— Может в следующий раз, — тактично ответила Лиза.
Что-то проворчав невразумительное, Мадам решила прямо на месте перейти к делу, ради которого несколько километров крутила педали в горку.
— Я готова поделиться с вами очень ценной информацией, — она понизила голос до заговорщицкого. — И не за пять лет, а всего за три годочка отсрочки от их райского путешествия...ну согласитесь-же, что отправлять на принудительное усыпление, словно надоевшую болонку, такую цветущую леди, как я — преступление?
— Я-то согласно, но...
— Не спешите с вашим "но"! — перебила Мадам. — Я тут разложила карты таро и получило важное сообщение — прямо из ноу-сферы...
Примерно чего-то такого Елизавета и ожидала от чудачки. Впрочем, не желая обижать гостью, вежливо кивнула.
Мадам возбуждённо зашептала:
— Дьявольский дракон проломил морское дно и проник в наш мир... вслед за ним из адских котлов выбрасывает грешников, варившихся там... И случилось это в нашем заливе, совсем недалеко от берега...вон там! — фантазёрка убеждённо указала пальцем в сторону маяка.
В общем бред сумасшедшей. Пытаться переубедить человека в таком состоянии бесполезно, безопаснее изображать интерес:
— Чёрт его знает, может вы и правы, — Лиза с притворной серьёзностью почесала затылок, сдвинув лакированным козырьком себе на нос капитанскую фуражку. — Надо отправиться туда и всё изучить.
— Не боитесь? — уважительно поинтересовалась Мадам. И тут же уверенно ответила себе:
— Хотя вы не должны. Недаром я вас выбрала. Отправляйтесь! И убедитесь сами. А вернётесь — тогда обсудим условия нашей сделки.
Их разговор закончился внезапным воплем ужаса: "Вон! Смотри...Смотри! Позади вас!!!".
Перепуганная Мадам указывала пальцем куда-то вдаль — за спину Ласточкиной и за защитный волнорез. Лиза обернулась, но ничего кроме небольших волн на бескрайнем голубом пространстве не увидела. Однако Мадам принялась убеждать её всё-таки отложить выход в море и переждать скверные дни на берегу.
Тем не менее через пятнадцать минут Ласточкина вышла на моторе за мол и поймала ветер. Оказавшись на пару миль мористей, шкипер уверенно совершила поворот на 90 градусов и двинулась вдоль береговой линии.
Глава 18
Это когда-то очень давно такой городок, как у них, мог позволить себе привольно раскинуться вглубь "материка" и свободно растянуться вдоль моря хоть на десяток километров — времена такой вольницы давно миновали. По существующим стандартам каждому населённому пункту категории "А" полагалось ужаться в строго оговорённые для него границы санитарного периметра. Правда, для их Приморска всё же было сделано исключение и лишь ради единственного по-настоящему VIP-жильца, облюбовавшего заповедную реликтовую рощу и лучшую часть берега на краю приглянувшегося ему курортного местечка. Так что примерно половина городского побережья и лучшие пляжи принадлежали одному из крупнейших олигархов страны, другу действующего президента, члену правящего клана.
Даже приближаться к особо охраняемой частной территории на расстояние ближе одной морской мили было запрещено. Категорически не допускалась видео-фотосъёмка элитарной собственности. Проще простого было нарваться на крупный штраф и даже загреметь за решётку просто за брошенный в сторону дворца любопытный взгляд! И даже статус сотрудника полиции мог не выручить из неприятности. По этой причине любители морских прогулок старались держаться подальше от берега в этом месте. Лиза и сама так поступала до этого дня, обходя дворец за несколько миль. Что вдруг заставило её нарушить табу и приблизиться к берегу, она и сама не понимала.
Поместье состояло из белоснежного каменного дворца, выстроенном в мавританском стиле с башенками и минаретами. Называлось оно "Принцесса Ольга" — по слухам в честь новой жены хозяина. Благодаря облицовке из особых дорогостоящих плит в хорошую погоду дворец сверкал на солнце подобно Тадж-Махалу.
