры появились две пары, но я их сбросил. Просто потому, что так надо.
— Пас.
* * *
— Ты не бойся, мы тебя не обидим, — вновь ухмыльнулась моя собеседница. — Мы хорошие.
— Для вас я — 'зелень'. Или даже 'малышня', — парировал я. Как же не обидите?
— Но ты же не 'зелень'! — воскликнула она. — И не 'малышня'. Ты же не будешь делать вот так?
Она обернулась и крикнула одну из девчушек за дальним столом по имени. Та подошла.
— Принеси две 'Мараканы'. Одну с корицей. Ты же ничего не имеёшь против 'Мараканы'? — Это уже мне.
Я отрицательно покачал головой. В коктейлях не разбирался, так что какая разница?
— Бегом! — Афина прикрикнула на девчушку и та убежала в сторону створок.
Когда створки встали на место, усмехнулась ей вслед:
— Ты же не позволишь с собой так обращаться, да?
— Не позволю, — согласился я. — Но это не значит, что подобных попыток не последует.
— Последует, — не стала отпираться Афина. — Но ты не станешь их терпеть и сносить, как они.
— Просто я старше. Вырос в другой среде. А они ничего иного жизни не видели, ни здесь, ни в приюте. Не знают, что можно по-другому.
Она довольно улыбнулась.
— Они должны научиться подчиняться. Только пройдя через подчинение можно научиться отдавать приказы...
Если бы у меня в руках был пистолет, я бы её пристрелил, честное слово. За красивыми словами древнего военного теоретика прятался всего лишь щит, за который она могла спрятаться и творить что угодно с болеё слабыми, самовыражаться. Тот самый узаконенный беспредел. Может идея в целом и неплоха, и заложили её в основу корпуса неглупые люди, но вот реализация...
— Давай проясним? — уточнил я, когда она закончила разглагольствования. — Вы будете пытаться делать то же самое со мной, 'учить' подчиняться. И ты встанешь одной из первых в очереди желающих. Не так?
— Так, — она согласилась. И даже не покраснела для вида.
— Тогда при чем здесь ваша 'доброта' и желание 'не обидеть'?
Пауза. Афина раскрыла рот что-то сказать, не смогла, затем выкрутилась:
— Доброта доброте рознь! Может, потом ты скажешь за это спасибо?..
'Угу, скажу. Особенно тебе.'
Повисло молчание.
Новый кон, новая раздача.
— А знаешь, тут все в догадках терялись, почему ты к нам пришел, — созрела она для следующей нападки. — И почему тебя решили взять. Каких только версий не было! Говорили, и что ты родственник королевы, и твой приход — поступок 'самостоятельный'. И что на гражданке тебя обижают бандиты, всякие сынки буржуев и прочая нелюдь. И много чего еще, вплоть до откровенной фантастики. А на самом деле всего лишь женщина? Юная сеньорита? — Её лицо украсила лучезарная улыбка.
— Сеньориты сеньоритам рознь, — философски заметил я.
— Но бандиты тоже были, — хмыкнула она. — Наши девчонки целую операцию провели по спасению тебя от наемного убийцы. Но из-за них ты не пошел бы на такую глупость, так?
— Если ты все знаешь, зачем спрашиваешь?
Она пожала плечами.
— Я любопытная. Тут ведь нестыковка: ты так сильно её любишь, а она тебя? Она тебя любит?
Я почувствовал, что мои кончики пальцев начинают мелко подрагивать. Все-таки она меня завела, и это плохо.
— Я думаю, это не тот вопрос, который я хотел бы обсуждать с тобой.
— Допустим. Но от обсуждения со мной проблема не исчезнет. А проблема в следующем: если она тебя любит так же сильно, как ты её, и готова пойти на форменное самоубийство... Почему она отпустила тебя туда, где у неё столько естественных соперниц? Несколько сот человек? И никакого контроля с её стороны кроме твоего мужского 'честного слова'? — Она скривилась, показывая, как относится к мужскому 'честному слову', особенно когда дело касается юбок. — Так в тебе уверена? Она дура или ты святой?
Я глубоко вздохнул, беря себя в руки. Получилось, успокоился. Но получится ли в следующий раз?
— Было б с кем изменять! — я выдавил самую ядовитую из моих улыбок. — Если с такими, как ты — я лучше удавлюсь!
Лицо Афины налилось краской. Но ответить мне не успела: створки шлюза разъехались, и в зал вошла девочка, посланная за коктейлями. Все невольно повернули головы к ней, а уже через секунду моя альфа-самка взяла себя в руки.
Девочка поставила один стакан передо мной, другой перед нею. Это были обычные дешевые непрозрачные пластиковые стаканы с рекламным логотипом из забегаловки быстрого питания, да и трубки оттуда же. Как я узнал позже, компоненты для коктейлей девчонки приносят сюда сами, в чем придется, и сваливают добро в специальном мини-камбузе кубрика, или хранят в своих оранжереях. Спиртосодержащие же компоненты, как я говорил, отпускаются по личным браслетным чипам, и Афина сегодня кредит себе уже открыла.