Помимо белоснежного "чуда света" имелась ещё вилла. Элегантная, хорошо отреставрированная с аккуратным палисадником, располагавшаяся на высоком берегу в окружении сосен. Лет 200 назад она принадлежала прусскому барону, потом числилась за райкомом партии, пока не оказалась коммерческим объектом недвижимости, много раз сменявшим владельцев и арендаторов. Одним словом милый, вполне дружелюбный уголок прибалтийской природы.
Никто из горожан пока ни разу не видел хозяина и его очередную пассию, никто даже не знал, наведывались ли они хотя бы раз в их края (отдельная пристань и своя вертолётная площадка вполне позволяла сохранить такой визит в тайне от соседей). Говорят, олигарх имел столько разбросанных по свету уютных гнёздышек, что вполне мог до сих пор не добраться до этих мест. Даже с персоналом поместья горожане ещё не пересекались: никто в глаза не видел ни одного охранника или горничной, работающих за высоким забором. Поэтому оставалось загадкой, как и кем обслуживаются дворец, вилла и солидная закрытая территория с садом, пристанью и прочими службами.
Поговаривали, будто хозяин всё же несколько раз гостил у себя в прибрежном дворце, да не один... но покидал свою роскошную собственность каждый раз в одиночестве, лично управляя вертолётом; несколько раз в городке даже будто слышали крики о помощи со стороны поместья и даже хлопки, напоминающие выстрелы... Только всё это было на уровне невнятных городских легенд. В любом случае полиция даже не помышляла о том, чтобы сунуть нос к приятелю самого кремлёвского бога с неприятными вопросами, и тем более с проверкой.
Поругивая себя для порядка за безбашенность, Лиза поднесла к глазам бинокль: мирно накатывались волны прибоя на мокрую гальку, кроме ящериц и автоматических камер видеонаблюдения, провожающих идущую мимо яхту, больше никого живого. Только два пляжных кресла зачем-то. Интересно, для кого? И кто их тут поставил?.. Но уже через мгновение взгляд сыщицы наткнулся на ботинок в прибое. Одинокий мужской ботинок, которым играли набегающие на прибрежную гальку волны. Вот так загадка!
Дворец и вилла производили впечатление безлюдных. Окна плотно занавешены... Интересно, кто-то же всё-таки поставил шезлонги...может и внутри кто-то притаился? На крайнем справа окне второго этажа виллы шторы были задёрнуты не до конца...там будто что-то двинулось, словно кто-то подошел взглянуть на показавшийся парус, но заметив человека с биноклем на корме яхты, тут же отпрянул...
Будь сейчас на её месте любой настоящий коп, — он бы тоже боролся с сильнейшим искушением высадиться на частном пляже...только куда там! Если сам мэр Приморска трижды (!) пытался нанести визит вежливости в поместье, так сказать "в духе высокой дипломатии", но даже ему ни разу не открыли ворота...
— Нет, брось эти мысли! С ума сошла? Тебе только неприятностей с крутым миллиардером из "Форбса" не хватает — до кучи. Без специального ордера за подписью главного губернского прокурора и думать об этом нечего! — боролась с искушением Ласточкина.
К счастью вскоре охраняемая зона закончилась и пошёл дикий берег — ни построек, ни людей — цивилизация в этой стране уцелела в очень редких заповедниках. Которые строго охранялись законом. Тем-же миллионам отверженных, которым не нашлось места в оазисах для избранных, было запрещено даже приближаться к окружающим их зонам безопасности без специального пропуска. На пришлых чужаков было законодательно разрешено устраивать охоты и облавы, словно на опасных лесных хищников.