— С корицей? — переспросила она, опасно прищурившись.
Девочка вытянулась в струну:
— Так точно!
Откинувшись на спинку, моя собеседница принялась цедить коктейль из трубочки, осматривая мою персону насмехающимся взглядом. Что-то придумала, какую-то гадость, и уверена в успехе.
Угадал.
— Эй, ты, шмара! — бросила она за спину, одаривая меня усмешкой. Девчушка вернулась, лицо её выражало непонимание. — Ты меня обманула. Коктейль без корицы.
— Неправда, я положила туда корицу... — залепетала та.
Рывок, Афина выкрутила ей руку за спину и схватила за хвост не к месту длинные волосы, затем больно дернула:
— А-а-а-й!
— Ты знаешь, что врать нехорошо?
— Но я все сделала правильно! — залепетала девочка, выгнувшись. По лицу её потекли слезы.
— Я что, по-твоему, дура? — закричала Афина. — Не отличу вкуса настоящей 'Мараканы' от обычной? Говори, ты считаешь меня дурой?
— Н-е-е-е-т!
Вновь рывок и вскрик.
— Пей его сама, тварь! — Афина взяла со стола стакан, запрокинула девчушке голову и медленно вылила содержимое ей на лицо. Все это происходило в полном молчании — никто не попытался её остановить, никто не заступился и даже не посочувствовал этой девочке. Ну, кроме таких же 'зеленых', забившихся в своем углу и зыркающих недовольными взглядами.
— Это научит тебя слушать, что говорят старшие, тварь!
— Но я же сделала все... — Та чуть не захлебнулась, закашлялась.
— Пошла вон! — Афина с силой пнула её ногой, та упала на пол. — Бегом сделала новый!
Утираясь и всхлипывая, девушка встала и вновь побежала к шлюзу.
— Совсем молодняк распустился, — пожаловалась она, ни к кому конкретно не обращаясь, присаживаясь назад. После чего одарила меня отдельной улыбкой.
Да я как-то не сомневался, что эта сцена предназначалась мне, проверить мою реакцию. И нервы. А еще смутить. Что ж, у Афины получилось обратное — я разозлился и понял, что надо делать.
Я закопаю её. Не просто поставлю на место, а в прямом смысле закопаю. Пусть, как в оранжереё не получится, но теперь, после стольких 'слитых' фантиков у меня на вооружении есть гораздо болеё грозное оружие, чем вымыслы и фантазии. Правда. Не существует предмета, бьющего больнеё, чем она.
Отдельно хочу сказать про остальных в помещении. Сцена с коктейлем не произвела на собравшихся никакого эффекта, хотя все понимали, что эта нападка голая. Она 'воспитывала молодняк', а это здесь норма. И оставшиеся вокруг девчонки сразу превратились в безликую массу, которую я перестал замечать вообще.
— Я хочу сыграть с тобой, один на один, — сказал я и потянулся к стопке карт. — Без лимитов. Без ограничений. Без разброса фантиков на многих и многих, только ты да я. Ну как?
Афина задумалась, оценивала предложение. Она ведь хотела того же самого, игры тет-а-тет. Мое замечание об игре без лимитов её озадачило, но взвесив все 'за' и 'против', она все же решилась:
— Хорошо. Валяй!
Я перетасовал карты и начал раздавать, взяв на себя дилерские функции. Пускай она пыжится, как хочет, провоцирует, совершая поступки, которые мне определенно не нравятся — это не моя война. А вот свою войну, свой бой, я никому не позволю выиграть. И следующая моя задача — создать необходимый антураж.
Первый кон, на столе по фантику. Обмен картами. Две её против моих трех. Её торг.
— Два, — произнесла она, кидая в копилку две бумажки с собственной росписью.
— Три. — Я подтвердил и добавил.
Карта у меня была не очень, но нужно было усыпить её бдительность, разыграть представление, и я согласился.
Она подтвердила и вскрыла.
Пара. Против моего короля. М-да. Девочка, если ты собираешься 'обуть' меня, не показывай так явно, что блефуешь с первого кона. Навешай мне для начала лапши на уши, создай обманчивое впечатление.
В глубине души мне хотелось играть с сильной соперницей. С сильными сложно, но какая соль побеждать слабых?
Mierda, не хватало еще заразиться разными теориями от Виктора Кампоса! Я про себя выругался.
...Дальнейшая игра состояла из звона натянутого, словно струна, напряжения, и нечеловеческой, также натянутой до предела, интуиции. Я скармливал ей фантики один за другим, иногда беря незначительные коны, проверяя её реакцию, составляя её психологический портрет и изучая тактику. В действительности она оказалась не слабой, просто пыталась вначале игры 'втереть очки'. Но хватило её ненадолго, фантиков на сто пятьдесят. На данный момент я проиграл уже желания четыре, и это не предел — мое время еще не настало. Я упорно играл и играл дальше, строя из себя простоватого паренька, неразумно пытающегося построить из себя специалиста, и это начинало забавлять её. А раз забавляет, значит, она верит, и я двигаюсь в правильном направлении.