Каждый гражданин России — с рождения и до смерти — носил внедрённый в тело чип со всей индивидуальной информацией своего носителя. В том числе там имелась или отсутствовала городская прописка. По сути это была карма. Потому что, если вблизи охраняемого города ловили чужака и при сканировании тела нелегала сотрудники спецподразделения получали отрицательный ответ, то бродягу в полном соответствии с законом могли уничтожить прямо на месте. Как чумную крысу.
Тем удивительнее для Ласточкиной было заметить лёгкий дымок, вьющийся над прибрежным лесом... Впрочем, это могли оказаться и свои — детишки вполне благополучных родителей, которых в городе все считали паиньками и не могли заподозрить в чём-либо предосудительном. Периодически стаи таких хорошеньких мальчиков и девочек выскальзывали за санитарный барьер, чтобы устраивать на природе вдали от надзирающих глаз взрослых настоящие шабаши и оргии. Почему они превращались в дикарей? Психологи считали, что таким образом благовоспитанная молодёжь выплёскивает накопившуюся агрессию на старших, протестует против навязанного ей ханжества и морализаторства. Насаждаемого патриотизма и тому подобной "идейности"... По закону за такие вещи полагался минимум крупный штраф и постановка на учёт в полицию, а максимум — перевоспттательный лагерь. Но позиция полицейского начальства была такова: пока там никого не приколотили гвоздями к дереву и не расчленили — ничего не замечать дабы не портить статистику и не раздувать ненужный скандал. Ласточкина тем более не собиралась влезать в тайную жизнь "золотой молодёжи", если бы не порученное ей дело. Поэтому она направила лодку к самому берегу, решив всё как следует рассмотреть в бинокль.
Глава 19
По возращении в город младший лейтенант в подробной докладной описала для начальства всё что видела. Поделилась она и своими наблюдениями за частной резиденцией на краю Приморска (хотя и понимала, что запросто может нарваться на новые неприятности). А главное, письменно доложила о группе плохо одетых людей, по виду бродягах, в прибрежном лесу всего в десяти километрах от города. Свою докладную Ласточкина передала Чичибабе через его секретаршу. Та приняла бумагу с неохотой и с ледяным высокомерием, зато напомнила незадачливой сотруднице о необходимости поторопиться с рапортом на увольнение.
У секретарши был взгляд здоровой сытой кошки высоких кровей, которая с холодным недоумением взирала на уличную полукровку, непонятно каким образом проникшую в приличный дом и до сих пор не выброшенную обратно за дверь. Одновременно с этим широковатое в скулах лицо и коренастая фигура секретарши придавали ей сходство с ротвейлером или бульдожкой. Короткую толстую шею её в пять рядов увивали нитки крупного искусственного жемчуга, напоминая собачий ошейник. Голова, увенчанная высокой причёской, сидела на пухлых плечах, вполне подходящих для бокса. И характер у бабы был соответствующий — кошачье-собачий. Что и говорить, Чичибаба подобрал секретаршу под стать себе — как же порой люди неосознанно окружают себя собственными подобиями...
Впрочем, не прошло и часа, и та же самая секретарша перезвонила Ласточкиной, чтобы известить уже вполне любезным тоном, что шеф срочно желает её видеть.
— Хорошо, я зайду... — туманно ответила Лиза, — может, к концу рабочего дня, я сейчас немного занята...Или лучше завтра.
Лиза действительно занялась ремонтом яхты: повреждение от столкновения с неизвестным предметом у маяка оказалось серьёзнее чем она первоначально решила: в корпусе лодки появилась течь, которую постоянно приходилось откачивать с помощью электропомпы.
— Ну зачем же откладывать, — настойчиво, но без прежней враждебной надменности проворковала секретарша. — Василий Прохорович хочет видеть вас сегодня, Лизонька. Если вам трудно, то давайте я пришлю за вами дежурную машину...
Василий Прохорович встретил молодую подчинённую добродушной улыбкой, мягким отеческим обращением, и начал он с похвалы:
— Прочёл твою докладную — хорошая работа. Хоть какая-то зацепка наконец появилась в деле.
— Я собственно принесла рапорт, — Лиза положила на стол начальника заявление с просьбой уволить её из органов.
Чича со смущённой полуулыбкой пробежал глазами заявление, кашлянул в кулак, хихикнул, после чего спрятал рапорт в сейф и запер на ключ.
— С этим пока торопиться не будем... Ты молодец, лейтенант: проявила своевременную инициативу — если бы все у меня так работали, — были бы лучшим управлением в губернии. Выходит, ошибся я с тобой, Ласточкина, признаю.
Начальник рассказал, что оперативно была проведена подробная разведка с помощью дрона того леса, о котором она сообщила (крылатый разведчик был замаскирован под обычного альбатроса, так что не отличишь).
— Теперь ясно, что там стоянка "кочующих людей"...
Ничего нового от начальника Лиза не услышала. Она сама знала, что таких по России бродят тысячи, может и миллионы — обитателей мёртвых городов и сёл, где не стало никакой работы и нормальной жизни. К элитным городам несчастных не подпускают на пушечный выстрел. Но они всё равно часто на свой страх и риск крутятся поблизости, словно стаи одичавших псов, в надежде на случайную поживу.
Для полиции это постоянная головная боль. Ведь часто "кочевники" нападают на одиночные машины вне охраняемых федеральных трасс, захватывают любителей экстремального отдыха на природе. Иногда даже пытаются просочиться сквозь границы зон безопасности, туда, где чисто, светло и сытно. А если очень повезёт, то, уходя, прихватить с собой, помимо прочих трофеев, парочку пленников, которых можно обменять на качественные продукты, одежду, товары фабричного производства, которые ценятся у дикарей несравнимо выше их ремесленных поделок. Но самая вожделенная цель для дикарей — современные вакцины от вирусных инфекций, которые давно превратились в главную причину смертности населения вне "живых" городов.
Бывает, что получить выкуп за заложников не удаётся, тогда дикари их убивают. Причём они стараются избавиться от трупов таким образом, чтобы отвести от себя любые подозрения (к примеру так обработав мёртвое тело, чтобы оно выглядело как неопознанный труп). Если это не удаётся, то возмездие почти неминуемо. Специальные команды рейнджеров выслеживают и зачищают объявленные вне закона бродячие шайки. Тем не менее "пришельцы" появляются снова и снова, то тут, то там. Ведь если повезёт, всегда есть шанс, не привлекая к себе внимания, устроить засаду вблизи какого-нибудь тихого курортного местечка, тихо захватить местного обитателя и получить за него много вкусной питательной еды, не одну пару крепких штанов и ботинок, изделия из качественной стали. А в идеале — вакцину от самой новейшей формы коронавируса COVID-19-800, прозванной "Пожиратель бедняков".
— Как думаешь, Ласточкина, наши утопленники — их работа? — гармошкой сморщив лоб, прищурился на старлея капитан-комиссар Чичибаба.
— Трудно сказать... — не торопилась с выводами Елизавета, отлично понимая, чем это грозит заблудшему в их краях народцу там в прибрежном лесу.
Начальник набычился, задумчиво промычал что-то себе под нос, толстые пальцы его нервно теребили заколку на галстуке. Скоро массивное лицо Чичи начало багроветь, а маленькие глазки наливаться кровью — видать от чрезмерного умственного напряжения, что для Чичи было вредно и трудно.
— Ну, знаешь, в любом случае...они уже нарушили закон, приблизившись к городу ближе, чем допускается. Надо вызывать спецназ, — торопился с решением комиссар.
Лиза была против:
— Нам важно раскрыть дело, а если их уничтожат, мы можем потерять пока единственную ниточку. Ведь этих людей с большой вероятностью убьют. Я считаю, необходимо продолжить наблюдение за их стоянкой.
